Рожаем на ходу

Борис Родоман

РОЖАЕМ НА ХОДУ

1. Зиночка

        В середине ХХ века туристами в СССР назывались только те, которые  ходят в походы с огромными рюкзаками или сплавляются  по рекам на байдарках и других плавсредствах с мешками, полными многодневных припасов. Посетители курортов, санаториев, гостиниц туристами не считались и сочли бы такое прозвище оскорбительным, а познавательные даже многодневные поездки по городам назывались экскурсиями.
        Обыватели смотрели на туристов косо, нередко вступали с ними в конфликты, да и было из-за чего. Поезда и автобусы в выходные дни переполнялись так, что войти в них удавалось не всем. Проникнув в плацкартный вагон, туристы-водники загромождали его и закупоривали проходы настолько, что проводники прятались в своих купе и прекращали  обслуживание пассажиров. Туристы казались «приличной публике» грязными и вонючими; от их вещей исходил характерный запах, раздражавший домочадцев и соседей в коммунальных квартирах. Ныне мы вспоминаем этот аромат с понятной ностальгией…
        Много я видел людей данной категории, к которой и сам принадлежал отчасти, но больше всего мне запомнилась некая Зиночка – настоящий фанатик походов, туристка яркая, яростная и ярая. Пересекался я с ней мало, потому что в моей компании для лёгких прогулок преобладали девушки, а Зиночке нужно было более суровое окружение.
        Так вот, каждую пятницу вечером, по окончании рабочего дня, Зиночка приезжала на очередной для её группы железнодорожный вокзал и там переодевалась в общественной уборной, которую в наши дни напрасно называют туалетом. Вы представляете, как выглядела общественная уборная в советское время? Какой там был пол, чем он был покрыт? Я не кафель имею в виду, а то, что сверху… Какие танцы, какие акробатические телодвижения надо совершать, не поскользнувшись, чтобы снимать платье, натягивать тугие штанины, надевать три пары носков для лыж, если нет скамеек, столов, полок, крючков, а в часы пик стоит очередь у кабин? Куда положить рюкзак? В какую камеру хранения сдать городскую одежду или брать её всю в поход, тащить двое суток вместе со жратвой, спальным мешком, палаткой? От места посадки в пригородные электрички до камер хранения при дальних поездах может быть несколько сот метров! И по окончании похода девушка в понедельник утром являлась на работу, приведя себя в порядок в том же вокзальном сортире.
        В наши дни любое резкое колебание погоды журналисты называют «аномалией», а всякое ожидаемое неприятное событие – «коллапсом» и «апокалипсисом». Но что бы они написали о зиме 1978 / 1979 г., когда в новогоднюю ночь в Москве температура опустилась ниже минус 37 градусов, а в Подмосковье до 45! Родители уцепились за своих детей, не пуская их встречать Новый год в лесу. Но они просчитались. В Москве полопались батареи, отключилась тёплая или всякая вода, из некоторых домов пришлось жильцов эвакуировать. А нас в лесу хорошо согревали гигантские костры. На мне было восемь курток и семь штанов, мать сшила мне войлочную маску, а без валенок я обошёлся, ноги даже не замёрзли в ботинках. Замёрзла рядом со мной в палатке бутылка водки, три бутылки «шампанского» лопнули; колбасу пилили пилой, сливочное масло дробили молотком, но два костра из почти стоячих брёвен и постоянная занятость физическим трудом не позволили замёрзнуть. Наутро температура повысилась до 21 градуса, это воспринималось как оттепель, и девушки, которых накануне не пускали родители, теперь пришли к вечеру.
        Зиночка отправилась встречать Новый год в другую компанию, и там на все эти ночи оказалась наедине с каким-то мужчиной. Больше никто не явился! Пришлось этой паре согреваться не только костром...
        В том же наступившем 1979 г. году Зиночка родила первого ребёнка. Ну, что тут интересного, в чём соль рассказа? А в том, дорогие читательницы, что наша Зиночка в связи с беременностью и родами пропустила только один турпоход выходного дня. В следующий поход она пошла уже с новорождённым! Если пропуск имел место после родов, то мои вычисления показывают, что новому юному туристу было от роду не более 12 дней!
        Несколько лет спустя, в воскресенье вечером, когда мы с лыжами усаживались в быстро наполнявшуюся электричку, в ту же дверь за нами вошла Зиночка, увешанная и окружённая тремя детьми. Грудной висел на шее у мамы, остальные малыши были со своими лыжами и рюкзаками. Пройдя из тамбура в салон, Зина круто развернулась, задев других пассажиров. Народ шарахался и чертыхался.
        Лицо Зиночки показалось мне измождённым, а волосы – седыми. Мне кажется, что в наши дни мои приятельницы в возрасте от 60 до 70 лет выглядят лучше…
        Никаких других спутников у этой семьи я не заметил. Вероятно, женщина ходила в лыжный поход одна с тремя малышами, рубила дрова, разводила костёр, поила и кормила детей тем, что закипело и сварилось в котелках…

2. Ляля

        В среду 16 мая 1984 г. я и моя приятельница Ляля прошли пешком от её дома в Южном Чертанове до города Подольска около 30 км под палящим солнцем, по местности не очень лесистой. В воскресенье 20 мая я был с ленинградской подругой Любой на турбазе около станции Бологое и чудесный подмосковный поход пропустил, а Ляля с моими друзьями под водительством Алика Осетрова прошла от Привалово до Малино около 18 км. В понедельник вечером она была в театре с нашей Сашей П. В 2 ч. ночи у Ляли начались схватки. Во вторник утром 22 мая в 9 утра её отвезли в роддом, а в 10 ч. она родила девочку, 2,8 кг, 48 см.
        – Как же ты с ней пошёл? Ты что, не знал, что она беременна?
        Такое бывает. Некоторые скрывают до самого последнего момента. Вот, по преданию, один папа римский оказался бабой, и она родила внезапно, на глазах у изумлённого народа. Одежда тогда позволяла всё скрывать. Но в наши дни!
        В 1962 г. на географической практике в Хибинах одна девушка неожиданно разродилась. Это было шоком для её ближайшей подруги, с которой я крутил роман. Последняя была в экспедиции в другом регионе и узнала про это дело только из моего письма.
        В 1972 г. некая Лена, лаборант и помощница преподавателя, отправилась со студентами на Карпаты, скрыв беременность. Там у неё был выкидыш, но этого никто не узнал, кроме одного студента. (См. мой рассказ «Картофельный суп» на «Проза.ру»).
        Беременность Ляли я заметил первым –  на лыжах 4 февраля 1984 г.; увидел, как она затягивает ремень на животе. Но больше, кажется, никто в нашей группе не заметил. В первомайские дни я, Ляля и её подруга Оля ночевали в палатке под Волоколамском. Я ощущал, как в животе у Ляли шевелится ребёнок, а Ольга про Лялино положение ничего не знала. Хотя при моей отлучке из лагеря они загорали в городском нижнем белье. Не знал и Алик Осетров. Между окончанием его похода 20 мая и Лялиными родовыми схватками  прошло только 30 часов!
        – Ну, что бы ты делал, если..?
        Не знаю. Мы шли не по городским улицам, а больше по полям. Мобильных телефонов тогда не было. Наверно, побежал бы в ближайший посёлок звать на помощь.
        Я хвастался Лялей как «матерью-героиней», а бабы, далёкие от туризма, т.е. наши сослуживицы в разных учреждениях, ругались.
        – Безобразие! Вы – как скоты. Как лошади у кочевников. Кобыла рожает на ходу, жеребёнок немедленно бежит за ней, караван не задерживается.
        Да, именно так! Возобладала теория, что беременная женщина – не больная под надзором врачей, а наоборот! Она не должна снижать своей повседневной нагрузки. А как же крестьянки, наши предки, между прочим! Рожали в хлевах и на сенокосах. И гены нам не подпортили.
        В бытность мою в эвакуации в селе Колосовка Омской обл. наша соседка Манька родила дочь в коровнике. Она пошла домой, широко расставив ноги, а двое помощников поддерживали ребёнка так, чтобы не разорвать пуповину. Но у крестьянок трусов не было, а у наших девушек – джинсы, их стаскивать – такая морока!
        Примеры, не только дурные, заразительны. У каждого выдающегося поступка находятся подражатели. Растёт клуб любительниц рожать на ходу.
        Некая Ира М. из моей же компании, вдохновлённая Лялей и Зиночкой, тотчас же, в конце мая, заявила, что она беременна и хочет ходить с Родоманом до самых родов. Но ей рожать предстояло в декабре, т.е., вероятно, уже на лыжах. Я это предложение отверг. Хотя роль евнуха при любовницах моих приятелей была мне привычна. Я их девушек выгуливал и пас не только в Подмосковье, но, например, на Азовском море и на Каспии.
        Ира, в отличие от Ляли и всех других женщин из моей туристской компании, забеременела (вы будете смеяться!) от собственного мужа! Он оказался евреем, и с ним она в том же 1984 г. уехала в Израиль; там и родила зимой, очевидно, без помощи снега, лыж и лыжных палок.
         Дочь Ляли выросла вполне здоровой, у неё двое детей; жива, здорова и очень активна и сама Ляля.

         Написано для «Проза.ру» 27 и 28 июня 2020 г.