Чёрный человек

Сергей Александрович Есенин


Шохьум мени шохьум мени
Мен биртанда биртанда ауруймада
Кесимда бильмейме къайдан чыкъгъанда
Болуб му джель сызхъырады
Шош адамсыз бачахъада
Болуб му кьачхъы заманда
Себелейд мыймы ичкенда
Башым мени кьымылдатад къулакълабла
Болуб джыпчыкьчады
Анга тезюисюзюбла
Кьара адам
Кьара адам
Кьара адам
Орнуму къатына олтурады
Кьарай адам
Бохьан кечени джукьлархъа кьоймайды
Кьарай адам
Эльтед бармахъыбла аман китабта
хиликке  мени арамда
Олюб тургъанчада
Окьуйд джашауну
Кимни еседа хатасы адамныда
Сюрее джаныма тансыкъ бла кьокьаны
Кьара адам
Кьара адам
Тынгла тынгла
Менге мурулдайды
Китабта кёб арюды
Сахъышлы этерикта
Ол аламда
Джашаеди кьралда
Эм аманда
Отюрюкьчю улулада
Кьышхъыда ол къралда
Кьар чиммакъ кирсизди
Анан кьарлы сибиреди
Кьуанчлы сюргенда
Бохьанеди ол адамда
Эм  мийкьдиден
Анан аламатанда
Ол не да
Болуб назмучуда
Кесек кьаруублада
Анан кьасыеседа чышырунуда
Аз кьыркь джылында
Аман кьыз айтаеди
Анан кесими джаным дееди
Насыб айтаеди ол
Джангыз акьлыеди эткен кьол
Бохьан сакьыз джанла
Билиниед джарлыла
Ол джукъта тюледи
болуб кёб индджилгени
Кегюстюб сынган
Отюрюкь англатхъан
Кёк кюрюреседа
Уюдеги не болсада
Кьыйн кьыйлыкьта
Анан сенге мыдахъта
Кёрюнюрге шарылыб бошта
Ол эм мийкь эткен дунияда
Кьара адам
Сен этельмейсе
Сен ишьте ишлнмейсе
Суузунчу джашайса
Не ди менге джашауунда
Даур эткен назмучуну да
Шо башхъалахъа барда
Окьу айт хапарында
Кьара адам
Менге кьарайды
Анан кёзлери кьусхъан толады
Айтыргъа изленча
Мен гуду болхъанча
Алай бестсизда
Кимни болсада тонахъанча
Шохьум мени шохьум мени
Мен биртанда биртанда ауруймада
Кесимда бильмейме къайдан чыкъгъанда
Болуб му джель сызхъырады
Шош адамсыз бачахъада
Болуб му кьачхъы заманда
Себелейд мыймы ичкенда
Кечеги суукьтуда
Тынч орамда
Не къулакъны не щохну сакъламайма
Бохьан тюзлю джабыла
Уаякь кёмюкьбла
Анан терекле аттача
Джыйылгъанла бизни бачахъада
Кьайдаеседа джырлайд
Кече аман джыпчыкьда
Эльте атла атлауда
Майна ол кьара
Мени шиндигиме олтурады
Бёркюн кёлтюрюб
тонун атады
Тынгла тынгла
Хырылдайд ол менге
Кьараб бетке
Кеси джууукътан джууукътан
Мен кёрмегенме  кимда
Алай бетзизледен
Алай керек болмагъанан
Джукьумсуздан инджильген
Ах мен сёзге терсмеда
Энди айда
Энтда не заат керекди
Толуб базманда
Болуб семизге
Анан окьурукьса санда
Кесинги ольген назмулада
Ах сюеме мен назмучуланы
Сейр миллетти
Кёреме мен аны
Хапарын джюрекке танышны
Кьалай кьотур кьызхъа
Узунун чачлы  эриши
айтад хапары дуниягъа
Кеси уа силегейн иеди
Бильмейме эсте тутмайма
Бир эльде
Болуб Калугада
Болуб Рязанда
Джашчыкъ джашаеди
Тюз джарлы уюдегиде
Кёк кёзлери бла
Майна улу болгъанды
Ол не да
Болуб назмучуда
Кесек кьаруублада
Анан кьасыеседа чышырунуда
Аз кьыркь джылында
Аман кьыз айтаеди
Анан кесими джаным дееди
Кьара адамса
Сен аман кьонакьса
Ол махтау эртдеден
Сени усюнген эштильген
Мен ачыуланама шашама
Анан голош таяхъым учады
Тюз  аны хамхотуна
Бурун джанына
Ай ольгенди
Джарыкъ терезеге этеди
Ах сен кечеги
Не затны эткенди
Мен беркьте  срелеме
Киши кьатымда джокъдуда
Мен джангызма
Анан  сынган миялада

Кечюрюльгенд (26-30 апрель 2020)


Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный, человек
Черный, черный…
«Слушай, слушай, —
Бормочет он мне, —
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
«Счастье, — говорил он, —
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым —
Самое высшее в мире искусство».
«Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·
Часть II

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная.
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
«Слушай, слушай! —
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится. —
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую, —
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами…
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
«Черный человек!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…
· · · · · · · · · · · · · · · · · · · · ·
Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…


‹1923 —› 14 ноября 1925 г.