О стиле руководства Верховного ч. 1

О стиле руководства Верховного.
 
Лето 1941 года.

 
"В эти черные тяжкие годы
Вся надежда была на него…"
А. Н. Вертинский (русский исполнитель, поэт и  эмигрант)

Думаю, что написать эти статьи, про стиль руководства Сталина в годы ВОВ,  необходимо в связи с тем, что в нашем обществе получил довольно большое распространение  идиотский  тезис о том,  что в Великой Отечественной войне СССР «победил не благодаря, а вопреки»  руководству своего собственного Верховного главнокомандующего!!!
Дескать, Сталин всю войну  только тем и занимался, что злодействовал, безвинно казнил своих полководцев, да «заваливал немцев трупами красноармейцев».
А вот народ наш, каким-то чудодейственным образом, изловчился, «самоорганизовался», взял да  самостоятельно и разгромил  гитлеровский  вермахт, вопреки всем потугам тирана помешать ему это сделать!

Лет 10 назад кто-то из либеральных сочинителей вложил эту ахинею в сознание  ДАМа, тот её несколько раз публично «озвучил» (как сейчас стало модно выражаться), и понеслось…
Некоторое время  наши официозные СМИ, «из каждого утюга», старательно вдалбливали эту мантру в умы российских обывателей.

 Казалось бы,  большего идиотизма и выдумать невозможно, однако  миллионы «дорогих рассеян» усвоили это, и тупо повторяют данную дурь.

(Простой вопрос о том, почему этот же самый народ, в годы Первой мировой войны, в куда более благоприятной тогда для России военной обстановке, под руководством «самого» Николая Второго, так и не смог «самоорганизоваться» и победить супостата Вильгельма, в сознание «дорогих рассеян», поверивших в дурацкую мантру «не благодаря, а вопреки», видимо не приходит).

Понятно, что пытаться переубедить их, приводя какие угодно аргументы, скорее всего, занятие «контрпродуктивное», но, как известно, «вода камень точит»,  а количество достоверной  информации должно переходить в качество понимания реальных исторических процессов и фактов.
Несомненно, что  любому думающему и интересующемуся историей родной страны  человеку должен быть понятен тот, просто неимоверный объем работы, который проделал Сталин в годы Великой Отечественной войны.
Кроме непосредственного, ПОВСЕДНЕВНОГО руководства войсками на всех фронтах, на его плечах лежали множество других сложнейших задач.
Возьмем хоть  выстраивание отношений и поддержание деловых контактов с союзниками – Англией и США, что было крайне непростым делом.
Почитайте объемную переписку Сталина с Черчиллем (она давным-давно опубликована).
Насколько там мудры, продуманы и взвешены слова и аргументы нашего Верховного…

А ведь стратегические задачи и  вИдение будущего мироустройства, у нас и наших союзников, тогда нередко было противоположным, но Сталин умел твердо отстаивать  интересы своей державы.
 
(Вспомните хоть сложнейший «польский вопрос», который Сталин сумел тогда решить в пользу Советского Союза и сравните его с метаниями нынешнего российского руководства  в украинских делах!
Просто - «земля и небо», и по нынешней бездарной риторике, вихляющейся политике, и по плачевным результатам).

А ведь кроме этих, дипломатических задач, Сталину приходилось заниматься еще сотнями  труднейших вопросов, от решения которых зависела судьба страны: организация ленд-лиза, эвакуация промышленности из оккупированных областей  и налаживание работы оборонных заводов на новых местах, снабжение населения и армии продовольствием, армии – боеприпасами, вещевым имуществом, ГСМ, организация мобилизаций и подготовки новых формирований, организация работы Ставки, производство авиации, артиллерии, стрелкового вооружения, боеприпасов, танков и многих, многих других проблем.


Давайте попробуем рассмотреть только ОДИН из этих вопросов – снабжение Красной Армии танками – её главной ударной силой  в годы Великой Отечественной войны.
 Благо, для этого у нас есть очень интересный, подробный и достоверный источник: книга Н. И. Бирюкова «Танки — фронту!»
Книга эта была написана на основании служебных записок генерал-полковника танковых войск Николая Ивановича Бирюкова, которые он составлял «по горячим следам» после телефонных разговоров с И.В. Сталиным, для записи указаний Верховного.
(Надо сказать, что ТОЛЬКО ему Сталин в годы войны позвонил около 50 раз).
 
Кроме этого было огромное количество приказаний и поручений от Молотова, Мехлиса, Маленкова, Шербакова, наркома танковой промышленности Зальцмана, будущего маршала бронетанковых войск Я. Н. Федоренко, генералов Ставки и многих других руководителей и военачальников.
Для того чтобы запомнить и выполнить эту огромную массу приказаний (за выполнение которых Н. И. Бирюков буквально «отвечал головой»), он и вел эти служебные записки.
(Сын Н.И. Бирюкова сохранил эти записи, а затем они были изданы в виде книги: Бирюков Н. И. Танки — фронту! — Смоленск: Русич, 2005).



Для начала, надо сказать несколько слов о самом Н.И. Бирюкове и его жизненном пути.

Генерал-полковник танковых войск Бирюков Николай Иванович, родился в 1901 г. в семье железнодорожного рабочего. С 14 лет начал работать слесарем железнодорожного депо в Воронеже.
Там молодой рабочий  был принят кандидатом в  члены РКП(б).
А вот его прием в члены партии, по каким-то бюрократическим причинам затягивали  и тогда слесарь Бирюков написал об этом возмущенное письмо в ЦК РКП(б)
Ответ он получил от секретаря Центрального Комитета В. М. Молотова:
«Тов. Бирюков!
Рабочих от станка партия должна выделять как ту часть пролетариата, которая в массе своей является лучшей и вернейшей опорой революции и партии…
Плохо, что иногда слишком мало уделяется внимания на то чтобы помочь кандидатам перейти в члены партии своевременно. На это нужно в таких случаях обратить внимание местных руководящих парт, органов. Обижаться не стоит. Дело поправимое!
С коммун. прив. 8/VI В. Молотов
 
P. S.
Цека (и на съезде тоже) указывал уже местным организациям на необходимость быть внимательнее к желанию кандидатов своевременно перейти в ряды полноправных членов партии.
В. М.»

Не правда ли, характерная черта той эпохи?!
На обычное письмо простого рабочего, ему  отвечает секретарь Центрального Комитета партии, ЛИЧНО!!!
Причем это не формальная отписка, а товарищеский  ответ ПО СУЩЕСТВУ вопроса! Судя по приписке, от Молотова «влетело» и руководителям местной парторганизации.
(Читая такие ответы на письма и обращения «простых» людей,  а их и от Молотова, и от Сталина, и от Калинина, было тогда огромное количество, понимаешь, ПОЧЕМУ люди в ту пору верили в высшую справедливость и действенность своих обращений на «самый верх».

Сейчас, разумеется, россияне тоже частенько пишут «наверх» (чуть ли не миллион обращений ежегодно). 
Только вот  письма эти, в абсолютном большинстве случаев, из администрации президента «спускают» на места  и, в конце концов, все эти заявления и обращения оказываются на рассмотрении у тех же чиновников, чьи действия россияне пытались обжаловать…

Едва ли кто-то из нынешних «дорогих россиян» за все последние 20 лет может похвастаться получением ответа на свои жалобы не то что за подписью ВВП, или ДАМа, а хотя бы от пресс-секретаря  Пескова…)

Впрочем, вернемся к рассказу о  Н.И. Бирюкове.
В 1921 годе он добровольно вступил в Красную Армию, затем служил на бронепоезде им. тов. Троцкого, затем занимал комиссарские должности в артиллерийском полку, танковом батальоне 4-й механизированной бригады 8-й стрелковой дивизии в г. Бобруйске.
После окончания Военно-политической академии им. В.И. Ленина убыл на Дальний Восток членом Военного совета 2-й Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии.
В связи с началом боевых действий у реки Халхин-Гол был назначен членом Военного совета фронтовой группы войск, в состав которой входили две дальневосточные армии, войска Забайкальского военного округа и 57-го особого корпуса, дислоцированного в Монгольской Народной Республике.
 
Как известно, деятельность командования фронтовой группы  под руководством командарма 2-го ранга Г. М. Штерна там поначалу было крайне неудачным. Прибывший туда комкор Г.К. Жуков  жёстко, в свойственной ему манере наводит порядок во вверенных ему частях: строго требует, приказывает, и  сурово наказывает.

В своих мемуарах, опубликованных в Нью-Йорке, в 1981 году, знаменитый диссидент, генерал-майор Пётр Григоренко, служивший в 1939 году офицером Генерального штаба РККА при фронтовой группе командарма Г. М. Штерна, рассказывает:
«Штерн добился, что президиум Верховного Совета СССР дал Военному Совету фронтовой группы право помилования. К этому времени уже имелось 17 приговоренных к расстрелу.
Даже не юристов содержания уголовных дел приговоренных потрясали.
В каждом таком деле лежали либо рапорт начальника, в котором тот писал: «Такой-то получил такое-то приказание, его не выполнил» и резолюция на рапорте: «Трибунал. Судить. Расстрелять!», либо записка Жукова: «Трибунал. Такой-то получил от меня лично такой-то приказ. Не выполнил. Судить. Расстрелять!».
И приговор.
Более ничего. Ни протоколов допроса, ни проверок, ни экспертиз. Вообще ничего. Лишь одна бумажка и приговор».
 (Григоренко П. Г. В подполье можно встретить только крыс... — NY: «Детинец», 1981г.)

Пострадало и руководство фронтовой группы.
Её командующий, командарм 2-го ранга Г. М. Штерн впоследствии (28 октября 1941 года), в числе других военачальников, был расстрелян без суда как враг народа, а член Военного совета, армейский комиссар 2-го ранга Н. И. Бирюков на XVIII конференции ВКП(б) в апреле 1941 г. был выведен из состава ЦК ВКП(б) и назначен с понижением членом Военного совета 3-й армии в Гродно.

В составе войск этой 3-й армии Н. И. Бирюков и встретил трагическое начало Великой Отечественной войны.
Для войск Западного фронта, которым командовал генерал армии Д. Павлов, мощнейшие удары гитлеровского вермахта обернулись грандиозной катастрофой. Сотни тысяч солдат и командиров РККА там погибли, или оказались в плену.
 
Соединения и части  3-яй армии тоже вынуждены были  сражаться в окружении.
К началу августа командование армии с частью войск выходит из окружения. В грозном приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 г.  их действия в окружении приводились в пример всем бойцам и командирам РККА:
 
«Командующий 3-й армией генерал-лейтенант Кузнецов и член Военного совета армейский комиссар 2-го ранга Бирюков с боями вывели из окружения 498 вооруженных красноармейцев и командиров частей 3-й армии и организовали выход из окружения 108-й и 64-й стрелковых дивизий».

Надо сказать, что летом и осенью того горького 1941 года в окружениях, порой  оказывались целые армии и фронтовые командования,  многие сотни тысяч наших бойцов и командиров.
И огромную роль в их судьбе играло поведение командования окруженных войск, стойкость их духа и готовность взять на себя ответственность, продолжить борьбу, организовать толпы «окруженцев», снова превратить их в бойцов и повести на прорыв,  к своим войскам.

К великому сожалению, далеко не все генералы и командиры РККА, в той отчаянной обстановке, оказались способны на такое…

Кто-то растерялся, кто-то пал духом и испугался, кто-то срывал с себя знаки различия  и добровольно сдавался в плен, или, забыв о своем долге командира и военачальника, пытался самостоятельно выйти из окружения, под видом простых крестьян, бросив оружие и оставив  своих бойцов на произвол судьбы.

Посмотрите, что докладывал о поведении в окружении маршала Г.И. Кулика начальник  3-го(особого) отдела 10 –й армии Западного фронта полковой комиссар Лось.
13 июля 1941 года, выйдя из окружения, в своем рапорте на имя начальника 3-го управления Западного фронта полковой комиссар Лось писал:
 
«…Непонятно поведение заместителя наркома обороны маршала Кулик. Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду и сам переоделся в крестьянскую одежду.
Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы.
Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако, кроме его адъютанта, майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил.
Мотивировал он это тем, что если попадемся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит.

Перед самым переходом фронта т. Кулик ехал на крестьянской подводе по той самой дороге, по которой двигались немецкие танки, что хорошо было известно тов. Кулик по следам немецких машин (они отличаются от наших) и по рассказам крестьян, и только счастливая случайность спасла нас от встречи с немцами.
Маршал тов. Кулик говорил, что хорошо умеет плавать, однако переплывать реку не стал, а ждал, пока сколотят плот».
(М.И.Мельтюхов. Начальный период войны в документах контрразведки(22 июня – 9июля 1941г. В кн. Федюнин В.В. Два этапа приграничных сражений Красной Армии в начальный период Великой отечественной войны. М. 2016.г. http//militera.ru/resserch/fedyunin vvol/in.html).

Другой пример.
Если верить «воспоминаниям»  Н.С. Хрущева, то именно он  первым (!)  встретил командующего 37-й армией генерала Власова после выхода генерала из окружения под Киевом, причем будущий  гитлеровский холуй  шел «в крестьянской одежде и с привязанной на веревке козой».

Впрочем, Хрущев в своих речах и воспоминаниях врёт много и самозабвенно, так что и в отношении Власова, с его козой на веревочке он тоже, скорее всего наврал,для «красного словца».
Едва ли член Политбюро ЦК ВКП (б) и Первый секретарь ЦК КП (б) Украины Н.С. Хрущев ЛИЧНО, да еще прямо на передовой, встречал выходивших из окружения красноармейцев и первым узрел среди них Власова в крестьянском зипуне, в компании с трофейной козой. 

Вот как показывали себя некоторые  отцы-полководцы…

Может ли кто-нибудь представить себе, к примеру, фельдмаршала Паулюса, или генерала Гудериана, бросивших   свои окруженные войска и пытающегося самостоятельно, на крестьянской подводе, без оружия и знаков различия,  выехать из окружения?!

И ведь «сатрап Сталин» простил тогда Г.И. Кулика и снова доверял ему самые ответственные задачи, пока тот окончательно не опозорился в Крыму, во время керченской катастрофы в ноябре 1941 года…

Да и Власов, после своего выхода из окружения тоже оказался не в ГУЛАГе (нам же сейчас либеральные сочинители рассказывают, что чуть ли не всех «окруженцев»  поголовно туда отправляли), а был вновь назначен  командующим армией!

Давайте обратимся теперь к свидетельствам очевидца, рядового красноармейца-добровольца.
 В интернете можно прочитать  «Дневник ополченца 88-го артиллерийского полка 80-й стрелковой Любанской дивизии»  Василия Чуркина.
Василий Васильевич Чуркин – ленинградец, доброволец, он  вел дневники всю войну, а его дочь в 2005 году их  опубликовала.

В.В. Чуркин  описывает, как его 1-я дивизия народного ополчения (23 октября 1941 года она была переименована в 80 стрелковую дивизию),  попала в окружение и выходила из него:
«15 августа недалеко от деревни Ямки (под Волосово) в небольшом лесу мы установили свою пушку на лужайке, замаскировали ее и ждали дальнейших распоряжений. Нас было восемь человек — полный орудийный расчет и вместе с нами лейтенант Воронин…
 
Лейтенант Воронин послал четырех человек из нашего расчета выяснить обстановку, в направлении шоссейной дороги, которая в этом месте проходила густым лесом. По пути, недалеко от нашей пушки, мы встретили группу пехотинцев, около 50 человек. Они ушли с переднего края. Сказали, что удержаться на переднем крае нет сил, что немцы открыли сильный автоматный, пулеметный и минометный огонь, появились танки.
Когда мы подошли к шоссейной дороге в плотном лесу, увидели охваченную паникой толпу, беспорядочно бегущую на дороге на Волосово…

Позади, по пятам за бегущей толпой, лязгали гусеницами немецкие танки.
Мы повернули обратно и быстро пошли к тому месту, где оставили пушку, но ни пушки, ни людей на том месте не оказалось. Вышли на опушку леса, с правой стороны на открытом месте увидели движущуюся по проселочной дороге четвертую батарею…
В ночь на 16 августа пришли в Волосово…

Мы, все семеро, пошли туда, где стреляли пушки. Не очень далеко от Волосова, на перекрестке дорог, увидели наших военных, группу около человек двадцати.
Знаков отличия на воротниках гимнастерок у них ни у кого не было.
Небольшого роста военный, отделившись от группы, пошел нам навстречу и стал кричать нам: «Сюда, сюда, товарищи, идите!»

Мы не знали, кто он.
Говорили потом, что это был командир нашей дивизии.

Присоединились к этой группе и пошли по проселочной дороге вместе с шестой батареей, остановились около деревни».


Ну, и что же мы видим?! Дивизия прибыла по железной дороге под Волосово. Там развернулась (вместе со всей артиллерией, а на вооружении у них были новейшие 152-мм орудия!) в лесном районе.
(Нам-то сейчас рассказывают, что всех ополченцев тогда злобные НКВДшники «гнали на фронт», вручив им «одну винтовку на троих, верно?!)

Однако, при появлении немецких танков, увы, наша пехота просто не выдержала огня противника и побежала...
Такое, к сожалению, в начале войны бывало нередко.
Низкая дисциплина и боевая стойкость у многих частей, «танкобоязнь», оставление боевых позиций без приказа и серьезного «нажима» противника, были, к сожалению,  обыденным явлением на многих участках фронта...

Кто в этом виноват?!
Сталин, Ворошилов, Жданов,  другие командующие? Конечно, определенная доля ответственности лежит и на них.
Однако основная часть вины лежит на соответствующих командирах: взводов, рот, батальонов, полков, дивизий, которые не смогли тогда обеспечить должный уровень боеспособности и дисциплины среди своих частей.
Это очень горькая правда, о которой у нас десятилетиями не принято было говорить…

А пока вернемся к 80-й стрелковой дивизии.

Очень плохо то, что командир дивизии, со своими приближенными,  встреченные В. Чуркиным в окружении, почему-то ВСЕ оказались БЕЗ ЗНАКОВ РАЗЛИЧИЯ.
Это очень плохой признак готовности и ЖЕЛАНИЯ командного состава ВОЕВАТЬ и требовать подчинения и выполнения приказов от своих бойцов.
 
Какой же ты командир, если в трудной обстановке, в окружении, для чего-то срываешь с себя знаки различия?!
Какой пример подаешь своим подчиненным?! ЧТО ты после этого подлого поступка сможешь от них потребовать?!
В ответ тебе любой паникёр или мародер запросто скажет: «А кто ты такой, чтобы мне приказывать?!»


Напомню  суровые  требования  приказа Ставки Верховного главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 года:
«1.Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.

Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава».

Тут важно подчеркнуть, что этот суровый пункт  приказа касался именно КОМАНДИРОВ и ПОЛИТРАБОТНИКОВ, СТРУСИВШИХ ВО ВРЕМЯ БОЯ и срывавших с себя знаки различия!!!
Такого не могла терпеть (да и никогда не терпела) ни одна уважающая себя армия.

Так что командиру этой 80-й стрелковой дивизии полковнику  Филимонову  еще ОЧЕНЬ сильно повезло, что ему не вменили  этот суровый пункт сталинского приказа…


Вот другой пример,  из воспоминаний танкиста 8-го танкового полка 4-й танковой дивизии С.А. Афанасьева:
«Утром 23 июня нас обстреляла немецкая авиация. Танки у нас были новейшие, все до единого Т-34 и КВ. Мы прятались по лесам.
В это время нашим батальоном ещё командовал капитан Рассаднев, но с полудня 23 июня я его уже не видел, потому что несколько раз в этот день мы разбегались кто куда…
Отступали лесами, болотами, по бездорожью, так как все хорошие дороги были у немцев. Мы оставили Волковыск, Слоним, Барановичи.
В соприкосновение с врагом даже не вступали.
 
Мне кажется, что панику создавали сами офицеры. На глазах у бойцов они срывали офицерские нашивки...
 
Так дошли почти до Смоленска, а там тоже оставили столько техники!
Все бежали, а технику и вооружение (танки, пушки) бросали. Я не могу сообщить, где проходили бои, так как их почти не было.
На нашем направлении мы только одну ночь прорывались через немецкий десант, это было под Слонимом или Столбцами...»

Когда мы будем в очередной  раз  ругать Сталина за приказ № 270, который требовал: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами…», - давайте вспомним об ЭТОМ свидетельстве танкиста Афанасьева: «панику создавали сами офицеры. На глазах у бойцов они срывали офицерские нашивки...»

Не от хорошей жизни требовала тогда  Ставка: «Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава».
 
Слишком тяжелая была ситуация на фронтах…
Воинские части, брошенные своими командирами в окружениях,  тем страшным летом 1941 года, нередко превращались в неорганизованные толпы, которые бросали оружие и боевую технику и  разбредались по лесам.
 
Потом кто-то из них прорывался к своим, или погибал в боях с немцами (честь и слава этим героям),  кто-то оседал в деревнях «примаками», пытаясь переждать военное лихолетье, а немалая часть просто сдавалась немцам в плен,  считая, что война с ними уже проиграна, а "цивилизованные немцы" хорошо обращаются с пленными.
Огромная доля вины за этот развал – на генералах, допустивших развал и распад своих частей и соединений.


На фоне всех этих трагедий и безобразий, доблестный прорыв из окружения (совершенный с боем, с документами, наградами и знаками различия у комсостава), под Рогачевым,  большой группы бойцов и  командиров  во главе с командующим 3-й армией генерал-лейтенантом Кузнецовым  и членом  Военного совета армии Бирюковым, получил высокую оценку Ставки.
 
Н.И. Бирюков вспоминал:
«Нас встретил командир корпуса генерал Петровский и сказал, что знал о нашем движении и получил указания помочь нам перейти фронт.
Затем состоялся митинг по поводу нашего выхода из окружения, на котором присутствовали офицеры и красноармейцы нашей группы.
После митинга мы с Кузнецовым прибыли в штаб Центрального фронта, где доложили обо всем командующему фронтом и члену Военного совета Пономаренко. Вскоре я был вызван в Москву для доклада и здесь же был назначен членом Военного совета бронетанковых войск Красной Армии».

10 августа 1941 года армейский комиссар 2-го ранга БИРЮКОВ Н. И. приказом Наркома Обороны по личному составу армии №02112 был назначен военным комиссаром Главного Автобронетанкового Управления Красной Армии.
 
С этого дня и начинаются служебные записи Н. И. Бирюкова, которые он вел методично и подробно в течение все годы войны.
На протяжении всей Великой Отечественной войны Н. И. Бирюков  занимал ответственный пост члена Военного совета Главного автобронетанкового управления (ГАБТУ), (с декабря 1942 г. — Управление командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии).

Круг государственных деятелей, с которыми приходилось общаться Н. И. Бирюкову, был очень широким:
Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин, заместитель председателя ГКО В. М. Молотов, секретарь ЦК, МГК ВКП (б) А. С. Щербаков, член Политбюро Г. М. Маленков, Маршалы  Советского Союза  К.Е. Ворошилов,  Г. К. Жуков,  А. М. Василевский, И. С. Конев, нарком заготовок В. В. Донской, нарком танковой промышленности Зальцман, маршал бронетанковых войск Я. Н. Федоренко, маршалы бронетанковых войск М. Е. Катуков, С. И. Богданов, А. X. Бабаджанян,  главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров и многие другие.

Первые указания от И.В. Сталина Н.И. Бирюков получил уже 13 августа 1941 года.
Они были посвящены проблемам…  с выпуском шарикоподшипников, из-за чего резко упало производство  крайне нужных фронтам  грузовиков:
«Автомашины ГАЗ-2а
В день дает 90–120 (среднемесячная).
ГАЗ-2а — по плану 165, дает в день до 120.
ГАЗ-За делает в день 12–15 штук. Идут для «PC».
ГАЗ-64 делает в день в среднем 8 штук.
ГАЗ-61 делает в день 1–2 штуки.
Сейчас завод прекратил выпуск ГАЗ-64 и ГАЗ-61. Отсутствуют подшипники, которые поставлялись московским заводом «Шарикоподшипник».
Запасные части
Изготовление запчастей упало. Выполнение плана идет в пределах 30%...»

Не правда ли, удивительно?!
В августе 1941 года, в разгар тяжелейших боев и поражений нашей армии, Верховный занимается ускорением выпуска шарикоподшипников, прекрасно понимая, что без них ни танки, ни машины, ни станки, ни самолеты производится и функционировать просто НЕ СМОГУТ.

Я посмотрел в Википедии, в каком состоянии сейчас находится этот знаменитый завод, построенный в 1932 году.
«В 1986 году завод выпускал максимальное количество изделий — 124 млн. подшипников в год. В это время на заводе работало 25 тысяч человек.
В 1990-х годах завод был акционирован и получил название ОАО «Московский подшипник». Теперь это — ОАО «Европейская подшипниковая корпорация (ЕПК) Москва»…

 В настоящее время владельцы завода занимаются "оптимизацией" производства подшипников в РФ, что предусматривает увольнение занятых на заводе сотрудников, сдаче в аренду и продаже под застройку производственных площадей и территорий».

Вот такие «плоды реформ».
На каких подшипниках теперь работают двигатели «Армат» и прочих новых  видов вооружений остается только догадываться. На импортных, китайских?!
А если их нам вдруг продавать перестанут?
Что «эффективные менеджеры» тогда делать будут?!

Ну да ладно. 
Вернемся к событиям августа 1941 года.
К этому времени  советские бронетанковые войска, понесли большие потери личного состава и материальной части в ходе катастрофических результатов боев начала войны.
Крайне неблагоприятная обстановка просто исключала тогда  эвакуацию с полей сражений и восстановление  поврежденной  бронетанковой техники.  Это вызвало необходимость очень серьезных  изменений организационных форм организации  бронетанковых войск.
 
Пришлось отказаться от создания новых механизированных корпусов, расформировать остатки старых и главное внимание уделить формированию танковых бригад и отдельных танковых батальонов, которые позволяли использовать танки для непосредственной поддержки пехоты. 

23 августа 1941 г. Бирюков записывает:
«Указания тов. Сталина
1. Иметь сведения:
а) сколько танков в резерве;
б) сколько выпускается танков ежедневно каждой марки.
2. Съездить на полигон и посмотреть резервные танки.
3. Запас автомашин.
4. Запас специальных машин.
5. Мотоциклы и другая продукция.
6. Создать 4 танковых батальона по 9 танков Т-34 и 20 танков Т-26 в каждом и 2 танковые бригады к 30 августа. Подготовить один танковый батальон для Жукова на 27 августа в составе 10 танков Т-34, 10 — Т-26 и 7 танков КВ.

Это ОЧЕНЬ характерная запись, которую стоит разобрать поподробнее.
 
Как видим,  разговор Верховного Главнокомандующего с Н. И. Бирюковым с самого его начала приобрел форму  наставления, скрытого под краткой фразой: «Иметь сведения».
Безусловно, такое требование для высшего партийного, государственного и военного деятеля само по себе являлось нормальным в условиях крайних управленческих перегрузок.
В рабочем аппарате Ставки, особенно Генштабе, тогда формировался порядок наиболее рациональной практической работы.
В этой работе, упомянутые Сталиным  «сведения» являлись обязательным элементом, гарантирующим ее точность, динамизм и соответствие расчетов и намерений руководства требованиям реальной военной обстановки.
«По перечню «сведений» видно, что Верховный Главнокомандующий был обеспокоен состоянием запасов бронетехники, автомобилей, мотоциклов. Он приказал «съездить» на полигон и лично, собственными глазами (!!!) «посмотреть» резервные танки.

Для данного и последующих разговоров Верховного Главнокомандующего с руководителями ГАБТУ характерен факт почти полного отсутствия в них сведений о конкретной оперативной обстановке на фронтах. Это не было случайностью не только из-за крайней секретности материалов, относящихся к работе Ставки.
Верховный Главнокомандующий обязан был соблюдать эту строжайшую конфиденциальность всегда и везде.
Вместе с тем он, как правило, не тратил время на разъяснение того, что абонент должен был добыть собственным попечением.» (Бирюков Н. И. «Танки — фронту!» — Смоленск: Русич, 2005.)

В то время обстановка на фронтах, порой, была просто отчаянной.
Посмотрите на некоторые документы Ставки:

ДИРЕКТИВА СТАВКИ ГК КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ
СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА О ПЕРЕХОДЕ
К АКТИВНЫМ БОЕВЫМ ДЕЙСТВИЯМ
10 июля 1941 г. 09 ч 35 мин

Ставка Главного Командования и Государственный Комитет Обороны абсолютно не удовлетворен работой командования и штаба Северо-Западного фронта.
Во-первых, до сих пор не наказаны командиры, не выполняющие Ваши приказы и, как предатели, бросающие позиции и без приказа отходящие с оборонительных рубежей. При таком либеральном отношении к трусам ничего с обороной у Вас не получится.
Истребительные отряды у Вас до сих пор не работают и плодов их работы не видно, а как следствие бездеятельности командиров дивизий, корпусов, армий и фронта части Северо-Западного фронта все время катятся назад.
Пора позорное это дело прекратить. Немедленно перейти к активным действиям, в первую очередь к ночным истребительным действиям мелкими отрядами.

Командующему и члену Военного совета, [военному] прокурору и начальнику 3-го управления немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться с трусами и предателями, на месте организовать активные действия по истреблению немцев, гнать и уничтожать их главным образом ночами…

Для придачи большей устойчивости и активности стрелковыми корпусами придайте танковые части стрелковым дивизиям. Сегодня с утра надо жечь огнем с самолетов метомехчасти противника, его артиллерию и тылы.
Начальник Генерального штаба генерал армии ЖУКОВ
ЦАМО. Ф. 96а. Оп. 1711. Д.  1. Л. 24, 25. Подлинник.

Обратите внимание, что  жестокое  требование: «немедленно выехать в передовые части и на месте расправиться (!!!) с трусами и предателями» выдвигает не «тиран Сталин», а будущий «маршал Победы» Г.К. Жуков.
Такое было время, и такая отчаянная обстановка на фронте…

Другой документ:
ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ Г. М. МАЛЕНКОВА С КОМАНДОВАНИЕМ ЮЖНОГО ФРОНТА
 

9 августа  1941 г.
…
У аппарата ТЮЛЕНЕВ, ЗАПОРОЖЕЦ.
У аппарата МАЛЕНКОВ. Здравствуйте.
У меня к вам один вопрос, который ставлю вам по поручению тов. Сталина.
В немецкой печати появилось сообщение о том, что 6-я и 12-я армии попали в плен вместе с командующими армиями, верно ли это? Что вы можете доложить по поводу 6-й и 12-й армий?
ТЮЛЕНЕВ. Здравствуйте, тов. Маленков.
Докладываю, только что получили сведения из штаба Буденного, куда доставлен вышедший из прорыва на танке начальник штаба шестой армии комбриг Иванов, который в свою очередь доложил, что Музыченко прорвался из окружения из района Подвысокого на юг и далее как будто бы на Смелу. Комбриг Иванов докладывает о Понеделине следующее: Понеделин пытался якобы прорваться на север, северо-восток, и дальше о нем ничего не известно….

МАЛЕНКОВ. Значит более точно ответить на вопрос — попали ли в плен 6-я и 12-я армии — не можете?
ТЮЛЕНЕВ. Добавлю: обозы, часть штабов вторых эшелонов армий, корпусов и дивизий и часть бойцов, вплоть до подразделений, вышли 31.07, сейчас — численностью до двух тысяч машин и большое количество бойцов. Обоз нагружен снарядами и горючим. Все это приводится в порядок восточнее Кривого Рога. До десяти — пятнадцати тысяч вышло бойцов, это в грубых чертах.
МАЛЕНКОВ. Сколько всего бойцов вышло из окружения по двум армиям?
Артиллерия вышла какая-нибудь?
ТЮЛЕНЕВ. На самом деле, видимо, больше. Есть артиллерия, встречали до шести-восьми орудий. Прибывший в штаб фронта начальник тыла и комиссар обозов вторых эшелонов точно доложить не могли.

МАЛЕНКОВ. Как видно сейчас, вы не знаете судьбы 6-й и 12-й армий. Разберитесь, как следует, и специально доложите к 14.00 10 августа о положении 6-й и 12-й армий. Дайте точно ответы — сколько вышло из окружения бойцов и материальной части и какова судьба оставшихся в окружении, попали они в плен или нет, сможете ли это сделать?
ТЮЛЕНЕВ. Второй день наша мощная радиостанция делает вызовы. Ответа от них не получаем…

МАЛЕНКОВ. Передаю записку тов. Сталина:
«Командующему Южным фронтом тов. Тюленеву. Считаю позором Южного фронта, что он потерял две армии — шестую и двенадцатую и не способен что-либо сообщить Москве о судьбе этих армий.
Армия ведь не иголка, как можно потерять. Так глупо и позорно, целых две армии.
Командующий Южным фронтом обязан принять все меры, вплоть до засылки за фронт отдельных смельчаков или отрядов, для выяснения судьбы этих армий.
Возлагаю на тов. Тюленева личную ответственность за срочное выяснение судьбы обеих армий и жду от него донесения. Сталин».

ТЮЛЕНЕВ. Докладываю, высылаю на самолете сегодня же специальных людей с рацией. Как только будет установлена связь, вышлю немедленно к ним делегата.
МАЛЕНКОВ.   Обдумайте,   примите  меры   и  донесите   в  соответствии   с указанием в записке тов. Сталина. Все. До свидания.
ЦАМО. ф. 96а. Оп. 2011. Д. 5. Л. 31—33.

Тут мы видим, что командование Южного фронта (командующий Тюленев и ЧВС Запорожец) не могут НИЧЕГО вразумительного сказать о судьбе двух полнокровных армий (6-й и 12-й) и их командующих, угодивших там в окружение!

Потеря связи (а значит и УПРАВЛЕНИЯ) войсками  были тогда настоящим «бичем» и огромной проблемой  для  командующих фронтами и армиями.
Немцы очень успешно пеленговали работу наших фронтовых и армейских радиостанций и немедленно организовывали бомбежки и артобстрелы  районов их расположения, что у некоторых полководцев вызывало «радиобоязнь» и стремление пользоваться только проводными средствами связи, которые в боевой обстановке постоянно выходили из строя.
В результате ни штабы, ни соответствующие командующие просто НЕ ЗНАЛИ истинной обстановки на фронте и не могли управлять своими войсками.
 
Во время Великой Отечественной  вышло НЕСКОЛЬКО приказов и директив Сталина, в которых он буквально «вбивал» в головы своих полководцев важность поддержания радиосвязи, непрерывного управления войсками,  требовавших покончить с этой позорной  практикой боязни работы собственных  радиостанций.
Вот несколько выдержек из них:


ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ СТАЛИНА
С НАЧАЛЬНИКОМ ШТАБА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ВОЙСК
ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

26 июля 1941 г. Конец 03 ч 18 мин
У аппарата ШАПОШНИКОВ.
У аппарата СТАЛИН. Что можете сообщить нового от армий фронта?
ШАПОШНИКОВ. Здравствуйте, тов. Сталин. Докладываю: еще не получены от всех армий сводки, но могу доложить по главнейшим….
От 13-й армии и 21-й армии сводок еще не поступало. Однако вызывает беспокойство отказ наштарма 13 в забрасывании снарядов могилевскому корпусу сегодня ночью.
Что касается 22-й армии, то 55-й корпус еще не выходит из окружения. На левом фланге армии, на новой ее позиции за рекой Ловать, противник прорвал оборону 186-й стрелковой дивизии и углубился на 5 — 6 километров, введя в прорыв до 100 броневиков. Вот все, что пока могут доложить. Сведения по остальным армиям, я думаю, скоро получим.

СТАЛИН.
 Очень плохо, что у фронта и главкома нет связи с рядом армий, а с остальными армиями связь слабая и случайная.
 
Даже китайская и персидская армии понимают значение связи в деле управления армией, неужели мы хуже персов и китайцев?
 
Как управлять частями без связи?
Армии обязаны давать сводки к 20 часам. Сейчас три часа, а сводки еще нет.
Невозможно терпеть дальше эту дикость, этот позор.

 Я обязываю Вас лично и главкома заставить армии и дивизии уважать службу связи и держать постоянную связь с фронтом, вовремя передавать сводки.
Либо будет ликвидировано разгильдяйство в деле связи, либо Ставка будет вынуждена принять крутые меры. Все.

ШАПОШНИКОВ. Слушаю. Будет сделано все, чтобы выполнить Ваше указание. Докладываю, что сведения запаздывают главным образом потому, что долго собираются от полка до дивизии и от дивизии до армии. Конечно, это не оправдание и главнокомандующий примет жесткие меры. Все». (ЦХСД. Д. 4/5-6/11)

Обратите внимание на время, когда закончились эти переговоры: 3 часа 18 минут ночи!
До 3 часов ночи Ставка (и Сталин) не могли добиться от штаба Главкома Западного направления сколь-нибудь достоверных сведений о ситуации на фронте и положении подчиненных Главкому армий!!!

Сталин уже не сдерживает своего возмущения: «Даже китайская и персидская армии понимают значение связи в деле управления армией, неужели мы хуже персов и китайцев? Как управлять частями без связи? Армии обязаны давать сводки к 20 часам. Сейчас три часа, а сводки еще нет. Невозможно терпеть дальше эту дикость, этот позор.»

Но даже его ультиматум: «Либо будет ликвидировано разгильдяйство в деле связи, либо Ставка будет вынуждена принять крутые меры», в той обстановке не слишком-то помог.

Спустя всего три недели, Ставка направляет новые указания: 
ДИРЕКТИВА СТАВКИ  ВГК  № 00937
КОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ОБ УЛУЧШЕНИИ УПРАВЛЕНИЯ  ВОЙСКАМИ
15 августа 1941  г.
Управление войсками, как показывает опыт, у Вас организовано плохо. Ваш штаб в течение двух суток не может дать действительного положения войск фронта. При нарушении проволочной связи управление войсками теряется; по-видимому, радиосвязь не используется. Войска продолжительное время остаются неуправляемыми».

К сожалению, несмотря на все усилия Ставки, мало что менялось.
Вот очередная директива, уже  из 1942 года:

ПРИКАЗ  СТАВКИ ВГК  № 00107 
О НЕДООЦЕНКЕ  РАДИОСВЯЗИ  В ОБЕСПЕЧЕНИИ БЕСПЕРЕБОЙНОГО  УПРАВЛЕНИЯ ВОЙСКАМИ
30 мая 1942 г.

Несмотря на неоднократные требования Ставки об улучшении использования радиосвязи для обеспечения бесперебойного управления войсками с помощью радио, опыт последних боев (Крымский, Южный и Юго-Западный фронты) показывает, что:
1. Радиосвязь, являющаяся основным и очень часто единственным средством связи и управления войсками в условиях современной войны, используется крайне плохо и большинством командиров и штабов игнорируется.

2. Имеющиеся в распоряжении штабов фронтов и армий радиостанции часто не используются даже при отсутствии проводной связи, радиостанции
отстают от штабов, отрываются от командования, не имеют при себе оперативных работников и шифровальщиков.

3. Командующие армиями и командиры дивизий не заботятся о том, чтобы при них всегда находились радиостанции, при помощи которых они могли бы управлять войсками и информировать о своих действиях высшие штабы.

Более того, многие командующие армиями и командиры дивизий из-за боязни обнаружить место нахождения своих штабов запрещают работу радиостанций.
Указанные причины, как правило, приводят к нарушению связи с высшими штабами и потере управления войсками».



Как видим, даже постоянного сталинского «нажима» и его жесткой, последовательной требовательности не всегда хватало для того, чтобы привить нашим полководцам привычку пользоваться радиосвязью на войне…

Ну, и в завершение главы, еще про один вопрос.
Н.С. Хрущев очень любил рассказывать, что в годы Великой Отечественной войны Сталин руководил действиями войск … по глобусу!
Более того, Никита Сергеич даже пытался заставить некоторых сталинских маршалов подтвердить эту ахинею, а после их отказа поддакнуть хрущевскому  вранью, тут же  их увольнял со службы.
Давайте посмотрим, по какому «глобусу» руководил Сталин действиям войск тяжелейшим летом 1941 года.
Вот фрагмент его разговора по прямому проводу с представителем Ставки на Западном фронте маршалом Шапошниковым, 26 июля 1941 года:

«СТАЛИН. Просьба ответить на вопрос — в чьих руках Ярцево и Смоленск?
ШАПОШНИКОВ. По утренним данным Смоленск в его северной и северо-западной частях занимается нами до Днепра. Что же касается восточной части, то на нее с севера ведется наступление. Южная часть, к югу от Днепра, и юго-западная заняты противником, Ярцево — частично.
СТАЛИН. Кем ведется наступление?
ШАПОШНИКОВ. Докладываю. 129-й стрелковой дивизией и, кроме того, привлечены с севера части 46-й стрелковой дивизии. Что касается Ярцево, то оно в южной части нейтрально, а в северной части занято небольшими группами диверсантов, которые выбиваются из домов огнем частей т. Рокоссовского.
СТАЛИН. Вы говорите о городе Ярцево или станции? А станция Ярцево? Все.
ШАПОШНИКОВ. Я докладываю о городе Ярцево. Ст. Ярцево не в наших руках. Наши части находятся на восточном берегу Вопи….»
(ЦХСД. Д. 4/5-6/11)

Город и станцию Ярцево не сразу найдешь даже на подробной карте Смоленской области, не говоря уже про пресловутый глобус, стоявший в сталинском кабинете, на котором, по мнению Никиты Кукурузного, Сталин и руководил фронтами…

А вот как Сталин вникал в боевые действия вокруг другой маленькой железнодорожной станции Любань, уже на Ленинградском  фронте:

ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ  ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ
ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО С КОМАНДУЮЩИМ
ВОЙСКАМИ ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА
26 августа 1941 г.

У аппарата СТАЛИН.
Скажите коротко, что у вас делается в районе станции Любань.
ПОПОВ. Докладываем:…
СТАЛИН. Бронетанковую продукцию ваших заводов — трехдневную порцию мы уже передали вам. Можете взять еще 3-х или 4-дневную порцию. Хватит ли?
ПОПОВ. Большое спасибо за четырехдневную порцию сразу. Разрешите похвастать: бывают дни, когда мы бьем одними танками и артиллерией по 40—50 немецких танков, к сожалению, такие дни редкие. Все.

СТАЛИН. 1. Количество маршевых батальонов увеличим, но не могу сказать сейчас на сколько.
2. Количество автоматов тоже увеличим.
3. Дивизий Клыкова передать не можем, они совершенно сырые, не сколоченные и было бы преступно бросать их на фронт, все равно разбежались бы, а технику сдали бы врагу. Недели через две, пожалуй, сумеем две сколоченные дивизии передать вам.
Если бы ваши люди умели работать по плану и недели две назад в порядке предвидения потребовали бы от нас 2—3 дивизии, сейчас они были бы готовы для вас, но вся беда в том, что у вас любят жить и работать по-цыгански, изо дня в день, не заглядывая вперед. Ввиду этого и получилось, что готовые дивизии, уже распределены и втянуты в бой.
4. Я обязываю вас навести порядок в 48-й армии, особенно же в той дивизии, командир которой вчера трусливо отскочил с района Любани черт знает куда.
Обязываю вас, чтобы Московское шоссе было минировано и чтобы по всему району севернее Любани была пущена в ход система минных заграждений. Обязываю, далее, чтобы основные силы авиации были использованы не для действий по тылам врага, а на помощь войскам. Считаю нужным, чтобы вы сосредоточили максимум авиации, особенно же штурмовиков, в районе Любани, на помощь нашим войскам. Наилучшее средство против танков противника штурмовики Ил-2. Кстати, получили ли вы 4 полка авиации?
ПОПОВ. Отвечаю. Еще не получили, задерживает Москва из-за погоды. К приему все готово.
СТАЛИН. Вы их получите сегодня, должно быть, или в крайнем случае завтра, так как это ваши полки. Требую, чтобы любой ценой и какими угодно средствами район Любань, Чудово был очищен от врагов.
Возлагаю на вас лично ответственность за это дело. Все. До свидания. Желаю успеха.
Ответьте коротко, Клим  помогает или мешает?
ПОПОВ. Все ясно. До свидания, тов. Сталин. Помогает. Искренне благодарим….

СТАЛИН. Хорошо. Я только что получил сведения, что кроме 18 маршевых батальонов, уже прибывших к вам, начиная с 15 августа, еще получите в ближайшие дни 43 батальона. Если этого мало, мы можем добавить еще 10 батальонов. Все батальоны вооружены.
ПОПОВ. Отвечаю — было бы очень желательно получение этих дополнительно 10 батальонов; до сих пор прибывали все вооруженные, но без ручных и станковых пулеметов.
СТАЛИН. В пулеметах у нас нехватка. Недели через две будет лучше. Имейте в виду, что за август мы послали на фронты пополнение около двух миллионов человек. У меня все».

Обратите внимание на короткий вопрос Сталина тогдашнему командующему Ленфронтом генерал-лейтенанту Маркиану Михайловичу Попову:
«Ответьте коротко, Клим  помогает или мешает?»

Это вопрос о ДЕЙСТВИЯХ на фронте того человека, кого Сталин прекрасно знал многие годы и был совершенно уверен в его лояльности и пресловутой «личной преданности» которого.
С Климом Сталин был на «ты»,  и Ворошилов был одним из немногих, кто мог называть Верховного дореволюционным партийным псевдонимом «Коба».
 
Но строгий и нелицеприятный спрос с КАЖДОГО за результаты его деятельности был законом для стиля руководства Верховного главнокомандующего и, как видим, не было исключений даже самых близких и преданных Сталину соратников.


В следующей главе речь пойдет о ситуации, складывавшейся осенью и зимой 1941 года.

На фото: выпускной альбом Борисоглебского военного училища летчиков,30 мая 1941 года.
Через 23 дня эти ребята встретят первый, самый страшный удар гитлеровского вермахта...

Продолжение: http://proza.ru/2020/06/04/838