В горы

Как умница и красавец,
пират и любитель женщин
 станет Папой Римским

Начало романа
http://proza.ru/2020/04/19/1512
Предыдущая страница
http://proza.ru/2020/05/15/1399
Следующая страница
http://proza.ru/2020/05/19/1239




        Всего через десяток минут, господа, с лиц которых можно было писать портреты церковных персонажей из жизни в раю, держась за руки, спустились по лестнице, прошли через гостиную и потребовали помощи в погрузке вещей.
Опаньки.  -  вполголоса произнес коридорный, когда для всех стало очевидным - поездка не отменяется. 

       Двуколка, запряженная парой умных лошадей, рысью семенила по горному серпантину и не требовала особого вмешательства.
Парочка, прижималась друг к другу, болтала обо всем, что им попадало на глаза. Сейчас они искренне, не думая, что будет завтра, любили друг друга. Ее левая рука укрыта  в его правой. Их ладошки  почти не расставались.
       Она тонула в его глазах, которые иногда были разными. То прозрачными, когда ему было радостно и хорошо, то непроницаемыми, когда он думал, то темными с поволокой, когда он желал ее. Он растворялся в ее завораживающих, нежных поцелуях и бархатисто чистой коже щечек и шеи.
Ей сейчас нравилось  слушать даже не то, что он говорит, а то, как он говорит. Тембр его голоса то убаюкивал, то разгонял искры по спине, то стягивал кожу на пояснице и сходился двумя тонкими ручейками внизу живота, вызывая легкую вибрацию.
       По мере подъема в горы становилось прохладней. Вот уже и первые снежные полянки  на солнечной стороне,  а северные склоны сплошь забелены. Было еще светло, но солнце уже не грело, и через каких-то пол-часа светило упадет за пики гор.
       - Надо бы подумать о ночлеге. - озвучил свои мысли мужчина, и поцеловал свою даму в губки.
      - У? - через нос спросила она.
      - Угу?  - таким же образом ответил он.
     Она заглянула ему в глаза - они были темными. Она обвила руками его шею и поцеловала, наблюдая за его взглядом. Темные глаза покрылись поволокой.  Она опустила правую руку к его ногам. Он не раздумывая направил повозку к небольшой сосновой рощице.
      Остановив у трезубой сосны лошадей, Бальтазар  набросил на центральный сук вожжи и закрепил их. Из багажника достал два небольших  тюка, развязал веревки одного и на землю упали два грубо тканых покрывала и холщовые сумки. Мужчина взял их в руки, подошел к лошадям и накинул каждой из них на спину попону. Затем из бурдюка налил в кожаное ведро воды и не спеша напоил по очереди коней. Затем повесил им под морды сумки и насыпал в них овса. Развязал второй тюк и  взмахом рук расстелил на сухом снегу одно за другим толстые верблюжьи одеяла. В предполагаемое изголовье бросил подушки и рядом с ними третье одеяло.
      Она как завороженная наблюдала за своим мужчиной и думала:
      - Даже пусть это будет не каждый Божий день, а лишь иногда, но именно так, как это умеет делать только он! 
     Бальтазар подошел к повозке принял Имму  на свои руки и перенес на горную постель. Она не знала как поступить в такой ситуации и, тем более, что конкретно делать. Однако, сама помогла ему развязать веревочки и расстегнуть потайные пуговки, оголяя нужное для желанной минуты. Он лег на спину и приподнял ее на собой, а она так и не поняла, как у него получилось проникнуть в нее.
     Чистый воздух струился морозцем с горных вершин, касаясь ее лица. Ах! Как оно пылало - ярче заката. Лицо Иммы  стало красное - словно вершина вулкана,  в чреве которого зарождается извержение. Она вновь и вновь стонала, и вскрикивала, а он все сильней прижимал  к себе  ее бедра. Затем он стал раскачивать ее талию вперед назад, пока сам не зарычал, выгнулся мостиком задергался и затих. Имма  не видела и не слышала финала - в этот миг она вновь была в другой галактике.
     Они долго лежали, прижимаясь друг к другу. Затем Бальтазар взял второе  одеяло и укрыл себя и возлюбленную. Она положила свою голову на его правое плечо. Он обнял ее и  их окутал скорый сон без сновидений. Для нее он был впервые - сон под открытым небом. Он спал глубоко, но чутко, иногда посапывая. Она безмятежно и беззвучно.
     Его разбудило фырканье лошадей. Бальтазар прислушался. Кони задергали вверх мордами, сбруя шумно забряцала. Он привстал на локте и стал  всматриваться в темноту.  Кони громко  заржали. Девушка вздрогнула.
     - Имма, хорошая моя, ты спишь?
     - Нет, не сплю. Что случилось? - Имма напряглась в растерянности.
     - Опасности для нас нет, а вот кони беспокоятся. Может лиса, а может рысь их потревожила. - Он встал в полный рост и смачно, до хруста потянулся. - Теперь спать они нам не дадут. - подытожил ее возлюбленный.
     - И что нам теперь делать? -  уже спокойно спросила девушка. Затем привстала и привела в порядок свою одежду.
     - Соберем вещи, - кинул через плечо он, подходя к повозке,  - все упакуем,  затем поедем дальше в горы до первого постоялого двора. Там и заночуем.
Бальтазар зажег фонарь. Пламя, разгораясь стало быстро отбирать у темноты ее силу.
 На раскидистой ветке сосны вспыхнули голубоватым два глаза. Бальтазар увидел их и тихонько позвал Имму.
    - Смотри любимая, а вот и возмутитель нашего спокойствия. - он указал рукой на сосну и поднял фонарь над головой.  Большая, пятнистая  рысь с кисточками на ушах, грациозно оттолкнувшись задними лапами от ветки исчезла в темноте вершины дерева.
    - Радость моя, подержи фонарь и посвети мне.
    - Хорошо милый.
    - Ты не замерзла? - спросил он, собирая одеяла.
    - Нет мой дорогой, с тобой было очень тепло.
    - Если бы не кони, я бы до утра проспал. - он стал укладывать вещи в багажник и крепить веревками.
  Кони вновь тревожно заржали.
     - Тише, тише - обратился он к ним и погладил по мордам. - Если хочешь справить нужду, не стесняйся, других удобств не будет. - Он забрал у Иммы фонарь и укрепил его на передке повозки. Одно из одеял он уложил на сиденье. - Садись милая. - пригласил он ее и помог удобно усесться, затем накинул на ее плечи часть  одеяла.
     - Но пошли! - выкрикнул Бальтазар лошадям и шлепнул их по крупам вожжами. Кони засеменили трусцой по каменистой дороге припорошенной снегом. Подул порывистый ветер и следом пошел снег. Снег был редкий и пока позволял видеть на много десятков метров вперед.
     Имма все время прижималась к своему милому и тихонько сидела. В какой то момент она вздрогнула, за отрогом скалы показался огонек  и она спросила:
    - Видишь огонек?
    - Уже вижу. А я думал ты спишь. - и он правой рукой сильно прижал ее к себе,
     - А ты вон какая - глазастая.
 
     То ли лампадка светила через окно, то ли ночник у ворот с такого расстояния было не понять. Бальтазар прискорил коней.  Приблизившись к огоньку, Он взял в руки собственный фонарь и подняв высоко над головой осветил строение. Хижина была очень маленькой, с одним окном и одной дверью. Выложенная из камня и покрытая односкатной кровлей. К ней было пристроено еще аналогичное строение, меньше размером и без окон. Пока Бальтазар осматривал стоянку, повалил снег, да такой, что лошадиных ушей не стало видно за пеленой света.
      - В таком снегу мы не сможем двигаться ночью. Опасно, можно сорваться со скал. Выбора у нас нет милая. Мы остановимся здесь.
      - Как прикажет мой господин! - с улыбкой на губах и снежинками на ресницах радостно выпалила она.
     Он спрыгнул с повозки, и подошел к двери. Прислушался. В доме была тишина.
 Бальтазар постучал рукой в окно. Испуганный женский голос за дверью не заставил себя долго ждать:
     - Кого там нечистая принесла?
     - Нас двое, мужчина и женщина, да пара лошадей. Хотим заночевать здесь.
Коль вы при лошадях, то для вельмож нет у меня места. Езжайте себе с Богом. Через час ходу будет постоялый двор.
     - Спасибо за совет. Но не могу я двигать дальше. Снег валит стеной. Можно и в пропасть угодить. Пустите на ночлег. Я отблагодарю.
Дверь со скрипом отворилась и на пороге оказалась старуха с головы до пят в овчине.
     - Снег и вправду стеной, - оголив беззубый рот, изрекла старуха, -  оглядев гостя и только приметив повозку, она кивнула головой в знак согласия.
     - Лошадей есть куда поставить? - напирал Бальтазар.
     - В сарайку гони, там и сено есть.
     - Хорошо, закрывайте дверь. Как управлюсь - мы зайдем.
     Вернув фонарь на место, бальтазар распряг лошадей. Взял их под уздцы и завел в пристройку. Там и впрямь было много сена. Лошади принялись его обнюхивать и выхватывать губами небольшие пучки.
     Он вернулся к Имме. Помог ей сойти на землю, снял с ее плеч одеяло, второе с сиденья,  стряхнул  снег и они направились к двери.

     - Лавка у меня одна. - с грустью в голосе встретила она гостей.
Яркий фонарь Бальтазара осветил скудное убранство и жильцов хижины.
Острый запах  хлева  для скота ударил в нос. К нему гармонично вплелось и увиденное. Грубо тесаный стол и две небольшие скамьи покрытые козьими шкурами в центре. Полка у стены, деревянное ведро с водой, деревянный черпак повешенный на край ведра.  У двери ведро поменьше для помоев и нужды. У противоположной стены очаг в котором еще тлели угли. Недалеко от очага лавка, на которой сидела старуха. Подле лавки, на подстилке из соломы лежали прижимаясь друг к другу четыре козы. Напротив окна икона Пресвятой Девы Марии, освещенная лампадкой. 
Бальтазар, бывший пират видал картины и пожоще. Особенно когда перевозили на кораблях рабов и скот, а вот Имму это повергло в явное замешательство. Она прикрыла нос руками, а из ее глаз невольно потекли слезы.
      - Пожалуй, мы пойдем спать на сеновал. - озвучил мысленное желание Иммы, Бальтазар.
      Выскочив из вонючей хижины, Имма долго не могла надышаться свежестью, а отдышавшись, то и дело стала принюхиваться к своему плащу, пытаясь уловить прежний запах  чистоты и парфюмерной эссенции. 
      Бальтазар обнял ее. Она вжалась в него. Снег сыпал и сыпал. В свете фитильного фонаря белый пух ложился ровно, нарастая шапками на сиденье двуколки,  на козырьке, на оглоблях, на нем и на ней.  Он приподнял капюшон ее плаща и поцеловал в лоб,  затем в правый висок, в щечку, в подбородок.
     Имму всколыхнуло от нахлынувшего чувства.  Он уловив это, стал целовать шею. Она обняла его, а он проник под ее плащ и обхватил ладонями ее груди. Она взглянула в его подернутые поволокой глаза и утонула в глубоком поцелуе. Он, не отрываясь от ее губ, подвел к повозке. Продолжая целовать Имму в губы, он приподнял подол ее плаща, затем платья и проник своими горячими руками к желанному цветку. Она опустила свою руку и стала расстегивать ему ремень.
      Обоюдное желание росло. Он ощутил это раскрывшимся бутоном и манящим влагой нектара. Она, тем, что ее рука своими размерами потерялась в его пульсирующей сути. Шел снег. За его пеленой хижины не было видно вовсе. Они любили друг друга, как не любили до сегодня никогда. Снег сыпал за ворот его камзола, падал на ее ягодицы. Он, как мог прикрывал их своими руками. Она не ощущала снега, а только жар его ладошек и всеобъемлющую, обволакивающую сознание страсть внутри себя. Ее дурманил и почти сводил с ума звук частых похлопываний  по ее ляжкам его бедрами.
      В какой то момент он с силой прижал ее к себе, вскрикнул и дрожа всем телом, излился. Она, приняв его жизненный сок в себя, стала вновь взлетать и потеряла связь с реальностью. Бальтазар, пусть и был на пике наслаждения, все же смог подхватить, теряющую способность стоять на ногах, свою возлюбленную.
Он перенес ее на сеновал и уложил на постеленное одеяло.
Набросил на спины лошадей попоны и улегся рядом с Иммой.
      Она положила голову на его правое плече. Он, как ребенка поцеловал ее в лоб.
      - Ты моя крошка.
      - А ты мой великан, нет ты мой Ангел спаситель.
От последних слов у Бальтазара вспыхнула искра воспоминаний и он прошептал ей на ушко:
      - А хочешь, я расскажу тебе притчу, что услышал на берегах Африки.
      - Конечно милый. - она вжалась носиком в его грячую шею.

     - Давным-давно, когда еще ничего не было, - он, с присущей ему актерской манерой начал повествование, - по миру бродил старый, волосатый, со свиным рылом, небольшими рожками, козлиными ногами и длинным хвостом - уставший черт. Ходил хмурым и постоянно икал. Он был неисчислимо стар, как и окружающий его ужасный мир. Равнодушно и отрешенно относился он ко всему, что его окружало. Черт так много перенес в своей жизни, что он до дрожи ненавидел свое прошлое,  до икоты мучился от настоящего и до крови чесал свои щетинистые бока от мыслей о будущем.
      - Похоже там в углу сарая черт. - произнесла Имма и сильнее прижалась  к Бальтазару. Он уловил ее дрожь и это его только подзадорило.
      - Он там давно поселился, слышишь как хрюкает?
      - Ты в самом деле так думаешь? Мне страшно!
      - Не бойся, я не дам тебя в обиду. - он поцеловал ее в губки и продолжил рассказ:
      - В это же время на свете жил Ангел, совершенная противоположность Черту. Ангел был красив, благороден, добр и всегда улыбался. Он был очень молод и прекрасен собой, как и окружающий его мир. Его жизнь только началась, и он жадно впитывал в себя все новое. Он знал, что его ждет замечательное будущее.
       Воспоминания о прошлом, приносили ему успокоение и теплоту, а настоящим он не мог надышаться и поэтому радовался всему, как ребенок.
Любое его движение, или поступок источали красоту и свет. Ему все время хотелось менять мир к лучшему.
В какой то момент пути Черта и Ангела пересеклись - они встретились. Первым делом они поприветствовали друг друга:
       - Ты ангельски ужасен! - произнес Черт, глядя уставшими воспаленными глазами и почесывая свою куцую бородку.
       - А ты чертовски прекрасен! - воскликнул Ангел.
     Его голубые глаза завораживали своей красотой, а белые пряди волос струили свет.
     Черт удивился. Не сказать, что у него в жизни не было переживаний. Было много раз. Но каждый раз он покупал к себе расположение окружающих. И те каждый раз гибли, проклиная его.
     А сейчас произошло все по-другому. Он слегка встрепенулся, а кисточка на кончике его хвоста закачалась в разные стороны.
В его душе впервые за тысячи лет потеплело. В темных, пустых глазах стал виден дружеский огонь. И он сделал то, чего уже много веков не делал - он улыбнулся. Улыбнулся искренне, по настоящему.
      - Ты такой  замечательный. Твоя улыбка притягательна.  - произнес Ангел.  Его волоса собрались кольцом и превратились в нимб. - В своей жизни я еще никогда не встречался с такими необычными личностями. 
      - По правде сказать, я тоже.  - заверил черт.
      - О чем ты грустил, до нашей встречи? Я это прочел в твоих глазах.
      - Что бы я не делал - стоит вечно. Но это все вечное у меня выходит грустным, черно-белым и трагически опасным.
      - Вот оно как! - воскликнул Ангел. - А у меня все получается ярким, светлым жизненным и очень скоротечным. - Ангел принял позу мыслителя, улыбающегося мыслителя. Но через мгновение произнес:
      - Давай создадим мир! - заглянул в глаза черту и добавил,  - Наш с тобой мир.
      - Давай. - произнес Черт и его лицо зарумянилось, а икота прекратилась.
      - Ты создашь остов, а я дополню красками жизни.
      - Давай попробуем! -  согласился Черт. И тут, словно пламя вспыхнуло под его шкурой, и он воскликнул:
      - А чем черт не шутит! - и взялся за дело.
Черные силуэты деревьев стали заполнять сушу, темные воды хлынули в озера и моря, силуэты черных гор стали возвышаться на лесами, а над горами повисло черное солнце и послышался звон звезд цепляющихся за свои места.
      - Теперь твоя очередь, - сказал Черт, довольный и улыбающийся.
      - Прекрасно, - воскликнул Ангел и, взмахнув крыльями, закружил над Чертом.
В следующее мгновение солнце вспыхнуло, озарив землю. Небо налилось синим. Деревья стали зелеными, вода в реках, озерах и морях заиграла бирюзой.
Ангел опустился на землю, а солнце укрылось за горизонтом. Наступила ночь, а небо заискрилось миллиардами звезд, а из-за леса выплыла улыбающаяся луна.

      - У нас неплохо получается. - произнес черт и стал дополнять детали. На ветках появились спящие птицы, в реках рыбы, в лугах звери.
      - Вновь Ангел влетел в небо и солнце заиграло в утренней росе, запели птицы, на водной глади пошли круги - это плескалась рыба. Олень затрубил на утесе песню любви.
      - Это наш мир! - произнес Черт.
      И тоже стал поправлять детали все.
Мир ожил, закружился, задвигался, поплыли облака, пошел дождь, в горах снег.
Мир стал живым и разным.
      А Черт и Ангел все создавали и создавали.
Так они создали мужчину и женщину.
Ангел подарил паре небесное блаженство, которое назвал «любовью».
А Черт - адскую муку, которую тоже назвал «любовью»…

     Мир не может быть постоянно прекрасным, или постоянно ужасным.
Мужчине и женщине тоже нельзя быть постоянно хорошими, или постоянно плохими.


Начало романа
http://proza.ru/2020/04/19/1512
Предыдущая страница
http://proza.ru/2020/05/15/1399
Следующая страница
http://proza.ru/2020/05/19/1239