Фронтовые заметки

      МОСКОВСКИЕ ЗАПИСИ.     Когда мы примчались туда, первым, кого мы увидели был человек в чёрном, с выплаканными до дна и теперь уже сухо горящими глазами…

      Медленно шёл он по обочине шоссе, где рядом было уложено то, что осталось…  Он прикалывал к маленьким трупикам бумажки с номерами для морга,  28… 29…  Я видел цифру  40  и дальше уже не мог смотреть.

 Лев Кассиль

               

      КУРСКАЯ АНОМАЛИЯ. Лётчики вылезли из машин и, делая критические замечания, стали наблюдать, как немцы садились на краю поля. Посадка прошла благополучно. Обе машины остановились в сторонке и включили моторы. Из кабины высунулся лётчик. Как видно, ведущий.

     Почему вы сели тут? - спросил Бабенко.  Немцы подтянулись, и старший ответил: "Курская магнитная аномалия! - и оба покрутили вокруг своих носов                пальцами, как крутились у них стрелки компаса.
   
 Николай Богданов
            
               

      СЕВАСТОПОЛЬ.  На срезанной вершине Сапун-горы, откуда простирается вид на Севастополь, колыхались на ветру десятки красных флагов, водружённых  теми, кто первый в бою поднялся сюда.

 Вадим Кожевников




      ВНИМАНИЕ: В НЕБЕ ПОКРЫШКИН!
   
     В начале зимы 1941-1942 года на снежном поле одного из донбасских аэродромов генерал, знакомя журналистов с лучшими пилотами прославленной дивизии, сказал:

        -  Обратите внимание на Александра Покрышкина. Это лётчик с большим будущим.

           Тогда Покрышкин был разведчиком. Он ещё не летал на скоростных истребителях, не вкушал ещё настоящей битвы, да и сладость победы ощущалась разведчиком лишь изредко. Он был тогда незаметным тружеником неба, о  котором говорили: «Он сделает, не подведёт».

 Мирон Мержанов
               

      ОРЛЯТА
   
      Наташа,  ещё недавно студентка 2-го курса Московского авиационного института, ныне – командир самолёта, гвардии лейтенант. Ей 20 лет.

       Едва ли её подруги, которые знают наизусть стихи  Наташи, могли предполагать,  что эта мечтательная девушка станет грозой для фашистов и начнёт пятую серию своих боевых ночных вылетов.
 
       Ордена  и гвардейские   значки украшают гимнастёрки и других девушек.


 Борис Цейтлин
               

       ГРАНИЦА
       - Прут, Прут!
       Вот она река, о которой, не переставая вспоминали и говорили три года.

       Вот она, отмель, которой отдано тысячи часов напряжённого бдения.
 
       Вот они, знакомые дорожки, кустики.

       Из нарядных молдаванских хат выбегали ребята в чёрных папахах, девушки в цветистых платьях, сереброголовые старики. Отовсюду неслись возбуждённые крики:

     -  Пограничники! Вернулись! Товарищ политрук!  Петя, где Петя? Зайдите, я сховал ваши вещи.

        Улицами и проулками, мимо вишнёвых садочков, бойцы спешили  к песчаному берегу, который подмывали  мутные воды, бегущие с Карпат.

        Пришли! Вернулись домой! Так пограничники называют край земли, где незримо кончается и начинается родина.

 Юрий Слонимский, Максим Сагалович

               
          
       ПЕРЕПРАВА   Пока инженерные части наводняют и восстанавливают мосты, боевой пульс переправ на Пруте продолжает биться ровно и непрерывно.

      Весело с шутками и прибаутками , а то и в песней переправляются за реку пехотинцы в просоленных гимнастёрках, в сапогах, на которых толстым слоем лежит пыль бесконечных фронтовых дорог.

     - Вот она Румыния! – кричат они, нетерпеливо спрыгивая на доски причала, не дождавшись пока баркас вплотную подвалит к берегу.

 Борис Полевой
               

      НА ПУТЯХ К БЕРЛИНУ.  Сталью и бетоном залиты подступы к немецкой столице. На десятки  километров тянутся мощные укрепления врага.
    
      Многоярусные, покрытые огромными стальными колпаками: соединены между собой подземными железобетонными тоннелями, по которым проложены узкоколейки. Глубина этих врытых в землю сооружений доходит до нескольких десятков метров.
   
      Перед ними тянутся гряды противотанковых препятствий, так называемые «зубы дракона», глубокие рвы и так далее.

      Но все эти укрепления рушатся под мощными ударами Красной Армии.

 Олег Кнорринг
               

     Они увидели Москву.   Через Москву шло 57600 немецких военнопленных из числа захваченных в июне-июле нашими войсками в Белоруссии.

     Прошли генералы, прошли офицеры, затем зашагали солдаты.

     Вертя головами,  они смотрели на новые дома, на витрины, на вывески; лица их выражали изумление и растерянность.

     Очевидно, они представляли себе Москву совсем другой. Они ожидали увидеть руины города.

     Вылупив глаза, они глядели как дикари, на строгую  и чистую красоту нашей столицы.

 
 Татьяна Тэсс               
               
               

       Дмитрий Шостакович удостоен за Седьмую симфонию Сталинской премии 1941 года.

      Фашистский зверь ревел под стенами Ленинграда, стараясь навести панику на жителей города, его защитников. Это был шантаж разбойничьей стратегии.

      Но композитор держал перо так же твёрдо в руках, как боец винтовку. Он непоколебимо стоял на своём посту - бойца советского искусства, советской культуры.

      Именно теперь, в часы величайшего напряжения всего советского народа, композитора озарило вдохновение, и он написал симфонию, в которой рассказал всё: как жила страна до войны, каков новый человек, и как подкрался враг, и как этот враг получил удар, и как стоек, непоколебим, бесстрашен русский, советский человек.

Дмитрий Заславский