Поэт и тиран. г. 21

Поэт стоял в пустыне,возле белой машины и держал в руках портрет Катдафи.
Гиены плакали в ночи...
Внезапно из портрета Катдафи начало вылезать солнце.
И офицер задрожал от испуга...
Солнце вылезло из портрета Катдафи и пошел снег...
Поэт сел в белую машину и поехал в Триполи..
В его сознании рукоплескали девушки в черных платьях и он мифическими расстворами скользких таблиц умножения перечеркивал свое прошлое и на службе у Катдафи расставлял истины между сложнейших дегеротипов сознания Сахары.
Повесть о Муамаре Катдафи лежала в центре круга возле которого стояли красивые женьщины своего страшного народа.Народа Ливии!
Земля полковника столетиями неадекватных реальностей знала,что человек миллиардами молекул крови делает власть разлюбившим плачем столетних икон,невидимых икон воздуха пустыни!!!
Муамар Катдафи уважал традиции своего народа и шлакбаумы,раскудастики без тении инцикализрационных пород жизни,вникали в чувствительную мачеху черных тюльпанов Ливийского Массива.
Крошки сладкого яблока на губах жены Катдафи были святыми дирежерами бесконечного ритуала поцелованных чисел Триполи.
И связь между лидером и нацыей была ультимативно безупречной любовницей Катдафи.
Поэт взял на руки козу и отнес ее в сарай.
Потом выдоил козу и напился молока и молоко подсказало ему,что он просит у черных букварей невозможного исступления вечной любви.
Великой любви Сахары.

Конец.г.21.