Аристократы в дальнем плавании. 2

   Перевод второй повести сказочной дилогии американского писателя Фрэнка Стоктона (Frank R. Stockton) “The Floating Prince” и “How the Aristocrats sailed Away”;1881.
   Иллюстрация из издания 1930 года.
   © Перевод. Олег Александрович, 2020
   ***
   К началу: http://proza.ru/2020/06/01/413
   ***

   Фрэнк Стоктон
   Аристократы в дальнем плавании

   Аристократы подошли к лестнице и, постояв минуту, решились в конце концов по ней подняться и обследовать верхние этажи дворца. Отрываться от толпы и нестись сломя голову наверх никто из них, однако, не отважился; лестница была довольно широкой: на ступеньке помещались в ряд ровно двенадцать ребятишек, и мальчики — тремя рядами по дюжине в каждом — пошагали по ней вверх; несколько же самых младших по возрасту аристократов семенили не отставая вслед за ними сзади.

   Так, держась вместе, топали они и топали вверх и вверх по лестнице; завершалась она вверху площадкой, но почему-то путь от первой ступени и до нее обернулся, к немалому всех удивлению, не таким уж и коротким, каким на взгляд показался он вначале. Аристократы-малыши захныкали даже, что устали они уже; однако отставать от старших товарищей никому из них не хотелось, и потому останавливаться они не стали.

   — А посмотрите-ка вон туда вы, вверх! — воскликнул вдруг один из мальчиков. — На окно вон то посмотрите! Мы ж ничуточки к нему и не приблизились, сколько ни шагаем уже всё вверх да вверх!

   — А ты ведь прав! — согласился с ним другой аристократ.

   — Да, и вот же что еще скажу я вам: мы ведь даже с места теперь не двигаемся! — объявил всем Разумёха. — Шагаем, шагаем по лестнице этой, а ступени ее, — оглянитесь-ка назад да посмотрите, — вниз, под пол спускаются. Как мы сейчас идем — так белка в колесе бегает… а еще и мельницы, насосы есть такие — с колесом-топчаком…

   — Давайте же остановимся! — послышались возгласы.

   — О, нет! если сейчас остановимся, скатимся тут же задом вниз мы все — и все на пол там свалимся, в кучу друг на друга, покалечить ведь друг друга можем мы так! — возразил Разумёха.

   — О, да! да! Пожалуйста! не останавливайтесь! — поддержала его забывшая вмиг о своих усталых ножках малышня сзади. — Если завалимся — мы прямо на пол упадем, а вы все на нас!

   Так и продолжали аристократы шагать вперед — со ступеньки на ступеньку, — оставаясь при этом на одной высоте. Некоторые из мальчиков принялись уже придумывать какой-нибудь план: чтобы как-нибудь да и развернуться им всем враз — и спрыгнуть всем вместе с лестницы. Однако большинство рассудило, что малышня, которая после разворота впереди всех окажется, пострадает неизбежно и при такой попытке соскочить с движущихся вниз ступеней.

   Круг за кругом продолжала лестница непрерывное движение свое, упрятывая под пол ступеньку за ступенькой, и мальчики топали и топали по ним — и не знали, смогут ли они когда-нибудь вообще закончить такое «восхождение». Все уже утомились, разговоры смолкли, — и тогда в тишине аристократам слышны стали какие-то щелкающие звуки под ступенями.

   — Ох, а знаете, что скажу я вам! — воскликнул вдруг Разумёха. — Да ведь мы же… заводим… вот это!

   — Заводим что? — спросили его.

   — Вот это всё и заводим! Весь город этот мы заводим — как заводят часы!

   Он был прав. Слышны были звуки с городских улиц: собачий лай, кукарекание петухов; захлопали двери и оконные ставни. Встревоженных мальчиков охватила дрожь; позабыв об усталости, шагали и шагали они по ступеням. Из-за стен дворца долетели до их слуха чьи-то голоса, и тут вдруг под лестницей что-то громко лязгнуло, — и она наконец остановилась.

   — Ну, вот ведь и все!.. Завершилась она… заводка! — объявил всем Разумёха срывающимся от сильного утомления голосом, и аристократы, развернувшись, поспешили все сойти с лестницы вниз на пол.

   Как же переменилось вдруг все вокруг! Уже громко шумел за стенами зала оживленный город; через отворенную дверь и окна с широко раздвинутыми шторами виднелось множество бойко снующих по улицам людей. Тесной стайкой столпились мальчишки в углу зала; их, как им казалось, никто пока не заметил.

   И тут нежданно для всех распахнулась настежь одна из дверей зала — огромная и позолоченная, — и в зал вступил король вместе с королевой.

   Его Величество окинул весь зал бодрым взором и, заметив напуганных аристократов, воскликнул:

   — Рад приветствовать вас всех у себя я! — Он повернулся к королеве. — Я думаю, вот эти-то мальчишки и сделали дело…

   Король подошел к аристократам.

   — А теперь скажите-ка мне, ребята, это вы завели нас?

   — Да, сэр, — ответил ему мальчик, который в школе был Классным Старостой, — я думаю, что сделали это мы. Но совсем нечаянно сделали мы это, и если вы нас простите и отпустите, мы никогда больше не…

   — Отпустить вас?! — воскликнул король. — Не раньше, чем сделаем мы вас всех счастливейшими ребятишками на свете! Неужто показалось вам, что разгневан я! Если да, то выкиньте поскорей из голов своих заблуждение такое! Что ты на это скажешь, дорогая? — обратился он к королеве.

   Супруга Его Величества, примечательная своею изрядной полнотой, не сказала ничего, ответив ему лишь добродушной улыбкой.

   — С сегодняшнего дня почитаем мы всех вас нашими величайшими благодетелями, — продолжал король. — Не придумал пока, чем же мы отблагодарить вас сможем… Вам, верно, невдомек, что именно вы и оживили-то нас всех — совершив заводку нашего города. Полного его завода хватает ровно на десять лет нормальной, полноценной жизни в нем; а когда выходит вся она, то всё замирает здесь — до следующей заводки. И всякий раз, когда мы чувствуем, что она вот-вот у нас выйдет, мы все расходимся по своим жилищам и запираем наглухо все двери и окна. Единственный лишь этот зал здесь во дворце незапертым оставляем — чтобы кто-нибудь, зайдя сюда ненароком, вновь завести нас смог. А для задачи такой людей немало требуется, и я рад, что большой такой компанией пожаловали вы сюда. В прошлый раз нас ватага медведей завела, забрели они в зал сюда случайно и попытались наверх пробраться. Но эта лестница наша изрядно перепугала их, и они разбежались все; оттого их заводки лишь на четыре года хватило нам, они нас и наполовину завести не успели. А до их сюда прихода простоял наш город без движения около ста лет. Так, как незаведенные часы стоят. Пока что не знаю, сколько лет мы в этот раз простояли, засажу своих ученых за расчеты… Но как же вы вообще сподобились объявиться вдруг здесь?

   Мальчики доложили Его Величеству, что прибыли они в его город по морю, на корабле — вместе с адмиралом, а также с Учителем их школьным и четырьмя мудрецами-мыслителями.

   — О, так значит, и корабль ваш здесь же! — воскликнул король. — А ну-ка, — крикнул он своим придворным, — бегите немедля в гавань и приведите ко мне сюда достойных всех мужей тех с корабля, дабы смогли они разделить со своими подопечными и почести наши, и награды!

   Придворные умчались в гавань, король удалился по своим делам. В зале осталась с мальчиками одна лишь королева; она сидела на софе и молчала, и только улыбалась им время от времени.

   — Ох, но до чего же все-таки утомляют меня улыбки! — промолвила она наконец и протерла платком вспотевший лоб. — Надо, пожалуй, почаще упражняться мне в них…

   — Надеюсь я, что не приведут сюда они сопутников наших с мешками на головах… и веревками, — прошептал Хвостун своим компаньонам. — Такое позабавило бы, конечно… но сейчас мне этого не хотелось бы…

   Тут вдруг в зал спешным шагом вошел король.

   — В чем же дело?! — вскричал он. — Посланники мои говорят, никаких судов, кроме наших собственных, в гавани нет! Как же так! вы обманули меня, что ли?

   Смятенные аристократы с недоумением переглянулись. Неужто их судно отбыло в море, а они все брошенными здесь остались? Если так и случилось, то получили они, конечно, по заслугам. Унылый и виноватый вид гостей заставил Его Величество заподозрить что-то неладное.

   — Чего-то непотребного, видать, натворили вы там, на корабле своем? — задал он им вопрос.

   И Староста, который понял, что выкрутиться никак у них уже не получится, рассказал ему о мятеже.

   Король опечалился; королева же одарила аристократов двумя или тремя улыбками.

   — Значит, в мешки головы их упаковали вы, — промолвил король.

   — Да, сэр, в мешки… — сказал староста.

   — Да-да… Огорчен я весьма… Но, разумеется, не забыл я и о том благом деле, которое вы для нас содеяли. Вдогонку за вашим кораблем сейчас же отправлю я несколько своих самых быстроходных крейсеров; мои люди, я думаю, без труда узнают ваш корабль по той расцветке, коей вы его украсили. Однако вас, ребята, придется мне подержать пока под стражей. Слушайте же меня! — обратился он к своей свите. — Отведите этих молодых людей в самые роскошные апартаменты и разместите всех их там! Позаботьтесь, чтобы кормили их там самыми изысканными блюдами и обращались с ними почтительно. А также следите неусыпно, чтобы никто из них не сбежал оттуда.

   И аристократов отвели во внутренние палаты дворца.

   ***

   Оставленные аристократами на палубе корабля, адмирал и его компаньоны были весьма беспокойны, — поскольку дальнейшее развитие событий предугадать они никак не могли. Но вот, спустя короткое время, едва лишь стихли голоса мальчишек на берегу, заметил вдруг адмирал прошедший вблизи него сквозь доску палубы кончик бурава. Повертевшись, скрылся он вниз, и сквозь дыру долетели до пленников такие слова:

   — Отставить страхи! Матроска ваша вас спасет!

   — Замечательно все будет! — объявил адмирал товарищам по плену. — На матроску-то нашу вполне, выходит, полагаться нам можно!

   Послышались удары топора снизу в палубу, и, спешно прорубив для себя достаточно широкое отверстие, вылезла старушка-повариха наверх из запертого камбуза. Живо принялась она за дело: сняла с голов пленников мешки и развязала их путы.

   — А теперь вот что сделать нам надо, — заявила она освобожденным. — Не мешкая сниматься с якоря надо. И уплывать отсюда как можно скорей! Если малолетние шельмецы, воротившись, застанут нас здесь… даже не знаю я, что тогда умудрятся сотворить они с нами!

   — Так ты, я понял, предлагаешь уплыть нам отсюда и бросить на произвол судьбы всех моих учеников? — задал ей вопрос Учитель. — Не задумываясь нисколько, что тут с ними, самим себе предоставленными, стрястись может?

   — Думать должно нам не о том теперь, что же тут такое стрястись с ними может, ежели мы их оставим, — заявил ему один из мудрецов, — а о том, что с собственно нами может стрястись, ежели дождемся мы их.

   — Разумеется! — воскликнул адмирал. — И пока хоть капля духа командующего флотом Нассимии во мне еще остается, ни за что я их здесь теперь дожидаться не стану! Не дозволю никому впредь я омешочивать мою голову! Ни за что и никогда! Поднимайте паруса!

   Постановка парусов делом обернулось нелегким, — потому что и матроска, и все четверо мудрецов к работе такой не очень-то пригодными оказались; тем не менее паруса, в конце концов, были подняты. Старому школьному Учителю, который решительно отказался бросать своих учеников, помогли сойти на берег, — и судно снялось с якоря. Адмирал стал за штурвал, и корабль, подхваченный ровным и сильным ветром, быстро понесся в морскую даль.

   Один из быстроходных крейсеров «заведенного» королевства обогнал корабль флота Нассимии ночью, когда в темноте никто ничего разглядеть не мог, и впоследствии оба эти судна друг с другом больше не сближались.

   — Ну что ж, — сидя утром следующего дня возле штурвала и придерживая его рукой, обратился адмирал к своим компаньонам, — вот и свободны мы опять, и можем теперь плыть, куда нам заблагорассудится. Вопрос мой вам всем — куда плыть? Потому что плаванье никуда, просто так, без цели — для меня и не плаванье вовсе!

   Мудрецы заявили ему, что наиболее уместной в их нынешней ситуации может стать экспедиция с целью совершения какого-нибудь знаменательного географического открытия.

   — Замечательно! — согласился адмирал. — Дело такое вполне меня устроит. Однако открытием чего именно заняться вы предлагаете?

   Мудрецы не были готовы тотчас дать ответ на такой вопрос, но сказали, что постараются после некоторых размышлений придумать, к какому великому открытию стоит приложить им усилия.

   И, усевшись вчетвером позади адмирала, предались они усердным размышлениям; адмирал же по привычке уже своей сидел на корме возле штурвала, спустив к воде разрисованные аристократами ходули — чтобы покачивались они на волнах. А матроска-повариха готовила в камбузе еду для экипажа, драила шваброй палубу, выбивала пыль из парусов, — стараясь содержать все на судне в образцовом порядке.

   Прошло несколько часов, и адмирал оглянулся на мудрецов — чтобы выяснить, додумались ли они, в конце концов, до мысли, в какую сторону надлежит им направить корабль для совершения знаменательного открытия, — и увидел сидящих их всех вчетвером с омешоченными головами.

   — Вы зачем же — сделали это?! — вскрикнул адмирал таким громким голосом, что мудрецы вздрогнули; затем объяснили они ему, что с мешками на головах — в том имели они возможность удостовериться во время плена — думательный процесс протекает у них с гораздо большей результативностью, — поскольку звуки и образы внешнего мира не прерывают ровного течения мыслей.

   Так день за днем и сидели мудрецы с мешками на головах и думали, думали; адмирал же не покидал своего места на корме вблизи штурвала, а матроска-повариха варила и стряпала для всех — и следила за чистотой и порядком, а также за верной постановкой по ветру всех парусов корабля.

   — Жаль, что неведом мне точный возраст самого младшего из наших аристократов, — заявил всем однажды адмирал. — Тогда знал бы я точно, сколько лет надобно проплавать нам по морю до поры, когда все они до единого повзрослеют, и нам можно будет забрать их всех из того города и вернуть в Нассимию.

   Поварихе припомнилось, как однажды самый младший из мальчиков говорил ей, что ему совсем недавно исполнилось десять лет.

   — Что ж, одиннадцать лет еще, получается, ходить по морям предстоит нам! — объявил всем адмирал.

   Так и проплавали они по морю все одиннадцать назначенных для своего путешествия лет; и все те одиннадцать лет мудрецы, сидя с мешками на головах, с усердием измышляли план экспедиции, в коей им наверняка можно было бы сделать какое-нибудь великое географическое открытие.

ПРОДОЛЖЕНИЕ - http://proza.ru/2020/09/14/307