4. Пис По девкам в коронавирус

Предыдущее: http://proza.ru/2020/05/21/1835

          Зная, на что женщины падки, Пис захватил с собой различных яств и вкусностей, не забыв про заморские пряности и свежие благоухания – так он, по крайней мере, доложился Славику на его вопрос: всё ли тот взял для блямок. Вначале они, действительно, попытались отправится в город пешком, но Славика ноги уж не несли, и Пису пришлось сесть за руль – не из-за ног же отказываться от утех. Осенив три раза свою ласточку крестным знамением и себя с напарником, поплевав для пущей уверенности через левое плечо, они неторопливо выдвинулись из режима дачной амнистии-самоизоляции в логово развратно-городского карантинного смрада. И надо признаться – доехали даже без приключений, если не считать приключениями испуганные лица водителей и маты, доносившиеся из соседних машин, пересекающих перекрёсток на зелёный. Доехали как-то до цели и ладно…
          В отличие от других рабочих мест, рабочие места «на улице красных фонарей в сфере энергетики» на режим самоизоляции не были отправлены и продолжали работать в постоянном режиме, как организации непрерывного цикла, непосредственно влияющие на экономику страны, выполняющие неотложные работы в условиях чрезвычайных обстоятельств, эксплуатирующих опасные производственные объекты и в отношении которых действует режим постоянного государственного контроля (надзора). Придание такого статуса, такого положения «жнецам сельскохозяйственного труда» не могло не повлиять на статус и самооценку колхозных работников публичной сферы. Но ни Пис, ни тем более Славик, не смогли мириться с взлетевшими до небес услугами любовного эскорта, отправляющего клиентов нокаутом сразу в заоблачные дали, и, поскребя для приличия по сусекам, потреся перед смазливыми мордашками жриц ночных происшествий недопитой «Царской», несолоно хлебавши «охотники за любовными приведениями» отправились восвояси, захватив с собой чувство несправедливости и обмана со стороны государства и Правительства Путина. Они всю дорогу сетовали и возмущались из ниоткуда возникшими обстоятельствами, признавая, что такого даже коммунисты себе не позволяли, и не заметили, как оказались нос к носу с мобильным постом ГАИшников, стоящим на страже карантина…
          Как фотовспышкой ослепив ГАИшников расширенными от испуга глазами, Пис не решился втянуться в пьяный разговор с глаза на глаз, а предпочёл уклониться от встречи с законными властями, путём эстрадно-циркового исполнения милицейского разворота на сто восемьдесят через кузов. Но милицейский финт не получился, и он, изящно сюзировав в дорожный кювет, тряся бамперами, помчался по верх пней, коряг и иных препятствий в глубь «баскервильных болот». Как-то, каким-то непонятным для физики способом он выскочил на ту сторону кюветной ямы и сходу, минуя просёлочные дороги с ровным покрытием, начал наращивать отрыв в гонке с преследованием. «Нашли, где Писа догнать: с поддельными номерами, в своей стихии деревенских гонок на тракторах! – подбадривал он испуганного Славика, впервые оказавшегося в подобной ситуации, – Да за мной никто не угонится в таких обстоятельствах, только неожиданность виде твоего, Славик, поноса если помешает да «до ветру» может опередить нас на фотофинише… А так никто!» Побелевший от испуга Славик, казалось, был в прострации и ничего не понимал, а только мотал головой, толи, соглашаясь с Писом, толи, от подпрыгивания машины на кочках. Надо сказать, что за ними никто и не гнался. Главная задача всего подвижного состава Архангельской полиции в такое муторное предвоенное время – это обеспечение карантинных масочных мероприятий, препятствующих легальному проникновению коронавирусных мутантов федеральными дорогами области. А прочие мутанты и всё остальное, мчавшееся без индивидуальных средств защиты по дорогам второстепенного значения, не имеющих сквозного проникновения в глубь территории ведущих прямо в тупик – никого не интересовало, тем более эти два голодных одичавших от одиночества бомжей, ровняющих ухабы бездорожья. Но ни Пис, ни его «однополчанин по отстрелу молоденьких тёлочек» этого не знали и улепётывали на пределе лошадиных сил машины, всё дальше и дальше уносясь в глубь непролазной Холмогорской тайги…
          Вот в это время безудержных гонок, основной предмет основного инстинкта, так грубо отстранённый от своей «флиртовой» работы, решил не задерживаться на этом «бойком» месте, и на очередной кочке «столбовой» дороги, помахав Пису рукой, напоследок выдал: «Ай дью», – и исчез в глубинах глубин его недр в самом жерле вулкана. В порыве таких страстных гонок по вертикали Пис и не заметил, что потерял доступ к своим основным звукам и, «словесно отстреливаясь» от ГАИшников, всё репетировал и репетировал свою покаянную речь на случай взятия их «боевой тачанки» в плен. Бедный Славик, мало понимавший в тактических уловках ухода от погони, не понимая чего там Пис шепелявит беззубым ртом, несколько раз пытался на ходу выскочить из этой смертоносной колесницы, но всякий раз Пис хватал его за рукав куртки и силой затаскивал обратно: «Слафик! не дъирейф, пойфёмся! У меня фусё пъёдумано, фусе ходы записаны»…
          «Вечер в ночи» как-то не удался и клонился к тому, чтобы закончится ничем. И тут Пис в поисках баб совсем сошёл с ума. Он своим беззубым гугнивым ртом начал звонить и разговаривать по двум телефонам одновременно. Свиданку себе и Славику организовывать: два телефона – две бабы. Говорит, что это для увеличения вероятности положительных исходов. Но бабы всё равно не соглашались, отказывали, на коронавирус пеняли. Вот вроде бы и свободен, жалуется Пис, не на работе, на самоизоляции, а изолироваться и не с кем, все на измене. Как третью мировую пережить в таких условиях, не представляю. Без стоматологов нынче никак.
          В таких поисках двух штук «скотины животноводческого хозяйства, ещё не приносящих молоко» звонит одноклассникам в другой город – в Котлас. С одного телефона набрал Грезина, а с другого Нехорошкова, одновременно разговаривает в две трубки, одна у левого уха, другая у правого: «Есть ли, – спрашивает, – у вас в городе девки?!» У тех шары на лоб, про каких таких тефков он спрашивает? – не поймут. Знают, что Пис только пьяным звонит, иногда, конечно, и трезвым, но пьяным обязательно, и вроде бы пьяным его уже за столько лет хорошо понимают, а тут оба не поймут, чего тот хочет от ребят с противоположного конца Архангельской области, площадью более Франции и четырёх Бангладеш.
          – Лёха, ты понял, чего он сказал? – спрашивает один по своей трубке.
          – Да нет, непонятно, чего он хочет, – отвечает второй в свою, минуя голову «связующего».
          А тот: вот дайте ему тефок и всё.
          – Может на коня, как Петрович, сел? – не обращая внимания, продолжают диалог котлашане через телефонные мембраны архангелогородца.
          – Да нет, не похоже. Петрович тот со школы пьёт, не переставая с перерывами на опохмел и погранслужбу в армии, а этот-то после сорока пяти только попробовал, ещё не проспиртован, чтобы как Петрович чудачить. Чего-то другое просит. Ему по возрасту уже пора манную кашку употреблять, а он…
          – Вот-вот, только манную кафу и ем, – встрял в диалог Пис. – Больфе не могу, тефок на тафте фотце, а нет нигде…
          Но тут бесплатный региональный роуминг съел заложенные безлимитным тарифищем лимиты и ретрансляционный разговор одноклассников прервался не на чём. Можно лишь констатировать: глубинка вновь столичные замашки не приняла и в этот раз даже и не поняла…
          А столичный архангелогородец сейчас вот сидит и ждёт неизбежный выход «основного инстинкта» при утреннем моционе в надежде вернуть своё былое обаяние, величие и флирт…

Следующие байки: http://proza.ru/2022/01/16/1613

05.04.2020. 22:10, СПб.