Научи меня прощать. Глава 10

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2020/04/27/2019

Зайдя в дом, Семён снова оказался в приятном сумраке коридора, устланного по-простому цветастой синтетической «дорожкой».

Он аккуратно разулся. И тихо и осторожно, чуть не на цыпочках, прошёл в знакомую комнату, аккуратно неся перед собой газетный свёрток.

Не зная, как начать разговор, неловко сел в кресло. Посмотрел на Злату.

Девушка была одета в яркий сарафан, по подолу которого ярко пестрели подсолнухи, непонятно только было – то ли это такая ткань, то ли цветы были изящно и очень умело вышиты.

- Ну, и что молчим? – улыбнулась Злата мягкой, завораживающей улыбкой. – Я вроде как в этот раз тебя не звала. Или опять от ссоры сбежал?

- Да почти так… - Семён вдруг понял, как красивы глаза девушки, большие, карие, они напоминали разрезом некую восточную красавицу из сказки. Он даже понял какую. Когда-то давно в детстве у него была книга «Сундучок сказок». Он вспомнил пушкинского «Золотого петушка» и его «Шамаханскую царицу».

Точно! Если бы не этот сарафан с подсолнухами, Злата была бы ну просто копия той нарисованной красавицы.

- Понимаешь, Злата, тут такое дело… - Семён снова замялся, но наконец решительно принялся разворачивать свёрток. – Короче, вот.

Он развернул газету, и извлёк книгу.

Девушка посмотрела на неё и её глаза гневно расширились.

- Не моя книга. Была бы моей – не пришёл бы. Она моего очень хорошего друга. Дал мне  напрокат почитать, а я вот… Не уследил.

- Не ври. – Злата сказала это спокойно, хотя видно было, что девушка зла. – Пусть я тебя и недолго знаю, но ты с книгой такое никогда не сделал бы. Да и вообще, книги страдают от небрежности не так. Можно опрокинуть кружку с чаем, даже брызнуть жиром на страницу. Это часто бывает у любителей читать за едой. Но чтобы вот так – это специально сделано.

Злата скрестила руки на груди.

- Что, жёнушка твоя постаралась? – усмехнулась она сочувственно.

Семён молчал. Да и что тут скажешь?

Злата подошла к одному из шкафов и принялась медленно, со знанием дела перекладывать книги. Наконец она вытащила точную копию той, что Семён держал в руках – толстенький оранжевый том с цифрой «24» и силуэтом белой планеты на переплёте.

Но девушка достала ещё одну книгу и тоже протянула её Семёну.

- Вот. Это лично для тебя. Думаю, что ты её не читал, в основном у нас популярны рассказы… А это очень сильная вещь. Как раз в тему. – и Злата снова как-то печально улыбнулась.

Семён посмотрел на книгу. Рэй Брэдбери. «451 градус по Фаренгейту» - прочел он.

- Спасибо! Я обязательно прочту и верну. Спасибо, что так выручила. Просто Серёга, понимаешь, он…

- Да всё я понимаю. – Злата наконец-то улыбнулась по-настоящему, со своей загадочной хитринкой в глазах. – Все книгочеи одинаковые. Над своими книгами, как «Кащей над златом чахнет». Трясутся, вообщем.

Она рассмеялась.

- Образно, конечно, потому что обычно книгами мы всегда делимся, ну вот как Серёга твой. Не интересно просто прочесть. Интересно, чтобы можно было потом с кем-то поговорить, обсудить прочитанное. Иначе – какой смысл? Просто в накоплении неких знаний? Это скучно.

Мужчина  взял книги из рук девушки, и его рука случайно коснулась её теплой, нежной кожи. Злата вздрогнула и замерла на мгновение. Потом вдруг потянулась к мужчине, и провела рукой по его щеке.

Семён вдруг понял, что она ждёт от него следующего шага. И если он вот прямо сейчас, вот сей момент обнимет это податливое теплое девичье тело, то эта «крепость падёт без боя».

Это был настоящий, манящий и сладкий соблазн.

Как в детстве шоколадная конфета «Мишка на Севере», которые отец привозил из редких командировок, а мама прятала от проворной ребятни в старинный буфет, строго выдавая мальчишкам конфеты поштучно после обеда.

Однажды они с Егором все-таки не выдержали и залезли в буфет. И съели тайком от родителей по две конфеты, их-то и оставалось всего четыре, это были последние.  Пока ели – чувствовали себя чуть ли не тайными шпионами, и вкус был просто восхитительный! Ещё вкуснее, ещё слаще, ещё шоколаднее…

И так же фантазийно и таинственно они потом прятали шуршащие фантики, фантазируя – вот как удивится мама, наверняка она уже и позабыла, сколько там лежит конфет в буфете, просто подумает, что они закончились.

А потом накрыло чувство стыда. Жгучего, страшно мучительного и абсолютно беспощадного.

Потому что мама, как ни странно, точно помнила, сколько в буфете оставалось конфет. И собиралась угостить ими свою давнюю подругу с двумя детьми, как раз на следующий день проездом на часок заехавшую её повидать.

Он запомнил выражение лица матери, когда она заглянула в пустой буфет. Буквально на секунду оно словно окаменело, а потом раздался её веселый голос: «А сейчас будет чай! У нас есть очень вкусные «лимонные дольки»!»

Своего разочарования сыновьями она не выдала ни единым звуком, ни единым жестом.  Лишь после отъезда гостей тихо, но очень твёрдо сказала:

- Мне первый раз в жизни было за вас стыдно. Я неправильно вас воспитала.

И отвернулась. И не разговаривала с ними очень долго. Наверное, целый день. Это был первый и последний день в их с Егором детстве, когда мама не пришла к ним на ночь читать книжку.

Конечно, они попросили прощения. И мама снова стала читать им каждый вечер.

Но так стыдно Семёну больше не было никогда в жизни…

Он вспомнил и бабу Нюру, втолковывающему ему, шестнадцатилетнему, на свой особый манер: «Ты, Сёмушка, главное, соблазна беги… Особливо когда женатым будешь. Грех ведь это. Как есть грех. За этот соблазн потом Господь-то с тебя – ой, как спросит…»

Семён слегка отстранился от девушки, и Злата сразу вся как-то поникла, словно в ней выключили свет.

- Злата… - Семёну с трудом давалось каждое слово, когда он заговорил. – Ты замечательная. И ты очень хороший человек. Правда. Но…

- «Но я другому отдана и буду век ему верна», - девушка с грустной насмешкой продекламировала Пушкина. – Как банально… Извини, не удержалась. Ты ведь понимаешь, что нравишься мне. Но я не собираюсь конкурировать с твоей женой. Ни в чем. И любовницей быть уж точно не хочу… Это просто эмоции. Спасибо, что смог остановиться. Бери книги и иди, здесь тебе не место. Во всяком случае, пока.

- Злата, у меня в жизни всё сейчас очень сложно. – Семён снова помолчал. - И Соня совсем не плохая, она просто немного легкомысленная, и запутавшаяся. Я не хочу оправдывать никого, ни её, ни себя. Мы с ней оба запутались. Но могу сказать честно – ты тоже притягиваешь меня. Но начинать какие-то отношения, будучи женатым, я не стану. Мне нужно разобраться прежде всего в себе самом, поговорить с Соней.

Девушка стояла молча, отвернувшись от него, и смотрела в окно, перебирая рукой складки легкой тюлевой занавески. За окном гудела пчела, пытаясь попасть через невидимое для неё стекло туда, где на яркой ткани шторы алел красный, словно живой, мак.

Семён молча вышел, сжимая в руках книги.

Спустившись с крыльца, он ещё раз взглянул на стоящую у окна девушку. Та смотрела куда-то далеко, словно сквозь него, явно думая о чем-то своём, сложном и непонятном ему.

Семён отворил калитку, вышел на дорогу, и быстро зашагал в сторону виднеющихся вдалеке пятиэтажек.

Соню, стоявшую совсем невдалеке за пышным сиреневым кустом, он не заметил.

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2020/05/11/889