Закулисье k-popа. Как бы это было? -1...

                Подслушанная история современного k-popа.

                ГЛАВА 1.
                ВЕЧЕРНЕЕ КАФЕ.
                http://proza.ru/2020/05/16/143

    Но ногам тянуло сыростью и холодом, голова горела, начало мутить от выпитого. Вновь не сдержался и по-настоящему напился.

    Нам Сон Хо тяжело вздохнул, поднял тяжёлую голову, осмотрел стол, заставленный бутылками из-под соджу и пива, пустые грязные миски, опустевшие плошки от закусок. Долго почему-то смотрел на тарелку, на которой лежал растерзанный кимбап.

    – Ты проголодался? Повторить заказ?

    Его локтя коснулась чья-то рука, повернул голову – Сон Юн Джо. Смотрела, ожидая ответа. Не дождалась.

    – Ребят, может, повторим? Я что-то не наелась. Вы принялись пить…

    – Пожалуй… Чокпаль тут необыкновенно хорош, – Си Со Ён поддержала, посмотрела на Мун Гён Сока. – А, Гёнсок, хочешь ещё чокпаль или пульгоги? – не дожидаясь ответа, вскинула руку над головой. – Тётушка! – оглянулась, заметила, что от плиты оторвался хозяин. – Дядюшка! Можно всё это убрать и накрыть заново?

    – Конечно, красавица.

    Мужчина средних лет подошёл к большой компании молодёжи, кивнул им, узнавая почти всех – местные.

    – Что с оплатой сегодня? Опять надеетесь на карточку Сонхо? А он согласен? А, сынок? Как у тебя там дела? В компании всё хорошо? Следим за твоими успехами.

    Говоря, жестом руки подозвал жену и зятя, быстро убирал стол, составляя бутылки и посуду в большую плетёную корзину, что принесла супруга.

    – Ты в порядке, Сонхо? Побледнел что-то… Эээ… парни, помогите-ка ему выйти на воздух.

    Парни встали и, покачиваясь, подхватили Сонхо под руки, почти вынесли под навес местного кафе, посадили на скамью, сами же отошли дальше, к живому заборчику, и закурили, следя за дымом – Нам его не терпел.

    – Развезло его сегодня… Заметили? Или мне кажется? – Чан Му Хёль опасливо оглянулся за плечо.

    – Да срыв у него, дураку понятно, – проворчал Со Хви Ён. – Видели его телефон? Ни разу не вытащил. То-то. Опять сбежал, должно быть, – сделал вид, что прикуривает от сигареты Муна, прошептал: – Может, что-то о Рю Ён Кён узнал?

    – Не думаю. Мне бы уже оборвал телефон его координатор – есть мой номер, – Гёнсок вздохнул протяжно. – Отпросился сам, скорее всего. Тоже человек, устаёт и срывается потому, – склонился тоже, сказал тише: – А про Ёнкён не знает точно. Она в наркологической клинике, его менеджер хорошо упрятал. К лучшему, – выпрямился, заговорил громче: – Пусть занимается творчеством, пока нравится.

    – Кхх… Что ему там так не нравится? – Ли Хо Мин пьяно рассмеялся, почти не расслышав тихий разговор парней, бросил недокуренную сигарету в урну. – Крыша над головой, питание, одежда, непыльная работа, лечение. Срыв? Не смешите! Это называется – заелся! Принцип у него такой…

    – Мне начхать на ваш принцип.

    Хриплый голос заставил парней прекратить перепалку и обернуться – Сонхо уже стоял на ногах и недобро смотрел на них.

    – Мне жаль вас, ублюдки. И это не принцип, а моя жизненная позиция, – подошёл, руки в карманах брюк, вязаная шапочка надвинута на глаза, в которых лишь злость. – Пока я помню весь путь с самого дна до небес, мне плевать на вас и на ваши слова. Память – мои перила на этой лестнице, понятно?

    – Здорово сказано, хён! Слова красивые и правильные. Ты их запиши, что ли… – Мухёль шагнул навстречу, обнял набычившегося друга за плечи. – Ты всегда умел хорошо говорить. Не то, что я – косноязычный идиот.

    – Рад, что сознаёшь… Но сказано сейчас неплохо – растёшь… – криво улыбнулся Сонхо и сменил гнев на милость. – Как ты? Что с мамой?

    – Ты не слышал? Ах, да, ты же с группой был в туре… – вздохнул, на глаза навернулись слёзы. – Не выкарабкалась. Сорок девять дней минуло на прошлой неделе. Мы все там были. Тебе координатор не говорил?

    – Ты ему звонил? Он был в курсе? – помрачнел лицом, заскрипел зубами.

    – Написал сообщение в тот же день. Не надеялся, что ты будешь. Просто сообщить хотел. Не сердись на него. Ты был так занят… Не психуй, Сонхо. Мама бы этого не хотела. Ты её помнишь ведь? Она была так рада, что ты вырвался отсюда наверх! Так и говорила: «Наш Тэгу и Синам и без него обойдутся, а мальчик петь любит. В Тэгу так не поют, тут спиваются». Вот как… Это и помни.

    – Эй, парни! Хэллоу! – на ступени вышла Соён, кутаясь в тощее пальтецо. – Всё готово! Стол накрыт. Заходите уж… Холодрыга такая сегодня… – потопала короткими сапожками. – Быстрее! Свининка ждёт…


    Наелись до отвала, осоловели, разговор завяз на бытовых темах, даже не шутили привычно.

    Сонхо с грустью оглядывал парней и девушек, невольно вспоминая истории знакомства или случаи из жизни, связанные с ними.

    «Чан Мухёль. Годом младше. Многое с ним пережито. Знались и раньше, но не дружили. Стали ближе после той аварии проклятой… – потёр выбитое тогда плечо. – На скутере вёз заказ, вдруг удар слева и… темнота. Очнулся быстро от того, что кто-то держит мою голову в холодных руках. Просто ледяных! Еле раскрыл глаза, увидел над собой малознакомого парня – бледный, как смерть, губы трясутся, ничего сказать не может, только мычит быком. Отдавать меня медикам не хотел…

    Усмехнулся, искоса поглядывая на Мухёля – кокетничал с Соён, подкармливал её якквой с кедровыми орешками.

    – Ишь, как заботится… Хорошей будут парой. Помочь? Без средств может не решиться сделать ей предложение. Пожалуй, надо будет об этом подумать…

    Отвёл взгляд, вновь окунулся в воспоминания.

    – Кричал им, что я его хён… Так и увязался в клинику… Почему? Я потом даже не спросил, идиот. Просто принял его в свой круг и всё. Однажды с ним же попали в крутую неприятность – парни из соседнего района “наехали”. Он не струсил, встал ко мне спиной и принял бой. Здорово нас тогда помяли… Едва убежали… У него по сей день большой палец правой руки кривой – неправильно сросся. Памятка…»

    – Сонхо?.. – сзади беззвучно подошла хозяйка, жестом головы поманила за собой. – Прости, что отвлекаю…

    Молча встал и прошёл к кассе. Это даже не обсуждалось, когда компания собиралась по его приглашению – платил своей картой. Точка.

    – Как твои дела, сынок? – хозяйка быстро закончила возню с оплатой, вернула карту и тихонько стала расспрашивать. – Ты похудел ещё больше. Трудно приходится? Рады за тебя.

    – Справляюсь. Спасибо, тётушка Ом. И вам не хворать. Успехов в бизнесе.

    Поклонившись, вернулся к друзьям, сел за стол, спокойно окинул всех взглядом.

    – Пора? Уже? Жаль… – Со Джун Ён едва ли не впервые за вечер подала тихий голос. – Редко с тобой видимся, Сонхо. Ты и в школе был невидимкой, – тепло и застенчиво улыбнулась, в карих глазах зажглись ясные звёздочки. – Только когда пел и читал рэп, сразу становился заметным.

    – Верно. Старался в пустом зале читать, чтобы себя слышать, – Гу Джин Хёк выставил три пальца руки в фирменном рэперском жесте, подражая Сонхо. – Йоу! «Оставьте свои вопросы по поводу того, дебютирую ли я. Увидите меня через год, придурки, увидите, чего я добился…» – речитативом пропел весьма похоже, рассмеялся беззлобно. – Или что-то в этом роде. Не вспомню точно, уж прости.

    – А сейчас бы прибавил: «Я буду тем, кого вы увидите по телевизору, и кому вы будете звонить. Но я не возьму трубку…» – негромко закончил рэп, исподлобья посмотрел на Джинхёка.

    – Спасибо, что это только слова песни. Ты нас не забываешь! И позволяешь звонить, – Джунён приложила тощую руку к своему сердцу, поклонилась без издёвки. – Наслышаны. Многие обрывают полностью связи, стоит им только вырваться туда. Ты другой. Настоящий…

    – Кхх… Рассыпалась она тут… Влюбилась, что ли? Он тебе теперь не пара! Утри слюни! – Хомин вспылил. – Твой удел – Тэгу, Синам, наше дерьмовое болото! Горбаться, шей, слепни, разноси заказы и дальше! И кланяйся пониже…

    – Заткнись! Опять надрался… Как перепьёт – в дерьмо превращается… И смердит так же…

    Чон Хён Джу птицей взлетел, подскочил к смутьяну и резко вырвал того из-за стола.

    – На выход. Нам пора. Ребят, мы уходим… Девушки… Сонхо, прости дурака… Позвоню… Извините все, пожалуйста…

    Быстро выводя обалдевшего Хомина, прощался и раскланивался во все стороны с виноватой улыбкой.

    – Тётушка… дядюшка… спасибо за всё… До встречи… Конечно, мы в порядке… Ушли… Прощайте…

    – Джунён, ты в порядке? – Ми Ха Вон с сочувствием обняла погрустневшую подругу. – Он всегда был таким… злым… Будто ему все должны. Или не додали благ при рождении. Иди и заработай! Руки-ноги есть! – визгливо крикнула в окно, за которым прошли парни.

    – Не шуми, Хавон, не услышит. Такие, как он, плохо заканчивают. Нет в них ни силы, ни мозгов, – согласился Хвиён. – Я его давно знаю. Сколько помогал, в мастерскую устроил, шефа упросил – через месяц уволился! Тяжело ему, видите ли. А кому легко? Сонхо как трудно пробивался в индустрию, помните? Сколько сил, пота, слёз и труда вложил! В синяках весь ходил – учился танцевать правильно…

    – Угомонись.

    Сонхо устало выдохнул, грустно посмотрел в окно, в темноту, куда ушли парни.

    – Отчим-алкаш его виноват – бил смертным боем мальчишку, унижал, затоптал душу, переломал, как неокрепший цветок… Как теперь расти и цвести? Вот и мучается. А пацан-то нормальный был. Помните, как в походе Соню-японку на себе три перевала тащил? Её ногу тогда спас буквально. Если бы опоздали, отняли бы её, стала бы инвалидом.

    – Погоди… Это когда змея девочку младше классом укусила? – Гёнсок задумчиво касался затылка рукой. – Так это был он? Вааа… Я и забыл… Чёрт… неловко-то как…

    – И мне помог в конце начальных классов, – Чо Сон Ми покраснела узким лицом, откинула стильную рыжую чёлку со лба. – Велосипед сломался, а мне ехать к бабушке, в другой район… Он пытался сам отремонтировать, потом тормознул полицейскую машину и попросил помощи. Не испугался же!

    Рассмеялась громко, раскатисто, извинилась поклоном перед посетителями.

    – Хорошо, мужчины нормальные попались, у самих есть дети, помогли цепь склепать и поставили на место… Был такой добрый… С ним что-то происходит…

    – …последний год, не меньше, – закончил её мысль Джинхёк. – Нервный, раздражительный, перепады настроения резкие… Плохо ест и спит… Потерял в весе… – вскинул голову, посмотрел на притихших ребят испуганно. – Заболел? Что-то страшное? Неизлечимое? Белокровие?

    – Заткнись!

    – Тьфу на тебя!

    – Забери свои слова обратно!

    – Трепло!

    Ребята вскинулись и зашипели тихо наперебой, замахали руками, даже стали забрасывать паникёра листьями периллы и печеньем.

    Сонхо в этом не участвовал, лишь выпрямился от леденящей душу мысли: «Это не болезнь, а порок… Ох, только бы не это… Наркотики! Все признаки на лицо. Мне ли не знать… Стольких уж повидал, все стадии наблюдал. Очень похоже… Вот дерьмо…» Силой воли закрыл страшную картинку в уме, постарался, чтобы нервозность не выступила на лице. Поняв, что не справляется с вскипевшими эмоциями, что начинают дрожать руки, решил уйти.

    – Простите меня. Мы так хорошо этот раз посидели… Мне действительно пора. Уже все сроки сорвал, – Сонхо поднял руку, заставив жестом угомониться компанию. – Завтра запись ранняя. Мне и так влетит. Поеду. А вы ещё посидите. Закажите что-нибудь на десерт, девушки?

    – Это он от большой любви к нам так издевается, уверена, – лукаво рассмеялась звоночком Соён. – Да мы же встать почему не можем – объелись до выпученных глаз!

    – Не заметно, потому что мейкап дорогой наложен… Мы умные… и умелые… – подхватили хохот остальные девчонки.

    На этот раз просить прощения за шум не пришлось: услышав эти слова, посетители дружно расхохотались – знакомая ситуация!

    – Подъём, други и подруги. Выползаем из-за стола, пока в силах и в трезвом разуме… Так, поднимаемся тихонько…

    Мухёль поддержал подругу, встал, принялся вытаскивать с шутками парней, девушками аналогично занялась Соён.

    – Опаньки, вот и на ножках стоим… Стоять, я сказал! – подхватил за талии пару озорников, претворившихся, что готовы упасть на пол. – На воздух… Скоренько… По домам… Пора баиньки…

    – Эй, парень, а у тебя неплохо получается выпроваживать клиентов! – хозяин с поклонами стал провожать компанию. – Открывай такое же заведение – не прогоришь! Точно говорю…

    С поклонами и шутками ушли, помахав и радушной семье владельцев, и посетителям – ответили так же.

    – Хороший вечер. Спасибо всем, друзья. Рад был встрече, – Сонхо обнял парней, поклонился девушкам.

    Неожиданно подъехала большая машина с тонированными стёклами, остановилась буквально в паре метров от компании.

    – Вот меня и нашли. Теперь не отверчусь от взбучки. Пока всем!

    Дверь с тихим шипением скользнула вдоль борта, приглашая загулявшего артиста внутрь тёмного салона.

    Послушно нырнул во мрак, помахав напоследок.

    – Созвонимся!

    Через минуту на парковке было пусто – ребята быстро разошлись в разные стороны.


    Троица – Мухёль, Соён и Джинхёк, медленно шла по тротуару, смотря на ночное беззвёздное небо Тэгу – туман, предзимье, холод и грусть. Молчали почему-то.

    Пара невинно касалась плечами, едва появлялась возможность, быстро переглядывалась искоса, но уйти и оставить грустного друга не решалась.

    – Ладно, почти женатики, я тоже пойду. А вы не тяните. Как решитесь – мы скинемся и поможем со свадьбой. Не стесняйтесь. Все давно знают и ждут. Пора и вам признаться себе. Прощайте, – Хёк сгрёб обоих ручищами, крепко обнял и быстро убежал в темноту.

    Молодые долго хлопали глазами, краснели лицами.

    Первым опомнился Мухёль.

    – Он прав, Соён.

    Взяв девушку за руку, завёл за угол дома, заметил лавку, усадил, сел рядом.

    – Ты мне нравишься очень давно. Не просто нравишься… Я люблю тебя. Сильно, – взял обе руки девушки, крепко сжал. – Хорошо, что всё случилось сегодня. Всё сегодня хорошее и тёплое, родное и близкое… Как и ты. И всегда такой была. Прости, что так долго тянул с объяснением. Понимаю, что не совсем время и место…

    – Нет, всё правильно. Сегодня – то самое время. Ты прав, – подняла склонённую голову, смело посмотрела в глаза. – Ты мне тоже давно нравишься, Мухёль. Очень… Со средней школы…

    Выдохнув радостно, притянул Соён в объятия.

    Больше не нужно было соблюдать приличия. Теперь заговорили сердца, а у них свои правила.


    – …Ну, ты опять в своём репертуаре? – Чхве Па О был очень рассержен. – Почему не поставил в известность? Не запретил бы, понимаю, что эта встреча была неизбежна. Мухёль сообщил?

    – Почему ты промолчал? – Сонхо с трудом сдерживал злость.

    – Ага… И ты, тут же, бросив группу* в Сингапуре, рванул бы первым рейсом в Тэгу? Думаешь, не понимаю? А группа, почему она не так же важна для тебя, а? Вас пятеро – семья. Пятый год вместе. Они как отработали бы там без тебя? Сик ещё плохо читает рэп, да и танцует тоже не фонтан. Вокал-лайну пришлось бы отдуваться, а у Рона и так горло больное. По сей день лечит.

    Пао спокойно рассуждал, не включая света в салоне, даже не подсвечивая себе руки телефоном по привычке – любил наблюдать за игрой граней в дорогом перстне.

    – Понимаю и другое – они тоже твоя семья, но эта семья из прошлой жизни, тебе столько раз об этом говорили, – вздохнул протяжно. – Мы помогли сразу, не переживай. Кан-ним сам ездил и всё организовал, угощение достойное выставил, помог и с погребением. Парень-то никакой был, отчаялся в те дни… Твои, молодцы – приехали и прибежали сразу, но что они могли со своими скромными возможностями? – сменил тему резко. – Заметил?..

    – Ты о Ли Хомине?

    – Заметил, значит. Что будешь делать?

    – Как давно ты знаешь?

    – Не важно, когда, важно, во что это всё выльется. А вытанцовывается крайне неприятная картина. Принять меры?

    – Всё так серьёзно?

    – Уже в полиции «на карандаше».

    – Поговорить?..

    – Поздно. По приметам – больше года. Приговор. Плюс слабый характер. Сам же всё понимаешь – только его желание может, если не избавить, то хотя бы держать в узде это. Бывших не бывает, сколько случаев уж было: лечится, «завязка», эйфория, новые перспективы и… передоз.

    – Ты о Джихё?

    – И он тоже. Я вспомнил Гиппо. 21 год. Славный был парнишка… Я даже хотел у Щика его забрать… Опоздал. Он уже тогда был обречён. Такая напасть, эта зараза…

    – Не уболтал ты меня, я всё ещё обижен на тебя.

    – Ладно, разрешаю: можешь меня в следующей песне крепко обматерить. Даже имя назвать открытым текстом.

    Сонхо вдруг звонко рассмеялся, и координатор всё же включил свет в салоне – хотел увидеть это своими глазами. Рассмотрев, поддержал смех с облегчением – кризис миновал.

                * Группа «Стрекозы» («Фрегон флиссе», «Эфэф»):
                Нам Сонхо – лидер, ведущий рэпер, танцор, автор песен, вижуал, «папа» группы;
                Рон Пак – вокал, ведущий танцор, макнэ, «главная проблема» группы;
                Ким Сик – саб-рэпер, танцор, автор песен, «дипломат-переговорщик» группы;
                Ли Ёндже – вокал, главный танцор, «надежда и опора» группы;
                Кан Сонгу – главный вокалист, танцор, автор песен, «мама» группы.

                20.06.20 г.                Продолжение следует.

                Фото из Интернета: сценка в корейском кафе.

                http://proza.ru/2020/06/23/60