Звина

Я УВИДЕЛА ЕГО

Я увидела его ещё перед тем как сделала первый шаг. Уличные фонари освещали его не молодое, но прекрасное лицо. Странное чувство охватило меня: чувство лёгкости... Мне захотелось ринуться вперёд, и я шла прямо к нему навстречу. Я уже не смотрела по сторонам. Лишь на секунду закрыла глаза; а когда открыла их, то оказалось, что стою рядом с ним. Я не чувствовала дуновение ветра и присутствие вечера; я уже ничего не чувствовала; мне стало свободно и легко; в тот момент я уже знала его имя. Зогар смотрел туда, откуда я пришла. Я не хотела оборачиваться; позади себя я ощущала боль и тоску; я прижалась к его груди, к груди того, кто должен был открыть мне новый путь. Зогар нежно взял моё лицо руками и тепло улыбнулся.

Они сидели в разных креслах, кусочки моей жизни, собранные в одной комнате; все они молчали и жаждали чуда. Они старались призвать меня обратно, туда, откуда я ушла. Зогар, стоявший в стороне, молча смотрел в окно; он давал мне шанс решить мне самой своё будущее, — будущее, которое выберу я... За всё время он не произнёс ни слова; он не имел права говорить со мной до тех пор, пока я не решу свою судьбу. Он видел, что я всё ещё на перепутье, и не тревожил меня; лишь своим присутствием он давал понять, что у меня всё ещё есть выбор. Все секреты жизни были открыты предо мной, я знала, я чувствовала, я читала... Единственное что я не могла видеть — это мое будущее. В этот момент я должна была начать творить его сама. Где-то недалеко теплилась моя прежняя жизнь... Я обвела взглядом комнату и подошла к Зогару.

— Прощайся, Звина, — тихо сказал Зогар, не поворачиваясь ко мне.

Я решила уйти. На небе появилась печальная звезда Миды.


ЗВИНА

Звина метнулась к окну и увидела того, с кем были связаны долгие годы её жизни. Она молча села рядом с ним и положила свою голову на его левое плечо. Он вздрогнул, почувствовав дуновение ветра, посмотрел на небо. Его взгляд оживился на секунду, но через мгновение он потух; слезинка скатилась с его глаз и упала на холодный пол.

Звина чувствовала, как ему не хватает её тепла и близости. Она погладила его по голове и поцеловала руку. Он молчал, сжимая в левом нагрудном кармане ту память, что осталась от неё. Опять пришла боль и одиночество. Звина улыбнулась. Она не могла покинуть его, он не отпускал её. Улыбка пропала с её лица, и она метнулась туда, где теплые руки согревали её в годы младенчества. Звина закрыла глаза и опять почувствовала их прикосновение; мягкие и нежные ладони гладили её по голове, от них веяло любовью и спокойствием. Зогар смотрел на Звину со стороны и молча давал ей время насладиться любовью. Звина знала, что это был последний день, когда она сможет почувствовать ласку и теплоту своего дома.

— Ты всегда останешься в их сердцах, — тихо сказал Зогар, задумчиво сидя на лучике звезды Миды.

— Они не отпускают меня, — ответила Звина, продолжая упиваться прикосновением материнских рук.

— Это ты не отпускаешь их, — тихо ответил Зогар. — Они чувствуют твоё присутствие и поэтому не могут отпустить тебя. Прощайся, нам пора.

Звина, не открывая глаз, оторвалась от нежных рук.  «Любимая», — прозвучало в воздухе. Звина ощутила, как неведомые силы подняли её до небес; дом, в котором она жила, превратился в маленькую светящуюся точку и вскоре вовсе исчез. Она знала, что настало время уходить. Оставив боль и тоску, в следующее мгновение она почувствовала что сидит на песке в пустыне Илос; рядом с ней сидел её новый учитель Зогар. Он не отрываясь смотрел на башню великой Тимы и терпеливо ждал полного внимания Звины. Над пустыней медленно всходило солнце.



ЗОГАР, СКАЖИ МНЕ

— Зогар, скажи мне, когда ты забираешь их, что с ними происходит дальше?

Зогар улыбнулся и посмотрел вдаль, где на горизонте виднелась башня великой Тимы. Восходящее солнце отсчитывало начало третьего дня с того времени, как мы сидели в пустыни Илос. Мне не хотелось ни пить, ни есть, я с жаждой поглощала все слова Зогара, ибо в них заключалась мудрость вечности. Солнце всходило медленно, пустыня меняла свой цвет, великая башня Тимы начала сиять голубым светом под ранними солнечными лучами.

— Ты готова, Звина, — не поворачиваясь ко мне произнёс Зогар.

Я знала, что он не только видит мой внутренний мир, но и чувствует. Я должна была лихорадочно трястись от мысли, с кем я общаюсь. Но упоительное спокойствие, как колыбель матери, убаюкивало моё взбудораженное сознание. Властелин времени сидел спокойно, всматриваясь в горизонт, не показывая на своем лице никаких эмоций.

— Ты слышишь ? — спросил Зогар. — Ты слышишь как течёт время ?

Я прислушалась к тишине. Мне ничего не было слышно; в этот момент мне стало несколько стыдно за свою бездарность. Но, как ни стараясь, я не могла почувствовать или услышать хоть что-то.

— Я слышу тишину, — виновато ответила я.

Зогар улыбнулся:

— Правильно, ты её слышишь. Тишина эта главная нотка времени, именно она диктует ему стремление идти вперёд. Здесь, в пустыне Илоса, рождается время. Если ты зачерпнёшь песок, то почувствуешь его своими руками; именно так ты можешь прикоснуться к вечности. Он будет струиться сквозь твои пальцы, пытаясь показать, что он безвластен; дар, данный тебе, может остановить его. Тогда он станет послушным и нежным; время жаждет чувствовать своего повелителя. Оно будет твоим покорным слугой, и уже от тебя будет зависеть будущее.

Я схватила горсть песка. Зогар поморщился:

— Будь нежнее, оно должно не просто повиноваться тебе, оно должно полюбить тебя.

Я разжала руку, расправила ладонь и погладила пустыню. Мне показалась, что башня Тимы необычно ярко сверкнула голубым светом.

— Ты должна быть не только его повелительницей, но и его хранительницей. Жизнь начинается с отсчёта времени. Там, куда время проникнуть не может, жизнь потеряна и обречена; оно твоё самое страшное оружие, оно же будет твоим самым великим вдохновителем. Именно здесь зарождается энергия жизни, со временем ты почувствуешь эту энергию, но она не будет тебе подвластна; ты сможешь лишь наблюдать за ней, за её красотой и великолепием. Всегда будь осторожна, не дари время тогда, когда ты чувствуешь, что на небосклон взошла звезда Миды. Это печальная звезда; ты обречёшь мир на неимоверные муки, и он погибнет.

— Разве ты не можешь сделать энергию жизни покорной себе? — спросила я и осеклась от такой дерзости. Но Зогар усмехнулся и посмотрел мне прямо в глаза, его взгляд был тяжелым, но я не дрогнула; что-то подсказало мне, что я не должна бояться и я не отвернула своих глаз.

— Энергия жизни не может быть покорна, это единственная энергия, которой покорны мы! У неё нет хозяина или повелителя, она приходит лишь туда, куда ты направишь крупицы времени.

Солнце уже высоко стояло над пустыней. Зогар зачерпнул горсть песка.

— Раскрой ладонь, Звина.

Я раскрыла ладонь, Зогар насыпал в неё горсть песка.

— Сожми её крепче.

Я сжала.

— Теперь закрой глаза.

Я закрыла глаза. Так прошло несколько мгновений, пока я не почувствовала перемену. Медленно я открыла глаза, но ничего не увидела, вокруг меня была мгла.  Я не испугалась, так как слышала тишину. Я снова закрыла глаза, призвав всю мою фантазию, что была подвластна мне, и только после этого я раскрыла ладонь.

Я стояла в пустыне, солнце высоко стояло над горизонтом, песок весело переливался разными цветами, приветствуя нового повелителя. Я села на колени и провела ладонью по песку. Вдали, за горизонтом стояла великая башня Тимы; она сверкнула розовым светом и я почувствовала в себе жгучее желание творить. Я взглянула на всё ещё чёрное и мёртвое небо, нежно взяла в руки песок и рассыпала его тысячами звезд. Время начинало свой отсчёт, а я продолжала дарить жизнь Новому Миру.