Баллада о пиве

Первые воспоминания Василича о пиве относятся, можно сказать, к глубокому детству. Юрке тогда было лет пять, когда отец начал брать его с собой в баню. Этот еженедельный ритуал происходил как правило по пятницам, после работы. Они с папаней шли с улицы Первая лесная через весь город в общественные бани, которые находились на другом конце. И ни дождь, ни снег не могли помешать этому походу. Так вот, помывка в бане навсегда запомнилась Юрке своей раздевалкой с фанерными перегородками и большими каменными скамьями в моечном отделении. А ещё шумом и плеском воды в душевых кабинках, гулом разговоров и грохотом железных тазов, усиленными эхом в большом, обложенном кафелем помещении.
После бани они заходили в буфет, где батя брал себе пару кружек пива, а Юрке стакан ядрёного кваса. Но прежде чем отпить первый глоток, папаня давал Юрке попробовать пену, которая белой шапкой накрывала кружку и казалась такой привлекательной. Тот пробовал пену и поняв, что она не сладкая, а значит и не вкусная, отворачивался и начинал пить свой квас.

В советской России во все времена мужики пиво однозначно уважали и когда кто-то возвращался из поездки то ли к родственникам, то ли из командировки, в первую очередь делились впечатлениями о пиве, которое там удалось попробовать. Сравнивали его со своим местным, родным. И только потом уже шли разговоры о ценах на продукты, ширпотреб и прочую ерунду.

Юрку, пока он учился в школе и активно занимался спортом и другими интересными вещами, типа авиамоделей или музыки, эти проблемы совершенно не волновали. Но вот когда он поступил в институт и уехал в далёкую Казань, тут приоритеты несколько поменялись. Студенческая братия разбиралась во многом. А что касается пива, то это была отдельная песня. И в общежитии пиво уже считалось жидким хлебом. Благо в Казани, этом старом купеческом и студенческом городе были и добрые пивоваренные традиции и пивные с достаточно качественным продуктом. Студенты водкой как правило не увлекались. Предпочитая хорошее вино или пиво.
 
И вот можно себе представить, как после такого достойного и широкого Казанского ассортимента и уже практически сложившегося вкуса молодые специалисты попадают по распределению в такой же молодой город Нижнекамск, где даже нет своего пивзавода и вообще само понятие – пивная начисто отсутствует!
Поначалу этого они почти и не заметили, так как вино вроде в магазинах было, а если побегать, то и пива привозного можно было купить. По крайней мере летом можно было сгонять в речной порт и заскочить в буфет проходящего Казанского или Пермского «Метеора» во время его стоянки и отовариться там. Но потом, как все советские люди понемногу приспособились. Поскольку в пределах тридцати километров вверх по Каме располагались старые города типа Елабуги или Набережных Челнов. А там пивоварни и пивные традиции свято соблюдались.
Так вот для  того, чтоб не забыть вкус и запах пива было решено определить пятницу, как пивной день. Для этого снаряжали пару гонцов с двумя канистрами, и отправляли их или на моторке или на «Ракете» в славный город Елабугу, с расчетом, чтоб они к концу рабочего дня успевали вернуться. Ну и соответственно к этому времени на природе, если позволяла погода, или на квартире у одного из любителей пива собиралась вся честная компания, вооруженная вялеными лещами, копчеными судаками и прочими вкусностями, положенными по такому случаю.

По части вина также была попытка организации культурного пития. Но она к сожалению оказалась не очень удачной.
Василич, неженатый молодой специалист, жил тогда в городе юности в общаге на улице Студенческой в комнате со своими друзьями-однокашниками, тоже в то время абсолютно не женатыми Колюней и Володей. Сегодня уже оба профессоры, а Володя ещё и академик.
Жили они, как говорится, не тужили, работали, ходили на танцы, проявляли комсомольскую активность, в общем были типичными представителями образованной молодёжи того времени. Ну и естественно в силу отсутствия семейных и других реальных бытовых забот, по вечерам возникал некоторый вакуум. Постель в общаге меняли регулярно раз в неделю, обедали на работе, ужинали чаще дома, не забыв прихватить при этом бутылочку приличного винца. Но иногда этого не хватало и приходилось снаряжать ходока в ближайший гастроном. И вот однажды Николай, известный своим аналитическим складом ума и которому почему-то чаще других выпадало бегать в магазин, предложил:
- Мужики, ну чего мы каждый раз бегаем в магазин за бутылкой! Давайте возьмём ящик хорошего вина и вот тут в шкафу, на полке сделаем типа бара. Захотел например выпить, подошёл, налил полстаканчика и всего делов-то…
 
 
Предложение друзьям показалось заманчивым. Решили, что мысль трезвая и  безусловно полезная. После получки сбросились и притащили ящик душевного болгарского вина. А дело было в пятницу. На улице слякоть, дождь. Ну поужинали, раздавили как говорится бутылочку и разбрелись по комнате, по своим углам. Неизвестно, кто первым через какое-то время подошёл к шкафу, открыл «Бар», налил полстакана и не спеша выпил. Опять же через небольшой промежуток времени к «Бару» подтянулся другой и тоже важно, не торопясь отпил свои полстакана. Потом подошёл третий, шлёпнул уже стакан и разговор за жизнь завязался. А так как была всё-таки пятница и на работу завтра идти не было никакой необходимости, все опять собрались уже за столом  и разговоры затянулись надолго. Короче на следующий день в «Баре» валялись только пустые бутылки и пробки.
Так что эксперимент был признан неудачным и большинством голосов решили в дальнейшем обходиться без бара.

Бывали конечно и командировки по разным городам необъятного Союза, где проблем с пивом не наблюдалось. Василичу чаще всего приходилось бывать в столице нашей Родины Москве. И там тоже уже сложилась своя традиция и культура ужина командировочного. Это пара бутылок пива и сорок сантиметров сосисок или сарделек.
А друг детства Василича, Саня, так он вообще, когда попал по распределению в славный город атомщиков Саров, написал оперу про пиво, которую молодые специалисты поставили своими силами, и которая имела оглушительный успех среди местного и заезжего населения.

А в городе юности все было по-прежнему. Пиво исключительно завозное, и когда его завезут и куда подвезут, было известно только лицам, приближённым к местным хозяевам жизни – работникам торговли типа завсклада или товароведа.
Летом частенько продавали прямо на улице, за каким-нибудь углом магазина или склада. Сгрузят с машины несколько деревянных бочек, вышибут пробку, зарядят ручной насос, если таковой имеется в наличии, и пошла гулять губерния. Тут же образуется шумная волнующаяся очередь преимущественно из мужичков с бидончиками, стеклянными трех литровыми банками, канистрами. А иногда и просто с полиэтиленовыми пакетами. Часто даже и насоса ручного не было. Рядом с бочкой ставилась на ящик из под водки алюминиевая кастрюля литров на  тридцать, щербатая и дородная королева пива с золотыми зубами лет пятидесяти с помощью резинового  шланга как заправский водила ртом из бочки засасывала или как говорили засифонивала пиво в кастрюлю и уже оттуда литровым черпаком разливала в порядке очереди страждущим вожделенный напиток. И после сифона, сплёвывая остатки пива, слава Богу хоть не в кастрюлю, вполголоса  жаловалась на свою нелёгкую долю какому-то добровольному ассистенту из толпы, суетящемуся с услугами по оборудованию рабочего места этой чрезвычайной акции и однозначно желающему без очереди затариться:
- Ты знаешь, этот грёбаный народный контроль задолбал в доску! ...
И чего бывало только не насмотришься и не наслушаешься в этой очереди, пока дойдёт твой черёд.
Потом уже можно было наблюдать, как счастливчик со стеклянной банкой или полиэтиленовым пакетом, наполненным мутным зельем, гордо шёл со своей добычей, а практически все встречные мужики с горящими глазами спрашивали:
- Где дают?!..
А тот небрежно отвечал:
- Да вот тут, за углом!..
Получив верную наводку, мужик сломя голову мчался в ближайший магазин за банкой или таким же пакетом.
Это в благословенной Чехии бравый солдат Швейк начинал обход пивных заведений на одном конце златой Праги, а заканчивал уже на автопилоте на другом. Здесь же всё было гораздо проще. Ежели тут за углом пиво дают, то за другим его уже пьют. И не надо далеко ходить. Надо только правильно организоваться. Или затариться по максимуму сразу, или один стоит в очереди - остальные пьют. Потом меняются. И все. К концу акции уже все торчком!

А потом где-то в девяностых годах в городе появились стеклянные кафешки, которые назывались пивными и где на пиве делались сумасшедшие деньги. Дело в том, что там был тройной навар. Во-первых пиво разбавляли, во-вторых недоливали и в-третьих сдачу не давали, так как это считалось моветоном с обеих сторон. Причем в разваливающейся на глазах стране этот бардак был уже практически повсеместным.
Не зря в те времена был популярный анекдот о том, как врачи, узнав, что крановщик Вася после тяжкой аварии перешёл работать в пивной ларёк, сказали:
- Будет жить! ...

И вот во времена перестройки в магазинах стало появляться импортное баночное пиво. Для тех, кто не бывал за границей, это было вообще каким-то невероятным чудом. На уровне космических технологий. Потом появились пластиковые полторашки, двушки и тому подобное. И с началом новой постсоциалистической эпохи или вернее сказать эры дикого капитализма пивная засуха в городе юности закончилась.
В пиве все стали разбираться. Да что тут говорить! При советской власти были только три сорта пива – Жигулёвское, Рижское и Ячменный колос. А тут тебе все тридцать три. Хочешь английское, хочешь немецкое, хочешь голландское.
Но, правда, при всём при том, со временем появилось некоторое чувство ностальгии по тем скромным временам. Безвозвратно пропал какой-то романтизм. Теперь редко бывает та трепетная атмосфера,  тщательная предварительная подготовка да, впрочем, и те душевные разговоры, которые всегда сопровождали эти застолья.
А всё может быть потому, что в те незабвенные времена мы  были моложе. И любой пустяк, типа обычной бутылки Жигулёвского, употреблённой в дружеском кругу или просто в жаркую погоду, мог сделать нас счастливыми? ...