Он знал, что говорил!

О письмах Пушкина ещё. – О чём речь? – Сейчас поймёшь. Из его письма жене.  Как ты с хозяйством управилась? Вижу, что непременно нужно иметь 80000 доходу.   Буду их иметь. Недаром же пустился в журнальную спекуляцию – а ведь это всё равно, что золотарство, которое хотела взять на откуп мать Безобразова: очищать русскую литературу, - это же всё равно, что  «чистить  нужники»,  и зависеть от полиции. Того и гляди.                Понравился пушкинский анекдот. Его сынишке Саше запрещают
 (Пушкин не знает, зачем) просить, то, что ему хочется.  Сашка говорит тётке: «Азя!  Дай мне чаю: я просить не буду». Гоголевское выражение понравилось: «Он ужасный моветон, то есть хуже,  нежели мошенник». О ком он так говорил, не знаю.
  Над этим нам сегодня надо подумать. В ноябре 1836 года Пушкин писал Чаадаеву по поводу его брошюры. Нет сомнения, что схизм – разделение церквей – отъединила нас от остальной Европы и что мы не принимали участия ни в одном из великих событий, которые её потрясали, но у нас было своё особое предназначение. Это Россия, это её необъятные пространства, поглотила монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. Они отошли, и христианская цивилизация была спасена.  Вы пишите, что источник, откуда мы черпали христианство, был не чист, что Византия была достойна презрения. Мой друг, разве сам Иисус Христос  не родился евреем, разве Иерусалим не был притчей во языцах? Евангелие от этого разве менее изумительно? У греков мы взяли евангелие и предания, но не дух ребяческий мелочности и словопрений. Нравы  Византии никогда не были нравами Киева.
Разве  не находите вы чего – то, что поразит будущего историка? Думаете ли вы, что наш царь поставит нас вне Европы? Хотя лично я сердечно привязан к государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя. Как литератора меня раздражают, как человек с предрассудками – я оскорблён, - но, клянусь честью, что, ни за что на свете,  я не хочу  переменить общество или иметь другую историю. Кроме  истории наших предков, такой, какой она нам дана Богом.
 - Да, есть о чём подумать!  Будем думать серьёзнее, чем думаем сегодня. Пушкин знал, что говорил!  В. Лоб.