Часть IV. Очевидное-невероятное. Глава 2

Часть четвёртая. "Очевидное - невероятное".
Глава вторая. Метафизика реальности.
------------------------------------
- Дежа-вю... - произнесла Людмила Кирилловна Бердникова глядя на Сокольского. - Совсем недавно тут Слава сидел. И смотрел на меня таким же взглядом.

- Мы все так на вас смотрим, - признался Сокольский. - Вы для нас - гуру, знаете всё о жизни и смерти.

- Предвижу за таким предисловием коварный вопрос.

Тётя Люся склонила голову набок, приготовившись внимательно слушать. Но Сокольский уставился на покрытую толстым стеклом столешницу, передвинул чашку, потрогал острые кончики карандашей в прозрачном стакане.

- Вопрос, скорее, глупый, - предупредил он и посмотрел на собеседницу. - Если бы, чисто гипотетически, существовала машина времени, как бы это могло выглядеть?

Бердникова не удивилась.

- Прежде, чем рассуждать на такие темы, задам встречный вопрос, - проговорила она, возясь с чайником. - Игорёк! Ты веришь, что материя первична? Только не гипотетически, а конкретно.

- Нет! - не задумываясь, произнёс Сокольский.

- Вот! - Тётя Люся обернулась с чайником в руках. - Если признать, что первичны разум и воля - всё мироздание, в том числе и машина времени, становятся объяснимы.

Она мягко опустила чайник на стол и Сокольский мог поклясться, что маленькая женщина смотрит на него победоносно.

- А эксперимент, когда были созданы специальные условия и из неживого выросло что-то вроде биомассы? - спросил он, понимая, что уводит разговор от собственного вопроса.

Людмила Кирилловна подвинула чашки и стала разливать чай.

- Результат такого эксперимента подтвердил бы существования Творца. Люди создали специальные условия - появилась биомасса. Не сама, а благодаря их желанию и действиям. Но вернёмся к твоему вопросу. - Она подвинула Сокольскому чашку чая и сахарницу. - В гипотетическом мире, где материя первична, никакой машины времени существовать не может. Материя появилась, материя разложилась на элементы, из которых сложилась новая материя. Место занято. Точка!

Сокольский пододвинул сахарницу и принялся накладывать кусочки в чашку.

- Значит, в мире, где первичен разум, машина времени возможна? - спросил он.

Во взгляде Бердниковой скользило сочувствие, словно она смотрела на ребёнка.

- Ты хватаешься за соломинку, Игорёк. Материальный мир, который нас окружает, построен на закономерностях физики, химии, биологии. Всё, что выходит за рамки - человеку неподвластно. Есть одна лазейка, которая связывает материальный и метафизический мир: человеческое сознание. Душа. Она находится между материальным и духовным и стремиться к своему первоисточнику. Каждый человек хотя бы раз ощущал стремление заглянуть за рамки материального, туда, где призраки, сверхспособности, перемещения в прошлое. Это - как тоска по родине у того, кто живёт на чужбине.

- Значит, с учётом двойственности мира, машина времени возможна? - ухватился за её объяснение Сокольский.

- Да! - живо согласилась Бердникова. - Выйти за рамки материального можно! Мешает всего одно досадное соображение: это билет в один конец.

Сокольский вздохнул и допил остатки чая.

- Тогда, как бы вы объяснили исчезновение нашей дамы в доме на Фонтанке? - спросил он, надеясь получить новую версию от специалиста с большим жизненным опытом.

- Она не попала ни на одну камеру? - Бердникова пожала плечами. - И все камеры исправны, записи никто не корректировал? Самое простое: это был кто-то из своих или женщина входила и выходила под видом другого человека. В гриме.

- Со "своими" сложно, - признал Сокольский. - Малышев старается проработать всех жильцов четырёх домов этого двора и даже их родню. Занятие долгое, может, даст результаты, может нет. А вот насчёт чужих, в гриме... Так совпало, что в ближайшие сутки на камеру слежения не попался ни один незнакомый человек, которого не могли бы опознать жильцы. И никаких новичков. Даже разносчики пиццы не приходили. Я посадил проверять более ранние записи, сколько их сохранилось. Пока ничего конкретного.

- Тогда проверьте прилегающие дома, - посоветовала Людмила Кирилловна. - Возможно, в этот двор можно попасть через такие места, которые никому в голову не пришло снабдить камерами слежения.


* * *

Коростылёв сперва долго топтался в подворотне, словно боялся выходить на открытое пространство. Потом ринулся на улицу чуть не прыжком. Теперь он быстро шёл по шестой линии в сторону Невы. Берестова двигалась параллельно, по седьмой, наблюдая за суетливым человеком издали. Интересно, когда одна улица - это две линии: шестая и седьмая. Будто тут проходят сразу две улицы вместо одной.

Волосы Берестова спрятала под вязаную шапочку, красно-оранжевый шарф сунула в карман. Коростылёву наверняка описали особу, которая о нём осведомлялась. Лица запоминаются не сразу, но белые волосы и оранжевый шарф непременно отметят. Достаточно избавиться от ярких пятен - и тебя уже трудно опознать.

Сам Коростылёв выглядел невыразительно, в сером пальто, неприметной кепочке, среднего роста. Если бы Инга не вглядывалась в его физиономию много раз, пока изучала фотографии и тело в лаборатории, она бы его не узнала. Встроенный в телефон светосильный зум, через который она сделала несколько снимков, позволил изучить мужчину, как тот ни прятался. Сейчас Инга шла за ним метрах в пятидесяти, изучая походку и движения, чтобы не перепутать в толпе.

"Кто же ты такой? - думала она. - Или ты настоящий Коростылёв, а в лаборатории лежит самозванец? Вряд ли. Могу поспорить, что самозванец - именно ты. Двойник? Зачем Коростылёву понадобился двойник? Чем дальше - тем интереснее!"

- Инга! - отвлёк её голос наушнике. - Через пару минут на набережной будет группа поддержки.

- Он может не пойти до набережной, свернуть раньше, - ответила Берестова полковнику Ланскому.

- Близко не суйся. Мы не знаем, вооружён ли он.

Коростылёв никуда не сворачивал до аптеки Пеля. Потом перешёл через пешеходную зону на седьмую линию, совсем близко от Инги, и нырнул в проход Днепровского переулка, который огибал часть квартала, проходя мимо здания юридического факультета.

- Ты сворачиваешь в Днепровский переулок, - уточнил Ланской, словно Инга сама этого не видела. - Стой! Отставить!

- Тут куча открытых подворотен, - рискнула поспорить Берестова. - Потеряем. Я не буду близко соваться. Дойду до поворота и посмотрю.

- Хорошо, - сдался Ланской. - Но дальше ни шагу! Поняла?

Она ничего не ответила и выглянула за угол. Похожий на ущелье проход пустовал по всей длине, до того места, где утыкался в Академический переулок. Берестова, вопреки приказу, прошагала до ближайшей подворотни. На железных воротах красовалось послание раздражённых местных жителей: "Никакой башни здесь никогда не было и нет!" Знаменитая "башня грифонов" во дворе аптеки Пеля не давала покоя любителям мистических мест Петербурга. Жители ближайших домов закрыли двор, даже требовали снести башню. Глупо. Всё равно сюда будут прорываться, чтобы сфотографировать, где она стояла, кинуть фото в интернет и негодовать, что снесли памятника архитектуры. По счастью, градоправители оказались умнее, не поддались даже на вопли "сделать тут автостоянку"... 2 на 2 метра.

- Куда он делся? - высказала Инга вслух, останавливаясь напротив закрытых ворот. Подворотен в переулке было несколько. До следующей Коростылёву пришлось бы бежать бегом.

Чутьё подсказывало Инге, что её подопечный прячется именно здесь. Она уже нащупала в кармане связку "вездеходов", но голос Ланского её образумил.

- Оставайся на месте! Сейчас подмога подтянется. Они идут со стороны Академического.

- Вижу, - ответила Берестова, разглядев вдали две тёмные фигуры.

В этот момент железная калитка в воротах открылась и выскочил Коростылёв. Мгновение он смотрел на Берестову, а потом прыгнул вперёд, метя кулаком ей в лицо.


* * *

(Карельский перешеек, весна 2019 года)

Группу дайверов из Всеволожска майор Шхера устроил на базе отдыха. Их услуги могли ещё понадобиться, да и сами парни не торопились уезжать. Когда ещё выпадет случай поучаствовать в настоящем расследовании?

- Я схему нарисовал, - объяснял фээсбэшникам старший группы по имени Филипп, пока его коллеги поглощали горячий обед. - Вот тут, на дне, прямо в иле, большие герметичные светильники с поплавками. Десять штук. Они образуют круг около 25 метров в диаметре. Каждый крепится кольцом к общей цепи, которая пропущена в скобы, вбитые в дно. Что там под илом - раскопать не удалось, но явно что-то есть, какая-то основа. Должен быть механизм, который ослабляет натяжение цепей - поплавки всплывают и тянут за собой светильники. Мы обследовали дно вокруг них, но чтобы понять, куда уходит вся эта система - придётся спускаться снова и с другим оборудованием. Вода мутная, ила много.

Тимофей разглядывал нарисованную от руки схему.

- А это что? - спросил он, проведя пальцем по пунктиру на бумаге.

- Кабель. Он тоже укреплён на дне и ведёт в сторону берега. Где-то поблизости должен быть источник питания для светильников. Может, замаскированная линия электропередачи.

- Помнишь, Инга говорила: когда они вечером в лесу заблудились, связь вырубилась именно у этого берега? - напомнил Капустин Шхере. Он тоже совал нос в карту и готов был хоть сейчас потащить всех водолазов на озеро и запихать обратно в воду. Но даже он понимал: люди устали и больше чем на разговоры их не хватит.

- Я тут вспомнил, - продолжил Филипп. - Недавно наши знакомые, гробокопатели, нашли целое подземное убежище. Далеко, в сторону Петрозаводска. - Филипп оглянулся на одного из товарищей. - Кость! Где это было?

- Жорик рассказывал - где-то за Лодейным Полем. Погоди... Нат! Ты не помнишь?

- Это вы про развалины фабрики, на которой делали бакелизированную фанеру? - отозвался невысокий крепыш, вытирая капли супа с небритого подбродка. - Ну, авиационную. Ещё до войны, в конце 1930-х. Так это в районе Вачозера, за Свирью. Километров 250 отсюда, если по прямой считать. Там раньше ещё железнодорожная станция была, где узкоколейка отходила... - Он прищёлкнул пальцами, вспоминая название, но потом отмахнулся. - В общем, копался я в прошлом году в петрозаводских архивах. На фабрике цех новый строили, затачивали производство под дельта-древесину. Прикиньте! Фанера, которая по прочности не уступает дюралюминию! Новшество, секретность и всё такое. Тем более, с алюминием в стране был дефицит, а авиацию как развивать? Дело-то к войне шло...

- И что? - перебил его Юраша.

- Ты про убежище расскажи, - подсказал Филипп товарищу. - То, что начиналось прямо от фундамента цеха.

- А, про это! Что рассказывать? Яма, из неё укреплённый коридор, уходит вниз и под местное озерцо, где мы погружались. Маленькое такое, раза в полтора меньше здешнего. Часть коридора водой затоплена. Там, на дне, система освещения примерно такая же, как здесь, только постарше. Схема схожая, один в один. Она уже не работала, всё прогнило, проржавело. Тут-то явно фонари новенькие, пару лет - не больше. А вот цепи и крепления старые. В паре мест непонятно, как держатся.

- Финны это всё налаживали, - подал голос один из дайверов. - Или немцы. Во время войны.

- Вот как! - Шхера посмотрел на старшего группы. - Придётся твоим парням давать расписку о неразглашении. Сам понимаешь.

- Понимаю, - кисло согласился Филипп. - Но ты уж скажи потом, когда закончите своё расследование, о чём можно рассказывать. Для нас каждая такая находка - реклама.

- Ладно уж, - пообещал Шхера.

Продолжение: http://proza.ru/2020/05/27/1346