Shenanigans Кн. 2. 16 Небо

Я рассматривал облака. Огромная бело-серая жаба плыла прямо на меня. Слева, поверх ее головы пролетал москит с металлической клюшкой для гольфа. Москит увернулся от жабы, и теперь она решила сожрать меня. Я поежился, представив, как наверное  неуютно я почувствовал бы себя в желудке у жабы среди всякого тамошнего хлама. Трупы мегакомаров,  мегаличинок, недостаток кислорода…  Начало моего переваривания…
Через пару секунд, справа от жабы появился дромадер. Он летел наперерез москиту. За спиной у страшенной жабы теперь было уже два несъеденных ею объекта.  Дромадер и москит.
Москит нечаянно попал дромадеру  клюшкой прямо в глаз. Тот от боли совершенно случайно лягнул жабу в затылок, и та распалась на двух, менее опасных, чем она, жабят. Левый жабенок начал распадаться на оленей и косуль, а правый выстроился в бутылку и ее упаковку десятилетнего Edradour, знаменитая деревянная коробка которого, шарахнула  дромадера по единственному горбу, и тот, не выдержав такого жесткого небесного пассажа, конвертировался в сандалию. 

Покуда я анализировал случившееся на небесах к дому подъехал Мулсан. Я ожидал увидеть двоих или троих. Это могли быть Мария, Ева и Бро, или Ева и Бро. Но как я ошибся.

Первым из Мулсана вышел Бро. Он прошел к задней двери, мягко открыл ее, и из машины появилась Мария. Я остолбенел. Мария оставалась собой при том, что в ее внешность за прошедшие дни, казалось,  вложили по меньшей мере два миллионa долларов.
Все-таки деньги нужны женщинам.  Не от жадности, а для того, чтобы такие циники, как я, столбенели, а модели вроде Хлои, осознавали,  что есть еще настоящие красавицы на Земле Русской.

От неожиданности я спросил почему приехали без Евы. Вопрос слышала Хлоя, и над вопросом ухмыльнулась Мария.
После такого неприкрытого ехидства бывшего предмета я понял, что сегодня работаю только в абсурде. Иначе это - не пережить.   

- Бро, мне нужны деньги, - быстро заявил я, чтобы убрать напряжение.
- Денег нет, - через секунду ответил Бро.
Он взял Марию за локоть, провел к черемухам, и они сели на лавочку, молча оглядывая газон и пруд.

- Чего ты приперся? – раздался сексапильный голос Хлои, которая выглянула  из спальни второго этажа.
- Мария ответила «Да». Я женюсь на ней. Приехали просить вас быть нашими свидетелями. Ближе и дороже вас у нас с Марией никого нет, - довольно сухо сообщил Бро.

Хлоя тотчас исчезла. Я решил пойти к ней, и уже направился к двери, когда Бро довольно сильно дернул меня за руку и уставился на меня обиженным и, одновременно,  обозленным взглядом.
И я вдруг понял насколько изменился Бро в эти дни. Девочке удалось заставить моего напарника поверить в любовь. Он был готов на все ради нее.

Я вспомнил наши с Марией дни, и признался себе, что дней счастливее не было в моей жизни. Она была ребенком и созревшей красавицей,  легкомысленной в целом и серьезной там, где нужна серьезность. Она умела любить и умела ценить любовь.  Мария оказалась умнее меня, и сейчас, выходя за Бро, она просто оставляла меня в покое, одновременно решая семейный и финансовый вопросы. 
Я стоял перед ними, не зная что сказать. И поэтому ответил, что согласен быть свидетелем. Попросил отпустить меня к Хлое, и обещал, что поговорю с ней. 
Позже я очень гордился собой за такое поведение. А после акции гордости плакал в бане, понимая, что так и не смог найти настоящую любовь.
Увидев мои глаза, Хлоя все поняла. Она вызвала такси. На вопрос, будет ли она свидетелем со стороны невесты, ответила «Нет».  Таким образом, мне предстояло найти Марии свидетеля, разве что если они только не имели Еву в виду, про запас.

- Не теряй меня. Я очень скоро позвоню, - просто сказала Хлоя, и я захлопнул дверь.

Оставшись один, я почувствовал облегчение.
«Хорошо, что Мария захомутала Бро. Он обеспеченный и покорный мужик. Ему нужна такая, как она. Уж лучше она. Уж лучше она. Чем Ева» , - размышлял я почти вслух,  бродя по усадьбе.

Я открыл бутылку белого сухого и весь остаток дня провел в студии.
Смотрел на палочки, которыми Мария колошматила по там-тамам…
Проходил в ту точку помещения, где Мария опускалась передо мной на колени…
Садился в кресло и представлял ее, повернувшейся ко мне и протянувшей руку.
«Я буду здесь жить». Она это сказала Хлое, потому что искренне верила, что я ее человек, и что  никуда не денусь. В этом ее убедили Ева и Бро. А я ee в этом разубедил.
 
Автоматически я вынес кресло с террасы и установил его под темным небом. Дружная семейка ежей где-то поблизости уже фырчала носами в ожидании подарков. В этот вечер я вынес им несколько конфет, печенье, куриное филе и остатки ужина в виде салатов и печеной картошки.

Пока благодарные непоседы поедали свою диету, я надел кроссовки, укутался  в шубу и смотрел в небо.  Одна за одной упали две звездочки.
«Боже, дай счастье!» - шепнул я, засыпая.