Настя

   Возвращаемся к тем далёким временам, когда в стране проходила грабительская приватизация, и на каждом углу «банчили» этими грёбанными «Ваучерами».
   Отучившись четыре семестра, я оставил один из одесских ВУЗов, и уже спустя год в свои 19 лет суетился в Лужниках, в простонародье «Лужа». Я бы мог многое рассказать о том мире: о торговцах, ворах, ментах, которые находили на рынке каждый свой кусок хлеба, но как-нибудь в следующий раз…
   Собрался в Одессу. Перрон «Киевского» вокзала, скорый «Черноморец». Я фраерок ещё тот, в белом костюмчике. Всегда одевался с иголочки, когда возвращался в этот южный город, иначе бы меня не поняли.
  Билетов нет, и надо же какая удача: встречаю бывших своих сокурсников, которые после окончания третьего курса решили подзаработать на железной дороге. Устроились проводниками. Витя Мартынец, Юра Топал, и Виталя (с фамилией боюсь ошибиться) с Настей (фамилию помню, но как-нибудь в следующий раз). Витёк с Юрчиком в одном вагоне, Виталик с Настёной в соседнем. Место для проезда, как понимаете, мне выкупать не пришлось, когда все свои.
   Я тогда конкретно раскрутился на ниве торговли, а ребята, - не бедные студенты, но на меня смотрели, как на чудо природы. Завидовали, хотя завидовать было особо не чему. Отчислили меня из института, к слову, не законно, декан с которым у меня тёрки были постарался, а искать правду я не стал, посчитал тогда недостойным делом доказывать свою правоту какому-то уроду. Знать судьба такая.   
   Но пустое, и лучше вернёмся на перрон «Киевского» в то лето 92-ого. Присел я в купе проводников, поляну за встречу накрыл по высшему пилотажу. Выпили, закусили, спросил у пацанчиков чем они дышат, рассказал за себя где плаваю. Особо заинтересовала меня Настя. Помню ещё в институте за мной не то что бегала, но что-то близко к этому. Я тогда скромнягой себя ощущал, и не то, что теперь, когда привык иметь всё, что движется. Где обаянием, где бабками входил, но отказов не принимал принципиально.
  За окнами ночь, станции проносятся одна за другой, но всю работу за Настю взял на себя Виталик. Короче, оставили нас с Настёной наедине мои бывшие сокурсники, но намекнули что не так всё просто, слышали видно об её пристрастиях…
 …Попка не хуже, чем у Дженнифер, глазки чистая лазурь, а главное ямочки на щёчках, когда улыбнётся, незабываемые ямочки… Ладонь моя скользит по плотной попке и пальцы находят мокрую щёлку в ажурных трусиках, её ручки тоже не без дела. Всё вроде бы,  как и положено: обоюдные охи - ахи и вздохи нежные зовущие: Дима… Настя… Настя… Дима… Но вот только без поцелуев в губы, а я бы её всю…   
  Не знаю почему, но какая бы не была баба, не мог я тогда без поцелуев, - мальчишка, а она не давала мне свои губы, видно относилась к поцелуям, как к истинному ритуалу любви, а не сопутствующему траху увлечению. Отворачивала девушка свою милую головку, подставляя шейку и грудь. А когда я перешёл к активным действиям, то и вовсе заломалась, точно девочка. Такое её поведение я принял за очевидный отказ, но на деле не всё оказалось так очевидно…
  Хотел оставить её одну, выйти из купе, но остановила девочка, а дальше… Признаюсь не было у меня такого садо-мазо ни до, ни после. 
- Дима, ты можешь мне сделать больно? – спрашивает.
- Как Настя? Что ты хочешь от меня?
   Объяснила она мне своё желание, и оно мне тогда показалось диким, - из средневековья. Разделась бывшая сокурсница (не путать с однокурсницей-первокурсницей), легла на животик, и я её ремешком по аппетитной попке. Я вошёл в раж, глядя как тащится женщина, и кровь кипела во мне, и удары стали доставлять ей обжигающую боль…
   Её вскрики под стук колёс взрывали мой мозг, и когда я почувствовал, что она дошла до кондиции, я перевернул её на спинку и вошёл туда, где меня теперь уже ждали. Моя ладонь на её попке ощущала жар от обожжённой поркой кожи, но и между её ног всё горело…
  У нас было всего раз, а дальше я продолжил свой «выпивон» с друзьями. Мог, конечно, и с ней продолжить, но Настёна по ходу получила всё, что хотела.
   Не люблю трепать, но рассказал я тогда пацанам о том, что между нами с девочкой произошло. Они не сильно-то удивились, только посмеялись. Знали об её пристрастиях…