Амурные герои или Моя Оля

Дарья Мясникова Анна Баранова

У кого как, а у нас в группе бывших физтехов – и есть своя традиция. Пятнадцать лет держимся! Каждую весну на майские праздники мы едем к Коляну садить картошку. Хорошо! Воздух, солнышко, зелень свеженькая! Птицы поют… Нервы расслабляются. Огород вскопаем, клубни закидаем – и за стол: шашлычки, вино, разговоры. После работы и отдых в кайф!
В этот раз после карантина к Кольке Петрову прикатились только три семьи: Лехи Скорынина, Олега Зыкина, да мы Смирновы. Глядя на закат над рекой такие задушевные темы всплывают. Мы, конечно, от наших жен поодаль отошли покурить, и понеслось…

– Ну, парни, чего за год-то наворотили? – на правах старосты спросил я.

Первым громко вздохнул наш коренастый бизнесмен Олег Зыкин. Работал он много, много и ел, казалось, с каждым новым килограммом у него в гараже появлялась новая машина под стать хозяину. – У меня, - он прищурил один глаз и многозначительно улыбнулся, - началась вторая молодость.

Парни переглянулись.

–  Ну, а подробнее? – подхватил Колян, хозяин огорода. У него за душой была плохонькая иномарка и тридцатилетняя ипотека. Что поделаешь, выбрал остаться на кафедре, преподавать, глазеть на молоденьких студенток. Зарплата не ахти. Зато торс у Кольки всем на зависть!

Олег потянулся, тяпнул пивка из бутылки и хитро улыбнувшись продолжил свой рассказ.

– Да, подвез я как-то в ливень девчонку. Рубашка вся мокрая, тело молодое, сочное, розовое от холода. Улыбнулась мне и говорит: «А если рубашечку на бардачок повесить и кондиционерчик включить, быстрее высохнет?».

Наша компания грохнула от смеха.

 – А ты ей что? – хихикнул Колян, поглаживая по мускулистой груди.

 – Сказал, что не знаю, но надо проверить.

 – Проверили? – намекнул я.

 – Каждую неделю проверяем. Я уже пару раз жену Кисой назвал, но она не обиделась, наоборот еще больше ластиться стала. Короче, одна польза.

– Вот так дела! – Улыбнулся Леха Скорынин. -  Она на тебя запала или на твой размер…авто?

– Дурак ты, Леха! Так и скажи, что завидуешь. Любит она меня и все. Порой еду с работы все бесит, так и хочется назло въехать в какого-нибудь, а сворачиваю к ней. Звоню. Встретит меня в халатике, что едва длинные ноги прикрывает. Пара слов и она их раздвинула… Как наркоман падаю в эйфорию. Лучший антистресс!

– Очень поэтично! Очень мелодично! Папик-балбес с молодухи слез!  - хихикнул Леха Скорынин. – Снял себе содержантку, а сам и не понял! На сколько она тебя уже раскрутила?

Они с Олегом Зыкиным когда-то жили в общаге в одной комнате. Так что негласно соревновались, кто сколько девчат «склеит». Леха писал стихи, а Олег действовал. Правда приземистый и ловкий Зыка по женской теме был более удачливым. Леха длинный, смешной, стрючок-стрючком  еще со студенчества девичьи мысли разгадать  не мог. Как-то у него все не вовремя получалось. Одна только сжалилась над «ботаником-программистом» , Надя, его полная розовощекая жена.

Олег прищурился и буркнул своему «соседу».

– Может, у тебя, герой-любовник, есть чем похвастаться?

– Да, есть! – мурлыкнул Леха. Он растянулся в полный рост на мягкую прибрежную зелень и, жуя травинку, глядя на облака, начал. - У меня грустно-романтическая история без конца и края. В эту зиму я решил, просто так, от скуки, залезть на один сайт знакомств. Ну, знаете… Побаловаться, не больше. Просто поднять себе настроение и самооценку. Короче, выставил свое фото пятилетней давности, ну, когда еще в качалку ходил. Поставил в статусе умную цитату и стал ждать улова. Тут девчата и давай ко мне клеиться! Блондинки, брюнетки, рыжие, крашенные, разноцветные! Голова кругом пошла! Отвечал им ночью, пока жена и дети посапывали. На утро к моей страничке уже девок двести прилипло! Сообщения, лайки, интимные места в личке. Писем триста. Ну, я прям сам в себя влюбился!

– Ха! Леш, у тебя что-то цифры не сходятся. Так двести или триста, программист? Нормальные девчата незнакомцу ничего показывать не будут, - хмыкнул Олег Зыкин, поддевая Леху, который явно заврался.

– Погоди, суть не в этом, - выплевывая травинку, проговорил рассказчик. – Меня зацепила одна  - «Дикая Роза». Она мне объяснила, что серьезных отношений ей не надо. Ну и мне тоже, у мена по-серьезному жена и дети есть. Дикая роза написала, что замужем, но мечтает встретить свою духовную половинку, найти родную душу. У нее в статусе было написано: «У меня есть не все, что я люблю. Но я люблю все, что у меня есть», - Леха философично развел руками. Эх! Вам, балбесы, не понять наших отношений!
 
– Вы с Дикой Розой уже познали друг друга? – с улыбкой произнес басовитый Колян.

 – Подробности опустим, но вот, что я Вам точно скажу. Прикасаться к чужой женщине это так опасно, сладко, но хочется снова и снова…

– Ага, пока ее муж к Вам с топором не пришел, - улыбнулся Олег.

– Типун тебе на язык, папик! – открыв широко глаза сказал Леха, и толкнул шутника в плечо, что тот чуть не скатился в реку, одной ногой успев провалиться в заболодь у берега.

– Олег, держись! – протянул руку хозяин дачи. Коля у нас самый спортивный. Он и сейчас может зажать ногами свой велик и подтянуться вместе с ним на перекладине раз двадцать. Один рывок и тучный Зыка был спасен. – Сильно промок?

– Да не. Я так, репутацию слегка подмочил. Лишь бы любитель Роз ничего моей Аленке не сболтнул, вон аж утопить пытался, - махнув головой в сторону Лехи сказал промокший Олег Зыкин.

 – Шутишь, Олежа? Могила! – улыбнулся Леха. – Я, пацаны доверяю Вам больше, чем себе. На том наша дружба уже пятнадцать лет держится! Ну, что кто следующий? А то вечно мы с Зыкой отдуваемся. Колян, давай: «Я - Коля, я - алкоголик, но у меня есть любовный грешок…»

– Ну, уломали, мерзавцы! – Колян сверкнул глазами и затушил сигарету.  – Хотел курить бросить, так с вами бросишь! Ну ладно. Моя история. Я так, не по своей воле. Все было банально. Сидим мы дома на карантине. Дышать нечем, проветривать боятся. Видеть ни детей, ни жену уже не могу. А повода, чтобы свалить хоть на час из дома нет. И тут подвернулось. Пишет мне студентка, что мол, заочница, что могут ее из университета за мой "незачет" выгнать. Короче, срочно нужно зачет в хвостовке поставить, что она когда-то что-то мне уже высылала, а я такой-сякой не проверил. Договорились в институте встретиться. А там тишина. Ни души, все на карантине по домам сидят. Из окон пустой аудитории запах сирени. А студентка-то меня в глаза не видала, я ее тоже. Хотите верьте, хотите нет. Как она на меня своими синими глазами взглянула, так я одним движением ключ в замке и повернул. Без слов это было, на одном дыхании. Потом встала, бесстыдница, со стола, юбочку одернула и захихикала, что, мол, есть у нас в университете среди преподавателей настоящие мужчины, и убежала. Я даже не помню поставил ей зачет или нет. Ни расходов, ни подарков, ни обязательств! Хотелось бы еще повторить, но второй раз было бы не так очаровательно!

– Занятненько! А она тебе короновирус не передала? Или еще чего? –  Пошутил я.
   
Парни грохнули.

 – Эх! Пацаны! –  закричал Олег, тронувший одной рукой воду. –  Кто смелый? Ныряем? Жизнь хороша, когда тебе тридцать пять!

Парни подхватили безумную идею, и раздевшись до нага с разбега, как семилетние мальчишки, сиганули в ледяную воду. Через пять минут озябшие, постукивая от холода зубами, с трудом натягивали на мокрые тела свою одежду.

– Может к теплым женам и шашлыкам? – спросил я.

 – Э, не! Погодите! – подмигнул мне Зыка.  – Ты еще не выступал. Ну, Санек, твоя очередь, "я - Саша, я – пятнадцать лет пытаюсь завязать, но вдруг рецидив…". Ты у нас в прошлые годы самым речистым был. Жги!

– А в этом году я пас, – отшутился я.

– Это почему? Все так все! По-честному!

– Давай!

– Давай!

– Давай!

Заорали ребята.

– Ну, жуки, уболтали... Только не ржите. Ладно?

– Не боись! Я столкну всех критиков в воду, –  подбодрил меня Колян.

– Пацаны, со мной произошло что-то странное. Я влюбился в собственную жену. И это случилось со мной на пятнадцатом году совместной жизни. Не верите?

Одногруппники открыли рты от удивления и даже не смогли толково пошутить. Поэтому молчали.

– Сначала у нас было как у всех. Ходили, ходили, цветы-конфеты, хорошая девочка. Чистенькая, неловкая, нежная. Ну я и залип как шмель на мед. А там уж и не понял, как в ЗАГС ее повел. Все как в тумане было. Мне кажется, что у мужиков свадьба - это какой-то неосознанный эмоционально-сексуальный гипноз. Потом, конечно, бытовая жизнь, младенческие крики тебя из него выводят. И это постоянное "дай, дай, дай". Да и жена уже не та девочка...

– Ну, потом мы все знаем. Отчет за каждый год имеется, - ухмыльнулся Колян. – Но тренершу по залу я тебе все равно не простил, так и знай!

– Ты, Николай, докладчика не перебивай! А то мы не скоро до самого интересного дойдем, - хлопнул по плечу хозяина дачи Леха Скорынин.

– Так вот, - продолжил я, – Странно жизнь устроена. Чем больше женщина для тебя старается: моет пол, наглаживает брюки, готовит вкусную еду, прижимается, в глаза заглядывает, намекает, что, мол, я это для тебя сделала, милый, солнце мое, идеал мой. Мне все противнее и противнее ласки ее принимать. Глупость вроде. Не логично. Но почему так? Помните, как на работе. Если ты хорошо работаешь, то тебя могут повысить в должности, зарплату поднять, так? Вот видимо женщина старается, старается. А у меня реакция одна - отлепить ее от себя, как банный лист от задницы. Какое тут повышение!

– Точно-точно! Так и есть! –  подпрыгнул Колян. – Вот и я тоже себя пересиливаю. Даже поскандалить охота, а придраться не к чему. И приготовлено, и помыто, и дети по кроватям уже спят. Тут бы супружеский долг отдать, а настроение падает, когда вижу ее преданный собачий взгляд. Ничего не могу с собой поделать. Поворачиваюсь к стенке и засыпаю, – вздохнул хозяин дачи.

– Слушай, Коль, – усаживая тяжелой рукой  друга на место сказал Олег Зыкин. –Ты уже выступал. Уступи Сане. Самое интересное, видимо, еще впереди. Ну, что там дальше-то? Что сейчас с Олей у вас поменялось?

– Попробую рассказать по порядку. Сначала я испугался, что у меня аппарат подводить начал. Проверил с другими женщинами - работает. Успокоился немного. Изменял, но всегда тайно, осторожно. Желания обидеть ее не было. Она ведь хорошая, милая, заботливая, за детьми следила как наседка, переживала за все. Как она превратилась в тетку с хвостиком, даже не заметил. Но это была прежняя Оля. Теперь она такая...Такая!

 – Да какая?  – ребята стали оглядываться на жен, которые поодаль накрывали на стол и хихикая резали салаты.

– Она меня просто сводит с ума. Стройная, игривая. – Я посмотрел на Олю. Она улыбалась подруге, так, что над левым уголком губ проступила морщинка. Выпавший завиток ее золотистых волос упал на обгоревшее розовое плечико.  –  Пятнадцать лет назад верил, что в мире нет никого красивее и горячее, чем жена. Теперь я это точно знаю.

– Ха! А ты не заболел? – оглядывая фигуру чужой жены проговорил Колян.

– Протестую против воды в рассказе! Хватит резину тянуть,
Как все было, с чего началось?  – заглядывая мне в душу сказал Олег.

– Началось с того, что я себе завел постоянную любовницу Любу. Волосы короткие, темные, самой немного за тридцать. Часто в бухгалтерии допоздна засиживалась. Страстная, броская, цепкая. Меня всё убеждала семью бросить и в Египет с ней полететь, в качестве нашей победы. Ну, полететь -то я полетел, но семью не бросил. Оля тогда, помню,  преспокойненько так кивнула на новость о том, что я уезжаю новый контракт заключать в Египет. Лишних расспросов и недоверия не было. Надо так надо. Вещи мне помогла собрать. Мерзко мне давно так не было, почувствовал, что теперь, как будто по-настоящему её предаю. А она ни вопросов не задала, ни капли недоверия не выразила. Только мы с Любой укатили, Оля мне пишет, что её подруга пригласила на конную прогулку по осеннему Алтаю. Тут важно сказать, что это наша с ней мечта была, которую мы еще на перед свадьбой загадывали. Зеленые, смешные были, весь мир под ногами, а мечта такая простая, только руки до неё так и не дошли, погрязли в бытовой суете на целых пятнадцать лет. А Алтай нас каждый год ждал. Катунь его бирюзовая с красными листьями на глади, горы разноцветным лесом заросшие и воздух свежий, и тихий…
Я посмотрел на парней. У Лёхи аж глаза повлажнели - жив все-таки поэт в человеке. Немного погодя, я продолжил.

– Короче, у меня на сердце заскрипело от того, что Оля туда без меня поехала! Она же нашу общую мечту предала! Каждый день мне смски слала, фото. На них такая довольная, грациозная!

 – А куда дети девались?  – заинтересовался Леха.  – Она бросила детей?

– Ну почему бросила. К ним приехала моя мама, точнее заезжала пару раз приготовить. Но на самом деле удивительно было то, что мои подростки очень быстро повзрослели без постоянной опеки матери. Научились убирать квартиру, готовить еду, даже перестали скандалить. Мы теперь им даем на месяц деньги, и они разумнее их тратят, чем я. Ну да разговор сейчас не о них, а об Оленьке.

–  Оленька, Оленька...А что-дальше-то! Никогда бы не подумал, что ты, Сань, так поменяешься!  – улыбнулся Леха.

 – Я смотрел на ее фото с конями и у меня начались видения. Вместо коней я стал видеть мужиков. Теоретически они там были, смотрели на нее, может даже мечтали о ней, о моей жене. Меня захлестнула ревность. Я не мог дождаться конца нашей "Египетской командировки". С Любой уже ничего не получалось, она начала скандалить, говорить, что я слишком много переписываюсь с женой. А что я мог поделать? Оля стала такой красивой, игривой, веселой! Посылала мне анекдот за анекдотом и все чаще про любовниц. Смешила до слез! В итоге, я на эту Любу смотреть не мог, не то, что трогать. А тут Ольга масло в огонь.  Фотки-то шлет, видео записывает, а там все чаще их тренер появляется. То ли тренер, то ли провожатый. В общем парень, что за лошадей отвечал. Она ему шутки шутит, а он всё поговаривает: «Нравится вам Алтай, да, Ольга?», «Оленька, нам такие жизнелюбивые красавицы здесь позарез нужны!». У меня кровь вскипела от злости. Так этому речистому хотелось морду начистить! Сижу злой, как бык и тут Люба ещё всё под руку лезет, ластится. А мне смотреть на неё тошно: на щель в передних зубах, на ногти эти нелепые красные на ногах. И вдруг стало мне её по-человечески жаль. Бедная девка, до тридцати трех дожила, замуж не вышла, детей нет, вот на женатого и набросилась. А когда она опять в пылу ссоры что-то стала про жену выведывать, в телефон заглядывать, я ей всё высказал: и про щель, и про жалость. Так она чуть желчью не подавилась. Сказала: «Ты себя-то видел, мужичок? Хорош только в том, чтобы жену с детьми обманывать и любовницам пустые обещания раздавать! Такого мужа и за бесплатно не надо! Даже жена твоя тебя сплавила, да сбежала! Это мне тебя жалко!». Прошипела и ушла. А потом, ребят, я к зеркалу-то всё же подошел. Седые волосенки на висках, живот пивной, глазенки офисные потускневшие. Сам не заметил, как стал, жуликоватым склизким тараканом. Всё, что от меня осталось от прежнего – мечта уехать на Алтай, и Оля моя родная, игривая, свободная. Ну не мог я её упустить, поехал в тот же вечер в аэропорт, а там – сразу на Алтай, жену разыскивать.

–  А дальше? – расчувствовался Леха.

–  Дальше я вам, ребят, рассказывать уже не буду. Полгода с тех пор прошло. Знаете, многие говорят, жена должна быть другом, чтобы было, о чем с ней поговорить. А по мне так, жена от друга тем и отличается, что с ней еще и переспать есть, о чем.  – Я оглянулся на мою Олю. Он заметила мой взгляд и по-девичьи задорно подмигнула. Уже глядя на неё, я полушепотом продолжил, – Жена, ребят, не младший подчиненный, не собака и не друг. Жена - мой личный ангел.
























,