30. 04. 1900. Прощальная речь епископа Иринея

Романтическое путешествие по просторам России в дорожной коляске 64-летнего архиерея Иринея и его 13-летнего спутника-помощника алтарника Василия Никитовича Максимова, которое живописно описал автор в предыдущих новелах, на самом деле в реальности и действительности было гораздо проще и практичнее, оба путешествовали на поезде по железной дороге. Некоторые сведения этого путешествия были опубликованы в «Екатеринбургских епархиальных ведомостях» №11 от 1 июня 1900 года (по н.с.), которыми автор и воспользуется, чтобы уточнить Фотохронологию рода Суворовых-Максимовых.

В воскресенье 30 апреля 1900 года (по с.с.) в Успенской церкви Архиерейского дома, в обычное время около 9 ч 30 мин началась литургия, совершённая чинно и благородно при участии восьми сослуживших Владыке Иринею протоиереев и священников и при умилительном пении Архиерейского хора и воспитанников семинарии. К концу литургии в церковь прибыло градское духовенство. По окончании служения и разоблачения, Архипастырь Ириней в мантии вышел на солею и прочувствованным голосом произнёс прощальную речь:

«Посл;днее совершилъ я нын; зд;сь богослуженіе. Господь указываетъ мн; другое м;сто службы, и время отшествія моего отсюда уже приблизилось. Три года и около шести м;сяцевъ продолжалось мое управленіе Подольскою паствою. Никогда не забыть мн; того дня, когда впервые вступилъ я на почву Подоліи. Непогода, сн;гъ, в;теръ, злая вьюга, сн;жные большіе по дорог; заносы встр;тили меня тогда и сопровождали до кафедральнаго города... Не скрою, что въ этомъ я усматривалъ тогда знаменіе себ; не во благо, будучи при этомъ отчасти осв;домленнымъ относительно того, что меня ожидаетъ въ Подольской епархіи... И д;йствительно, скоро знаменія стали исполняться!..

Съ перваго же дня прибытія сюда я не им;лъ покоя духу моему отъ приключавшихся мн; испытаній многими скорбями и отъ злоумышленій злыхъ челов;къ, злыхъ д;лателей. Но, отдавши себя всец;ло Промыслу Божію, я взялся за рало и, не озираясь вспять, началъ д;ло, на которое посланъ быль Господомъ, не высматривая в;тра, не колеблясь ни на десно, ни на шуе. Далекъ я былъ отъ мысли искать популярности; поэтому ни у кого не заискивалъ я благоволенія, не челов;коугодничалъ, зная, что если буду угождать челов;комъ, то не буду Христовъ рабь. Ободряли меня въ этомъ и слова Христа Спасителя: «юре вамъ, аще рекушъ о васъ добро, ecu челов;цы».

Настойчиво требовалъ я въ кругу моего в;д;нія, не взирая на лица, точнаго исполненія закона, напоминая кому сл;довало, при соотв;тственныхъ случаяхъ, что если существуетъ законъ, то онъ долженъ быть исполняем, пока не отм;ненъ, хотя бы нелюбители законности находили оный отжившимъ свой в;къ, не соотв;тствующимъ современности; выставлялъ я на видъ и то, что, хотя много проливается слезъ при настойчивомъ требованіи исполненія закона, но что ихъ еще больше льется, когда дозволяется отступленіе отъ закона.

Зналъ я, конечно, слова Премудраго: «Обличайя нечестиваго – опорочить себе»; но я, не смотря даже на делаемыя угрозы, не страшился обличать, когда настояла нужда, неисправимыхъ нарушителей своего долга, христіанскихъ запов;дей, дисциплины церковной, снискивая себ; чрезъ это хульниковъ и уничижителей. Всякое прилагалъ я стараніе, чтобы не была оскорбляема правда; не даваль я себ; обиду, стараясь д;йствовать такъ, чтобы сама милость не причиняла оскорбления правд; и не била ее по ланитамъ. Общее и большее благо я предпочиталъ частному и меньшему; терп;лъ и сносилъ я меньшее зло, чтобы не допустить до большаго.

Д;йствуя на такихъ основаніях, я не могъ над;яться на общее сочувствіе, особенно въ силу исключительныхъ, печально сложившихся въ Подоліи условій церковно-общественной жизни отъ претензій полонизма и папизма и экономическаго господства іудаизма. Т;мъ не мен;е, не хвалясь, им;ю право сказать, что сд;ланное мною облегчило моему преемнику продолженіе внутренняго благоустроенія и упорядоченія епархіи. И сбудется слово: «Иные трудишася, а иные въ трудъ ихъ внидоша...» и еще: «Инь есть спъяй и инъ есть жняй!».

Не все однако и не всегда было для меня примрачно. Какъ на небе то пройдутъ тучки и закроютъ горизонтъ, то снова заблеститъ солнце: такъ и въ жизни челов;ческой. Съ отрадою вспоминаю т; радостные минуты и часы, какіе приходилось переживать при обозр;ніи сельекихъ церквей и школъ какъ пограничныхъ съ Австріею, такъ и центральныхъ въ епархіи, когда тамъ особенно обнаруживался подъемъ православно-религіозной, народно-общественной жизни, когда народъ устремлялся громадными массами послушать наставленія Архіерея и получить отъ него благословеніе.

Да будетъ Господь милостивъ и щедръ къ сему народу, достаточно им;ющему хл;ба т;леснаго, но скудно питаемому духовною пищею! Радостотворны были и т; нер;дкія минуты, когда получались донесенія, что въ томъ или другомъ селеніи прихожане, въ религіозно-патріотическомъ воодушевленіи, устрояютъ на общій счетъ иконы и съ крестнымъ ходомъ переносятъ ихъ въ свою церковь, или просятъ Архіерейскихъ ходатайствъ (увы! не всегда удававшихся...) о перенесеніи ярмарокъ и базаровъ съ воскресныхъ дней на будничные, или о закрытіи въ своемъ сел; винной торговли...

О, если бы не ослаблялись, но сильн;е укр;плялись въ народ; такія добрыя чувства и расположенія! Да сод;йствуютъ въ этомъ православному народу вс; т;, кои обязаны стоять на страж; духовныхъ народныхъ интересовъ!

Св;тлыми чертами проходятъ въ воспоминаніи и т; случаи, когда благопослушливая часть приходскаго духовенства съ своими Благочинными и словомъ и д;ломъ выражала свою готовность неуклонно стремиться къ осущсствленію идеаловъ пастырства и когда н;которые пастыри являли себя д;йствительно пастырями по сердцу Божію. Да помогаетъ имъ Богъ, равно и вс;мъ священникамъ, быть добрыми пастырями, душу свою полагающими за овцы своя!

Радовалъ меня установившійся благоприличный порядокъ и возможное въ б;дномъ Архіерейскомъ храм; благол;піе служенія. Да не оставитъ Господь бывшихъ участниковъ моихъ въ богослуженіи Своими милостями! Ут;шало меня и благочестіе и любовь къ храму Божію т;хъ лицъ, которыя не оставляли своимъ пос;щеніемъ ни одного почти воскреснаго и праздничнаго богослуженія. Да не оставитъ ихъ Господь Своими милостями, и земными и небесными!

Удлинилась, однако, моя р;чь. Простите; отпустите меня съ миромъ. Прошу прощенія у вс;хъ, кто им;етъ что противъ меня; съ своей стороны прощаю вс;хъ, кто враждовалъ противъ меня. Простите: «много бо согр;шаемь вcи». Молю Господа, да проявитъ милость Свою бывшей паств; моей».

На картинке: 1900. Каменец-Подольский. Центральная площадь и Успенская церковь Архиерейского дома, в которой 30 апреля 1900 года (по с.с.) епископ Ириней произнёс свою прощальную речь перед паствой при отъезде на Урал на новое место службы в Екатеринбургскую и Ирбитскую епархию.