Над облаками

                «Над облаками. Поход без палатки ч. 9.1»

(Начало рассказа «Поход без палатки ч. 9 Как бросить курить?» http://proza.ru/2017/05/17/1104 )

«Стены этого здания пропитаны туристическим духом,
 приправленным специфическим привкусом горчинки
древесной золы,  недавно уснувшей в камине,
и пряного аромата лёгкой прелости от просушивания
одежды, которую усиленно «мариновали» дожди странствий
и горячий пот неугомонных молодых тел».

  Пока непостижимо человеку понять до конца, зачем в природе проложены горные родники-водопроводы. Это же, какие усилия нужно приложить, чтобы неутомимая «насосная станция» из глубины недр Земли так высоко поднимала живительную влагу?! Может тут повышенное «артериальное» давление планеты специально стравливается ради внутреннего баланса, и для того, чтобы горных птичек и зверюшек напоить? Турист-бродяга принимает живительную энергию такого родника, как награду за преодолённый путь. Фантазёр-философ тут ещё найдёт немало пищи для своих размышлений, но оставлю ему эту тему, а от себя добавлю практическое наблюдение о том, что после принятия водных процедур, возле горного родника, моя дорожная сумка легче стала давить на плечо, и шаг припустился бодрее. Словно, чья-то невидимая рука, и вправду, сняла с моих плеч груз усталости. Заключительные шаги этого восхождения легко привели меня к кромке Ай-Петринского перевала (высота 1100 метров).

    В этом туристическом походе (1989 года) было девять диких ночёвок прямо под открытым небом (без палатки и спальника), а одна была цивилизованной – под крышей деревянного барака (станции) альпинистов-спасателей, который нёс радушное название «Приют». Его уютный кров оказался мне весьма кстати потому, что моя спартанская экипировка была слабовата для горной ночёвки. Даже жарким летом в таких местах и в дневное время-то достаточно свежо, а уж ночью на вольном ветру да под холодными лучами Луны, без палатки, укутавшись только в тонкое армейское одеяло и кусок полиэтилена,  за крепким сном не набегаешься. А, если и догонишь его на время, то скоро спугнёшь это желанное состояние отчаянно-громким клацаньем продрогших челюстей – сам себя разбудишь. Основательно обустраивать свой быт долговременными кострами типа «нодья» в этих краях не принято – территория заповедника. Да и с дровишками тут напряжённо – не тайга чай с её необъятными «складами» брёвен сушняка. Можно конечно уйти вглубь горной долины, найти укромное местечко в камнях и кунять носом возле скрытного костра из хвороста, но на эту походную романтику у меня уже не было ни сил, ни желания. После утомительного пешего подъёма хотелось полноценного отдыха и небольшого «глотка» уюта цивилизации. В тон этому настроению, своими кулинарными ароматами призывно зазывал дымок мангалов татарского базарчика, приютившегося возле верхней станции канатной дороги на Ай-Петри.

   Для комфортного общения с горной кулинарией нужно было освободиться от груза личных вещей и определиться с местом ночлега. Решительно берусь за ручку деревянной двери «Приюта» и под мелодичный звон навесных колокольчиков вхожу вовнутрь помещения. Сразу с порога ощутил, что я могу, смело считать эту территорию своим вторым домом. Стены этого здания пропитаны туристическим духом, приправленным специфическим привкусом горчинки древесной золы,  недавно уснувшей в камине, и пряного аромата лёгкой прелости от просушивания одежды, которую усиленно «мариновали» дожди странствий и горячий пот неугомонных молодых тел.

   Ко мне навстречу вышел паренёк-спасатель с радушной улыбкой на открытом лице. Я, как-то сразу проникся симпатией к этому человеку. За его солнечным загаром и изрядной обветренностью легко просматривался надёжный тип мужчины, о котором Владимир Высоцкий пел («Песня о друге»): «Парня в горы тяни,…как на себя самого, положись на него!...». Мы с ним были и так уже в горах (смеюсь), поэтому от этого радушного хозяина мне нужно было только разрешение на один ночной постой в его деревянном тереме-станции. В ответ на мою просьбу была предоставлена целая спальная комната, рассчитанная человек на двадцать постояльцев. Оформление её интерьера было бесхитростно пропитанно духом практического максимализма. Здесь ничего не было кроме деревянных двухъярусных нар, органично сочетающихся с дощатыми стенами. Условно, в качестве практичного дизайнерского украшения, можно ещё засчитать и строгую линию 100-миллиметровой трубы центрального отопления, которая, словно, экватор опоясала барак по всему его периметру.  Радушный хозяин сказал, что я могу выбрать себе любое место потому, что в этой комнате сегодня будет проживать единственный постоялец. Таким образом, спальня для целой группы туристов, на время, превратилась в персональный номер-люкс, где можно будет выбрать любое самое лучшее место. Или, чтобы реализовать элитный статус помещения можно все кровати «понадкусывать» (шучу) - спать на них по очереди, всю ночь, перекатываясь с одной на другую. Словом, я остался доволен апартаментами и личной обустроенностью на ближайшее время.

  При выходе из комнаты я обнаружил, что в двери нет замка. И тут меня угораздило задать бестактные вопросы: «Куда можно дорожную сумку с личными вещами поставить? Есть ли специальная кладовка?». В ответ на это я заметил, что в глазах хозяина, на короткое время, погасла искорка взаимной симпатии, которую прикрыла тень моего сомнения в порядочности жителей этой станции. После такой неожиданной реакции мне пришлось спешно повиниться и отшутиться, что, видать, я ещё не закончил полностью восхождение с берегового «дна» городской цивилизации Ялты и забыл, что уже дома нахожусь, среди братьев по духу и бродяжьей крови. Это моментально растопило мимолётный «иней» непонимания. Мы дружно посмеялись по поводу моей находчивой компоновки извинительного объяснения. Дорожная сумка была благополучно задвинута под спальное место возле окна. После чего, я с чувством облегчения вышел вслед за хозяином для ознакомительной прогулки по «залам»  деревянного «дворца» альпинистов-спасателей.

   Паспорта и другие, какие документы в этом здании не требуют к предъявлению, умело оценивая пришлого человека на глаз и по его делам. Как говорится, чужие тут не ходят! Если человек здесь оказался, то это значит одно -  его неугомонная душа потребовала ветра вольных странствий и глотка свежего горного воздуха. Пешком ли он сюда брёл, навьюченный рюкзаком, или комфортно скользил в салоне роскошного джипа, в этом случае суть побудительного импульса не имеет ни какой принципиальной разницы. Хотя, справедливости ради вынужден отметить, что угарный дух цивилизации жизни низинного социума и сюда в горы немного добрался. Для элитных «бродяг», на которых судьба и удача взвалила обладание джипом, в здании станции спасателей оборудована специальная люкс-комната, в которой кроме нескольких деревянных нар есть даже персональный обеденный стол и стулья.

  В целом же, внутренний интерьер станции спасателей  был по-походному функционален и исключал погоню за излишне цивилизованным комфортом. Так называемые «удобства» были обустроены во дворе. Кухня общего пользования, и даже укомплектована холодильником, в недра которого можно положить свой личный пакетик со скоропортящимися продуктами. Негласные правила туристической совести местных проживающих обязывали их не «путать» свои пакеты с чужими заначками. Принимать пищу можно в общем обеденном зале, в центре которого стоял один большой стол с деревянными лавками по бокам. Самое почётное место этого помещения занимал камин. Наличие прислуги и официантов в штате спасателей станции не было предусмотрено, поэтому постояльцы сами убирали за собой посуду и мыли её.  Правда мне известна одна опция из сервисных поблажек для владельцев джипов, которая предусматривала обеспечение их горячим завтраком в виде яичницы с беконом, кружки растворимого кофе вприкуску с бутербродом-тройкой ординарной комплектации: хлеб, масло, сыр. За очень уж отдельную плату, штатная медсестра станции ещё могла кулинарно «поколдовать» над кухонной плитой или кто-нибудь из спасателей мог уделить своё время дворовому мангалу.

  Если мысленно забежать вперёд, то по наблюдениям моих следующих посещений этой станции спасателей, я видел умиротворительное перемешивание людей различных социальных статусов и возрастов за одним общим столом главного обеденного зала с камином. Тут все становились временно равными. Веселье дружественной атмосферы, под жизнерадостный смех, звуки потрескивающих каминных поленьев и задорную мелодию струн акустической гитары успешно меняли внешнюю окраску реальности.
 
  В моём десятидневном походе без палатки была выбрана дикая тропинка относительного уединения и внутреннего самосозерцания на фоне крымской природы. Где-то было прочитано, что психологи советуют каждому человеку, хоть один час в сутки, побыть наедине со своими мыслями. Мол, это очень полезно будет для поправки психического здоровья души, вовлечённой в дёрганный водоворот современной социальной жизни излишне цивилизованного урбанизма. Эк я мудрёно загнул! (смеюсь) Проще было бы сказать, что навязчивый урбанизм – это ещё тот засранец, который очень не полезен для человеческого здоровья будет, если его выбрать, как единственный образ жизни.

      Словом, я сам себе задолжал очень много личных часов умственного уединения, вот и вздумалось выделить на эти лечебные процедуры десять дней своего отпуска для одиночного похода. Раз так всё серьёзно затеялось, то я решительным шагом покидаю здание радушной станции горных спасателей и бодрой поступью (налегке) совершаю кулинарную прогулку к мангалам татарского базарчика, сроднившегося с верхней станцией канатной дороги у северного подножия Ай-Петри. И то, правда, сколько же можно делать вид, что урбанистическая лапша «Мивина» - это отличная пища для похода!? (смеюсь)

  Татарская национальная кухня – сестричка грузинской. Об этих аппетитных «барышнях» уже очень много слов восхищения сказано, поэтому трудно, что-нибудь новенькое добавить, но я всё же мельком умудрюсь сюда подкинуть парочку своих литературных строк-полешек для дополнительного тепла впечатлений от радушного татарского мангала.  Между прилавками таких горных базарчиков можно  прогуливаться в жадном состоянии пытливого зрителя художественных галерей. Мало того, что глаз путника будет радовать пёстрая волна крымских сувениров, так ещё и сам вид приготовленной пищи цепко зацепит восхищённый взгляд.
 
   Для примера, тут вполне осознанно, берусь сравнить художественный холст картины с парящей поверхностью содержимого в котле с таким горячим блюдом, как шурпа по-татарски. Её разноцветные краски приятно озадачивают своей щедрой палитрой. Складывается такое впечатление, что умелая рука повара специально разложила все компоненты этого блюда в художественном беспорядке абстрактной картинки. По всему её импровизированному полотну шустро расселились зелёные веточки укропа и лепестки петрушки. Оранжевые поплавки морковки призывно маячат глазу проголодавшегося путника. Конические бока красного и зелёного перца разбрелись в разные стороны котла. Между ними солидно заняли свои почётные места лоснящийся от жира кусок баранины, прижавшийся к самодовольной картофелине, аппетитно разомлевшей от наваристого духа. Всю эту компанию пытаются настойчиво потеснить пузатые помидоры, красные бока которых призывно искрятся в лучах южного солнца. Элементы всей этой кулинарной картины скреплены высокохудожественным кружевом золотистого рисунка оранжево-жёлтых жировых разводов, насыщенных пузырьками ароматов специй и огородной зелени. Уважаемый путник! Попробуй пройти равнодушно мимо этой кулинарной феерии! Если всё же удастся это сделать, то у тебя нет: либо художественного вкуса, либо ты уже основательно зачерпнул из соседнего котла и «полирнулся» аппетитным шашлычком, в прикуску с сочной самсой, запил всё это пищевое богатство душистым зелёным чаем, и у тебя просто физически нет места для новых впечатлений. (улыбаюсь)

   Тут же не премину в шутку отметить, что посетитель художественной галереи уйдёт сытым только духовно, а вот счастливый гость такого горного базарчика прихватит с собой зрительные образы и впечатления, которые обогатят его внутренний мир ещё и весьма приятным  насыщением утробы. (смеюсь) В такой горной «галерее» всё можно не только смотреть или трогать, но и реально оценить на вкус. Попробуйте-ка с картины великих голландских живописцев взять хоть одно яблоко или янтарную виноградинку, или отхлебнуть из бокала искрящуюся плоть вина, а вот с «полотен» таких базарчиков вполне реально сытно столоваться.
 
   Мало того, так в этом месте вам будет комфортно не только ходить, смотреть или есть, но ещё и появится возможность вдыхать ароматы: кулинарии, специй, парфюмерных масел, сушёного разнотравья, медовых изделий, терпкой горчинки кострового дымка и еще бог весть чего самобытного?! Словом, такую прогулку можно ещё воспринимать, будто это сеанс первоклассной фитотерапии.

  В тот вечер моего дикого похода без палатки я не стал противиться аппетитному водовороту зрелищ горного базарчика и заказал себе: порцию ароматной шурпы, шашлык из баранины, самсу, лаваш и бутылку сухого крымского вина «Каберне». Для подобного пиршества у меня было четыре повода: борьба с походной сухомяткой, десять лет назад (в 1979 году) состоялся мой первый пеший поход по крымским горам (семидневный маршрут Симферополь-Алушта по Зуйским лесам), в этом походе произошло романтическое знакомство с симпатичной киевлянкой, десть лет назад я в горах отмечал свой день рождения.  В том, что я, при своём тогдашнем дозированном отношении к спиртному, купил целую бутылку красного вина был виноват Юрий Никулин. (смеюсь) Который в фильме «Бриллиантовая рука», с рюмкой коньяка в руке, так убедительно доказывал своей жене, что ему: «Врачи рекомендуют… Снотворное… В Неделе, для дома, для семьи».  (смеюсь, глотая слюнки по качеству отечественных коньяков того времени)

   Место за деревянным столом тогда я выбрал со сногсшибательным видом на Ай-Петри и голубую небесную кромку над искрящимся горизонтом Чёрного моря. Таким образом, моя горная трапеза в тот вечер оказалась не просто праздничной, а прямо королевской, по силе эмоциональных и гастрономических впечатлений.

   Для читателей-пуритан сразу отмечу, что бутылку сухого вина я тогда не допил и взял её с собой для неспешных ночных посиделок под звёздным небом. Когда я вернулся на станцию горных спасателей, уже начало основательно вечереть. Пока попил крепкого чайку, ночь принялась активно вступать в свои права. Горная погода слегка разгулялась, ветер усилился, поэтому, перед ночными бдениями на кромке скал, мне пришлось захватить с собой моё армейское одеяло, чтобы на индейский манер накинуть его на плечи для комфорта созерцания крымской природы. Кроме початой бутылки вина я прихватил с собой и сигару, припасённую загодя, ещё дома. Какое-то время я постоял на площадке смотрового балкона, с которого открывался живописный вид на спящее море и огни ночной Ялты. Но это оказалось неуютным занятием потому, что холодное дыхание озорного ветра затеялось продуть меня насквозь или прогнать с обзорного балкона. Без качественной экипировки трудно спорить с природой, и я уступил настойчивости горного ветра в ту ночь, предоставив в его полное распоряжение бетонную смотровую площадку. Чем он там занимался мне не ведомо, а вот я высмотрел скальный уступ, расположенный немного ниже балкона и спустился на новый оборонительный рубеж. Как гласит мудрая военная пословица: «Проигран бой, но не проиграна война!» (слова Наполеона Бонапарта, которому не помогла эта истина в 1812 году). Ещё говорят: "Каждое обретенное знание – оружие". Мне не хотелось сдаваться без боя потому, что нет такой привычки и уверенности, что я могу часто бывать в таких замечательных местах, как вершина Ай-Петри.

  «Подпольный» смотровой балкончик оказался затишным и уютным. Обзор тут был практически такой же, как и на верхнем его собрате. Единственной визуальной потерей было небольшое уменьшение сектора осмотра звёздного неба, но это не было большой проблемой потому, что главная картинка захватывающего пейзажа была передо мной. Ялтинский берег смотрится живописно в любое время, но особенно он наряден ночью в период весенне-осеннего сезона, когда огни набережной вспыхивают всеми цветами радуги. Подсветка колеса обозрения и развлекательных аттракционов создают энергичную атмосферу праздника курортной жизни.

   Со стороны моря, яркая полоска света набережной размывается подвижными разноцветными бликами, плывущими по морской волне. Потом они коротко спотыкаются о призрачное мерцание тёмной воды акватории порта с тем, чтобы тут же зажечься золотым светом многочисленных иллюминаторов больших океанских лайнеров, стоящих тихонько у причала. Над каждым из этих белоснежных монстров висит в воздухе золотистая «паутина» габаритных огоньков, вцепившихся в надёжный корабельный такелаж. Уют портовой гавани отгораживает строгая полоска мола, завершённая на своём конце мигающей башенкой пронзительного маяка. За всем этим рукотворным сооружением начинается беспокойное царство Чёрного моря, которое в ночную лунную пору одето в серебристый наряд с тёмно-синим оттенком, украшенным дрожащей лунной дорожкой.

   Со стороны суши, яркая полоска света набережной равномерно растекается мерцающими огоньками ручейков уличного освещения, которые дружно взбегают на пригорок гористого рельефа и робко упираются в скальную тень Ай-Петринской гряды. Между ними, в тесноте дружного архитектурного «хоровода», неуверенно поблёскивают окна жилых домов-свечек. Иногда со стороны набережной до моей смотровой площадки доносятся отдельные звуки весёлой музыки и жизнерадостного смеха отдыхающих курортников. В праздничные дни над ялтинским берегом вспыхивают красочным огнём пёстрые «букеты» громогласных салютов. Судя по всему, этот город основательно сбил свой режим отдыха, особенно в районе набережной. Совершенно не понятно, когда он спит, но подвижный пейзаж его ночной картинки никогда не бывает ночью абсолютно тёмным в период всего курортного сезона. Вся эта мерцающая световая феерия смазанными цветными бликами подсвечивает небосвод над городом, которая плавно переходит в бездонную черноту ночного крымского неба, расцвеченную только холодом космического моря голубых звёзд и лунного света. Тут одну странную особенность отмечу. Мне довелось побывать на восьми морях: Средиземное, Чёрное, Азовское, Адриатическое, Балеарское, Балтийское, Белое, Лигурийское), но по личному ощущению, самое большое и звёздное небо мне показалось над горами именно крымского побережья. Это просто какая-то получилась персональная реальность восприятия потому, что астрономия она и в Африке та же точная наука. Но мне всё же, почему-то продолжает казаться, что тут и небесное «дно» чернее (глубже), и звёзд больше видно, и они сочнее светятся.
 
   Странное дело, но во время своих ночных посиделок я обнаружил рядом с собой весьма примечательных соседей – отдыхающее стадо овец, под предводительством крупного барана-вожака. Для своего ночлега они отыскали уступ скалы, который мне показался совершенно неприступным. Диву даюсь, как эти цепкие животные туда добрались и умудрились там чувствовать себя комфортно. Они тесно сбились в одну каракулевую «шапку», чем надёжно защитили себя от холодящих козней озорного ветерка. Но больше всего они удивили меня тем, что свои головы они развернули в сторону моря и ялтинских огней. Заснули овцы не сразу. Они какое-то время тоже смотрели на подвижное многоцветие мерцающего пейзажа. Дольше всех не смыкал глаз вожак. Потом и он стал подрёмывать, периодически открывая глаза, чтобы, как мне кажется, полюбоваться живописным ночным видом на море и город. Вот и думай после этого, что овцы «примитивные» зверюшки, которых ничего не интересует кроме обильного корма и стадных отношений для продолжения рода. На практике же, судя по всему выходит, что со стороны излишне самоуверенного человека может оказаться, что он высокомерно спешит примитивно оценивать внутренний мир наших «меньших братьев».

   Той горной ночью для меня отыскался ещё один неожиданный сюрприз. Я подкурил сигару, но интенсивно пыхтеть её дымком мне совершенно не хотелось. Вполне оказалось достаточным делать редкие затяжки и просто наблюдать, как тлеет её одинокий огонёк и струится сизая дымка ароматного табака. Вероятнее всего, мой кислородный способ бросить курить, подспудно начал уже действовать, донеся до моего внутреннего сознания, что никотин – это инородный и вредный продукт для здорового тела. Так, что сигара мне сгодилась в горах больше для форсу и солидности. Сухое вино я тоже допил неспешными глотками, тщательно смакуя бархатную горчинку послевкусия. Какое-то время спустя, упрямый сон-братишка стал прижиматься и к моим векам, настойчиво намекая, что пора полноценно расслабиться и отдохнуть на «перине» сна. Решительно поднимаюсь со своего насиженного места, мысленно желаю Ялте и морю спокойной ночи, оставляю вожака-барана за старшего, и спешу согреться в радушном тепле станции спасателей.
 
   Этой горной ночью я выспался отлично, меня никто не будил, спал столько, сколько хотел. Утром организовал себе завтрак на кухне. Цивилизовано и не спеша потребил его в общем каминном зале. Помыл за собой посуду. Набрал родниковой воды на дорожку. Распрощался с ребятами-спасателями и вышел на улицу. Тут меня ожидал захватывающий воображение неожиданный пейзаж.

     Погода в горах выдалась облачной. Да ещё настолько необычно, что густые облака не осмелились подняться выше 1100-метровой высоты перевала. Своим белоснежным полем они полностью скрыли под собой крымский берег и Чёрное море, вязко уткнувшись в скальную стенку горной гряды Ай-Петри. Сама вершина стала выглядеть, как отдельно парящее в воздухе здание или даже сказочный дворец, а облачное поле уверенно распростёрлось по всей видимой линии горизонта. Оно сейчас было даже больше похоже на облачное море, бьющееся о берега одинокой горы. В целом, по эмоциональному ощущению, это очень напоминало внезапное посещение какой-то не реальной заоблачной страны. В таких местах должны боги обитать – это их мир.

   Всё это мне довелось наблюдать с каменной площадки террасы, расположенной при входе в станцию горных спасателей. Подойдя к её бревенчатой ограде-перилам, я растворился в фантастическом пейзаже, при котором под моими ногами распростёрлось бескрайнее небо. Оно казалось таким упругим и надёжным, что хоть прогуливайся по нему. Это очень непривычное состояние, находиться обычному пешеходу выше всех облаков. От такого зрелища очень трудно было заворожённый взгляд оторвать.

   К полуденному времени всю эту красоту начал тревожить озорной ветер, которому удалось, кое-где прорвать этот плотный облачный полог. В образовавшиеся дыры весело хлынули солнечные лучи, которые тут же образовали золотистые поляны на хмурой береговой линии, бесцеремонно прикрытой тенью облачного поля.
 
  Побродив немного в Ай-Петринской округе, я наткнулся на замечательное кафе, которое стояло по соседству со станцией горных спасателей. С радушной хозяйкой этого заведения я подружился. С таким доброжелательно-самобытным человеком было очень приятно общаться. С самого порога она встретила меня, как давнишнего знакомого. Пока я «включал» (разжигал) по её просьбе камин в зале и рассматривал стены, исписанные автографами известных людей, гостивших тут, она испекла мне свои фирменные блинчики с домашним вареньем и заварила мне душистый чай из крымского разнотравья. С этого момента, во всякое моё посещение Ай-Петри, я обязательно заходил к ней в гости, она меня всегда радостно встречала своим фирменным предложением «включить» камин, бросала мне коробок спичек и шла хлопотать над своими фирменными угощениями. Тут, кстати отмечу, что она, оказывается, не всем своим посетителям доверяла «включение» камина. Наверное, мой внешний вид ей показался достаточно пожаробезопасным. (смеюсь)

   В тот день моего облегчённого похода без палатки я, вдоволь нагостившись, спустился с Ай-Петринской гряды, чтобы продолжить свой намеченный маршрут, дойдя до нового места дикой ночёвки.

                1989 год

Продолжение http://www.proza.ru/2017/05/17/2228 


P.S. Говорят: «Кто рассвет на Ай-Петри не встречал, тот Крыма не видал!». В таковской манере встречать рассветы - роскошное занятие (для неугомонных бродяжьих ног и радостного глаза). Хотя, брешут бывалые туристы (озорно улыбаюсь) - с Ай-Петри всего Крыма не увидишь, но горный дух этой каменной страны можно прочувствовать - это факт!