Истории BTS. Прервать тишину. Нарушь молчание-2...

                По просьбе внуков!

                «BTS. Прервать тишину (Нарушь молчание)».
                Сценарий-стенограмма фильма.
                http://proza.ru/2020/07/04/1149

                СЕРИЯ 2.
                МОЖЕШЬ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ АЙДОЛОМ.

      Аэропорт. Группа готова вылететь дальше в тур. На табло: Тайбэй (Тайвань).


      – Спасибо! – Хосок говорит всем, кого встречает. – Спасибо! Где туалет?

      – До стадиона 50 минут езды.

      – Мы поедем на машине? – Тэ даже оборачивается.

      Думает, идёт к буфету, покупает сок, пьёт.

      – Вааа… намного лучше…

      – Увидев камеры, чувствуется, что мы наконец-то в туре, – Джин.

      Выйдя из аэропорта, немного обалдевает от истерии и количества камер, от оглушительных воплей фанаток. Торопливо сливается с группой, что рассаживается по бронированным машинам. Гул и крики сопровождают караван.


      М. Ю.:
      – Если задуматься, группа айдолов – это редкая социальная конструкция. Совершенно незнакомые люди живут вместе и должны хорошо ладить. Кроме того, они исполняют и делают музыку для тысяч людей. Вы не найдёте ничего подобного нигде в мире.


      Группа расселилась в гостинице, собралась в гостиной для перекуса и совещания.

      – Уже два или три часа? Я не уверен, сколько прошло времени, – Джин устал и сбит с толку.

      – Полёт длился два с половиной часа, – Гук-и.

      – Потребовался час, чтобы добраться до аэропорта, – добавляет Тэ. – Два с половиной часа в самолёте… и потом час… – устав, не может сообразить, сколько же сейчас по местному времени.


      Вечерняя репетиция группы на стадионе. Пробные партии, проба сцены и помостов.


      М. Ю.:
      – Нравится нам это или нет, мы должны двигаться вперёд вместе. Нам всегда нужно думать о том, как мы это сделаем, а это непросто. Вот почему много новых артистов хотят стать как мы.


      Группа развлекается.

      Тэхён вдруг затягивает настоящую оперную партию, неплохо справляясь с задачей. Ребята удивлены, одобрительно гудят и восклицают народное «Хооо… Вааа…». Юнги показывает по-детски пальцем, Джин тихо подпевает – итальянская песня. Первым восторгается Чимин, бросается, пожимает певцу руку.

      – Тебе надо в мюзиклы, а не в кино и сериалы, если ты хочешь играть, – замечает Юнги с восторгом.

      – Ты не должен был сосредотачивать все свои актёрские способности там, – поддерживает Чимин. – Он должен был пойти в мюзиклы, – с ехидной рожицей поворачивается к лидеру. – Намджун-щи… Где ты был тогда?

      – Я был прямо здесь. На крыше дома, – заводит песню а-ля опера, больше завывая.

      Ребята не выдерживают пытку и начинают хохотать. Хосок милостиво аплодирует, смеясь со всеми – дипломат.


      – «Сегодня фестиваль, который мы проводим только для вас», – в гримёрке Намджун репетирует приветственную речь. Волнуется, советуется с друзьями. – Как? Не будет и это слишком сложно?

      – Думаю, всё будет хорошо, – отвечает координатор-переводчик.

      – Сегодня… Мы… Вечеринка! – радуется лидер, пробуя говорить на разных языках. Останавливается на английском. – Я думаю, это может быть понятнее.

      – Слово «фестиваль» может быть упомянуто.

      – Но мы только используем слова? – не унимается Джун.

      – Ребята! – вклинивается Чимин, подыгрывает. – По… шу… мим! – вскидывает руки, будто обращается к публике. – Чувствую себя… хорошо, – тренируется в речи и произношении.

      – Сегодня… мы… счастливы! – вопит лидер, распахнув руки.

      Ребята подхватывают игру:

      – Вместе… по… шу… мим!

      – …пошумим!


      М. Ю.:
      – Мы уважаем друг друга. Всё же наше внимание сосредоточено на команде. Так мы смогли победить. Мы всегда знаем, что хорошо для команды, то хорошо для каждого мембера.


      Тайвань, Taoyuan. BTS World Tour: «Love Yourself». 2018.12.08.

      Международный бейсбольный стадион Таоюаня, 50 000 тысяч фанатов ждут начало концерта, снаружи местные артисты танцуют под песни BTS, разогревая публику.


      К. Т.:
      – Для некоторых это первое наше выступление, но так же есть фанаты, которые приходят на наши концерты каждый день. Вот почему я волновался, что наши фанаты, ARMY, могут устать от наших выступлений.


      К. С.:
      – Хоть мы и делаем всё возможное, ты не можешь избежать привыкание к рутине. Так как я чувствую себя более непринуждённо, зрители тоже могут чувствовать себя более комфортно, чем волноваться, когда они видят меня на сцене.


      В совещательной комнате идёт подготовка, согласования, кто-то просто отсыпается, кто-то делает наброски в блокноте, гримёры что-то решают и советуются с парнями, кому-то делают срочный массаж плеч и головы.


      Ч. Х.:
      – Как правило, поп-звёзды очень свободны. Они спонтанно решают, что хотят делать каждый день. Они могут делать что хотят. «Давай сегодня сыграем эту песню», или, «Думаю, зрители хотели бы эту на бис». И много такого, но для BTS, даже на наших концертах, есть сюжетная история и рассказ. Освещение и VCR всё заранее подготовлено, поэтому мы не можем сделать много вещей не по назначению.


      К. Н.:
      – В век новых медиа, люди многократно смотрят видео и множество гифок онлайн. Они становятся продолжением наших концертов, позволяя фанатам по всему миру гастролировать с нами. Вот тогда возникает дилемма. Давным-давно, если у тебя был концерт, люди говорили: «Вау! Я наконец-то увидел выступление, о котором только слышал! Я наконец-то увидел сам это выступление!» Но теперь, когда тур продолжится, появятся те же клипы, и люди, которые их видели, скажут: «О, опять?» Так что я подумал: «Должен ли я сделать это по-другому?» Я знаю, людям это понравится. Но если я сделал это по-другому, то люди, которые видят нас впервые в этом районе, могут пропустить это.


      Презентация дневного концерта.

      Сцена и помосты под открытым небом стадиона. Ещё немного фанатов. Пасмурно. Ветер и холод.

      Группа одета тепло, развлекаются муви-камерами, руки немеют от студёного ветра, лица краснеют. Даже звук идёт неровно, волнами, но фанзона визжит. Артистов спасают маски на лицах и шапки. Нужно петь и плясать – люди пришли. Отважный Хосок выскочил в куртке, но в шортах. Ноги сразу стали синими!


      Ч. Ч.:
      – Я уверен, есть те, кто приходит на наши концерты снова и снова, и люди, которые пришли в первый раз. Независимо от того, видели они или слышали нас до приезда. Я думаю, что мы должны прорваться через это. Я думаю, мы должны устраивать концерты. Когда артистам приходится устраивать концерты, я думаю, что это должно быть сделано новыми и забавными способами, чтобы зрители не скучали.


      Ч. Х.:
      – Сделать вещи более весёлыми. Мы стараемся менять части фристайла или разные визуальные эффекты с разными аксессуарами, потому что, когда публике наша рутина кажется скучной, я тоже начинаю находить концерты скучными. Вот почему мы всегда пробуем что-то новое.


      К. Т.:
      – Придумывание название для попурри А и В и изменение цвета волос сыграло свою роль! Нам сказали, что мы должны поменять наши сценические наряды, и мы тоже это сделали. Мы попытались внести некоторые изменения здесь и там. С каждым концертом. Я думаю, мы просто хотели показать ARMY что-то новое.


      М. Ю.:
      – Мы думали, что в следующем туре должно быть больше возможностей изменить что-то, поэтому мы обсуждали это между собой и с компанией.


      Вечерний концерт.

      Стадион забит под завязку! Море света, огней, световых бомбочек, огня, крика и неповторимой по силе энергетики.

      Группа выкладывается по полной, отдаёт часть себя в виде саранхулек и прочих эгьё.


      К. Н.:
      – Если бы это зависело от меня, я бы выпустил ещё два альбома, и показали бы что-то новое, если честно. Так как числа установлены, мы должны придерживаться расписания. Таким образом, у нас, как правило, быстро заканчиваются дела, что стыдно. Правда. Это плохо, но из-за этого мы увидели, что наша энергия растёт быстро за короткое время. Я думаю, именно поэтому мы смогли пообщаться с мировыми звёздами, хотя с момента нашего дебюта прошло всего пять лет.


      Концерт окончен.

      Группа возвращается в отель. Возбуждены.

      Гук-и выкрикивает из «IDOL»: «Можешь называть меня артистом, Можешь называть меня айдолом…», Чимин виснет на лидере, видимо, подначивая его или напоминая о косяке на сцене. Тот отнекивается:

      – Нет, нет…

      – Я серьёзно…

      – Хорошая работа…

      – Отличная работа, ребята! – руководители гасят разногласия добрыми отзывами.

      Успокаиваются, кланяются, принимают и отдают аплодисменты, улыбаются, облегчённо вздыхают, что не отругают за ошибки.


      К. Н.:
      – Самое приятное в том, что люди, которые приходят к нам в первый раз, будут новичками.


      В коридоре перепалка и шутки.

      – Я смеялся так сильно…

      – Я тоже…

      – Было так весело…

      Гук-и вновь затягивает «Можешь называть меня артистом…»

      – Нет, это было немного позже… – Намджун пытается утихомирить задиру.

      – Хорошая работа, ребята! – стаффы, гримёры радуются успеху.

      Сокджин всем кланяется, улыбается, отвечает:

      – Сегодня была хорошая реакция, поэтому я привёз пару солнцезащитных очков из Кореи, которые, как я думаю, понравятся всем. Вау! Когда я их надевал, все сходили с ума! – обращается к лидеру. – Сегодняшние заключительные слова были довольно хороши. Заключительная речь… Была довольно хорошая реакция. Понимаешь, что я имею в виду, да? Это было…


      В одном из помещений их ждут.

      Много подарков, баннеров и плакатов. Джин берёт один.

      – У меня есть эти в разных цветах. Красный и синий, – показывает снимки на айфоне. – Надену такие же очки на концерте. Так как у нас два дня, надену красные в один день и синие на следующий.

      – Мы можем покрасить их в золотой, – предлагает женщина-стафф с улыбкой.

      – Тогда я оставлю восторженный отзыв! Если ты понимаешь, о чём я.

      В дальнем углу сидит Чимин, слушает в наушниках песню, очевидно, свою, весь в работе.


      П. Ч.:
      – Верно. Я пишу песню с тех пор… Возможно, это было даже дольше… Но я продолжаю вносить изменения. Я меняю посыл снова и снова, – минута свободы, зона буфета, работа. – Я думал, что если закончу мелодию перед отъездом из Кореи, я смогу спокойно спать по ночам. Поэтому я не спал несколько ночей. Я думаю, песня получится лучше, чем я мог представить. Не могу сказать, что она супер, но это первая песня, которую я написал сам, так что…


      Группа в сборе.

      Дорога в отель. На выезде из зоны стадиона толпа фанатов. Они неохотно пропускают машины с артистами, кричат добрые слова, слоганы. Ребята признательны, тихо машут в ответ и говорят привычное «аньён».

      Стёкла тонированные, шум мотора, покой. Грустно.

      – До свидания!

      – Какая огромная толпа!

      Отвлекаются, когда транспорт вырывается на улицы города.

      – У тебя есть что-нибудь? – Джин Чимину. – Дай послушать «Scenary».

      – «Scenary»? – смущён.

      – Ты включал её для Намджуна.

      Чим-и стеснительно выдыхает, не решаясь открыться, Джин не отступается:

      – Давай, «Scenary».

      – Тебе тоже, должно быть, любопытно. Она написана Ким Тэхёном. «Scenary».

      Включает громкую связь, по салону разливается бархатный баритон Тэ.

      – Песня в основном говорит, что мои фотографии содержат определённые воспоминания, – Тэхён лишь сейчас подаёт голос, словно его не было до этого. – Звук затвора. Я принесу свою камеру и промотаю плёнку.

      – Собираешься записать это? – Джин.

      – Да.

      – Хорошая идея.

      – Хочешь услышать песню Чимина? Песня Чимина тоже хорошая.

      – Песня Чимина называется «Promise», – в разговор вступает Хосок, оборачиваясь к журналисту.

      – «Яксок»? – ребята удивлены, произносят на корейском, смеются тихо.

      – «Promise», – поправляет на английском. – В песне говорится про обещания.


      Вечер.

      Номер Намджуна, в гостях Чимин – муки творчества. Лидер, как всегда, вызвался помочь бедняге.

      – Как далеко мы продвинулись? – устраивается на кровати удобнее, даёт место для друга.

      Тот возится с наушниками, потом неловко прыгает на кровать, но приземляется косо, плюхается на спину.

      Хозяин в недоумении лёгком.

      – Что это было? Ты пытался быть милым?

      – Нет, – Чим смущён не меньше. Шевелит правой ногой. – Почти ушиб…

      Творчество быстро настраивает на рабочий лад: прослушивают вдвоём запись несколько раз, подпевая, отбивая такт.

      – Так или иначе, в припеве, – Чим меняет положение тела, забирается с ногами на постель, – если «обещай мне» будет идти после этого, припев должен говорить о том, что было обещано.

      Ким кивает, устало трёт лицо руками, но слушает внимательно.

      – «Даже если ситуация не изменится, постарайся не навредить себе». Вот о чём это.

      Хозяин слушает несколько раз, пока Чим пьёт воду возле стола. Решает сказать:

      – Хорошая линия, но немного беспорядочная.

      – «Тебе тоже больно». Эта часть?..

      – Нет. «День, когда всё будет хорошо для тебя».

      – Думаю, я понял, о чём ты. Эта часть должна быть в конце.

      – Верно, – уважительно поцокал языком. – Как на счёт «всё будет хорошо»? Это пройдёт? Эта боль тоже пройдёт? Я правда буду в порядке? «Что делает тебя счастливым, делает меня счастливым».

      – «Это не так, как это будет работать».

      – Да, но…

      – «Это ничего не изменит».

      – «Сказать, что ты в порядке, значит, тебе тоже больно». Это должно идти так.

      – Хорошо.

      – Хорошо? – быстро набирает слова на смартфоне. – Так вот…

      – Это невероятно… – Чим склоняется к лидеру, смотрит обновлённый текст.

      – Мелодия, и то, как она была устроена, выглядело так, будто мы с тобой говорили за соджу.

      – Это не так грандиозно… – разочарованно разводит руками.

      – Да. Согласен. Должно чувствоваться так, «Эй, давай по соджу». Как на счёт того, чтобы назвать её «Соджу», – поёт: «Это ничего не решит. Пойдём с этим…»

      – Давай попробуем, – Чим смеётся с хозяином. – Я думал, что попробую…

      Отсмеявшись, вновь принялись работать.

      – Какие слова приходят на ум? – Ким приготовился забить в телефон новые мысли. – Потому что хорошо писать о том, о чём ты думаешь, – ерошит волосы, тут же их приглаживает – привычка выглядеть хорошо даже в постели.

      Чимин откидывается на руки, задумчиво смотрит в потолок.

      – «Вот так…» Как на счёт начать с «Вот так»?

      Ким отбивает ритм, пропевает пару строк, загорается радостью.

      – «Вот так» – хорошо! Звучит!

      – Потом, «Это ничего не решит». Я подумал, что добавлю «Вот так».

      – В произношении «Вот так» есть приятное звучание, – соглашается, поёт громко, прислушиваясь к словам и звукам в комнате: – «Вот так. Ты сказала, что хочешь вырваться на свободу…» – смолкает, понимая, что что-то идёт не так.

      Чим тоже в отчаянии: схватился за голову и начал трепать волосы со стоном.


      В комнате Тэхёна тоже муки творчества: прослушивает заготовку песни громко, что-то пишет карандашом в блокноте, подпирает голову рукой…


      К. Т.:
      – Началось с мысли: «Может быть, я должен попробовать себя в написании песен». Когда я играл то, что написал, они сказали: «Это довольно хорошо. Надо просто работать над этим немного больше». Услышав всё это, я приобрёл больше уверенности, – раскрывает диск «Most of all». – Все рэперы в нашей группе писали песни дома. Вот поэтому после наблюдений за их ответственностью и постоянством, я, правда, хочу попробовать написать песню тоже.

      Слушает музыку, нервно поглаживая правую бровь пальцами. Вновь и вновь.

      – Прошло пять лет с тех пор, как я занялся фотографией. То, как я смотрю на мир, когда я делаю фотографии, и эмоции, которые я испытываю при съёмке, это то, что я хотел выразить в своих текстах. Когда я делаю фотографии, люди, которых я вижу через объектив, пейзажи, улицы и небо… Я хотел написать об этом, что эти вещи значат для меня. Это не просто фотографии, но и настоящий источник силы для меня. То, что я чувствовал тогда, всё ещё во мне. Я чувствую это даже сейчас.

      Нервно бьёт по клавише перемотки, трёт нос, откидывается на спинку кресла и принимается вновь слушать музыку.


      В комнате лидера кипит работа.

      – «Когда ты начала причинять мне боль? Ты тоже не знаешь. Тебе тоже больно. Потому что ты моя. Я просто хочу свести тебя с ума. Ну вот, опять…» – смотрит выжидающе на Чимина, побуждая его сонную мысль очнуться. – «Ну вот, опять…»

      Не сработало. Чим лишь растерянно ерошит волосы.

      – Это важно для тебя, понять, что ты действительно хочешь передать через текст. В этом смысл этой песни.

      – Верно.

      – Если ты думаешь: «Это не то, что я хочу сказать», то ты просто должен убрать это.

      – Тогда, в некотором смысле… Вместо, «Ты хотела улыбаться», «Ты знала, что это не так» подойдёт мне больше.

      – «Ты же знаешь, что это не правильно». В конце концов, именно это и есть жизнь.

      – Что-то вроде, «Ты всегда знала», – Чим задумывается, опускается локтями на колени, почти касаясь волосами рук.

      Намджун варьирует фразы в записной книжке телефона и так, и сяк, мычит музыку под нос…

      Вдруг Чимин вскидывается и выпаливает:

      – «Ты отдаляешься от меня»!

      – Неплохо, – набирает текст, вновь замирает, отбивая рукой такт, начинает петь заготовку, Чим подхватывает: – «Я просто хочу свести тебя с ума, ты только ещё больше отдаляешься вот так. Говорю, что я в порядке, когда, на самом деле, это не так. Правда в том…» – оба замешкались, вспомнили и с радостью допели: «Тебе тоже очень больно», – Джун даже подпрыгнул от возбуждения, отбросил телефон. – Это не что-то вроде «Уах!», но…

      – Ты напугал меня, – Чим рассмеялся. – Я подумал, ты скажешь: «Это потрясающе!»

      – «Это… не совсем то».

      – Это… не совсем то.

      – Но это подойдёт.

      – «Я думал, что смогу притворяться, что всё в порядке».

      – Так.

      – Я думаю, что здесь должно быть, «Я так сказал».

      Джун напевает последнюю фразу, поражается, восхищается, смотрит на друга, протягивает руку с тихим «Ооо…»

      Чимин радостно «даёт пять», громко шлёпнув ладошкой.

      – Я прав? – горд находкой.

      – One gun, – на английском выдавливает лидер, делает из пальцев наган, метит в друга.

      – Одна пушка? – удивляется.

      – Одна пушка? Нет, один выстрел!

      – Одна пушка, хорошо, – не понял, сдался Чим. – Okay…  One gun… – бормоча на английском, догадывается, – значит, одним выстрелом?

      – В точку. Bang! Bang! – «расстреливает» пальцами друга, смеётся.

      – Одна пушка.

      – Бэнг!

      Вскоре сворачивают веселье – работа стоит, а за окном давно ночь.

      – Так. «Говорю, что я в порядке». Это я.

      – Верно.

      – Здесь можно повторять, «Правда в том».

      Джун одобрительно кивнул и стал быстро набирать новый текст в телефоне. Закончив, вновь подал руку для хлопка.

      Чим доволен:

      – Второй выстрел?

      – Третий выстрел!

      – Третий выстрел!

      – Бэнг, бэнг, бэнг, – лидер по-детски растопыривает пальцы, отсчитывая.

      – Бэнг, бэнг, – вторит Чим, тоже топыря пальцы.

      Опять быстро опомнились, втянулись в работу.

      – Думай об этом, как о стихотворении. «Я сижу один…» – Намджун начал декламировать.

      – Мне труднее, если я буду думать об этом, как о стихе… – Чим-и капризно падает на спину, катается, стучит ногами.

      – Представь, что ты читаешь стих в классе, – Ким спокойным голосом призывает его к работе.

      Чим встаёт, садится с ногами на постели, складывает ноги в калачик.

      – «Номер 3. Пак Чимин, читай станицу 82».

      – «Я сижу один, ссутулившись…» – Чим торжественно начал читать строки своего стихотворения, смотря вперёд, как в школе.

      – «…а мои мысли лишь становятся глубже…» – Ким подхватывает тихо, стараясь не мешать умнице.

      Тот смолкает, уступая лидеру первенство и право это произнести:

      – «Говорю, что я в порядке, когда на самом деле – нет», – размеренно отрезая воздух рукой, рубит ритм Намджун, читая великолепно – рэпер и есть прирождённый. – «Правда в том, что я не в порядке…»

      – «Правда в том…» – Чим подхватывает, едва справляясь с эмоциями и навернувшимися слезами.

      Дочитав в унисон, захлопали в ладоши.

      – Всё сделано. Теперь больше нечего добавить, – лидер не просто рад – горд за «сына». – Думаю, всё сделано.

      – Мне тоже нравится эта версия, – кивает, стесняясь.

      – Когда ты говоришь это так, посыл становится яснее, да?

      – Да.


      В комнате Тэ пока просвета нет. Не доволен собой, руки нервные, не могут лежать спокойно.

      – Я не так хорошо и красноречиво выражаю себя. Я не смогу писать поэтические тексты, как Намджун, но я хотел бы писать тексты, которые передают мои истинные чувства. Это нелегко. Как мне… донести мои истинные чувства?


      В номере Кима ещё не улеглись страсти и пыл творчества. Намджун жестикулирует и пытается разложить по полочкам находки этого вечера, найти новые ходы и мысли.

      – Некоторые тексты полны грандиозных идей и красноречивых выражений, но есть тексты, которые не привлекают, потому что они слишком откровенны или просты. Дело в том, можешь ты это услышать или нет. Мои намерения и чувства при написании этой песни должны быть… Они должны иметь для меня смысл.

      – Да.

      – «Говорю ли я то, что хотел сказать?» Я думаю, это очень важно.

      Включают громко написанную заново песню, склоняют головы, подпевают, проживают смысл и мгновения творчества и дружбы.


      В номере Тэхёна творчество тоже царит и правит – артисты, одним словом.


      Лидер продолжает объяснять суть автору песни.


      Наутро авторы песен продолжают работу даже в репетиционной, столовой, в коридорах, гримёрных и гостиных…


      Ч. Х.:
      – В каком-то смысле, я думаю, что могу понять их лучше всего, потому что я так же переехал в Сеул, чтобы учиться и писать песни. Вот почему я могу понять их эмоции и амбиции. То, какую музыку они хотят создать, и их музыкальная личность, всё это отражается в их работе.


      Вечерний концерт.

      Полный стадион, световые «волны» из бомбочек фанатов, тонны конфетти, море света, поклоны и слёзы артистов. Работа.


      BTS World Tour: «Love Yourself». Сингапур. 2019.01.19.

      «Национальный Стадион Сингапура», вместимость 45 000 человек.

      Влажность, духота, жара нестерпимая.

      Стаффы в запарке, спешно проверяют оборудование.

      – Вау… Здесь так жарко… – Намджун ошарашен. – Сможем ли мы здесь выступать?

      Ребята выходят на помосты, но и там нет спасения от сырости и духоты. Несчастными глазами смотрят на лидера и друг друга, стараются отвлечься на рабочих моментах, но не выдерживают и начинают скулить и жаловаться:

      – Вааа… Так жарко… Дышать нечем… А как танцевать-то?.. Ужас…

      Кто-то вяло затягивает «Fake Love…», Хосок прерывает скуление восхищённым:

      – Ого! Ух ты!.. Всё такое огромное! – говорит громко – у всех ручные и наушные микрофоны.

      – Ах ты, мой образ… – Джин беспомощно оглядывает себя – вязаный белый свитер и плотные джинсы. – Этот образ – «моя ошибка». Серьёзно. Подарок Джей-Хоупа, казалось, был отличным выбором. Сегодня я одет в полный комплект Хосока. Я думаю, что это вторая самая большая ошибка в моей жизни.

      – Джей-Хоуп достал это для него, – менеджер останавливает беднягу, показывает на камеру, издевается. Немного.

      Лидер тут же приходит на помощь, уводит бедолагу к костюмерам. В этом нельзя выступать, даже просто гулять. Не тот климат.


      Ч. Х.:
      – Прошло совсем немного времени с тех пор, как мы начали наш стадионный тур. Поэтому у нас нет опыта работы в жаркую или холодную погоду. В этом смысле я немного волнуюсь, потому что мы никогда раньше не выступали в таком жарком и влажном стадионе. Они говорят, что вам нужно испытать это. Нам придётся испытать это, и мы будем учиться и расти благодаря этому.


      К. С.:
      – Так как прошло уже довольно много времени, и я подумал: «А что, если я неправильно двигаюсь?», «Что, если я забуду слова песни?», – это пришло мне в голову. Так что я пробежался по текстам песен и хореографии в своей комнате. И всё же, ты не можешь не чувствовать тревоги.


      Ночной концерт.

      Почти 50-тысячный стадион. Дикая необузданная энергетика.

      Ким Намджун приветствует на английском фанатов, перекрикивая визг и крики истерически взвинченных людей.

      Тяжёлые костюмы сразу промокли насквозь, мешая движениям, пот лился ручьями, размывая стойкий макияж, волосы слипались и повисали сосульками, при резких движениях разбрызгивали облака водяной пыли, микрофоны скользили в руках, едва не падая на помост.

      Исполнив три номера – птицами вниз, к спасительным ванночкам со льдом. К прохладной воде и мощным кондиционерам, к заботливым рукам обслуги.

      – Выдвигаемся! У нас 30 секунд! – координатор уже сорвал голос.

      – Хорошо. Хорошо…

      Лидер собирает группу, что совсем непросто – многим плохо от жары, сидят у кислородных баллонов, не могут оторваться. Провожает, волнуется за каждого.

      – Наклоняйся! Осторожнее! Голову береги! Смотрите вверх!

      Бегом по путаным проходам к лестнице на подиум, а там – гвалт и визг в тысячи голосов. Вновь танцы и песни. Чёрный шёлк не спасает, прилип намертво к мокрым телам! Это ещё больше возбуждает фанаток – готовы разорвать парней живьём… А парни вынуждены отрывать ткань, оголяя мокрые торсы на радость публике, одёргивать впившиеся в сокровенное брючины, а фанзона уже начала падать в обморок, служащие едва успевают выносить клиентов прочь.

      По окончании этой части, ребята с криками бегут вниз, на бегу разрывая, сдирая с себя одежду. Уже не видят никого вокруг, только бы добежать до кислородного баллона, выжить.

      Стаффы молча собирают костюмы и с жалостью смотрят на несчастных артистов: «Проклятый климат…»


      М. Ю:
      – Я не знаю… Это может быть потому, что мы так долго были командой. Когда кто-то из нас переживает трудные времена, нам тоже тяжело видеть это. Если мне сейчас тяжело, то кому-то другому будет тяжело это видеть. Также, когда мы видим, как кто-то ссорится друг с другом, это начинает давить на всех. Поскольку мы команда, мы можем подбодрить друг друга, если у кого-то возникнут проблемы. Но если мы будем в отчаянии, это может осложнить состояние всем семерым. Я думаю, что это один из недостатков того, чтобы быть частью команды. В каком-то смысле, прошло уже семь месяцев, но если вы включите расширенные даты тура, то это будет почти год. За это время ход наших мыслей сильно изменился. Честно говоря, сейчас самое подходящее время для того, чтобы начать уставать. Но кто-то тогда восполнит то, чего мне не хватает, и наоборот. Просто быть рядом друг с другом – это источник силы, даже если мы ничего не говорим об этом. Дело не в том, чтобы выбрать одного конкретного человека. Мы так хорошо знаем друг друга, даже без слов. Даже если бы я сам собрал команду, это не сработало бы так хорошо. Когда вы путешествуете, есть люди, с которыми вы путешествуете с самого начала, а некоторых из них вы встречаете по пути. Я думаю, что все причины были бы разными. Независимо от того, было ли это сделано добровольно или нет, мы начали наше путешествие вместе. Пока мы идём дальше, я не могу придумать ничего лучше этого. Вместо того чтобы делать что-то самостоятельно, мы семеро делаем это вместе, и это даёт синергетический эффект. Могло ли быть лучшее совпадение? «Должно быть, нам суждено было встретиться». Я часто так думаю.


      Подъёмник опускает ребят после окончания концерта, они еле плетутся в гримёрные.

      – Я не выступал в таком жарком стадионе… со времён тура «Love Yourself» до сих пор… Так что сегодня я был немного ошарашен, – Хосок выглядит осунувшимся и растерянным. – Я думаю, что опыт сегодняшнего концерта поможет нам в будущих стадионных турах.

      Возле ванны со льдом сидит Гук-и. Плачет. Долго.

      Подошёл Чимин-и, обнял, прикрыл спиной, защищая, долго о чём-то шептал. Трудно всем. Гук самый младший. Понимают.


      Ч. Ч.:
      – С момента нашего дебюта и до сих пор, я думаю, что тихо и постепенно улучшался, очень медленно. Испытав много разных вещей, я думаю, что естественно стал лучше. Но с этого момента я хочу немного больше стараться, совершенствоваться дальше и быстрее. С тех пор, как мы начали тур в прошлом году, и для меня также важно хорошо справляться, я хочу показать людям, что постоянно расту в быстром темпе. Впрочем… как бы я ни старался, есть вещи, которые для меня трудны, которые могут быть очень неприятными.


      Раздевалка, минутка свободы.

      – Чонгук, я хочу тебе кое-что сказать, – Хосок пытается помочь – совет бывалого артиста и танцора. – Я думаю, что тебе нужно сбавить темп. Когда ты сильно танцуешь на сцене, это, конечно, здорово. Поклонники видят тебя и замечают это, но если ты слишком сильно стараешься, ты должен быть в состоянии контролировать это. Это тоже часть того, чтобы быть профессионалом. Вот что я думаю. А что, если ты не можешь подняться на сцену, потому что ты слабый и шаткий? Я серьёзно говорю. Это то, о чём тебе следует подумать. Если ты готов, то пойдём.

      – Юнги, пошли!

      – Пошли.

      – Тут же есть профессионал?

      – Он, – все тычут в Юнги.

      Парни кружат вокруг макнэ, теребят, тащат за собой.

      – Он профессионал, который держится уверенно от начала и до конца.

      – Я как верблюд, – Шуга.

      – Почему верблюд?

      – Лошадь бежит быстро, но быстро истощается, – Юнги рассуждает, косится на Чимина, давая время отдохнуть младшему. – Но верблюд движется последовательно в одинаковом темпе и всё так же истощается.

      – Что ты имеешь в виду под последовательным истощением?

      – Последовательно. Верблюды тоже падают в конце концов. Верблюды двигаются медленно.

      – Ты хочешь сказать, что они идут дальше?

      – Они идут на одно и тоже расстояние.

      Перепалку Чимина и Юнги прерывает координатор, ругает Джина за задержку – машины ждут.

      – Как он вообще мог не переодеться?

      – Конечно, конечно… – Джин встаёт, оглядывается на парней.

      – Должно быть, он действительно очень хочет домой, – Чимин ёрничает, быстро приводя себя в порядок.

      – Юнги, подожди меня, – не дождавшись помощи, Джин бросается прочь.

      Чимин же поднимает подавленного Гук-и, ведёт за руку в гримёрную: снять грим, обработать лица, очнуться под холодными струями кондиционеров.


      Парни уже в коридоре, дотирают лица охлаждающими салфетками, переговариваются, всем не терпится вернуться в отель.

      – Чонгук, сегодня всё прошло хорошо, разве не всё в порядке? – Хосок опять оказался рядом. – Ты хорошо справился.

      – Когда это Чонгук делал плохую работу? – лидер встал на защиту слабого. – Почему ты ломаешь дух ребёнка?


      Ч. Х.:
      – Я всегда говорил Чонгуку… что нужно сдерживать свои силы. Чонгук, это тот, который танцует до тех пор, пока его тело не сломается в каждом выступлении. Я слишком хорошо знаю это чувство. Поклонники приходят на наше шоу, чтобы увидеть этот момент. Мы можем исполнять его каждый раз, но поклонники, которые приходят на концерт, приходят просто посмотреть на это. Я вспоминаю это. Так что я могу понять Чонгука.


      Наконец, все рассаживаются по машинам и уезжают в отель.


      Ч. Ч.:
      – Мне всё ещё очень стыдно за себя. Я не могу двигаться вперёд с уверенностью. То, что я всегда показывал на сцене, это всё, что у меня есть. Стать лучше, быстрее – вот моя цель. Сосредоточиться на настоящем и сделать всё возможное.


      К. Н.:
      – Жить для завтрашнего и послезавтрашнего дня – это единственное, что я могу сделать сейчас. Будущее есть будущее, потому что оно ещё не наступило. Время, которое ещё не пришло. Для меня важно только настоящее. Вместо того чтобы цепляться за неопределенное будущее, мы должны стоять перед 50 000 людьми, показывать хорошие выступления – это лучшее, что мы можем сделать.


      Отель. Кордон, сдерживающий фанаток.

      Закрытые наглухо лица и головы артистов. Уставшие и голодные, измученные, но счастливые, они скрываются в вестибюле временного дома. Долгожданный отдых и покой.

      А завтра вылет по маршруту.

      Снова впереди небо, океан, материки, работа до потери сознания. Судьба.

                02.05.20 г.                Продолжение следует.

                Фото из Интернета. Скрин фильма, 2 эпизод.

                http://proza.ru/2020/07/04/1269