Приключения бравого солдата. Вторая часть

     первая часть: http://proza.ru/2020/03/26/817 
         
   А теперь опишу свои армейские приключения, связанные со службой в Чехословакии - в Центральной Группе Войск Советского Союза (ЦГВ). Как и в первой части, попробую подметить исключительно светлые моменты службы. Но многие весёлые моменты тесно переплетаются с печальными событиями, о которых не очень хотелось бы вспоминать. Да.. Иногда хочется написать и о горькой правде, с которой столкнулись многие солдаты, служившие в Советской Армии в восьмидесятые годы. Я всё же постараюсь поддержать максимум позитива в своём повествовании.

    По распределению в городе Миловице я попал служить в 280-й гвардейский имени Суворова развёрнутый мотострелковой полк. С 1968-го года по 1991-ый год наш полк дислоцировался в небольшом, уютном городишке, расположенном на севере Чехословакии - в Богосудове-Крупка. Именно в 1991-ом году - в год развала Советского Союза наш полк и закончил своё существование на печальной и трагической ноте.

               
    Привезли меня вместе с другими солдатами-новичками на новое место службы уже за полдень. Я сильно удивился, когда увидел территорию нашего мотострелкового полка. Такой идеальной чистоты и внешнего порядка я не видел нигде на гражданке. Этот полк я без сомнений приравнял бы к солидному пятизвёздочному отелю. Ну чем ни бесплатная турпоездка за границу в пятизвёздочный отель, о которой мечтали многие советские граждане в светлые социалистические времена! На первый взгляд мне показалось, что мои ожидания о службе заграницей, возникшие перед отлётом в Чехословакию, оправдались. Ослепительно-белые бордюры, убранные асфальтные дорожки и строго по одинаковой высоте посаженные деревья, растущие друг от друга чётко на одинаковом расстоянии, приятно радовали глаз. Вовсю вкусно пахло весной в Чехословакии в середине февраля и мелодичное щебетание заграничных птиц особенно радовало слух. Моё первое впечатление о воинской части сначала вызывало положительные эмоции. А может и тёплая весенняя погода играла в этом свою незаменимую роль. Но что скрывалось за этим идеальным порядком, за этой, по-настоящему поднимающей настроение, красотой. Через пару минут, после того, как я шагнул через КПП на территорию нашего полка, радостное настроение сменилось боязненным беспокойством. "А кто наводит такую идеальную чистоту и красоту? Конечно не уборщицы и не уборщики, не дворники и не горничные, и не официанты - как в хорошем отеле", - такие мысли завертелись в голове с первых же минут.

  Завели нас в казарму. И в казарме идеальный порядок с блестящим как зеркало паркетом! Нас встретил внешне самовлюблённый, высокомерный прапорщик - старшина-завхоз нашей пятой танковой роты в третьем мотострелковом батальоне. Если бы я не видел его погоны, то по предвзятому поведению подумал бы, что он не то, что маршал, а самый главный генералиссимус всей планеты Земля. Вот такой маленький сидит в Чехословакии в своей забитой солдатским барахлом каптёрке и оттуда командует всем миром. Этот невысокий и сухопарый завхоз не совсем охотно, с пренебрежением ткнул на мою будущую кровать, находившуюся на втором ярусе в расположении роты. Вид прапорщика и его надменное поведение вызвали у меня  неприятие с первых же минут. Во время выдачи постельных принадлежностей, он устало промямлил, что наш полк является образцовым гвардейским полком в центральной группе войск и занимает первое место по боевой и политической подготовке. Первое впечатление о человеке часто в жизни не бывает обманчивым. Из-за этого прапорщика  в дальнейшем я буду иметь проблемы. 

   Наступило долгожданное время отбоя - время ложиться спать в 22:00. Двадцать второй час суток был самым любимым для каждого солдата в армии. Каждый прожитый день и проспанная ночь по-тихоньку приближали солдата к сладкой гражданке. Не зря говорят в армии: "Солдат спит, а служба идёт" или "День прошёл, ну и хрен с ним". А команда "Отбой" в нашем полку так и называлась "Дорогой в Рай".  Гражданка и была тем раем, который с нетерпением ждали солдаты, считая каждый день и радостно выделяя в своих блокнотах идущие на убыль цифры. Нас было пятеро, вновь прибывших в тот день из разных танковых учебок Советского Союза.

     Я уже было крепко уснул, изрядно измотавшись после перелёта из Житомира и в нудном ожидании распределения по воинским частям, дислоцировывшихся в разных областях Чехословакии. Да и эта утомительная дорога от пересыльного пункта в Миловице до нашего полка в переполненном кузове армейского 66-го Газа отняла достаточно много сил. Ознакомительная туристическая поездка по городам и деревням Чехословакии до нашего полка длилась около трёх часов. Такая заграничная обзорная экскурсия с вещмешком за спиной и в модной не со своего плеча шинели из трясущегося деревянного кузова по-любому способствовала в конце дня очень крепкому сну. Я даже начинал увлечённо смотреть интересные гражданские сны после отбоя, пока не почувствовал острый толчок в бок. Меня кто-то будит. "Неужели уже подъём, неужто уже шесть утра," - спросонья думаю я. Из-за тусклого дежурного света расположение роты было погружено в полумрак. В тревожной полутемноте взглянув на казарменные круглые часы с огромным белым циферблатом, я ещё не совсем понял, что происходит. Длинная стрелка, едва поравнявшись с короткой, медленно начинала отчёт нового солдатского дня - старта моих новых зарубежных приключений. Шёл первый и самый серьёзный час ночи, досконально менявший привычный солдатский уклад жизни, сформировавшийся ещё в учебке на Украине. Нас-новичков роты, как я узнал в эту ночь, разбудили наши кандеды (кандидаты в деды) и черпаки. Так называли солдат в нашей воинской части, прослуживших год и полтора года. Бодрствующих и гордо болтавшихся по расположению роты в ту ночь старослужащих было четверо. Они выстроили нас сонных, босых и в нижнем белье в один ряд прямо по середине нашего кубрика. Пять полудохлых дрыщей в белом одеянии, как привидения, уныло красовались в постойке смирно в ожидании дальнейших важных указаний. Несчастные привидения в белом одеянии и являлись той ночью полузамученными и заблудившимися душами тех весёлых, неунывающих и в меру упитанных студентов, развлекающих румяных красавиц-одногруппниц забойной игрой на гитаре во время институтских вечеринок. Один из старослужащих, поджарый, невысокий и не в меру наглый, представился перед нами. Ехидно усмехнувшись, своим хрипловато-строгим голосом он выдал сквозь зубы, обращаясь к нам:

- Здравия желаю, товарищи СЛОНЫ, товарищи ХОБОТЯРЫ! Я - Хрип!!!! С сегодняшнего дня вы в нашем распоряжении...... Понятно???? Вопросы есть, Слоняры???

"Что за Слоняры ещё, кто такие.....", - сразу засуетился я про себя, с волнением поглядывая на других новичков. Хрип популярно объяснил нам, что мы-новички в нашей роте - СЛОНЫ, по-другому - духи, как в армейских частях, находившихся на территории Советского Союза. В нашем полку духов называли СЛОНами и расшифровывалось это так - Солдат Любящий Огромные Нагрузки, вкратце - СЛОН!  СЛОН - это вновь прибывший в часть солдат, не прослуживший и года.

  В ту ночь первого знакомства с моим новым званием-кличкой и с нашими старослужащими я подметил интересное совпадение. Кандедом с хриплым голосом и бандитской внешностью был рядовой Хрипунов родом из Свердловска. "А может у всех бандитов такие хриплые голоса?"- испуганно, по-детски рассуждал я тогда. Его грозное и перекошенное лицо с хриплым голосом невозможно забыть!  Впрочем как и его фамилию Хрипунов, точно доставшуюся ему от его отца и подходящую к его уркаганскому хрипу. Он нам-слонам подробно по полочкам разложил всю политику в роте  и чётко обозначил наши слоновьи обязанности, добавив, что любое невыполнение приказа деда или кандеда жестоко карается по внутреннему закону нашей роты. Закон этот  приводился в исполнение обычно ночью, так как днём мы служили своей Родине - Советскому Союзу. А звание "Кандеда" в нашем полку присваивалось сильным по духу солдатам. Это звание нужно было ещё заслужить... Так сказать - заработать синяками, кровью и потом...

     Надо же! В Бердичевской учебке, во время подводного погружения в танковом водолазном снаряжении, выглядевшим как противогаз, на городском озере я побывал уже слоном-рахитом на водопое. А теперь я в Чехословакии стал уже полковым слоном-клоуном, приехавшим вместе с другим советскими слонами на цирковые гастроли. Опять интересное совпадение! А все ребята, служившие в те времена в Чехословакии знают точно, кто такие слоны в армии и как тяжело им быть. В первую же бессонную ночь я быстро догадался, кто отвечает за чистоту и наводит такой идеальный порядок в нашем полку! Это были мы-СЛОНы - метельщики Караколи или Клик-Кляки из города мастеров, уборщики, официанты-раздатчики пищи и посудамои, натиральщики паркета и садоводы, красильщики бордюров и листьев на деревьях, и маляры, ложкари и посыльные. А они, такие как рядовой Хрипунов, наши подрядчики или нарядчики! Одним словом - мастера на военном производстве в нашем солдатском пятизвёздочном отеле, отвечающие перед офицерами за порядок и дисциплину. Но и наши подрядчики-начальники в прошлом были слонами. Так что, эта интересная кликуха и важная должность передавались по наследству из поколения в поколение в нашем полку. В эту первую ночь я и вспомнил одного дембеля, который вместе с другими дембелями садился в самолёт, на котором мы прилетели из Житомира в Чехословакию. Он кричал нам тогда вслед: "Слоняры вешайтесь!", гордо поднимаясь по трапу в самолёт, улетавшим обратно в Союз.

     А в каждой шутке и высказывании есть доля истины! К большому сожалению, случались в нашем полку трагические случаи, когда солдаты, не выдержав трудностей, вешались или стрелялись. А один солдат даже себя пытался подорвать гранатой, а потом скончался по дороге в наш госпиталь. Да. Такова горькая правда.... И это было нормальным явлением для наших офицеров. Два или три процента смертности допускалось во время полевых выходов и учений. Поэтому и в мирное время, к глубокой моей скорби, из нашего полка уходили на родину к беднягам-родителям цинковые гробы. И все солдаты, погибшие в несчастных или нелепых случаях, отправлялись на Родину в гробах как герои Советского Союза, павшие при исполнении своего воинского долга. А правду скорбящим родителям никто и не собирался сообщать.

   Расположение и территория нашей воинской части казались мне тогда внушительных размеров. В нашем полку сосредотачивались почти все рода войск: пехотные роты и батальоны, миномётная батарея, зенитная рота, сапёрная рота, разведывательная рота, рота связи, гаубичная рота, артиллеристы, музыкальная рота, отдельный танковый батальон, ремонтная рота, всяческие шилки и тунгуски - вся советская военная мощь, сконцентрированная недалёко от границы с ФРГ.  В полку действовали даже свои особисты, были радио и телестанция,  располагавшиеся на верхнем этаже и на крыше нашей многоэтажной казармы.

   Полковая казарма с толстенными внутренними и наружными стенами в прошлых веках служила мужским монастырём. Рядом с казармой через забор, разделявшим воинскую часть от гражданского мира, находился действующий католический собор. Я часто слышал звон колоколов и задумчивую игру органа, доносившуюся из многовекового собора во время божественной литургии по выходным. Но а мы в нашем солдатском монастыре были монахами-отшельниками или мучениками, лишёнными женского внимания и ласки, смело и стойко переносившими все тяготы и лишения воинской службы. Вот только наши армейские законы  были далеко не божьими, а скорее - волчьими и жестокими, и служили мы не Богу, а, честно говоря, не знаю - даже кому! Просто выживали как могли, а Бог нам в этом помогал.

   А как поддерживать идеальный порядок в таком огромном полку? Эта внешняя красота, чистота и несусветная показуха приписывались к заслугам негласно царившей в нашем полку строгой дедовщины, о которой я что-то слышал уже на гражданке и прямо лоб в лоб столкнулся с ней в Чехословакии, сильно разочаровавшись тогда во многом. Та учебка в Бердичеве на Украине напомнила мне настоящий пионерский лагерь по сравнению с нашим гвардейским полком, хотя и в учебке мы столкнулись с различными испытаниями в службе. Поэтому в нашем огромном полку часто случались и различные трагические происшествия! Ведь солдат служило очень много и соотвественно присутствовала большая вероятность несчастного случая.

   Ещё одним немаленьким разочарованием для меня стало то, что мне пришлось отрывать со своего ПШ на следующий день после прибытия мои чёрные погоны и чёрные петлицы танкиста и пришивать вместо них красные-пехотные. Наш полк был мотострелковым и поэтому все военнослужащие носили красные погоны и петлицы. А отличались мы по роду войск друг от друга лишь по эмблемам на петлицах. Ох как было неприятно носить красные погоны. Они напоминали тёмно-красные погоны внутренних войск, в которых служить считалось совсем не престижно и стыдно в советские времена. Внутренние войска в основном охраняли же заключённых или сотрудничали с ментами и ассоциировались с солдатами НКВД. Вся страна тогда и вместе с ней Советская армия жили по тюремным и воровским законам, крепко укоренившимися в Советском Союзе с 20-х годов прошлого века. А религии и Божьего Закона не существовало и в помине. Так я и превратился в новом полку в краснопёрого - по тюремному жаргону довоенных лет.

   Позже перед увольнением у меня возникнет проблема найти чёрную фуражку в нашем полку. Моя парадная форма, которую я привёз с учебки, оставалась с чёрными погонами и петлицами, а чёрная фуражка куда-то бесследно исчезла из коптёрки нашего заботливого прапора-старшины роты. Скорее всего он её кому-то продал. Этот предприимчивый тыловик всё продавал и делал бизнес на нас - маленьких солдатах-слонятах. Но так уж была устроена наша советская армия. Чтобы немного надыбать деньжат и пошиковать, нужно было обязательно что-то продать. Самое главное - Родину свою не продать, а остальные дела - это уж мелочи. И у нашего старшины были свои прямые обязанности - избавляться от накопленного солдатского хлама, своевременно продавая его направо и налево. Но и в армии встречались добрые люди! Мне достанет чёрную фуражку в будущем кандед - солдат из Западной Украины рядовой Миколюк по кличке 'Заяц". Мы с ним крепко побратались во время службы несмотря на ужасную драку, возникшую между нами, после которой я загремел в санчасть с небольшим сотрясением мозга и отбитым животом. Не поделили кусок масла на полевом выходе. А вернее, драгоценный кусочек масла, адресованный Зайцу, куда-то пропал со стола, а виноватым остался я, так как я и отвечал за раздачу пищи. Но а для санчасти причиной моего отбитого живота и сотрясения мозга стала железная ванна с немытой посудой, об которую я ударился одновременно животом и головой, подскользнувшись в наряде по столовой. С похожими диагнозами лежали многие слоны в санчасти. Уж слишком скользко было у нас в полку. Не полк, а знаменитый алма-атинский каток Медео с неуклюжими слонами на коньках и без клюшек...

    Медсанчасть и госпиталь мы ласково называли "смехом в Раю". Лишь там можно было немного успокоиться от всего того дурдома, творившегося каждый день во время службы и немного искренне посмеяться, рассказывая друг другу различные солдатские байки про жизнь на гражданке.

     Вот так, выдав ценные указания и рекомендации по обязанностям "Слона" в первую же ночь, наши старослужащие роты под умелым руководством кандеда Хрипа разрешили нам-новичкам продолжать свой крепкий сон, которого оставалось-то всего пару часов до подъёма.

Продолжение следует.....