Научи меня прощать. Глава 20

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2020/06/24/1175

День отъезда приближался неумолимо. Семён совсем отвык от отдыха, постоянно работая, и теперь, отдыхая, ему казалось, что дни бегут ещё быстрее, чем обычные будни.

Наверное, оттого, что каждый день был заполнен делами этого самого отдыха под завязку.

Он клеил с командой сестры воздушного змея, и потом весь день его запускал. Они вместе с Павлом достроили задуманные отцом террасы, заполнили  их черноземом, и сутки чесались  от лютых комариных укусов. Организовали с соседями посиделки на берегу озера - с костром и песнями под гитару.  Потом он возил бабу Нюру в областной центр в поликлинику и целый день водил её по магазинам, потому что «когда ж я ещё, сокол мой, на машине по магазинам покатаюсь?»…

Как ни странно, но Соня во всех этих делах так или иначе принимала участие.

Именно она подсказала, что воздушного змея лучше клеить столярным клеем, а не канцелярским. А ещё у неё в сумочке нашёлся пузырек с какой-то резко пахнувшей жидкостью, но если ею протереть кожу – комары не кусались. Оказалось, что Соня лучше всех поёт песни под гитару, и все соседи звали теперь её при встрече не Соней, а Соловейкой. А бабе Нюре она написала на бумажке фамилию врача и строго наказала попасть на прием именно к нему, потому что именно этот Васильев был лучшим ревматологом и светилом науки.

Семён с удивлением замечал, что жена действительно изменилась. Стала мягче, окончательно исчезла куда-то былая девичья порывистость и резкие движения. Теперь она даже говорить стала как-то плавно и неторопливо, и улыбалась нежно и беззащитно, как когда-то давно, ещё до замужества.

Если честно – её слова о беременности застали Семёна врасплох.

Конечно, он хотел детей. Любой нормальный женатый мужчина в его возрасте предполагает, что станет отцом. Но Соня так долго оттягивала момент материнства, что Семён перестал воспринимать эту возможность как вероятность.

И вот абсолютно неожиданно – такая новость… Рад ли он?

Семён прислушался к своим внутренним ощущениям. Очень рад. Хотя новость до сих пор как-то не вписывалась в его сегодняшнюю, настоящую, жизнь.
Он привыкал к этой мысли, на разный лад крутя в голове слова : «Отец, отцовство, я буду папой…»

Когда они садились в машину, он бережно усадил Соню на заднее сиденье, не позволив на этот раз устроиться впереди.

Родня и соседи высыпали их провожать, и баба Нюра, прослезившись, сунула Соне в руки пакет с ещё теплыми пирожками.

- Береги себя, дочка, - первый раз назвала так Соню Полина Васильевна. – Мы очень рады твоей новости, и за Семёна рады. Он давно малыша хотел.

Соня как-то неловко и судорожно кивнула, и из пакета ей на колени выпал один пирожок.

- Не поваляешь, не поешь! Правда, невестушка? – Павел шустро подобрал вкусно пахнувшую сдобу, обдул от невидимой пыли и тут же откусил половину. – Мать! Пирожки-то все отдала, или чуток оставила стариков побаловать?

- Уж и старики! – Тут же возмутилась баба Нюра. – Какие твои годы?! Эх, молодежь…

Она погладила сына по плечу.

- Да оставила, оставила, конечно. Ты же знаешь, я всегда много пеку – и Веруньке с товарищами надо, и соседей угостить, ну и вам с Полиной, с устатку-то тоже надо полакомиться!

Верунька с Михаилом притащили целое ведро яиц. Его аккуратно пристроили в багажник, а Семёну было строго наказано везти машину осторожно. В багажник отправились также пакеты со свининой, банки с деревенскими сливками и сметаной.

В самый последний момент к машине, постукивая палкой, приковылял дед Макар вместе с Витькой, который пыхтел и отдувался, но ношу нес осторожно. Это была авоська с трехлитровой банкой мёда.

Верунька обняла брата и шепнула Семёну, что если родится мальчик, его непременно надо назвать как-нибудь героически. Например, Фёдором, как Ушакова. Конечно, красивое имя – Чингачгук. Имя настоящего воина! Но дядя с тетёй, пожалуй, будут категорически против?

Семён расхохотался, чмокнул сестру в макушку, сказал, что обязательно подумает над её потрясающим предложением, и сел, наконец-то на водительское сиденье.
Они тронулись с места, и, отъезжая, Семён долго ещё видел в зеркале дальнего вида машущих ему руками отца, маму, соседей… баба Нюра украдкой вытирала слезы кончиком платка, а Верунька бежала за ними следом, крича, что они будут ждать их…

***

Прошло две недели с возвращения Семёна и Сони домой, а Соню словно подменили.

Семён только хлопал глазами и не успевал недоуменно оглядываться и удивленно приподнимать одну бровь, как делал всегда, когда был чем-то несказанно удивлен.

Жена целыми днями возилась теперь в квартире, наводя какую-то уже стерильную чистоту. Она перестала часами говорить по телефону, и говорила теперь исключительно с Ольгой, и то – минут 10-15 максимум. Причем все их разговоры теперь неумолимо заканчивались одинаково: даст ли Соне мама Оли рецепт её теста на пироги? А Ольга знает, как свести с полотенец коричневые кофейные пятна, не поддающиеся стирке?

Соня по-прежнему крутилась перед зеркалом, но делала это теперь как-то быстро и между делом. Её внешний вид  все также был очарователен, но к его приходу она перестала наряжаться, словно Регина Збарская, фотомодель из советского журнала мод.

Соня теперь встречала мужа в удобной домашней одежде, с небрежно заправленными за уши локонами.

А не далее как вчера Семён был просто потрясен до глубины души.

Вернувшись с работы и привычно толкнув незапертую входную дверь, он уловил аромат тех самых, бабы Нюриных, плюшек! В ванной висело белоснежное полотенце. А когда он привычно намылил руки хозяйственным мылом, Соня, заглянув в ванну и чмокнув его  склоненную над раковиной макушку, мыло отобрала, и кивнула головой в сторону нового куска - с вытесненными на нем цветочками.

Пахло оно очень приятно, и Семён с удовольствием вымыл не только руки, но и лицо.  Он вышел из ванны и, с некоей робостью, заглянул на кухню.

Стол был накрыт. В корзинке высилась горка теплых ещё плюшек, и даже хлеб был аккуратно нарезан и веером разложен на отдельной тарелке.

Мужчина тихо прошел в комнату и увидел Соню, уютно устроившуюся в кресле. Семён зажмурился и даже потряс головой.

Соня читала!

- Спасибо за ужин! – Семён встал за спиной жены и с любопытством заглянул в книгу. – Ого! Пикуль, «Слово и дело». Серьёзно.

- Знаешь, мне понравилось! – Живо откликнулась Соня. – Я сначала сочла книгу скучной, но как-то быстро втянулась, и теперь мне интересно, что будет дальше.
Семён снова зажмурился.

И это его Соня? Без макияжа и красивого платья? В кресле и читает книгу?!

Нет, он реально спит. Он заснул и ему снится сон.

- Семён, ты что застыл? – хихикнула вдруг «Соня из сна». – У тебя ужин остынет! Я специально готовила точно к твоему приходу. И плюшки испекла. Мне баба Нюра всё-всё показала. И как правильно месить, и как потом «цветки» разворачивать. Поешь для начала. Потом поболтаем.

Семён ещё раз потряс головой под удивленным взглядом жены и послушно пошёл на кухню.

Налегая на вкусные и наваристые щи на домашней постной свинине, привезенной из Сосновки, он думал, что материнство определенно меняет женщин! И изменения эти ему точно нравятся.

Однако стоило ему только взять в руки плюшку и откусить приличный кусок, как зазвонил телефон.

- Сёма, это Серёжа! – крикнула Соня из прихожей. – Тебя требует!

Семён взял трубку, ещё активно работая крепкими зубами, на что тут же услышал ехидное Серёгино:

- Кончай лопать! Я по делу! Ты же помнишь, у меня день рождения через неделю? Вы приглашены. Отказы не принимаются, подарки тоже.

Серёга весело рассмеялся и продолжил:

- Нет, ну если ты мне презентуешь что-нибудь этакое, букинистическое, я же просто не смогу отказаться! Короче, через неделю, в субботу вечером ждём вас с Соней! Пока, брат!

И трубка разразилась короткими гудками.

Семён вдруг понял, что даже ничего не произнес во время краткого и лаконичного телефонного приказа, а молчание, как известно – знак согласия.

- Конечно, мы придем! – Запоздало и в пространство зачем-то сказал он и улыбнулся подошедшей Соне.

- Ты наденешь своё любимое платье и будешь самая красивая!

Он нежно погладил её по животу, но Соня как-то странно сжалась и отступила. А потом порывисто обняла мужа.

- Конечно, Сёма. Я такая у тебя и есть! – Она тоже улыбнулась. – Иди, допивай чай. Я ещё почитаю.

Семён откусил от плюшки, которую так и держал в руке, второй кусок, и принялся снова жевать, упиваясь вкусом, и кивая Соне.

Кажется, жизнь налаживается…

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2020/07/07/1755