Rip current. Кольцо Саладина. 8

Вот где была настоящая зима!
Именно такой я всегда и представлял себе зиму, которую толком не знал с детства. Именно такую свежую заснеженность я видел в фильмах и среди такой жил целых два года в армии.
Мы очутились в игрушечном, словно выпрыгнувшем из детских сказок городке.
Пока мы с Норой собирались, добирались на метро до пригородных касс, пока ехали час на электричке, погода несколько раз менялась, выглядывало солнышко, суля предприятию всяческие удачи, а когда мы приехали и сошли к зданию вокзала – тоже игрушечному, сказочному теремку - вдруг повалил неожиданный крупный снег. Он летел сквозь солнце, сыпал крупными хлопьями, хлопья светились, воздушно цеплялись друг за друга, создавая сияющую чистоту. Я невольно залюбовался.         

Да, она должна жить в таком потрясающем городе. Всё свежее и чистое, как детство. Высокие сугробы, заснеженные деревья, пушистый снег. Уютные улочки круто сбегают к реке, тёмные ёлки строго стоят под снежными шапками рядом с нежными рябинками. Пряничные романтичные домики ютятся рядом с техногенными девятиэтажками… А рельеф прямо, как в моём городе – такая же крутизна улиц, так же прилеплены к склону домишки -  мы, наверное, и правда, с ней братья по крови…
А воздух уже неприметно синеет, и впереди – синие сумерки, синие сугробы, синий-синий иней…
- Я дальше сам – ладно? – бросаю я Норе, зачарованно озираясь. – Я… побуду один. Мне нужно.
Мне остро захотелось вдруг этого – побыть одному среди этой красоты. Я понял, что всё найду и всё сумею. Захотелось побродить одному. Точнее, не одному. А… представляя её рядом с собой.
И Нора всё поняла и кивнула.
- Ну, иди с богом, - сказала она. – Проветрись, подумай. Только ракушку свою не хряпни опять. Встретимся на вокзале? Электричка в семнадцать пятьдесят две.

Мы сверили часы. Я махнул Норе, поправил на плече сумку, сходу разбежался и проехал по узкой ледяной дорожке, раскатанной вдоль тротуара. Пролетел сразу несколько метров. Так запросто можно укатиться до самой реки! Здорово! Я проехался ещё раз, поскользнулся, чуть не упал. Чёрт, Нора права, можно и самому хряпнуться, и ракушку хряпнуть… Но какой же чистый, первозданный снег, какие нетронутые сугробы по обе стороны от тротуаров - совсем не так, как в Москве…
А в палисадниках домиков, за заборами, снежные бабы с ёлочными волосами… Я засмеялся. Как же жаль, что её нет рядом. Как здорово было бы сейчас бежать вниз за руку, скользить на узких тропках, она бы визжала, скользила, мы оба падали бы в снег…
И где-то здесь, по этим улицам она ходила, бегала в школу, бегала на дискотеку, на каток…
Конечно же, она бегала на каток, и он где-то здесь недалеко – музыка доносится, наверняка, оттуда. А вот и люди с коньками. Девочки, совсем молоденькие, школьницы, наверное.
- Девчата, подскажите, где улица Стрелецкая?
- Вы её прошли.
Девчонки смотрят с интересом и даже провожают взглядом.
Я поднимаюсь немного вверх, оглядываюсь. Кажется, сюда... И волнение вдруг просыпается и мягко толкает в грудь. Хочется вздохнуть поглубже.
А навстречу опять ватага девчат с коньками через плечо.
- Девчонки, вы на каток? Возьмите меня с собой? - начинаю я разминку. – Только у меня коньков нет, и я кататься не умею. Научите?
Это явно нервное. Я прямо чувствую, как нервничаю, и от этого безостановочно балагурю. Но девчонки ничего не замечают, смеются, одна очень хорошенькая, в белой шапочке. Белая шапочка - это знак?
- А где здесь улица Стрелецкая?
- За почтамтом, – машут мне руками в разноцветных варежках.
Вот он, почтамт. Монументальный, с широкой лестницей, с колоннами, только что не со львами. Это значит, отсюда она мне звонила. Это значит, отсюда она вышла тогда и увидела тот снегопад... И потом вот так спускалась по этим ступенькам и вот сюда шла дальше… и снег валил…
Мне весело и зябко в душе. Пани, я тебя найду. Я иду по твоим улицам. Я иду по твоим следам. И я взволнован и счастлив. Я готов целовать песок, по которому ты ходила. В данном случае – снег…

продолжение следует http://proza.ru/2020/05/26/1808