Небожители

   
                К Богу идут облака:
                Лентой холмы огибая,
                Тихая и голубая
                Плещет Ока.
               
                Детство верни нам, верни
                Все разноцветные бусы,-
                Маленькой, милой Тарусы
                Летние дни.
                М. Цветаева  (1911)
               
      Мечтала о поездке в Тарусу, в Цветаевские места, но в жизненной суете  поездка всё откладывалась и откладывалась. Уже лет десять прошло с тех пор как на прогулочном теплоходе побывала в Бёхово в гостях у В. Поленова, а Таруса -  всё  в мечтах.

     И вот в октябре 2019  узнала, что в Тарусе снимает жильё Любовь   Георгиевна, моя новая приятельница. Извиняясь, что не может пригласить нас к себе, так как у неё гостит подруга Виктория Леонидовна  из Иркутска,  она предложила заказать нам в Тарусе гостиницу.       Оказывается  есть автобусное сообщение между Москвой и Тарусой.  И  всего-то 130 км.!  Мы с мужем решились и приехали в Тарусу.
 
   Любовь Георгиевна с Викторией Леонидовной встретили нас  на автобусной остановке.  Мы приехали   в канун  XXXIII Цветаевского праздника.  Отель "Серебряный век" (одно название будоражит воображение), расположен в Песочном  на берегу Оки. На   территории отеля стояла дача, в которой жила семья Ивана Владимировича Цветаева, основателя Музея изобразительных искусств   имени Пушкина в Москве, отца  поэта Марины Цветаевой. В  1892 г.,   в год рождения Марины семья сняла эту городскую дачу в долгосрочную аренду   по 1910 год.  Приезжать стали в Песочное с 1893 года.

   Однако, дом был снесен в шестидесятые годы. Во время строительстве дома отдыха на фундаменте дома сделали танцевальную площадку!  Мне кажется эта операция  по уничтожению мемориального дома может называться   - "Потанцуем".

   В стихотворении "Таруса" Б. Ахмадулина писала:

                "Здесь дом стоял. Столетие назад
               
                был день: рояль в гостиной водворили, 
               
                ввели детей, открыли окна в сад,
               
                где нынче люд ревнитель викторины.
                Ты   обедил. Виктория -  твоя.      
                Вот здесь был дом, где ныне танцплощадка.
               
                площадка-танц, иль как её...
               
                Видна  звезда небес, как бред и опечатка
               
                в твоём дикоязычном букваре".


 А   мы по липовой аллее  подошли к памятнику  выдающегося  деятеля  отечественной культуры   И.В. Цветаева.  Бронзовый бюст  (скульптор Александр Казачок)  был создан благодаря  заботам   Александра и Любови Щипковых, и открыт 9 октября 2010 года,  в день XXIV  Цветаевского  праздника в Тарусе.

                ***
    Спустившись к Оке  по крутой лестнице, мы оказались около  камня - кенотафа, на котором выбиты слова "Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева". Я не знала, что это фраза из рассказа М. Цветаевой "Кирилловны", написанном в Париже  в 1934 году: "Я хотела бы лежать на тарусском хлыстовском кладбище, под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красная и крупная в наших местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уж нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу, поставили, с тарусской каменоломни, камень: Здесь хотела бы лежать МАРИНА ЦВЕТАЕВА".

   8 октября 2006 г. в Тарусе на берегу Оки открыли памятник Марине Ивановне Цветаевой. Инициатором создания памятника и  автором-архитектором  стал                Б.А. Мессерер, скульптор В.Б. Соскиев.  В  стихотворении «Осень в Тарусе»  Марина Цветаева писала в 1909 году:
 
«Жизнь распахнулась, но все же…
Ах, золотые деньки:
Как далеки они, Боже!
Господи, как далеки!»
***
    Пройдя совсем немножко,  мы оказались на видовой площадке Тарусского городского сада на высоком берегу Оки, где 14 сентября 2013 года   состоялось открытие   памятника  Белле Ахатовне Ахмадулиной. Монументы  двум   выдающимся поэтам XX- начала XXI оказались неподалёку друг от друга, символизируя близость и преемственность русской поэзии. Автор памятника  академик-секретарь Президиума Российской академии художеств, Народный художник РФ  Борис Асафович Мессерер. Многие годы эти талантливые творческие люди   проводили лето в Тарусе, снимая жильё. Борис Асафович писал пейзажи, Белла Ахатовна сочинила множество новых  прекрасных стихов, в том числе посвященных Тарусе. Фигурка Беллы Ахмадулиной на памятнике - стремящаяся вверх, натянутая как звучащая струна, в любимой  позе, руки  заброшены  за спину,  готовая для полета или прыжка. Такой я её и запомнила на последней встрече в ЦДХ (Центральный Дом Художника) в 2007 году.

     Это было так. Мы шли в ЦДХ на ярмарку интеллектуальной литературы "non/fiction". За нами слышались быстрые шаги, нас догнала женщина и с чисто московской открытостью спросила:

- Вы тоже на творческую встречу Ахмадулиной и Аксенова с читателями?
 - Нет, мы даже не знали об этой встрече...
 Так изменились наши планы на этот день...
 
   Конференц-зал  ЦДХ, где проходила встреча  был полон.  На сцене уже немолодые кумиры шестидесятых вспоминали о своей встрече в Нью-Йорке, о многолетней дружбе.

   Белла Ахатовна рассказала: "Я помню, когда я впервые увидела Василия Павловича, что-то переменилось в погоде и в природе. Весь вид его возбуждал вдохновение. Он шел, такой джинсовый и такой джазовый".  Писатель Евгений Попов, присутствующий на встрече в своем выступлении сказал, что из джинсовой куртки Аксенова, как из "Шинели" Гоголя вышла современная русская литература.
 
    Белла Ахатовна  читала стихи, посвященные Василию  Аксёнову, Анне Ахматовой,  Осипу Мандельштаму. Хрупкая, немолодая женщина, натянутая как струна, вдохновенно   читала, возвышаясь  над земным и мелочным, возвышая и нас до своего высокого духовного уровня. Аксёнов  читал фрагменты из своей книги "Новый сладостный стиль", которая вышла из печати в 2000 году. Встреча была долгой, видно и читатели и авторы  соскучились по таким непринужденным встречам. Кумиры с удовольствием отвечали на многочисленные вопросы присутствующих.
 
    Передо мной лежит приглашение  на эту  незабываемую встречу в ЦДХ в 2007 году. Приглашение   в виде открытки, на которой  фотография Беллы Ахмадулиной в расстёгнутой шубке, рядом Василий Аксёнов в пальто, застёгнутом на все пуговицы, клетчатый шарф, кепка,   дорожная сумка  в руке, идут по  улице Нью-Йорка (?), оживленно беседуя. 
               
   Уже в  июле 2009 года Москва прощалась  с Василием  Аксёновым.  Следом, 29 ноября  2010 года покинула землю Белла Ахмадулина. До сих пор я благодарна незнакомой женщине: 1 декабря 2007 года  - наша последняя встреча с  классиками нашей литературы,  поэтом  Беллой Ахмадулиной и писателем Василием Аксеновым, встреча с шестидесятниками, которые уже  почти все покинули землю.

    В 2011 году вышла из печати книга Беллы Ахмадулиной "Влечет меня старинный слог", составленная Борисом Мессерером, в которой стихи "Сон", "Ларец и ключ" и другие, прочитанные   Беллой Ахатовной в ЦДХа.   Читаю книгу и слышу её тихий голос. 
                ***
    Однако, продолжим путешествие по  Тарусе. Мы подходим к еще одному памятному месту,  к дому, купленному  в 1899 году А.Д. Мейном, дедом Марины по материнской линии.  В   канун 100-летия Марины Цветаевой в нём 4 октября 1992 года  был открыт музей семьи Цветаевых. В этом доме «Доме Тьо» сестры Марина и Анастасия Цветаевы жили во время зимних приездов в Тарусу в 1907–1910 годах, а И.В. Цветаев – в   1903–1912 годах.  Марина Цветаева приезжала в этот дом еще раз летом 1912 года вместе с молодым мужем Сергеем Эфроном.
 
   Мемориальных экспонатов в  музее  немного – мебель из московского дома, в котором родилась Марина Цветаева (Трехпрудный переулок), предметы,принадлежавшие ей, ее близким и родным, тарусским родственникам, в основном Валерии (дочери от первого брака И.В. Цветаева)  и друзьям.

    В музее такие экспозиции: "Таруса в конце XIX – начале XX веков", "Друзья и родственники Цветаевых в Тарусе", "Гостиная", "Кабинет", "Творческое наследие Марины Цветаевой".
      К XXXIII  Цветаевскому  празднику в музее приурочено открытие выставки "Анастасии Цветаевой – 125 лет" и презентация отреставрированного мемориального кресла, принадлежащего семье Цветаевых.
 
     Этот музей создан энтузиазмом заведующей Еленой Михайловной Климовой, которая  проводит множество мероприятий,   конкурсы и творческие вечера.

    6 октября 2019 года на берегу  Оки по традиции был зажжен "Цветаевский костёр".    Моросил дождь...  Собирались почитатели таланта поэта.  Для  нас это действо  не состоялось.  Около костра мне, вдруг, стало плохо, сосудистая дистания, что ли? Давление? Но я стала уплывать...  Не было сил стоять, а ещё надо подняться  вверх по крутой лестнице, чтобы дойти до отеля.  Группа людей, спешащая к костру, бежит по лестнице видит меня, в очередной раз присевшую на ступеньку. Мужчина спрашивает: "Вам плохо?"  Я отвечаю: "Нет,  хорошо" Я не лукавлю, мне действительно приятно уплывать во влажном  тумане этого непогодного дня, растворяясь в нём. Но мы уже дошли до отеля, таблетки, протянутые мужем, вода. Силы возвращаются – муж, Виктория Леонидовна рядом. У Любови Георгиевны деловые переговоры с организаторами костра, вероятно,  по поводу изданного к празднику Третьего выпуска "Тарусских страниц".

                ***
   На следующий день, продолжая прогулку по Тарусе, мы подошли к памятнику                К.Г. Паустовскому (1892-1968),  установленному  24 августа в  2012 года  к 120-летию со дня рождения Константина Георгиевича (скульптор Вадим Церковников). Такой душевный памятник, писатель изображен с собакой.

   А дальше был  прямой путь к  мемориальному дому, на котором надпись: "В этом доме с 1955 по 1968 год  жил и работал писатель Константин Георгиевич Паустовский".

   Не думала, когда собиралась в Тарусу, что именно этот музей окажет такое впечатление на меня. Читая К. Паустовского в школе, не поняла его величия, хотелось острого сюжета, динамики.  Видно не хватило культуры, чтобы почувствовать красоту его русского языка и его любви к родным просторам.
   Музей, созданный  Галиной Алексеевной – падчерицей писателя, передавшей дом в дар городу и создавшей  в нём мемориальный музей. С какой любовью и знанием  экскурсовод рассказа о жизни и творчестве  К.Г. Паустовского!
 
    На столе в музее увидела книгу  Лидия Делекторская  "Анри Матисс.  Взгляд из Москвы".

   Собирая материал для эссе "Шерше ля фам" о русских художницах, живших за рубежом, я упоминала имя Анри Матисса (1869 - 1954). У него учились русские художницы  Мария Васильева (1884–1957) и Ольга Маркова–Меерсон (1880–1930), полюбившая своего учителя.
 
    Тогда Л. Делекторская  прошла мимо моего  внимания, а теперь  я   возвращаюсь и возвращаюсь в мыслях о судьбе этой необыкновенной женщины. О ней О. Фокина сделала чудесный документальный фильм.

    Раймон Эсколье, написавший   монографию о А. Матиссе,  сказал о роли русской  Лидии Делекторской, появившейся  в 1932 году в жизни художника: "... появление великолепной славянки, остававшейся в течении последних двадцати лет жизни художника его несравненной моделью, превосходным секретарём и постоянной вдохновительницей".
 
     После смерти художника Лидия Николаевна продолжила служить ему, покупая его рисунки, гравюры.  Анри Матисс дарил ей свои картины, стараясь обеспечить её старость. Она дарила картины, рисунки, книги с иллюстрациями Анри Матисса  Эрмитажу и Музею изобразительных искусств им. Пушкина.  Дарила!   Форму благодарности принимала только в виде выставок художника. Покинув дом Матисса на следующий день после смерти художника, живя более, чем скромно, она дарила Родине всё, что могла подарить.

    Но Лидия Николаевна известна не только как муза Матисса, но и как прекрасный переводчик.   Познакомившись  в 1956 году с Константином Георгиевичем Паустовским, она стала переводить его пронзведения на французский язык.         Л. Делекторская  предложила издательству «Галлимар», выпускавшему книги         К. Г. Паустовского во Франции в её переводе,  бесплатно разослать книги писателя во все публичные библиотеки предместий Парижа. Таким образом, каждая    библиотека получила все 13 томов собрания сочинений Паустовского.
 
 Горько и стыдно было, когда узнала, что ей, столько сделавшей для  нашей культуры, было отказано  в гражданстве на Родине.  Но она всё равно вернулась, в 1998 году урну с прахом Лидии Делекторской (такова была её воля)   привезли из Парижа и захоронили  на сельском кладбище в Павловске под Санкт-Петербургом.  Почему, именно в Павловске? Не знаю. На памятнике надпись: «Матисс сохранил ее красоту для вечности».
 
    На экскурсии в музее узнала, что  Марлен Дитрих (1901–1992), приехав в 1963 году в Москву,   попросила познакомить её с К.Г. Паустовским, чем удивила организаторов приёма. Думали  фрау попросит встречи с Гагариным, с кем-то из наших выдающихся актёров.

    На встречу с Марлен Дитрих  в ЦДЛ (Центральный Дом Литератора) привезли  уже очень нездорового к тому времени писателя, помогли подняться на сцену к М. Дитрих. Неожиданно для всех актриса встала на колени перед нашим писателем и поцеловала ему руку. Это был знак великой признательности за рассказ К. Паустовского "Телеграмма". Прочитав   рассказ в переводе на немецкий язык, она решила, что должна обязательно поблагодарить за него К. Паустовского. В музее есть такая фотография. Я не знаю достаточно жизнь немецкой актрисы, не знаю почему так тронул этот рассказ фрау. Но приехав домой, перечитала рассказ.
                К. Паустовский заставил меня задуматься: всегда ли я была заботлива и внимательна к своим родителям? Да,  уходили из жизни и мама, и папа у меня, что называется на руках. Папа, когда   собирался в свою последнюю дальнюю дорогу вдруг сказал: "Погладь меня...".  Я-то думала, что он меня и не замечает и вдруг...  Всю мою жизнь заставил вспомнить писатель своим небольшим рассказом.

   Приехав из Тарусы нашла у себя в библиотеке  книги К. Паустовского: Избранные произведения,  2-хтомник, 1956 г.; "Родные просторы", 1954 г. Эти книги, купленные мамой, скорее всего их  я читала в школьные годы. Книга "Лавровый венок", 1985 г., куплена  папой, мамы уже 17 лет как не было с нами. И вот теперь, после поездки в Тарусу,  читаю и перечитываю  К. Паустовского, не могу остановиться... И вспоминаю своих маму и папу...

                ***
   К. Паустовский был инициатором и редактором первого выпуска "Тарусских страниц"  в 1961 году. Это издание имела печальную судьбу, так как. в нём были напечатаны диссиденствующие авторы, стихи М. Цветаевой, воспоминания о Мандельштаме и другое, что весенняя оттепель не сумела пропустить. Тираж приостановили, Книги не были допущены в библиотеки и магазины. История этой  книга  –  заморзки  хрущевской оттепели  Град выпал и на голову К. Паустовского. Тем не менее, 30 мая 1967 года  К.Г. Паустовскому было  присвоено звание "Почетный гражданин города Тарусы".

    Перед отъездом из Тарусы мы заехали  на местное кладбище на окраине города, где похоронен К.Г. Паустовский, о чем с горечью написала  17 июля 1968г советский поэт   М. Алигер:
                "Паустовского Таруса хоронила,
                На руках несла, не уронила,
                криком не кричала, не металась,
                лишь слеза катилась за слезою.
                Все ушли, она одна осталась
                И тогда ударила грозою."


                ***
     И еще один небожитель, некоторое время обитавший в Тарусе, – художник Виктор Эльпидифорович Борисов–Мусатов (1870 – 1905).  По приглашению И.В. Цветаева, в том самом доме, где сегодня танцплощадка, художник со своей семьёй прожил последние месяцы жизни.   В Тарусе были написаны акварели "Весенняя сказка", "Летняя мелодия", "Осенняя песня".  Здесь была написана   последняя  картина "Реквием", неоконченная. Она послужила реквиемом для самого художника.
 
    С творчеством Борисова–Мусатова и судьбой я познакомилась, когда выступила куратором  выставки "Поэзия русской усадьбы". В тематическую выставку я предложила объединиться десяти художникам – моим современникам, о которых я писала. Выставка  «Поэзия русской усадьбы» состоялась в Московском государственном Выставочном зале «ТВОРЧЕСТВО» в ноябре 2008 года. Об этом была моя публикация в газете "Галерея    изящных искусств" , № 12 , 2008 год.

  Готовясь к этой  выставке,   пересмотрела  работы    Коровина К.А. (1861–1939), Серова В.А. (1865–1911), Жуковского С.Ю. (1873–1944) и других художников, писавших  дворянскую усадьбу в то время,  когда живы были  владельцы  усадеб.   Среди таких  художников оказался и Виктор Борисов–Мусатов. Какие светлые, нежные  картины у Борисова–Мусатова!  Не могла себе представить, что их писал тяжело больной человек. Падение в детстве и увечье на всю жизнь, страдания физические и духовные, при этом такое светлое, мечтательно-романтическое восприятие жизни. В августе 1899 года художник  писал: "Знаете ли Вы, в чём заключается  истинное  счастье человека? Я это счастье нашёл. Оно живет в труде. Всё остальное – пустота. Счастье, которое даёт творчество во всех его видах, есть самое величайшее счастье человека...". Его картины "Весна", "Осенняя песня", "Водоем", "Изумрудное ожерелье", "Отблеск заката", кажется эти образы уже нашли отображение в музыке, в музыке  Фредерика  Шопена (1810 – 1849) "Весенний  рапсодия",  "Осенний вальс", ноктюрн Сад Эдема (нежность), в  прелюдиях композитора.
 
   В дневниках Мусатова есть такие строки: "Мои помыслы – краски,  мои краски – напевы".   
  В "Тарусских страницах"  2011 года было  напечатано проникновенное   стихотворение Виталия Амурского:  Борисов–Мусатов.
               
         "Сплетенье рук и гибких веток арки,
          Очей очарованье, свежесть уст...
          О, эти приусадебные парки,
          Озёр и глаз неведомая грусть
          В Татьянах, Ольгах, Машах и Наташах,
          Чьи тени проплывают не спеша
          На акварелях ваших и гуашах,
          Лишь об одном шепча: - Жива душа!
          Жива душа художника и мода
           Ей не нужна - не ждёт похвал творец.
           Так красоты не ведает природа,
           Сама собой являя образец".

    На выставке "Поэзия русской усадьбы" нижегородская художница Вера Тимченко представила  полные очарования усадьбы Рукавишникова,  выполненные  пастелью. Руины, овеянные дымкой прошлой жизни. На одной из картин около дома усадьбы, будто  приснившийся  нежный женский образ. Мне это  напомнило   картину  В. Борисова–Мусатова "Призраки" (темпера). Можно предположить влияние великого художника на работу Веры Тимченко.
 
   В печально известном издании "Тарусских страниц" 1961 года (мне удалось найти  отцифрованное в интернете) была  напечатана статья    М. Тихомировой "Новые материалы о жизни и творчестве В.Э. Борисова–Мусатова", после долгого молчания о нём. Здесь же чудесные рисунки художника из архива "Русского музея",  впервые опубликованные.

    В. Борисов–Мусатов    попросил похоронить его на высоком берегу Оки. 
   Прогуливаясь по берегу Оки, мы не сразу нашли  на высоком склоне памятник красного крупнозернистого гранита в виде лежащего мальчика. Этот памятник, скульптора Александра Матвеева (1878 – 1960), был установлен в 1911 году.

   На Новодевичьем кладбище на памятнике самого А. Матвеева, автора первого памятника     К. Марксу, установленному перед Смольным 7 ноября 1918 года, тоже мальчик –  сидящий.  На памятнике отливка в бронзе скульптуры  самого           А. Матвеева "Сидящий мальчик" (1909 г.).

  Саратовские мальчики:  художник  Виктор Борисов–Мусатов и  скульптор Александр Матвеев выросли в великих творцов.
                ***

     Короткая поездка в Тарусу, а столько впечатлений!    
     Передо мной на столе книга, купленная в Тарусе "Тарусские страницы". На суперобложке Мусатовские березы. В предисловии Татьяна Жилкина, издатель и Главный редактор написала: "Рождение третьего выпуска – это не просто дань полувековому юбилею и памяти замечательным писателям, для которых "Тарусские страницы" стали судьбой, но и живая нить лучших традиций русской литературы, протянутая через десятилетия в XXI  век, в наше непростое время.

       Благодарю сердечно своих земляков-сибиряков в лице региональной общественной организации "Иркутское землячество"Байкал" за понимание важности осуществления данного проекта и поддержку меня лично в издании легендарного альманаха"

    Кстати, в этом альманахе есть материал о Юрии Домбровском. Я уже несколько лет переписываюсь с Жанной Домбровской, проживающей сейчас в Израиле. Она когда-то  прислала мне фотографии своих предков, выполненные в Иркутске в фотоателье моего прадеда в конце XIX века.  А сейчас я написала ей о публикации в "Тарусских страницах", и  она уже нашла её в интернете.

    Поводом для нашего сближения с  Любовью Георгиевной также послужили   иркутские фотографии предков  из её семейного альбомам. В общем Иркутск... Иркутск...

    Долгожданная поездка в Тарусу  так переплелась с Иркутском, что  мне вдруг показалось, – это привет от моего прадеда из Иркутска,  в котором я никогда не была и уже никогда не буду.