Некролог для Родомана

ПАМЯТИ БОРИСА РОДОМАНА

        Этот текст был написан загодя, за несколько месяцев [не менее чем за девять лет!] до смерти Бориса Борисовича Родомана, согласован с ним и одобрен им. Как человек сугубо рациональный и романтичный, он хотел знать, что будет написано, когда он уже не сможет ничего исправить или опровергнуть.
        Да, конечно, он, прежде всего, -- учёный,  и воздать должное его таланту и корпеливому [sic]трудолюбию учёного необходимо – его и трудно представить себе в каком-либо другом качестве, но для меня и многих его потеря – это потеря человека: ироничного, влюбчивого, самокритичного, ранимого, порой робкого, но чаще – бестрепетно бесстрашного, умеющего в тусклых интонациях и отрешённостях говорить удивительные, потрясающие вещи.
        Он не любил людей, считая, с одной стороны, что не за что, а с другой – что это обязанность Бога и президента, а вовсе не учёного. Но он чутко чувствовал природу и был неутомим в любви к ней. Он любил её ландшафтно, целиком, а не деталями, пейзажно, а не натюрмортно – он чувствовал единение своей жизни с жизнью природы. На подмосковной лыжне он был так же естествен, как на высокогорной тропе в Гималаях, в амазонской сельве, на мягких карпатских склонах и среди галапагосских игуан.
        Он превратил свою жизнь в путешествие, и когда устал путешествовать, сказал себе и друзьям: «я больше никуда не поеду» – и умер.
        Он создал внутри себя мир, который превращал хаос бытия в упорядоченный космос существования, бытия по сути. Этот космос вполне адекватен его сознанию. Он жил в сотворённом им самим мире – счастливо и спокойно. Нам, живущим в творимом, а потому несовершенном мире, это чуждо и непонятно. Вторжения внешнего мира, признаться, его иногда сильно раздражали, но больше его раздражала человеческая глупость, особенно всяких начальников, от маленьких до очень маленьких.
        Редкий случай в нашей науке – он был честен. Это сближает его с Сократом. «Клянусь собакой», они оба ни разу не предали себя. Однажды я предложил ему принять участие в работе по Кобрину. Мы съездили туда, а потом он честно сказал: «не моё, делать это не буду».
        Его наследие – не только статьи и книги, опубликованные и неопубликованные, не только восторженные ученики и пылкие враги: всё это, увы, преходяще; главное его наследие – идеи, а они нетленны.

Александр Левинтов
7 мая 2012 г.

        В этом превентивном некрологе для меня самое тревожное – «устал путешествовать». Я постараюсь, чтобы отсутствие перспективы путешествий умертвило меня как можно позже. – Б. Родоман. 2 ноября 2018 г.

        29 мая 2021 г. мне исполнилось 90 лет. Теперь Левинтов внесёт в некролог слова "Скончался на 91-м году жизни". -- Б.Р. 31.01.2022.

        Я был ещё жив 31 января 2022 г.