Л. Кэрролл. Алиса в Стране чудес. Глава I

                ПАДЕНИЕ В КРОЛИЧЕЙ НОРЕ


     Для Алисы это было утомительно: просто так сидеть рядом с сестрой на берегу реки. Пару раз она поинтересовалась, что же такое читает сестра, но в книжке не было ни картинок, ни разговоров. «Кому нужна книжка без картинок и разговоров?» — подумала Алиса.
     В её голове всё-таки сложилась дельная мысль (надо заметить, жаркий денёк никак не способствовал этому, хотелось только спать): сплести, что ли, венок из маргариток, но надо вставать, рвать цветы, а стоит ли… как вдруг совсем рядом проскочил белый кролик, вращая розовыми глазами.
     Конечно, здесь не было ничего необычного. Но только Алиса подумала об этом, как кролик очень необычно произнёс: «Ой-ой-ой! Сильно опаздываю!» (Позже она вспоминала, что должна была удивиться, но тогда это показалось ей вполне обыденным.) Когда же он достал часики из кармана жилета, взглянул на них, и снова куда-то помчался, то Алиса резво подскочила, ведь её поразила мысль, что она прежде никогда не видела говорящих кроликов в жилете, да ещё с карманными часами!
     Снедаемая жутким любопытством, она припустила бегом за кроликом через полянку и успела только заметить, как тот исчез в большой норе перед живой изгородью.
     Тотчас Алиса нырнула за ним, нисколько ни заботясь о том, как придётся выбираться наружу.
     Кроличья нора сперва была похожа на прямой тоннель, но вдруг ход резко оборвался, да так что Алиса вмиг ощутила, что падает в глубокий колодец. То ли вправду колодец быль столь глубок, то ли падала она очень небыстро, но у неё появилось время обдумать, что же такое с ней случилось и как быть дальше. Сначала она попробовала посмотреть вниз и понять куда движется, но там было страшно темно. Затем стала разглядывать стены колодца и увидела, что летит мимо сервантов, буфетов и книжных полок; между ними на крючках висели географические карты и картины. С какой-то полки она прихватила банку с надписью «АПЕЛЬСИНОВЫЙ МАРМЕЛАД», но, к большому огорчению, в банке ничего не было. Она не стала её бросать — вдруг убьёт кого-нибудь внизу! — и, исхитрившись, затолкала банку в пролетавший мимо буфет.
     «Ничего себе! — подумала Алиса. — После такого просто смешно падать с лестницы! Все домашние восхитятся моей смелостью. Ну, а после падения с крыши, я бы даже не ойкнула!» (И, похоже, в этом она была права.)
     Всё время вниз, вниз и вниз. Придёт ли конец этому падению?
     — Сколько миль пролетела я за это время? — спросила она вслух. — Должно быть, я недалеко от центра земли. А, вспомнила! До него почти четыре тысячи миль… Мне кажется, я не ошиблась.
     Видите ли, Алиса научилась кое-чему на уроках в школе, но, хотя здесь было не совсем удобно хвастаться знаниями, — всё равно некому, — случай-то был подходящий.
     — …А, всё-таки, какие здесь параллели и меридианы?
     Алиса даже не догадывалась, что такое параллели и меридианы, но как приятно произносить такие высокоумные слова!
     Немного погодя, она заговорила снова:
     — Интересно, а вдруг я провалюсь прямиком сквозь землю? Вот уморительно! Выхожу на поверхность — а люди ходят вверх ногами! Называются антидопы, что ли…
     Она обрадовалась, что её никто не слышит, ведь произнесла она какое-то неправильное слово.
     — А спросить то надо, как называется их страна. «Скажите, пожалуйста, мадам, это Австралия или Новая Зеландия?»
     И она попыталась сделать реверанс. Вообразите себе реверанс в воздухе во время падения. Смогли бы вы проделать такой трюк?
     — И тут про меня подумают: что за невежественная девочка меня спрашивает? Нет, не буду спрашивать, где-нибудь увижу указатель.
     Всё время вниз, вниз, вниз. Делать было нечего, и Алиса опять заговорила:
     — Дина вечером потеряет меня, представляю себе! (Дина — это кошка). Надеюсь, ей не забудут налить на полдник молока в мисочку… Диночка, дорогая, как я хочу, чтобы ты была со мной!  Хотя здесь в воздухе нет мышей, но можно поймать летучую, она очень похожа на обычную, правда! Интересно, может поймать летучую мышь обычная кошка?
     Алиса начала задрёмывать, и почти во сне шептала:
     — Кто ест летучих мышек? Кто ест летучих мышек?
     А иногда вот так:
     — Кот ест летучих мышек?  Мышь ест летучих кошек?
    Она не знала ответа на эти вопросы, а, значит, какая разница, как их задавать. Она чувствовала, что засыпает, и увидела сон, как гуляет с Диной, держа её за лапку, и серьёзно так спрашивает: «Скажи мне честно, Дина, ты когда-нибудь ела летучих мышек?», как вдруг — бах! бабах! — и она уже сидит в куче из хвороста и сухих листьев: всё-таки упала!
     Алиса оказалась цела и невредима, и тут же вскочила на ноги, и осмотрелась вокруг. Наверху зияла кромешная тьма, впереди пролегал длинный коридор, в конце его маячил Белый Кролик, который вскоре суетливо куда-то делся. Медлить было нельзя — Алиса помчалась за ним вдогонку и услышала, как он, поворачивая за угол, воскликнул: «О, мои ушки! О, мои усики! Как же я опаздываю!»
     Она тоже свернула за угол и очутилась в низком вытянутом зале, на потолке рядами тускло светились лампы, кролика нигде не было.
     Все стены зала состояли сплошь из одних дверей, причём запертых. Как ни пыталась Алиса открыть хотя бы одну из них — ничего не вышло! Загрустив, она решила пройтись по залу, чтобы обдумать, как же выбираться отсюда.
     Внезапно перед ней возник небольшой трёхногий столик, весь из прочного стекла. На столике ничего не было, только поблескивал малюсенький позолоченный ключик, и Алиса обрадовалась, что он откроет какую-нибудь дверь, но, увы! — то ли замки оказались слишком велики, то ли ключ был слишком мал — ни одна дверь так и не отворилась. Пришлось пройти по залу ещё раз, и тут она набрела на маленькую занавеску, которую прежде не заметила. Под ней спряталась небольшая дверь высотой не более пятнадцати дюймов. Алиса попробовала открыть её ключиком и — о, радость! — дверка поддалась!
     За ней обнаружился небольшой проход, похожий на крысиную нору. Алиса опустилась на колени, чтобы взглянуть в него, и неожиданно увидела там чудесный сад. Ей страшно захотелось сбежать из этого тёмного зала, погулять по дорожкам среди клумб с яркими цветами и ощутить прохладу фонтанов, но она не могла даже голову просунуть в такую дверку. «Даже если бы моя голова туда пролезла, — подумала бедная Алиса, — что делать с головой без плечей? Вот было бы здорово — сложиться вроде подзорной трубы, честное слово, я бы сумела, но не знаю с чего начать».
     Видите ли, после стольких невероятных событий она уже начала думать, что нет ничего невозможного.
     Стоять и ждать у дверки было неразумно, и она вернулась к столику, надеясь найти там другой ключ, или, в крайнем случае, письменное наставление как складываться человеку подобно подзорной трубе. На столике на этот раз стоял пузырёк («Его здесь раньше не было!», — заметила Алиса), к горлышку которого была привязана этикетка с красивой надписью большими печатными буквами: «ВЫПЕЙ МЕНЯ».
Это, конечно, замечательно, но благоразумная Алиса не спешила слушаться указания.
     — Сначала поищу, нет ли здесь примечания «Яд», — сказала она.
     Она когда-то прочитала несколько увлекательных рассказов про детей, сгоревших заживо, сожранных дикими зверями, попавших в другие неприятные истории, и всё потому, что не слушались дружеских наставлений, например, таких: если долго будешь держать в руках раскалённую кочергу, то обожжёшься; если сильно порежешь палец ножом, то наверняка потечёт кровь. А особенно она запомнила такое: если одним глотком выпьешь всю жидкость из бутылочки с надписью «Яд», то рано или поздно станет дурно.
     Однако на пузырьке ничего такого написано не было, и Алиса отважно попробовала отпить из него. Вкус показался ей весьма приятным: этакая смесь вкусов вишнёвого пирога, заварного крема, жареной индейки, ирисок, и горячих гренок с маслом, — и вскоре бутылочка опустела.

                *                *                *                *
                *                *                *
                *                *                *                *

     — Какое странное чувство! — воскликнула Алиса. — Я складываюсь как подзорная труба!
     И вправду — она стала ростом около десяти дюймов, и заулыбалась от мысли, что пройдёт в ту дверку, ведущую в чудесный сад. На всякий случай она выждала немного, чтобы посмотреть, насколько же ей придётся уменьшиться. Это её немножко беспокоило. «Если я не перестану складываться, — сказала Алиса про себя, — то просто растаю как свеча. Интересно, как я буду выглядеть?»
     Она начала представлять себя в виде огонька, оставшегося после сгоревшей свечки, но так и не вспомнила, где могла такое видеть.
     Немного погодя, убедившись, что всё в порядке, она решила: пора, наконец, проникнуть в сад. Но, — увы! — бедная Алиса! — как только она подошла к дверце, тут же вспомнила, что золотой ключик остался на столике.  Возвратившись к нему, увидела, что добраться до ключа ей не под силу. Через стекло он был прекрасно виден, Алиса даже попыталась взобраться по ножке, но ножка ведь была стеклянная и потому очень скользкая. Утомившись от тщетных попыток, бедная малютка уселась на пол и заплакала.
     — Перестань плакать! — сказала себе Алиса, затем ещё строже добавила. — Советую сейчас же прекратить!
     Она всегда давала себе хорошие советы (но не всегда им следовала).  Как-то раз она так отругала себя, что слёзы брызнули из глаз; а однажды даже стукнула себя по уху за то, что хитрила, когда играла одна в крокет. Этой странной девочке нравилось иметь при себе ещё одну такую же, как она. «Но сейчас этого не надо, — подумала бедная Алиса, — я не знаю, что мне с одной-то делать!»
      Её взгляд наткнулся на маленькую стеклянную шкатулку, лежащую под столиком. Открыв её, Алиса нашла там крошечный пирожок, на нём мелкие крупинки корицы изящно укладывались в надпись: «СЪЕШЬ МЕНЯ».
     — Ну ладно, допустим, я его съем, — сказала Алиса, — и, если увеличусь, то достану ключ, а если уменьшусь — проползу в щель под дверью, как-нибудь доберусь до чудесного сада и посмотрим, что дальше будет.
     Она откусила кусочек, с волнением спрашивая себя: «Больше или меньше? Больше или меньше?». Даже положила руку на голову, чтобы ощущать, куда растёт, и с удивлением обнаружила, что никуда. Действительно, обычно так бывает, когда ешь пирожок, но Алисе это показалось необычным, она ждала, что должно произойти что-то удивительное, как это всегда случалось с ней в последнее время. Но всё было скучно и просто — как в обычной жизни.
     Она откусила ещё, и ещё — и вскоре с пирожком было покончено.