Думы о Шуре

Не ошибиться, не написать глупостей… Полвека вместе, а знакомы еще дольше. Какая она, Шура? Что и кого я потерял? Сегодня вся наша жизнь, как сон, словно ее не было, но кругом материальные следы этой жизни. Значит, было. И не верю в смерть её, моей Шурочки. Да, видел ее мертвую, да хоронил, но сознание этого не принимает.

Было в нашей жизни всякое – и ругались, грозили друг другу разводом, и обижались, и любились, и целовались… Последний отрезок нашей жизни, когда дети определились, стали жить отдельно, был прекрасен. Прекрасен нашим миром на двоих, поездками к Кате на Юг, тульскими путешествиями на диминой машине, поездками вдвоем на природу по окрестностям. Мир и гармония. Вот сейчас, в период самоизоляции как бы мы прекрасно зажили в нашем уютном маленьком мире!  Шура для меня была частью моего Я, женой, подругой, хозяйкой дома, сестрой, любовницей и даже мамой.  Ничего в доме не делалось без ее одобрения.

Одно время, когда еще семья наша была молода, я боролся за равенство в семье, за то, чтобы мнение моё учитывалось, но вскоре понял, что роль моя в семье вторая, иначе будем бесконечно ссориться. Шура всегда была заботливой женой, мамой и бабушкой, даже часто в ущемлении своих интересов. Именно это, полностью отдаться интересам других, пусть даже самых близких, порой раздражало меня. Ведь это я должен быть её самым близким, как я считал. И потому многие мечты моей жизни, поездки, планы вдвоем, так и не исполнились. А её здоровье? Наплевательское отношение к нему, нежелание им заниматься, ходить к врачам… Может быть, если бы это было по-другому, мы были бы вместе и сегодня.

Я понимаю, Шура была сильной личностью, и я вряд ли её мог изменить. Но, все же, чувствую вину, что не сберег, не дал ей больше счастья. Мы никогда не жили богато, но последние годы вполне сносно. И моя вина, моя робость, что я не дарил ей достойных подарков, т.к. не смог за всю жизнь понять её вкусов. А дарить всякую ерунду, чтобы получить в ответ насмешки…

Да, Шура так и осталась загадкой для меня. Что она хотела в этой жизни, что любила? Три раза в жизни она меня по-настоящему удивила, когда просила дать ей почитать мои стихи. И каждый раз это было критическое для нее время. Она всегда была «земной» женщиной с заботами об обыденном и неплохо решала все бытовые проблемы. Я же скорее «витал в облаках», нет, конечно, не буквально, все домашние обязанности я выполнял. Но были мечты, которые так и не исполнились: съездить вдвоем в Питер, погулять там; сходить вдвоем в ресторан, чтобы отпраздновать там наши семейные юбилеи; даже потанцевать вдвоем в парке, как делают другие; увидеть жену в сарафане или платье; да мало ли еще чего… Я так и не знаю, любила ли меня Шура по-настоящему, или как женщина «жалела».

Сегодня, уже два месяца, я один в большой квартире, в самоизоляции из-за коронавируса. Брожу между кухней, телевизором и компьютером. Часто смотрю старые фото, собрал фотоколлекцию про Шуру, выбирал самые интересные. Готовлю себе сам еду, а сам думаю, одобрила бы Шура мою стряпню? Я спокоен, не рыдаю, не плачу, есть лишь светлая грусть и странная (глупая, безнадежная) надежда на то, что я увижу Шуру, словно она уехала на несколько месяцев из дома. По вечерам разговариваю по телефону с дочкой. Сын иногда заходит, приносит продукты. Будет ли жизнь после Шуры, не знаю…

О Шуре вспоминаю каждый день. Разгадываю ее. Вот, например, отметил про себя, что в ней много общего с моим отцом – заботлива, надежна, скуповата, хозяйственна, готова прийти на помощь ближнему, терпеливо переносящая свои болячки, и мало заботящаяся о себе.

Вспоминаю, сколько мы с ней прошли разных дорог и в Туле, и на Юге у дочери. И всегда природа приносила ей радость. Здесь она могла отрешится от своих многочисленных дум о близких, доме, работе.  Она часто была задумчивой и грустной. Эти ее мысли так и остались мне недоступны.

Мы, наверное, были как Инь и Янь – дополняли друг друга. Она земная, нагруженная бытовыми проблемами, я же «витал в облаках» - писал стихи, которые боялся Шуре прочитать, строил планы нашей «красивой жизни», она же вела хозяйство.

Много, много не сказано, между нами, из-за моей робости быть непонятым, смешным, виноватым. Шура была сильной личностью, на работе это знали, и даже начальство получило порой от нее колкие замечания.

И опять вспоминаю ее последний день. Она лежит на больничной кровати, нежно смотрит на меня и гладит своей здоровой рукой мою, касается меня и молчит.

Прощалась…

P.S. Прошло три года.

Грустно, очень грустно и одиноко. Играет музыка из динамиков моего компьютера, и всё про любовь. А моя любовь ушла, ушла навеки, легла в землю. Грустно, так не хватает моей Шурочки. Печаль моя безмерна. Почему-то вспоминаются студенческие годы. Я в общежитии на пятом этаже. Один. Воскресенье, моя Шурочка уехала домой на выходной и соседи разъехались. Я один в комнате, и мне одиноко. Вокруг кипит жизнь. Внизу, под окнами, ходят люди, звучит музыка из чужого окна. Грустно и никуда не хочется.

Размышляю, а с кем бы я из знакомых мог скрасить свое одиночество, кто бы мог стать таким другом, как Шура? И всё не то, не то. Прекрасные люди, хорошие, интересные, но не родные. Грустно.

Вспоминаю Шуру каждый день, своего настоящего друга. Все время вместе, и не надоедали друг другу. Нет теперь у меня такого неутомимого спутника, подруги, теплого близкого человека. Увы.