Русская родовая артель

Артель (по определению) – это добровольный союз (товарищество) равноправных работников, решающий производственные и хозяйственные задачи на основе самоуправления, взаимопомощи и взаимовыручки. Объединение людей в артель не ограничивает самостоятельности и предприимчивости каждого артельщика, а, напротив, поощряет их. Артель позволяет соединить традиционную склонность всякого русского человека к самостоятельному, вольному, незакрепощённому и обособленному, ярко выраженному индивидуальному труду и поведению (героическому) с коллективными усилиями, с взаимопомощью и взаимовыручкой, на которую каждый участник артели надеется и рассчитывает. Вот почему в русском народе очень популярны такие принципиальные лозунги: «Один за всех и все за одного», «Сам погибай, а товарища выручай» и знаменитое «На Бога надейся, а сам не плошай».

Фактически и практически традиционные дореволюционные русские артели были формой современной организации «народных предприятий», которые резко отличаются от частнособственнических капиталистических предприятий, основанных на несправедливой эксплуатации труда работников. То, что в русских артелях внешне воспринималось как «эксплуатация» одних членов артели над другими, что вылилось в революционные годы в репрессии против «мироедов-кулаков», на деле являлась естественным разделением труда, трудовых и организационных функций и обязанностей. Для русских артелей было принципиальным и традиционным обеспечение равноправности предоставлением конкретно одному из членов артели командно-распорядительной функций, так как только принцип единоначалия мог обеспечить выполнение общих задач. Во время русских революций и Гражданской войны попытались ввести выборность командиров в армии, но из этого ничего путного не вышло. Другое дело, что в революционной рабоче-крестьянской армии Советской России «военные артели» (воины, солдаты, матросы, роты, батальоны, полки, экипажи кораблей) добровольно брали на себя обязанность и клялись подчиняться приказам своих революционных командиров и комиссаров, но сознательно, на принципах уважения, военной дисциплины, авторитетного человеческого достоинства и без чинопочитания. Точно также была организована и артельная русская семья, род, община.

Дореволюционное кустарное или натуральное сельскохозяйственное производство в крестьянских семьях и родах невозможно было без коллективного артельного участия всех и каждого члена семьи, рода, родственников, потому что крестьяне, ремесленники и мастеровые люди вынуждены были уметь делать всё, практически всё: от сбора грибов и ягод (собирательства) до выплавки железа и изготовления орудий труда и оружия (кузнечного производства). Вот почему члены семьи и рода Суворовых, например, могли и умели делать всё: пахать землю, сеять и убирать урожай; ухаживать за лошадьми и скотиной; разводить кур, гусей и уток; строить бревенчатые дома и класть русские печи; бортничать, плести корзины и кошёлки; выделывать кожи и шкуры; тачать сапоги и валять валенки; изготавливать телеги, повозки, брички и тачанки; вить верёвки и изготавливать практически любые инструменты и прочая, прочая, прочая…

Наш дед, Иван Егорович Суворов, был в Кошелёвке и во всей округе ближних деревень Лихвинского уезда Калужской губернии непревзойдённым мастером-шорником, скорняком, сапожником; он умел делать всё, буквально всё, даже варить вкуснейшую похлёбку, щи и гречневую кашу (когда болела или была беременна его жена, наша бабушка по отцовской линии Анисья Сергеевна Суворова). Это от него, от своего отца и нашего дедушки, мой папа, Суворов Сергей Иванович, донёс до нас, его сыновей, присказку: «Мужчина (мужик) должен уметь делать всё, но это не значит, что он должен делать всё» (по домашнему хозяйству). Мы с моим старшим братом Юрой эту дедовскую и отцовскую истину приняли, как свою, и сами в своей жизни и судьбе стали «мастерами на все руки». Такими стали и все наши двоюродные браться и сёстры рода Суворовых (о чём автор ещё расскажет и покажет).

Точно такой же принцип артельности в домашнем хозяйстве «царил и господствовал» в нашем роду Максимовых (по материнской линии). По словам и рассказам нашей мамы, Суворовой (Максимовой) Нины Васильевны, её старшей сестры Марии Васильевны и их младшего брата Николая Васильевича, в семье их отцом Василием Никитовичем Максимовым был заведён традиционный порядок обязательных общих ежедневных домашних дел: утренняя, обеденная и вечерняя уборка дома и придомовой территории; совместное наведение порядка в комнатах и домашней библиотеке; совместное проведение занятий, приготовления школьных уроков и вечернего коллективного чтения книг, журналов и газет и т.д. Почему в перечне домашних дел нет крестьянских работ и обязанностей? Потому что семья нашего деда, Василия Никитовича Максимова, в начале XX века была уже не крестьянская, она была семьёй священника «белого духовенства» Русской Православной Церкви (РПЦ).

Однако и здесь члены родовой семьи Максимовых, согласно общерусской традиции, достигли артельного совершенства в развитии, образовании и воспитании, стали высококлассными специалистами своего дела, умеющими жить и работать в коллективе, в обществе, вместе с народом. Дальнейшее артельное изложение фотохронологии истории рода Суворовых-Максимовых это покажет и докажет.

На картинке: «Мальчик-механик» (1871) – картина русского художника-передвижника, живописца-жанриста Василия Максимовича Максимова (1844-1911). Сам сын крестьянина, В.М. Максимов в 1855-1862 годах учился в Петербурге в иконописных мастерских. В 1863 году поступил вольнослушателем в Императорскую Академию художеств, учился у Ф.А. Бруни, Т.А. Неффа, А.Т. Маркова, П.М. Шамшина. В 1864 году примкнул к художественной артели Петра Крестоносцева, объединявшей широкий круг разночинной молодёжи. В 1864 и 1865 годах был награждён малыми серебряными медалями за свои успехи в рисовании и живописи с натуры. Пройдя весь академический курс за три года и получив золотую медаль 1865 году за картину «Больное дитя» и звание классного художника 3-й степени (1866), он уехал в Тверскую губернию, посвятив всё своё творчество изображению простого народа. В 1866 году отказался от конкурса на большую золотую медаль, как тремя годами ранее отказалась группа «14-ти» художников-бунтарей во главе с Иваном Крамским. «Мои убеждения меня заставляют не идти на конкурс, — говорил В.М. Максимов, — я против заграничной поездки, потому что хочу изучать сначала Россию и бедную русскую деревню, которую у нас никто не знает, не знает деревенской нужды и горя». С 1871 по 1912 год его произведения экспонировались на передвижных выставках (с 1874 г. — член Товарищества передвижников). С 1878 года — академик Императорской академии художеств. В.М. Максимов всё своё творчество посвятил изображению народа, крестьянского быта и уклада, был нацелен на показ положительных начал деревенской жизни и в целом крестьянства как воплощение лучших качеств русского народа. Последние годы жизни Максимова оказались полны горькой нужды и лишений: актуальность искусства передвижников прошла, на смену ему пришли новые направления в изобразительном искусстве. Нужда и болезни свели художника в могилу. Похоронен на родине в деревне Лопино близ Старой Ладоги.

На картине «Мальчик-механик» 1871 года В.М. Максимова символично показана смена грядущего нового индустриального уклада жизни над старым патриархальным укладом традиционного русского крестьянского мира. Увлечённый своим хитроумным механизмом подросток встречает рассвет, а растерянный отец в недоумении растворяется в тени старой избы. Только простая босоногая мать-красавица приветствует рассвет, с тревогой и гордостью радуется успехам сыночка, держать и опираясь на свой устоявшийся крестьянский русский быт.