Шукер

 Море ворочалось лениво, как сонный зверь. Языки волн набегали на берег, таща за собой гальку, и тихо откатывались назад, оставляя пенный след. Я чувствовала себя таким же камушком, подхваченным волной, отшлифованным ее ласковыми объятиями и выброшенным на чужой берег вместе с уныло темнеющими водорослями и забытым кем-то пестрым пляжным зонтом.
Я брела по безлюдному каменистому берегу. С одной стороны волновалось море, с другой -  устремлялись к небу горы, до середины покрытые мягким лесом, а потом резко переходящие в почти вертикальную стену отполированных временем скал. Морской бриз приятно освежал лицо. Все мысли остались где-то там, в уютном номере маленького пансионата  вместе с мобильным телефоном и ежедневником. Голова была абсолютно пуста. Тишина и спокойствие. Уже третий день. Я сразу воздвигла стену между собой и другими отдыхающими. Не хотелось тратить драгоценное время отдыха на пошлые курортные романы, избитые фразы, притворные вздохи, вопросы о семье, о детях. Я мечтала об одиночестве. И эта мечта на ближайшие две недели могла обернуться явью.
Впрочем, один приятель у меня  появился.  Это был большой  рыжий пес неизвестных кровей. Он казался  таким же одиноким и брошенным, как я. Пес лежал на берегу, полуприкрыв глаза.
- Эй, собака, - тихо позвала я.
Пес лениво посмотрел на меня,  я была поражена необычной грустью, сквозившей во взгляде животного. Поняв, что никакой угрозы  нет, он снова уронил тяжелую голову на песок и продолжал дремать. После обеда я принесла  остатки еды. Пес лежал все в той же позе, однако, учуяв соблазнительный запах, резво вскочил и подбежал. Так мы подружились. Пес сопровождал меня в одиноких прогулках по пустынному берегу.
В то утро я проснулась очень рано. Наскоро позавтракав и накинув ветровку, я спустилась к морю. Пляж был абсолютно пуст. Идеально пуст. Пса, моего лохматого спутника, не было.

Вот оно – Одиночество.  Такое же пронзительное,  как синь сентябрьского утра, бескрайнее, как слившиеся воедино море и небо. Однако, почему-то, оно уже не было таким желанным. Мне стало грустно и обидно – похоже,  пес  меня бросил…
- Эй, собака, где же ты? – позвала я.
- Его зовут Шукер, - раздался откуда-то сверху глухой надтреснутый голос.
Я обернулась. На верху подпорной стены, отделявшей пляж от прибрежного парка, стоял человек. Снизу он показался мне очень старым и очень худым. Однако походка, которой он спустился на пляж, была легкой и пружинистой. Вблизи мужчина выглядел гораздо моложе. Несмотря на складки, залегшие на лбу и возле узкого, словно прочерченного скальпелем, безгубого рта, ему нельзя было дать больше тридцати пяти лет.  Ощущение молодости создавали глубоко спрятавшиеся под широкими бровями и светящиеся в улыбке темно-зеленые глаза.
- Его зовут Шукер,-  повторил он, подходя ко мне.
- Странное имя.
-  Давор Шукер – известный югославский футболист. Победитель Лиги Чемпионов.
- Это ваша собака?
- Нет, но я знавал ее хозяина. Он был просто помешан на футболе.  Много лет работал спасателем здесь на пляже.
- А потом?
- Влюбился в отдыхающую. Устроили свадьбу прямо  на берегу и уехали. Шукера он не взял с собой - у невесты была аллергия на собачью шерсть. Пес остался жить в горах, в приюте альпинистов. Изредка он приходит сюда – скучает по старому хозяину. Я видел, вы подружились.
Я молча кивнула.
- Я давно за вами наблюдаю, - продолжал он. – Шукер хорошо разбирается в людях. Он никогда не подойдет к злому человеку…
Я молчала. Этот странный человек, казалось, без слов проникал в глубину моего сознания. От его тихого, размеренного голоса грусть и обида стали потихоньку растворяться, распадаться на маленькие комочки. Я села на скамейку и погрузилась  в воспоминания. До недавних пор я считала себя человеком, способным преодолеть любые трудности. Мой отец был военным. Мы постоянно колесили по различным гарнизонам, поэтому я стала стойкой к потерям и расставаниям. С детства я увлекалась айкидо. Тренер учил нас, как уходить от удара. Видишь, что соперник хочет поразить в грудь - отклонился, отпрыгнул - и он бьёт по пустоте. А если получил удар, упал - поднялся, продолжаешь работать. Благодаря этим урокам я вышла во врослую жизнь  готовой к любым жизненным передрягам. Сейчас у меня есть все, что нужно для спокойной счастливой жизни: хорошая работа, друзья, муж.. Миша.   Самый любимый и родной человек.
Мы познакомились  на свадьбе моей университетской подруги Анюты.  Невысокого роста, крепкий, с прямым открытым взглядом, короткими русыми волосами,  он сразу мне понравился. Свадьба была веселая, шумная, с похищением невесты, выкупом туфли, танцами до упада. Когда молодые уехали, Миша предложил немного прогуляться. С этого момента мы почти не расставались. 
Мы очень хотели иметь детей. Обязательно двоих, мальчика и девочку. Через год, после длительного обследования и лечения, врач вынес приговор: у меня никогда не будет детей. Я не могла поверить. Нет. Такого не может быть! Но когда другой врач подтвердил слова коллеги,  сомнений не осталось – я не смогу стать матерью. К тому моменту все мои подруги уже повыходили замуж и обзавелись детьми. У Анюты было  двое. Однажды я зашла к ней после работы. Аня немного поправилась, ее мальчишеская фигура стала более женственной, черты лица округлились,  глаза, обычно озорные и насмешливые, светились спокойствием и  любовью. Она выглядела уставшей, но бесконечно счастливой.  На полу возились  малыши. Я сидела на диване и смотрела на две склоненные русые головки. Щемящее чувство обиды перехватило дыхание.  С трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, я поспешила домой. Я стала сторониться подруг. Радостная болтовня о детских проделках,  успехах, первых шагах, словах  причиняла мне почти физическую боль. Почувствовав это, девчонки стали замолкать, когда я входила в комнату. Некоторые пытались давать советы, проявлять сочувствие, чем, иногда, доводили меня до бешенства. 
Тогда я с головой погрузилась в работу. Я отдавала ей всю свою энергию. Она стала для меня хобби, вторым я. Но в последнее время даже работа перестала приносить прежнюю радость. Я стала замечать, что, приходя иногда домой, чувствую себя такой измученной и разбитой, будто разгружала вагоны с кирпичом. 
В какой-то момент я так устала, что впервые за пять лет заговорила об отпуске. Шеф, видя мое состояние, созвонился с друзьями и вручил  путевку в пансионат на берегу моря на целых две недели. Хотя путевка была на двоих, я сразу заявила мужу, что хочу поехать одна.  В последнее время  я все чаще и чаще задумывалась о разводе. Сначала я гнала эти мысли – муж был мне бесконечно дорог, потеря его означала потерю части себя. Но со временем привыкла к ним, сжилась. Я боялась, что Миша бросит меня ради женщины, которая сможет родить ему ребенка.  Зачем  дожидаться, пока он оставит меня?  Мы просто тихо и спокойно разведемся, как цивилизованные люди. Так будет гораздо легче, говорил разум, а душа замирала от боли – нет, только не это. 

Оторвавшись  от грустных мыслей, я вновь оказалась на пустынном пляже в компании странного человека. Внезапно я почувствовала, что по щекам моим струятся слезы. Они смешивались с морскими брызгами. Мой молчаливый собеседник сидел рядом, опустив голову. Очевидно, как все мужчины, он терялся при виде женских слез
- А хотите прогуляться в горы? –  внезапно предложил он - Я знаю тропинки. В лесу сейчас очень красиво.
Да! В горы! В лес! Я была рада идти куда угодно, только бы подальше от этого унылого пляжа и своих грустных воспоминаний.
Дорога была и впрямь необычно красивой. Дубы, одетые в благородный пурпур
Золотистые орешники. Позолоченные буки. Кругом стояла абсолютная тишина, нарушаемая только шорохом листьев под ногами, похожим на печальные вздохи. Не знаю, сколько мы брели вот так по едва заметной лесной тропке,  переползая через огромные валуны, спотыкаясь об  извилистые корни. Время, казалось, остановилось. Его больше не существовало. Остался только этот разноцветный лес, с запахами сырости и опавшей листвы.  Казалось, я могла всю оставшуюся жизнь вот так идти в неизвестном направлении, не чувствуя усталости и голода. Мне было легко и спокойно, как никогда до этого. Внезапно лес поредел – мы вышли на вершину. Радость переполнила душу. Радость победы.  Хотелось кричать во весь голос. Я подошла к обрыву – у ног моих разверзлась  бездна. Разноцветье лиственного леса переходило в пушистый сосновый ковер. Ниже, словно спичечные коробки, нарядные домики, утопающие  среди деревьев. А еще ниже – бескрайнее сине-стальное море, переходящее в  хмурящееся облаками небо.
Бездна подо мною завораживала. Манила. Звала. Простирала свои объятья.
-Иди с-с-сюда- услышала я её свистящий шепот. – Ведь ты же умееш-ш-шь летать! Шаг… Только шаг…У тебя сразу вырастут крылья…
-А вдруг, и правда… А вдруг? Вот так, сразу, решить все вопросы…- мелькнула в голове провокационная мысль.  Ветер подталкивал в спину.
Резкий крик чайки вывел меня из опасного диалога, и я повернулась спиной к искушающей бездне.
Передо мной простиралось обширное, абсолютно плоское плато, наполненное предзакатным очарованием. На западе оно было ярко- багровым. Туда, за кромку гор, медленно заползал огромный диск солнца. Вот его уже не видно и только острые карандашики лучей насквозь пронизывают тяжелые сизо-пламенные облака.
А потом мгновенно стало темно. Я никогда не видела такой абсолютной темноты. Она обволакивала все вокруг черным бархатным покрывалом. Постепенно идеальная темнота была нарушена – на небе начали зажигаться необыкновенно яркие звезды. Никогда за всю свою жизнь я не видела таких близких и таких блестящих звезд.
Вспомнилось, как в детстве мы часто смотрели в ночное небо в ожидании падающей звезды. Тогда можно будет загадать желание, которое непременно исполнится.
Я села на огромный валун и, подперев кулаками голову, не отрываясь, смотрела на звезды. Что-то мохнатое  уткнулось в колени. Шукер! Пес уселся прямо  на мои уставшие ноги. По всему телу разлилась приятная тяжесть и тепло….
- Хочу вот так сидеть вечером с мужем, детьми, собакой… -  молнией промелькнуло в голове.
В это мгновенье одна из звезд сорвалась с места и огненной стрелой скользнула по небосводу. Непонятная уверенность наполнила меня, уверенность в том, что с этой минуты все в моей жизни будет по-другому. Еще не знаю как, но обязательно по-другому.
- Здесь неподалеку есть приют горных спасателей, мы можем там переночевать, а утром спуститься вниз, - предложил мой попутчик.
Немного пройдя по склону, мы увидели отблески костра. 
Еще через несколько минут я сидела у костра, закутавшись в плед, пахнущий дымом и сыростью. Хозяин – здоровенный, бородатый детина, налил нам в   алюминиевые кружки дымящегося травяного чая. Мне казалось, никогда в жизни я не пила напитка прекрасней. Наверное, такой вкус был у гомеровской амброзии  чистой с нектаром сладким.
- Будете спать в доме или у костра? - спросил хозяин.
- Здесь, у костра, - ответила я.
- Если замерзнете, заходите, дверь открыта. - Спасатель дал нам два спальных мешка и, пожелав  спокойной ночи, ушел.
Утром мы попрощались с гостеприимным хозяином и отправились в обратный путь.
Шли молча – слова были не нужны. Я боялась, что они нарушат состояние необычной гармонии, в котором находилась моя душа.
Я зашла в номер. Тут все было таким же, как до моего ухода, только я была другой. Из зазеркалья мне улыбалась красивая, уверенная и очень счастливая женщина.

До самого отъезда я больше не встречала ни Шукера, ни моего попутчика.
Всю дорогу из аэропорта  я думала о встрече с мужем, волнуясь, как перед первым свиданием.
У подъезда стояла машина – Миша был дома. Я открыла дверь своим ключом и вошла в квартиру.
- Катюша! Здравствуй, родная! – глаза Миши радостно сияли, - что ж ты не предупредила, я бы встретил…
Я огляделась - что-то изменилось  с момента моего отъезда.  Я пока не могла понять что... Какой-то новый запах…. Муж заметил мой взгляд, на лице его появилось немного виноватое выражение .
- Катя, прости меня, я тут… Без тебя… Я не мог тебе дозвониться… Что с твоим мобильным?
Я почувствовала, что предательские слезы вот-вот хлынут из глаз.
Миша хотел еще что-то сказать, но я отстранила его резким движением и вошла в комнату.
Увиденное заставило меня присесть на диван…
На полу, на мохнатом одеяле, сидел маленький рыжий щенок и  таращил   круглые глаза.
- Боже мой, кто это? – прошептала я.
- Прости, Катюша, это ...  Я увидел его на улице несчастного, мокрого, и не смог пройти мимо… Катя, что ты молчишь?
Я села на пол, взяла щенка на руки. У него было розовый, просвечивающийся через редкую шерсть животик.  Я поднесла щенка к лицу. От него пахло молоком. Внезапно щенок высунул маленький  язык и быстро лизнул мой нос. Так долго душившие меня слезы, наконец, прорвались. Я сидела на полу, прижав к себе маленький комочек, и рыдала. Миша сел рядом, обнял меня.
- Я еще не придумал,  как его назвать…
- Шукер, мы назовем его Шукер! – улыбаясь сквозь слезы проговорила я.

***
        А потом, к Новому году, я вдруг поняла, что у меня появилось второе сердце. Не было никаких новых ощущений, вещих снов. Но я твердо знала – оно есть. И когда тесты из аптеки напротив подтвердили мою уверенность, я ничуть не удивилась.