Глава 1. Часть IV. Воспоминания о Ринке Кон

«Конечно, все из наших знали Ринку. Она была не от мира сего. И её при жизни считали если не сумасшедшей, то слегка странной. Ведь, подумать только, она, занимая пост архангела, вела себя подобно ребёнку. Легко могла начать петь без причины, была до неприличия наивна. Но не Ринка ли разве отказалась от оружия. И если брат мой просто говорил об этом для бахвальства, Ринка и улитку раздавить ногой не сумела бы. Я не верю, что госпожа Кон, обороняясь, застрелила восемнадцать человек. Я могу, но не она».

«Поверьте мне, Ринка никогда не была сумасшедшей. И странной тоже. Увидели бы вы её голубые глаза. Там скрыто нечто большее, чем просто цвет. Кто же не любил Ринку? Я любила, Гера любил. Кон, Юст, Ланер. Какая разница? Мы – одна семья».
 
«Ринка и иголку лишний раз в руки взять не решалась. Шила прекрасно, но почему-то никогда не одевала свои платья. Это не главное. Сколько же в ней сострадания. Ринка поделилась им со всеми нами и умерла. Она и не думала умирать. Прежде Ринку окружали три-четыре человека. А здесь сразу десять. Последние дни она провела в счастье. Я всегда пытался разглядеть в ней, в её глазах наш золотой цвет Ланеров, а, вместо этого, увидел серое отражение в своих».
 
«Признаюсь честно, это Ринка приучила меня носить пальто. Одевалась она просто, не вычурно, ровно настолько, насколько позволяла погода. Но, знаете, Ринка обладала по истине удивительным качеством. В любой ситуации госпожа Кон могла отличить хорошее от плохого и указать на это. Бывали случаи, когда у неё дома оставались ночевать целые криминальные группировки, на утро, полностью перевоспитанные, покидавшие дом, и уходившие искать работу. Ринке было всё равно, кто перед ней стоит. Для неё не существовало плохих людей. Только запутавшиеся».

«Я помню, у неё были переливистые серо-голубые глаза. Госпожа Кон любила смотреть на звёзды, как папа. А ещё очень хорошо пела».

«Да, Ринка пела волшебно. Особенно, после рождения дочери. Вы знали, что Гера принимал у неё роды? Он за жизнь принимал роды трижды, и всё рождались девочки. Каждая такая умная».
 
«Ринка спасла мне жизнь, взяла к себе. Кто же мог подумать, что когда-нибудь мне придётся сделать тоже самое? Говорят, великие люди на улице не валяются. Но как вам сказать…»

«Она любила ходить в летних и зимних шляпах. Говорила порой невпопад, хотя никогда не мешала, находясь в стороне. Не лезла в темы, о которых ничего не знала. Мы потеряли святого человека. Из архангелов она больше всех подходила на роль защитника наших ценностей. Я живу по её заветам. И буду жить».

«Мы начали работать на ровне. Правда, потом Ринка отошла к делам семейным. Всё, за что мы ценили госпожу Кон, воплотилось в её дочери. Правда, про отца мне ничего неизвестно. Но уверена, он был замечательным человеком!».

«Дочь Ринки младше Аюны на год. Им обоим выпала тяжёлая доля. Я не знаю, что может быть хуже в такие годы встретится со всей тьмой, кружащей над нами восемь с лишним лет. Эх, и мне бы не помешал ребёнок».

«У неё были самые густые брови и чёрные пепельные волосы. И настолько миловидное лицо, что и взгляда достаточно для понимания: «Она одна не выживет». Внешность, порой, обманчива».

«Ринка и впрямь в чём-то неуклюжа. Гера учил играть её на гитаре. Через три занятия нервы у него не выдержали, но он не закричал, а просто подарил Ринке свою гитару. Это не в коем случае не порок. Вы бы знали, сколько раз Гера падал в обмороки».

«Я не могу поверить, что такую хорошую девушку убили без всякого стыда. Жаль, это произошло».

«Я не верю в смерть Ринки».

«Ринка не умерла».

«Ринка же обучалась на радиотехника. Быть может, просто переключилась на другую радиостанцию?».

«Я обыщу все миры. И уверяю вас, мы ещё с ней встретимся».

«У Ринки есть дочка. Когда-то мы отыскали замену».

«И дочь о ней помнит. Её зовут Сильвия Кон».