Семь-я. Часть 4. Глава 8

   Вечером развели костёр. Жарили сосиски прямо на палках, это было и весело, и вкусно. Эрика нарезала овощей и хлеба, ей хотелось почувствовать себя хозяйкой. Даже представилось на минутку, что Миша - её муж, а два балбеса брата - их дети. Сладко защемило сердце, но потом она вспомнила про Жюлиана, его колдовские глаза, сладость первых поцелуев... И видение исчезло.
   Долго смотрели на звёзды. Разговаривали ни о чём и обо всём сразу, вспоминали разные истории, пока мальчишки в палатку не улеглись. Всё же многие часы купания в Атлантике забрали силы.
-  Может и ты хочешь спать?
   Эрика взглянула на Мишу с немым вопросом, мол: где и с кем?
-  Ложись в машине, там все удобства, если будет жарко включишь кондиционер.
-  А ты? Кровать большая, разместимся. Можно лечь валетом, как в детстве.
-  Я лягу в палатке, мальчикам будет спокойнее, и тебе тоже.
   Почему-то ей не хотелось с ним расставаться. Воздух был тёплый и пряный, пахло вереском и чабрецом. Недалеко ласково шумел прилив. В траве стрекотали кузнечики и цикады.
-  Побудь ещё немножечко со мной!
   На догорающих углях танцевали всполохи уходящего пламени.
-  Расскажи мне о нём...
   Эрика удивилась.
-  Каков он этот твой новый друг? Как вы познакомились? Что с ним произошло?
   Вначале ей было тяжело говорить, словно в горле пересохло, но потом чувства и воспоминания взяли верх. Эрика видела, как постепенно темнеют Мишины зрачки, а может так просто казалось в полумраке летней ночи, при свете прибывающей Луны. Он казался спокойным, ей не дана способность читать чужие мысли и заглядывать в самую душу.
   Через пару часов Миша знал о сопернике все, даже то, о чём сам Жюлиан не догадывался - сомнения и переживания девичьего сердца.
   Как же важно, чтобы тебя внимательно выслушали, особенно когда накипело, когда от чувств сердце рвётся на части и уже перестаёшь понимать, счастье это или беда. В благодарность за принятую "исповедь", Эрика даже поцеловала Мишу несколько раз, в обе щеки, прижалась к груди, как раньше, когда он утешал её ещё крохой.
   Только потом, погружаясь в сладостную дрёму в кемпинг-каре она подумала о том, что Миша только слушал и задавал вопросы, но не высказывал своего мнения и не выражал никаких эмоций, кроме сочувствия и сопереживания. Неужели в его сердце нет ни капельки ревности? Может и он её больше не любит?.. Это как-то неприятно царапнуло сердце, но усталость прожитого дня, насыщенного ветром, солнцем и волнами, взяла своё.
   Ему не спалось. Он вышел из палатки, где монотонно посапывали Дариен и Мэтью, отошёл подальше и закурил. Не часто, но прибегал к этому средству успокоения, как правило втихаря, не демонстрируя никому вредную привычку.
   Предчувствие не подвело. Эрика влюблена в другого парня, который вполне возможно причинит ей множество страданий. Донжуанство не лечится, оно в крови у таких натур, как жажда покорения новых вершин у альпинистов. Как же хотелось удержать её от этого опасного урока! Но что он мог поделать сейчас? Только показать ей всю свою мудрость и понимание, свою безграничную преданность и любовь.
   По небосводу прокатилась звезда и погасла, загадать ничего он не успел. Только обратился к Богу с просьбой о Милосердии, чтобы защитил ту, что дороже всех. Ещё постоял немного, вглядываясь в темноту, и вернулся к своему спальному мешку.

   Агнешка не теряла времени понапрасну, с каждым днём его становилось всё меньше и меньше. Она тщательно готовила каждый шаг, и сотни раз перепроверяла. Пока живот не заметен, а муж занят другой, можно и не объяснять ничего, чтобы не тратить силы. Только Эрик, наблюдая за ней, всё ближе к разгадке... Но больше брать его разум под своё воздействие она не решалась. Всё-таки правда, рано или поздно, откроется всем. Она не сможет унести её с собой в могилу. Пусть все узнают о её грехопадении, пусть отвернутся, пусть бросят камень вслед... Хотя о чём это она? Никто из близких на такое не способен, как и понять её жертвенную любовь к сыну. Только бы увидеть! Хоть на мгновение ощутить, как бьётся его сердце! Ради этого и умереть не страшно.
   В комнате Жюлиана не оказалось. Она присела на стул, сиротливо стоящий у окна, и ощутила тоску пребывающего здесь днями на пролёт человека.
   "Жак! Как же жаль, что ты ничего не помнишь! Как много мне хотелось бы сейчас рассказать тебе! Но ты в теле юнца и разум твой затуманен, прошлое стёрто под толщею времени. Сейчас ты не поймёшь меня и не услышишь..." - глаза стали влажными. Беременность делает её уязвимой и очень чувствительной, что само по себе нормально, но так несвойственно её натуре.
   Жюлиана привезли после водных процедур, вода стала его стихией. От неё он черпает благодать, как христианин от святого причастия. Проход через смерть сроднил их навеки.
-  Агнешка! - глаза заблестели, улыбка опьянённого её магическим обаянием пленного. - Давно ждёшь?
-  Нет. Только пришла.
   Санитарка оставила пациента и, пожелав ему скорейшего выздоровления, вышла.
-  Как успехи?
-  Я словно рыба в воде, что может быть лучше?! Тело становится невесомым. Даже ноги более послушными стали. Я могу плавать!
   Он подъехал на кресле к кровати, опёрся на руки, Агнешка помогла ему пересесть.
-  Скоро твои муки закончатся, и начнётся нормальная, человеческая жизнь.
-  Всё благодаря тебе!
-  Не думай об этом.
-  Скажешь, куда Эрика пропала? Два дня её уже нет.
   Он зачесал мокрую чёлку ладонью назад.
-  Ты же сам ей посоветовал не привыкать, жить своей жизнью...
-  И об этом знаешь?!
-  Эрика не рассказывает подробности, если ты об этом. Мне, чтобы знать, не обязательно слышать.
-  Это я уже понял.
   Она подняла над ним ладони, и его лоб тут же покрылся испариной. Медленное погружение в лаву, болезненно и хорошо одновременно.
-  К нам приехал Миша, друг семьи, они с детства не разлей вода... Вот и решили с ним и братьями отдохнуть несколько дней. Да ты не волнуйся, с ним она - как за каменной стеной, в безопасности, - коварная улыбка, не удержалась.
   Он поймал её хитрый взгляд.
-  Это хорошо. Сколько месяцев она на меня угрохала. Пусть расслабится, побудет на воле.
-  Мне нравятся твои мысли, Жюль. Ревность присуща лишь слабым людям.
-  Ты не ревнуешь?
-  Даже не представляешь как! Но выдавать себя не стоит. Пусть это будет личным секретом. Ведь по большому счёту, счастье наших близких и наше счастье. Как печально, что мало кто это понимает. Люди впиваются друг в друга, словно пиявки, считают своей собственностью тех, кого любят. На самом деле никто никому не принадлежит. Каждый приходит в этот мир и уходит в свой час. Да, нас притягивает к тем, кто дорог, мы жить без них не можем, как не можем и удержать...
-  Ты чем-то расстроена. Я вижу.
-  Мы скоро расстанемся, Жак.
-  Как ты меня назвала?
-  Прости, сорвалось. Даже если ты сейчас не поймёшь ни слова, я всё равно должна это сказать. Твои жертвы были не напрасными! Я благодарю тебя за них и отпускаю. Моя сила перейдёт к тому, кто её заслуживает, но пока он это поймёт, пройдут годы, а может даже десятилетия. Таким образом наша связь прервётся. Мы больше не встретимся, а если и встретимся, то не узнаем друг друга. Я не вижу другого способа тебя спасти и избавить от зависимости. Больше не ищи меня. Твои попытки обрести единственную, ранят всех остальных.
-  Я ничего не понимаю. Ты больше не придёшь?
-  Приду, ещё какое-то время, и завершу начатое. Ты будешь стоять на ногах крепче прежнего, мой мальчик, обещаю. А потом я исчезну с лица Земли. И ты должен пообещать, что будешь жить дальше.

Продолжение: http://proza.ru/2020/07/02/933