Истории BTS. Прервать тишину. Нарушь молчание-6...

                По просьбе внуков!

                «BTS. Прервать тишину (Нарушь молчание)».
                Сценарий-стенограмма фильма.
                http://proza.ru/2020/07/04/1377

                СЕРИЯ 6.
                СЕГОДНЯ И ЗАВТРА.

      Лондон, Англия. «Speak Yourself Tour». 19.06.01.

      Идёт пресс-конференция, посвящённая новому выступлению группы BTS на стадионе «Wembley».

      Масса прессы со всех концов света.

      Ким Тэхён:
      – Здравствуйте, я V из BTS. Я хочу поблагодарить вас за то, что дали нам шанс выступить на стадионе «Уэмбли». Мы будем выступать на этом стадионе целых два дня.

      Ким Сокджин:
      – Британия – Родина многих знаменитых музыкантов. Для нас большая честь выступать здесь.


      Концерт на легендарном «Wembley». Вместимость больше 90 000 зрителей.

      Сумасшествие в чистом виде, энергетика такая же.

      – …Потому что я люблю вас, ARMY! – надрывается в микрофон Джин.


      Мин Юнги:
      – Прямая трансляция концерта будет идти по всему миру, поэтому возникают мысли о новой вехе…


      На концерте работали с удвоенной силой и рвением, ответственное это дело – быть всемирно известными айдолами.


      Чон Хосок:
      – Честно говоря, я не думаю, что мой образ мыслей изменился. Как артист, который любит выступать, я бы хотел выложиться на полную и, как обычно, наслаждаться выступлением, и написать новую часть истории BTS в этом историческом месте.


      К. С.:
      – Э-у… Э-о…

      Джин имитирует сценку легендарного концерта, давая «петь» журналисту, протягивая ему воображаемый микрофон. Глаза горят, улыбка не сходит с лица – любимое дело, несомненно.

      – Э-щ… У-ду-дуду-ду…

      Рассмеялся от счастья или будоражащих воспоминаний, интервью на мгновение прерывается.

      – Я посмотрел фильм и подумал, что хочу так же попробовать, когда буду на стадионе «Уэмбли». Мне кажется, наши предыдущие места выступлений были очень крутыми и запоминающимися, но наш концерт в «Уэмбли» вызвал ещё больше интереса и внимания. В фильме «Богемская рапсодия» концерт проводили на стадионе «Уэмбли». Всего лишь взглянув на экран, я понял, насколько он огромен. Я думаю, поэтому людям был интересен тот конкретный концерт группы «Queen».


      Коль концерт был таким особенным, парни уж оторвались. Как только выпадала возможность – показывали кубики пресса, приподнимая рубашки, подмигивая озверевшим фанаткам. Особенно в этом преуспел Чимин.

      Каждая его эскапада сопровождалась таким визгом, что руководство, сидящее в ВИП-ложе, затыкало руками уши, боясь оглохнуть или сойти с ума от этого нечеловеческого звука, переходящего в опасный инфразвук. Перемигивались, посмеивались снисходительно: «Радуются наши озорники… Пусть порадуются мальчики. Детьми и остались…»


      П. Ч.:
      – Я не могу поверить, что мы в «Уэмбли». Я не думал, что всё это потому, что мы в «Уэмбли». Этот стадион – символ для огромного количества людей, но сам по себе этот тур символичен и значим для меня, для нас, для многих людей. Поэтому, дело, как я и сказал вчера, не в том, что мы выступаем в «Уэмбли», а в том, что этот тур оказал нам большую честь. И я хотел бы поблагодарить фанатов за предоставленную нам возможность выступать здесь. Поэтому я и не хочу ограничивать всё одним лишь местом.


      Заведённый до астенической истерики, стадион гремел на полгорода, заставлял дрожать не только стены, подиумы и сцену, но и дома в округе.

      Гул будоражащей волной метался и под сценой, где работали стаффы и местная обслуга. Они качали поражённо головами и бормотали под нос примерно одинаковые слова: «Все наверху сошли с ума… Просто свихнулись… Только бы балконы не обвалились…»


      Намджун готовился к выходу, проверяя аппаратуру и гарнитуру.

      – Сегодня я зажгу по полной. Я… Я уверен. Очень уверен, – повысил голос – на сцене закончился номер Чимина, гул возрос ощутимо.

      Ринулся к тележке, уступил место уставшему и взмокшему Чим-и, вскочил и уехал, не услышав, как тот прокричал вдогонку «удачи».

      Чим побежал в гримёрку переодеваться.

      Там уже наблюдал по монитору за выступлением лидера Чонгук.

      – Ого, он танцует! Да так здорово… Смотрите…

      Намджун и вправду танцевал, делал настоящие пируэты, изящно жестикулировал красивыми руками и пластичными кистями, чётко до филигранности выпаливая рэп-часть песни.

      Публика не осталась равнодушной – отвечала непрекращающимся криком одобрения.


      К. Н.:
      – Верное направление? Не думаю, что мы знали его с самого начала. Мы просто выкладывались на полную согласно нашим способностям. Оглядываясь в прошлое, я думал, что это верное направление. То, во что мы верили, что не могли видеть… Мы сражались за всё это. Даже до нынешнего дня. Может, всё не было идеально, но в какой-то степени мы смогли завершить эти задания. Думаю, поэтому мы сегодня здесь. Мне интересно, многие ли рвут с места в карьер, когда знают, что ждёт их впереди? Нас семеро, и трудно сказать, какое направление лучшее. Речь не об опыте в качестве сольного артиста. Все мемберы, как и стаффы, и компания в целом, вовлечены в это. Речь не о работе кого-то одного. Мы словно плывём в лодке и вдруг пристаём к новому континенту. Вот такое чувство, – негромко рассмеялся своей мысли, но одобрил её. – После сражения с жестокими штормами и бесконечными бросаниями якорей, мы вдруг открыли новый континент. Вот такое у меня чувство.


      Лидер закончил свой номер, выразил благодарность фанатам и, насладившись триумфом, убежал со сцены.

      В гримёрной быстро раздевался, стеная в голос:

      – Мокрый… Весь… Я словно три тысячи калорий сжёг! Уффф…

      Нуны смеялись в голос, в три пары рук отирая крупное тело лидера влажными полотенцами, промакивая струйки пота на висках и подбородке, направляя поток сильного прохладного воздуха от вентилятора прямо в лицо артиста.

      Рядом приходили в себя парни: кто держал ноги во льду, кто пил холодную воду под строгим присмотром стаффов – сразу же безжалостно отбирали вожделенные бутылки, едва бедняги делали пару-тройку глотков.


      Ч. Х.:
      – Больше всего я волнуюсь о нашей работе. И, постоянно думая об этом, я всё больше и больше задумываюсь о будущем.


      Под сценой в гримёрной царят лёгкий бедлам, суета и нервозность.

      Раздаётся привычный голос координатора:

      – Осталось пару минут!

      Помощник на выходе из помещения держит несколько микрофонов разного цвета. Минутная готовность.

      – Кажется, сегодня я перешёл черту, – побледневший Хосок закрепляет клипсу на левом ухе, смотрит в зеркало, убеждается, что всё встало как надо. – Я вымотался.

      Нуна завершает укладку влажных волос, осматривает мэйкап, кивает «порядок».

      – Я все силы бросил на концерт в «Уэмбли». Я старался не взваливать всё на себя, но ничего не могу поделать… Характер…

      Пот скатился прямо на нос со съехавшей на лоб пряди волос. Нуна, ахнув, кинулась поправлять макияж, сушить прядь, возвращать её в строй. Хосок принялся за правую мочку уха, прилаживая клипсу – уши не проколоты только у него, у всех по нескольку дырочек.


      Ч. Х.:
      – То, что я представлял и о чём постоянно думал в детстве, когда мы выпустили песни из нашего альбома «Young Forever» в 2015, стало воплощаться в жизнь. Это немного даже пугает, но мне любопытно, что из этого выйдет. Сейчас я на этом этапе.


      После мучительного и заполошного восстановления в гримёрке, группа вновь на сцене с забойной и немного сумасшедшей «So What».

      Стадион тоже неистовствовал, смотря на выходки парней, а те уже прыгали друг на друга, заваливались в кучу, едва не выбивая микрофоны из мокрых рук, дурачились от души. Веселья добавили фейерверки и салют, что снопами взметались в тёмное небо Лондона. В конце все парни просто упали на подиум и так и лежали с минуту, словно любуясь разноцветными вспышками. Гук-и, лёжа, поднёс микрофон ко рту, устало выкрикнул: «Thank you, ARMY!» Ему помогли подняться мемберы, сели, стали махать руками трибунам и партеру, что уже битые два часа скакали без устали, срывали голос, подпевая, не опускали рук, в которых держали увесистые бомбочки.

      – Эта песня для вас, – Гук старательно выговаривал слова на английском. – Вы – наш свет в ночи. Пожалуйста, послушайте эту песню, – показал пальцем на свой наушник, призывая фанаток к относительной тишине – выкрикивали что-то истерическое, не переставая.

      На табло высветилось: «ARMY Time», грянули первые аккорды «Young Forever», появились строчки текста. Почти стотысячный стадион нестройно грянул знаменитую лирическую песню.

      Мемберы еле поднялись на ноги и стали медленно поворачиваться вокруг, осматривая море огней, вслушиваясь во всё более стройное и красивое пение трибун, всё сильнее поражаясь и волнуясь.

      Лидер заметил в микрофон:

      – Это сюрприз для нас?

      То есть, фанаты запели раньше парней! Опередили то ли специально, то ли от полноты чувств.

      Такие же чувства захлестнули и мемберов.

      Первым расплакался Чимин, закрыв рукавом правой руки лицо, за ним не сдержал слёз Хосок, следующим сорвался Чонгук, утирая слёзы рукавом левой руки. Джин не разрешил себе слёз сейчас и подхватил песню звонким и сильным голосом, что заставило тут же опомниться Гука – запел свою партию. Парни взяли эмоции под контроль и продолжили работу, утирая непослушную влагу кулаками и рукавами.


      Утро, отель.

      Парни все в гостиной. У них гости из родного посольства. Артисты выкрикивают на все лады привычное «вперёд, BTS», показывая единство и слаженность.

      – Это была неделя под знаком «вперёд, бангтан»? – шутит посол.

      – Давайте ещё раз, – предлагает Чимин.

      – Ещё раз?

      – Кто скажет?

      – Я скажу, – посол поддаётся мальчишечьей весёлости и выкрикивает: – «Вперёд…»

      – «…бангтан!» – завершили парни.

      Мемберы вскоре раскрепостились и расшалились – стали измерять бицепс у Хосока, задрав ему на правой руке рукав.

      Посол с улыбкой подал рулетку, наблюдая за весёлой вознёй парней.

      – А можно выпрямить пальцы?

      – Ты зачем согнул?

      Юнги вооружился рулеткой, сначала измерил длину руки от самой шеи, чем насмешил всех, потом заставил согнуть руку и измерил бицепс.

      Ребята воодушевились, стали сыпать советами, чем спровоцировали процедуру поголовного измерения!

      – Постой, постой…

      – Дай ещё раз попробую.

      – Ладно.

      – Уронил! Вытягивай её обратно…

      – Хорошо, хорошо.

      – Нужно их вытянуть? – Чим-и смирился, что стал подопытным кроликом.

      Рассмеявшись, поднял обе руки кверху.

      – Стоп! Куда?..

      – Разве важно, насколько длинные у тебя руки?

      Потом был конкурс импровизаций. Раздали «blue touch» микрофоны, предлагали спеть песню, выбранную методом считалки – было весело.

      – Мы что, будем это петь? – прошептал Юнги на ухо Чимину.

      – Не дрейфь, – подмигнул и встал с обычным «вперёд, бангтан!».


      Свободное время, обед.

      – Кто хочет лапши?

      С радостью распаковывали и вскрывали контейнеры и коробочки – родная кухня и повара.

      – Положи немного сверху.

      – Ты и то, и то положил?

      – У нас много воды.

      – Лёд нужен?

      Ели быстро и с аппетитом – устали сильно от концерта.

      Стол быстро пустел.

      – Насчёт этого… – кто-то заикнулся, но его порыв не поддержали – еда стынет.

      Через пару минут попытка повторилась:

      – Может, вы не знаете, но моя песня, наконец, вышла, – спокойно продолжил Джин, уплетая свёрток из листьев периллы.

      – Уже?

      – Я слушал уже.

      – Да, я…

      – Когда она вышла?

      – Давайте послушаем её.

      – Включишь её?

      Вопросы и реплики посыпались со всех сторон.

      – «Tonight».

      – Давайте послушаем её.

      – Включишь?

      – Включи её, как фоновую музыку, – спокойно предложил лидер, сидящий по левую руку от Джина.

      – Давай, – подбодрил Чимин.

      Тут же по столовой разлилась музыка, мягкий голос всех очаровал, даже замедлились палочки с едой, замерли на миг.

      Чимин опомнился, прожевал, восхищённо издал шипящий звук, что-то между «к-хх» и «к-щщ», покачал головой.

      – Вокал Джина стал намного лучше, да? – посмотрел на Юнги – тот кивнул с загадочной улыбкой, на Тэ – тот повторил жест Юнги. – Такой эмоциональный.

      – Только Джин умеет так петь, – Юнги с тёплой улыбкой посмотрел на друга.

      Закрыл повлажневшие глаза и стал слушать, покачивая головой от наслаждения настоящей музыкой.

      – Ты написал и музыку, и слова? – Гук-и повернулся налево, посмотрел в лицо старшему.

      – Большую часть мелодии, – отвечал, сражаясь с лапшой в красном соусе. – Что до лирики… – смутившись, почесал пальцем лоб, нос. – Большую часть написал я, но Намджун мне помогал.

      – Вааа… – выдавил смущённый Гук.

      – Мне нужно разрешение Намджуна, – с улыбкой проговорил Хосок.

      Выслушав и что-то решив про себя, Гук принялся за еду.

      – Если что-то не получается, обращайся ко мне, не стесняйся, – лидер ответил без рисовки или надменности.

      – Мне нравится, – прослушав песню несколько раз, огласил приговор Гук-и.

      – Песня очень хорошая, – поддержал Хосок.

      – Спасибо.

      – Твой вокал тоже прекрасен.

      – Правда.

      – Думаю, у меня был отличный год, – сменил тему Чим-и.

      – Он прошёл быстрее, чем я ожидал, – Джин продолжал есть и говорить.

      – Этот год для меня был не таким трудным, – Юнги внёс свою лепту в тему.

      – Разве мы не сравнивали этот год с предыдущим? – Чимин.

      – Мы все знали, что каждому нужно и были лучше ко всему готовы, – Джин.

      – Да, было непросто, – Чим.

      – Я раньше думал, что, раз мы просто люди, почему бы нам не быть счастливыми, пока мы зарабатываем много денег? – Джин принялся за другое блюдо, искоса поглядев на Намджуна.

      – Никогда… – покачал грустно головой лидер.

      – Но… познав всё на деле, я понял, что это не так. Мои друзья сказали, что завидуют моей жизни, но самом деле, я сам иногда им завидую.

      – То же самое.

      – Вот так.

      – Все говорят, мол, тебе не нужно волноваться, где жить… – лидера зацепила тема.

      – Ага, мои тоже так говорят, – Юнги.

      – А я им в ответ: «Послушай…» – Джин продолжил рассуждения, – «а тебе не нужно волноваться, когда ты гуляешь».

      Ребята поддакивали, соглашаясь, не забывая про вкусности на столе.

      – Хочешь ещё? – Гуки предложил Тэ свежее блюдо.

      – Ага.

      – У соседа трава всегда зеленее, – глубокомысленно заключил Юнги. – Если посмотреть на то, что есть у других, оно кажется более особенным.

      – Осознание, что есть ещё шесть человек, которые проходят через то же, что и я, без проблем помогает мне двигаться дальше. Держит в здравом уме, да? – Джун.

      – Я думаю так, – Чимин.

      – Мы знаем, как это трудно, – Юнги.

      – Мне кажется, всё это оказывает на нас такой сильный эффект, что мы пока даже не осознаём этого, – Чим заволновался, распахнул испуганные глаза, будто открыл что-то опасное, неведомое.

      – Помните, что сказала Холзи?.. – лидер тут же отвлёк его. – Холзи и остальные, с кем мы встречались, говорили нам, что когда мы отправимся в тур, наверное, будет очень весело.

      – Честно говоря, в этом вообще нет ничего особенного, но по утрам мы с Джей-Хоупом делим один балкон, – вступил в разговор Тэхён. – Наши балконы на расстоянии вытянутой руки. Но когда я вижу его в окно после долгого пребывания в отеле…

      – В Чикаго было так же, – тихо вставил Хоуп, улыбнувшись тепло младшему.

      – …мне становится хорошо. И это обнадёживает, – закончил мысль Тэ.

      – Мы всегда должны были держать окна открытыми, – поддержал тему Хосок. – Он такой смешной, – прыснул по-детски в ладошку. – Когда я утром просматривал сообщения, он написал мне: «Хочешь яблок?»

      Все расхохотались, посматривая на улыбающегося ТэТэ.

      – Он отправил мне его двумя часами ранее, пока я спал! – Хоби рассмеялся.

      – Так вы «яблочные приятели»? – Джун смеялся громко.

      – После долгого пребывания в одиночестве, чувствуешь себя немного… – Тэ не смутился.

      – Как будто с соседом встретился, – подсказал Гук-и.

      – Ага.

      – Я благодарен за это, – Гук принял эстафету беседы. – Вы же помните, как мы сидим в тележке друг напротив друга, когда едем на сцену? – жестами стал показывать действо.

      – Ну, – поощрили макнэ.

      – В тот момент, когда мы улыбнулись друг другу, встретившись взглядами…

      – Так юностью пахнуло? – улыбнулся Джин.

      – Я тоже это почувствовал, – кивнул Джун.

      Посмеялись, больше дурачась.

      – Типа…

      – «Это трудно, но мы всё преодолеем, потому что мы вместе!» – Тэ ёрничал. Немного.

      – «Нет ничего невозможного, пока мы вместе», – сказал лидер, обняв рукой за плечи Джина.

      – В начале «Boy With Luv» я завидую Чонгуку с Джей-Хоупом, – поделился личным Джин. – Они выходят на сцену, глядя друг на друга и держась за плечи.

      – Точно.

      – Ты тоже так делай.

      – Я посмотрел на Шугу, и он такой… – изобразил отстранённость и холодность Юнги так похоже, что все рассмеялись.

      – Я не смотрел вовсе на Джина, – ответил с кривой улыбкой Юнги.

      – Он такой смешной… – Хосок.

      – Он плохо держит зрительный контакт, – Чимин тоже что-то вспомнил в тему. – Когда мы выступали с «DNA», я посмотрел ему в глаза, подавая сигнал: «Шуга! Шуга?», а он такой… – повернул к мемберам абсолютно «чистое» лицо-полотно, без признака эмоций.

      Смеялись откровенно, показывая пальцем на виновника, хлопая в ладоши, качая головами.

      – Знаете, что? – Гук-и тоже вспомнил.

      – Я на секунду глянул в сторону, – Юнги только тихо посмеивался.

      – Помните, в «Boy With Luv», перед этой частью?.. – Гук помахал руками, вскочил, показал нужное движение.

      – Ага, ага…

      – Я скрестил руки и посмотрел на Шугу вот так, а он такой… – изобразил вновь застывший неживой взгляд Юнги, что всех так позабавил.

      – Да он вообще не пойми куда смотрел, – Чим продолжил критиковать соседа по стулу. – Я по его зрачкам видел, что он смотрел куда-то сюда, – показал пальцем выше своей головы и немного вправо.

      – Да, это немного неловко, – парни согласились тихо.

      – Дело в том… Мы же вместе с самого начала, так? – Чим не стал развивать дальше тему Юнги и его загадочного внутреннего мира и взгляда. – Если бы мы начали карьеру в одиночку, всё было бы совершенно по-другому, но когда мы продолжили работать вместе, я начал думать, что мы должны работать в спайке, иначе ничего не выйдет.

      – Я понимаю, почему нам могут завидовать, – лидер.

      – Верно, – Джин.

      – Кое-кому завидуют больше, – заупрямился Юнги.

      – Потому что мы близки, – парировал Чим.

      – Знаю.

      – И этому точно стоит завидовать, – Гук. – Те, кто живёт в разногласиях… даже если у них такая же группа, как у нас, они не находят общий язык.

      – Для них это оказалось очень трудным, – Юнги.

      – Если подумать, мы тоже часто дрались, – Хосок улыбнулся и с ехидством осмотрел парней.

      – Да это и не драки были, если по-честному, – Намджун заступился за честь группы сразу. – Скорее, просто ссоры.

      – Не забуду, как подрались Гук-и с Тэхёном, – не унимался Хоби.

      – Из-за «Star Craft»?

      – Не, не.

      – Из-за пельменей в комнате для практики?

      – Ох, уж эти пельмени… – лидер с Джином негромко рассмеялись, заметив, как виновато опустил голову Гук-и.

      – Не забывайте происшествие с пельменями в 2015 году, – не мог остановиться Хоби.

      – Война пельменей, – с лукавой улыбкой Чим посмотрел на Гука.

      – Война пельменей, – лидер не сдержался и захохотал.

      – Это была Война пельменей! – поддержал бесстыдный смех Тэхён.

      – Кстати, о еде… Юнги… – Джин тактично прекратил балаган, жалея поникшего макнэ.

      – Ты про то, как я спёр его еду? – Намджун покраснел лицом, смеясь уже над собой.

      – Что? – парни обалдели.

      – У него тогда был аппендицит…

      – Мне только удалили аппендицит, и перед принятием лекарств мне нужно было поесть…

      Юнги стал рассказывать, одновременно пытаясь дотянуться левой рукой через правое плечо до середины спины – зачесалось сильно. Достал, успокоился, вернул руку на место.

      – А, рис со свининой, – Джун.

      – Точно.

      – Это произошло в комнате для практики в самом конце коридора, – вспомнив детали, стал рассказывать Чим. – Он заказал еду, чтобы потом принять лекарства. – А ты, такой… – смеясь, указал пальцем на лидера.

      – В тайной комнате… – Шуга тоже смеялся от души.

      – После этого… – Чим оглянулся на Юнги.

      – Я, вроде, в туалет шёл? Короче, на секунду отошёл. А риса осталось вот столечко! – показал горстку. – Трети риса не было, а я такой «Что за фигня?»

      – Можно кое-что сказать? – Гук.

      – Что? Говори, – парни угомонились.

      – Помните, как мы заказали чачжанмён в нашу пустую квартиру?

      – А, помню! – у Чимы загорелись глаза.

      – Это было невероятно…

      – Это была моя идея, – Юнги был скромен.

      – Она до сих пор была пуста, – лидер.

      – Точно.

      – Никто её не снял.

      – Мы…

      – Она была нашей, – Намджун задавил галдёж авторитетом. – Мы знали код на замке, и план был таков: мы заказываем чачжанмён на тот адрес, там всё быстренько съедаем и уходим.

      – Но сразу после заказа нам позвонили, – Чим.

      – Это было так смешно! – Джин даже закашлялся.

      – Забавно было то, как мы делали вид, будто ничего не ели, хотя, очевидно же, это было не так, – хохоча, показал жестом, как они тогда все измазались маркой лапшой в чёрном соусе.

      – Мы можем говорить об этом сейчас, потому что мы близки, – Хоби потянуло на философию.

      – Да.

      – Точно.

      – Думаю, мы должны так делать, если хотим пройти через всё вместе, – Чим откинул со взмокшего лба прядь волос. – Мы терпим лишения, потому что сами так решили.

      – Да, – Намджун.

      – Я ни о чём не жалею, – Юнги принял эстафету. – Я побывал везде, где только захотел.

      – На самом деле, не прям где захотел, – поправил тактично Гук-и.

      – Например?

      – Грустно, но я не жалею, – Джин пресёк ссору младшего со старшим. – Когда настанет время, когда я физически не смогу выступать, как Намджун и сказал, прежде всего я буду думать, что ни о чём не жалею, потому что…

      – …мы выложились на полную, – закончил его мысль Юнги.

      – Я побывал везде, где всегда хотел, – Джин взмахнул руками, будто указывая на много предметов вдали.

      – Когда наступит время роспуска… – заговорил погрустневший Хоби.

      – Оно настанет, – Джун.

      – Настанет, – печальный Гук.

      – Когда это произойдёт, думаю… – Хоби отодвинул на затылок вязаную шапочку, посмотрел куда-то на потолок, – я ни о чём не буду жалеть.

      – Потому что мы наслаждались всем, – Чим.

      – Было… – Тэ.

      – Было очень весело, – Джин, смотрящий невидящим взглядом на стол.

      – Вот так на это и нужно смотреть, – лидер произнёс наставительно.

      – Да.

      – Даже сейчас, – Хосок оживился, повернул голову к Юнги, указал на него пальцем. – Как ты и сказал: «Пока мы не падаем, а приземляемся, не будет никаких сожалений».

      – Как вы всегда говорили, настанет момент, когда нам придётся разойтись… – Чим вдруг заволновался, глаза повлажнели, нос покраснел.

      – Не хочу об этом думать, – вдруг тихо выдавил Гук-и.

      – …но я не уверен, что смогу принять это, когда это время придёт, – сипло закончил мысль Чим.

      – Нууу… – лидер усмехнулся криво, хотел поёрничать, но осекнулся, заметив краем глаза, как Джин едва сдерживает слёзы.

      – Верно, – Хоби.

      – Нам придётся разойтись, – продолжал тяжёлую тему Чимин. – Наверняка, у нас просто не будет другого выбора. Например, если мы будем настолько истощены физически, что нашим внутренним батарейкам придёт конец, и мы уже не сможем их подзарядить. Нам действительно придётся разойтись… Но я не уверен, что смогу спокойно принять этот факт. Боюсь, не сумею…

      Договорил эти слова под ворчание, вздохи и глухие восклицания парней.

      – Нужно будет мысленно к этому подготовиться. Заблаговременно, – мудрый Юнги постарался отвлечь Чима от страшных мыслей.

      – Когда я разговаривал с ветеранами индустрии, они говорили, что это и есть самое сложное, – опомнившись, Джин тоже посмотрел на Чимин-и с тревогой. – Признать, что ты катишься вниз… – показал пике рукой, – сложнее всего.

      – У нас не было такого опыта, – Гук прекратил бесполезную возню со строптивой банкой воды, выдохнул, сделал ограждающий знак рукой, мол, упаси бог.

      – Я тут подумал… – Намджун подхватил вопрос в падении. – Помните, как нас спросили, что когда-нибудь самый прекрасный момент нашей жизни подойдёт к концу. Как мы тогда будем себя чувствовать?

      Покосился на Гук-и – тот нервно стал кусать нижнюю губу и пальцы. Вздохнул: «В панике», зыркнул строго, Гук подчинился, оставил губу и руки в покое.

      – Помните то интервью?

      – Я помню, – Тэ вскинул голову, посмотрел на лидера помертвевшими, потемневшими глазами.

      – Придёт время, когда нам нужно будет это принять.

      Джун, похолодев душой, вдруг понял, что вопрос-то назрел нешуточный – самое время всё разом прояснить и предотвратить суицидальные поступки отчаявшихся парней в недалёком будущем. Заговорил громче, строже:

      – Поймите же, роспуск может быть добровольным и вынужденным, потому что что-то нам просто неподвластно.

      – Точно, – Чим.

      – Чем готовиться заблаговременно к этому моменту, как вы сказали, нужно выкладываться на полную сейчас. Чем думать о том, что нужно готовиться к неизбежному, просто делай всё, что в твоих силах, в данный момент, – Хоби.

      – Тогда мы ни о чём не будем жалеть, – согласился Чим-и. – Всё же… не может быть такого, что мы совсем ни о чём не будем жалеть.

      – Это лучшее, что мы можем сделать, – лидер.

      – Он прав, – показав пальцем на старшего, поддакнул Гук.

      – Не то, что мы можем видеть наперёд, что это случится с нами даже в грядущем году… – Чим не сумел отстоять свою позицию в трудном вопросе, потому волновался и заикался. – Мы не знаем, как всё повернётся…

      – Сейчас загадывать бессмысленно, – Хоби примирительно посмотрел на Чима через плечо.

      – Верно, – ТэТэ.

      – Зависит от того, как усердно мы будем работать, – Чим поник.

      – Настоящее важнее всего, – лидер.

      – Каждый справляется по-своему, индивидуально, – прекратил их спор Юнги, – так что, на этот вопрос нет точного ответа. Как и совета.

      – Нет точного ответа, – смирился Чимин.


      Ночь. Срочный вылет в городок рядом.

      Дождь, аэропорт, маленький частный самолёт.


      Студия звукозаписи, работа над новыми песнями.

      Нервотрёпка с недопониманием, споры, перекусы на ногах, недовольство руководства, тихие уговоры парней, усталость. Обычная рутина.


      Ч. Ч.:
      – Страшно. На самом деле страшно. Я не хочу стыдиться выражать открыто свои страхи. Неопределённость пугает меня сильнее всего… – тяжело вздыхает. – На нас смотрит столько людей. Очень страшно, нервирует и пугает. Что если… BTS внезапно расформируют? Что я сам смогу сделать? Когда я думал об этом, я сознавал, что ничего. Я мало что могу сделать. Когда бы я об этом ни думал, меня одолевает беспокойство. Иногда в одиночестве бывает, что я чувствую ошеломляющий страх, накрывающий меня с головой…


      П. Ч.:
      – Когда… я думаю обо всём, что я сделал для мемберов, о работе, которую проделал, чтобы улучшить свои выступления, а так же о том, что я хотел сделать, я осознаю, что всё это было из желания улыбаться вместе с ребятами, наслаждаться их компанией и быть счастливым с ними. Они не то чтобы семья или незаменимые коллеги. Не это чувствуешь, когда провёл с ними столько времени. Не важно, как сильно я стараюсь, и даже когда совершаю ошибки, сам факт того, что есть люди, которые могут сказать мне, что всё хорошо, и спокойно сгладить мои недостатки, стал мощным источником поддержки. Опорой. Стержнем.


      Вечер.

      Последний концерт на стадионе «Уэмбли».

      Вновь масса людей, кажется, даже ещё больше. Просто океан лиц, рук, бомбочек. Цунами эмоций и света, звуков и воздуха.

      Концерт тоже вылился в настоящий катарсис!

      Мемберы превзошли всякие прогнозы и ожидания.

      Тут были и бромансы – Гук-и едва не задушил в объятиях сзади сидящего Джина; тот раскашлялся, подавившись, но стойко продолжил петь, мотая головой – озорник придавил сильно кадык.

      И лесенки – Тэхён и Юнги свалились на сидящего Хосока: сдержал дружеский напор, стал изображать тяжело груженый самолёт на взлёте; подхватили идею, и вот уже триплан «полетел», продолжая петь и дурачиться.

      Потом принялись гоняться друг за другом, шлёпая по головам… пластиковым пакетом!

      Разгорячились настолько, что пришла очередь воды из бутылок: напившись, обливались сами, досталось и фанатам, но перепало больше всего Чимину. Он мирно сидел на краю подиума, где его и нашёл Намджун, присел рядом и… спокойно стал поливать голову несчастного водой из бутылки, не улыбнувшись, не проронив ни слова. Чима засмеялся растерянно, а фанатки сошли с ума от неповторимых кадров – озорника Намджуна и смирного мокрого Чимин-и.


      Не успокоились даже под сценой – слепили друг друга фонариками смартфонов, щёлкали в темноте, строя забавные рожицы, не оставляли друзей без внимания и на тележке, что везла в гримёрную.

      Только тогда дурашливость резко схлынула, когда вместе с последними силами стали просто выпадать из реальности от дикой усталости и эмоционального коллапса.

      Стаффы встретили группу, ахнули и… всех унесли на руках в гримёрную.

      Врачи были рядом, кислородные баллоны тоже, как и лёд в ванночках для ног – всё пошло в работу. Спасали национальное, а теперь и международное, достояние всем скопом.

      Чтобы дать парням время прийти в себя, координатор и менеджер ринулись на пульт к звукорежиссёру и упросили пустить по второму разу фильм с промоушеном последнего альбома. Если бы кто спросил тогда из руководства, почему повторяют показ внепланово и несогласованно, ответили бы примерно так: «Не все ARMY были на концерте с первых минут. Пусть и эти фанаты увидят. Все имеют равные права».


      Через полчаса посвежевшие ребята были вновь на сцене – заключительная часть и обязательная речь лидера группы.

      После пламенной речи Намджуна устроили легендарные тесные «семейные» обнимашки и хоровод, долго посылали воздушные поцелуи, сердечки и сердца всех размеров.

      Уходили, пятясь, всё размахивали руками на прощание, не стесняясь слёз, искренно кланялись в пояс…

      Такими же растроганными фанаты покидали стадион, утирали тайком слёзы, многие рыдали в голос, всё оглядываясь на раскалённую от танцев сцену и подиумы, словно надеялись, что группа всё же выйдет «на бис». Ещё раз. Разок…


      Ночь, гостиница. Номера парней.

      Отвлекаются, кто чем умеет и может.

      Джин с Гуком режутся в игры, Джин подсказывает, как опытный геймер.

      – Не двигайся по прямой. Двигайся во всех направлениях. Если вот так приблизить, он отправится домой. Когда хочешь ударить… Айщ… Быстрее надо было! Кххх… – расстроился из-за чужого проигрыша.

      – Я не заметил.

      – Жми «D» и следуй за ним. За ним, за ним…


      К. С.:
      – Я не думаю, что меня это волнует. Я думал, что написание песни не будет меня так волновать, но я поддался влиянию остальных мемберов. Если бы они не писали песни… Я сам бы их никогда не написал. Но раз все это делали, я подумал, что это вроде несложно, и у меня легко всё получится. Это стало возможным, благодаря прекрасным людям в моей жизни, – достал планшет, стал показывать диаграмму песни, попутно объясняя «кухню» процесса. – Я написал всё это, размышляя, как должна звучать мелодия. Как видите, мне пришлось раз двадцать её изменять. Так она и создавалась, – сел, опустил планшет на колени, склонился. – С этой песней у меня были противоречивые чувства. Я хотел, чтобы её послушало много людей, но в то же время, я не хотел, чтобы их было слишком много. Все потому, что эта песня такая грустная. Я хочу, чтобы люди чувствовали счастье при прослушивании моих песен, в этом и было небольшое противоречие, – усмехнулся, смущённо провёл рукой по волосам. – Как певец, я хочу, чтобы многие послушали мою песню, и хочу, чтобы люди при этом чувствовали счастье. Но эта песня не из таких.

      Понимая, что не может точнее высказать, что чувствует, просто включил песню, сделал громче и вышел.

      По номеру разлилась печальная волшебная мелодия, зовущая куда-то очень далеко, в свет, туда, где в небе сияла луна. Или свет в конце тоннеля.

      – …Я всего лишь хочу, чтобы люди, чувствовавшие то же, что и я, послушали эту песню. Эти две эмоции конфликтовали друг с другом. И всё же большинство ARMY её послушали, так что я благодарен и немного сожалею.


      Ночь.

      Номер Джина. Он сидит за планшетом, диаграмма выведена на дисплей компьютера. Позади кресла стоит Намджун, склонившись, смотрит на экран, что-то подсказывает измученному внутренним раздраем автору, корректирует, предлагает новый подход к болезненной точке творчества. Лидер опять помогает члену группы – привычная работа и забота. В этом весь Ким Нам Джун.


      В номере Юнги тоже кипит работа.

      Автор уже устал и проголодался, и прямо за аппаратурой устраивает перекус – открывает контейнеры с едой: токпокки в соусе, рис, кимчи. Жуёт устало, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую.

      – Это проверка на выносливость. В туре я не могу поддерживать свой вес. Конечно, я стараюсь не набирать, но не могу полностью за это ручаться, потому что, если я не буду есть, я не смогу выступать, – обращается к журналисту с виноватым лицом, измазанным и лоснящимся. – А выступления очень выматывают, – придвигает к себе чашку с тушёным мясом, с наслаждением ест, покачивая головой. – Во время концерта я не чувствую голода, но после него жутко хочу есть!

      Варёный рис идёт вдогонку мясу, кимчи прихватывается и отправляется следом, оставляя брызги на лице. Юнги чавкает негромко, сопит, дышит надсадно. Вдруг замечает улыбку оператора, честно краснеет, ищет салфетку, вытирается, вздыхает.

      – Мне правда интересно, сколько калорий я сжигаю во время каждого концерта, – рассматривает судочки. – Тут должен быть суп сундэ кукпаб. Нету… – убирает всё со стола, тяжело вздыхает. – Всегда жалею, что поел, – слова тут же идут вразрез с действием – достал новое блюдо в чашке, закрытой прозрачной крышкой, рассматривает. – Я не очень хорошо выбираю блюда из меню, – ест быстро, практически не ощущая вкуса. – Все думают, что мы развлекаемся каждую ночь, – кладёт что-то, похожее на токпокки или тофу, в рот, устало машет рукой. – У нас сил на это нет.


      Франция, Париж, Сен-Дени. «BTS World Tour: Love Yourself: Speak Yourself». 2019.06.08.

      Группу ожидает «Stade de France», стадион вместимостью 90 000 человек. Махина.


      Для Европы полностью сменили цвет волос и мейкап, костюмы – от дизайнеров с мировым именем и ведущих Модных домов «Старушки», кожу и аксессуары предоставили популярные модные и ювелирные дома, чьи лицом являются мемберы. Блистали жемчугами, стразами и бриллиантами, как рождественские ёлки, но фанатам это очень понравилось – такая реклама.


      П. Ч.:
      – Где бы ни проходил концерт, я столько всего забираю с собой… Не думаю, что этот тур чем-то отличается от других. Где бы ни проходил концерт, мы стараемся собраться с духом, чувствами и мыслями, чтобы, так сказать, сиять каждую секунду. Трудно описать это словами, но мы словно описываем это своими действиями. «Так мы хотим стать лучше», или «Вот, что значат для меня выступления». Сейчас, может, это звучит двусмысленно, но мы словно постепенно облекаем слова в действия.


      Вечерний концерт.

      На стадионе царит какая-то безбашенность европейская, откровенные крики с признаниями в любви, горящие глаза мужчин и женщин, единодушие, единомышление и единовожделение, если есть такое слово.

      Парни открыто развлекались, опасно играли с развязной публикой, заставляли её вновь и вновь делать световую волну с озорным:

      – Три, два, один, зеро! Поехали!..


      Ч. Ч.:
      – Проще говоря, это основная причина, почему я стал певцом. Не то, чтобы мне нравилось выступать на ТВ-шоу, но я думаю, концерты – главная причина, почему я в BTS. Да.


      Разгар концерта.

      Время приветственных речей мемберов.

      Слово взял Шуга.

      – Oh, Paris… Bonjour! – перешёл на корейский. – Вы сегодня удивительные. Мы за границей уже чуть больше месяца и сегодня последний день нашего заграничного тура. И так как это последний день, вы явно наслаждались им на полную. И мы тоже!

      Закончил короткую речь, опустил микрофон, откинул голову и стал старательно приглаживать растрепавшиеся над головной трикотажной повязкой волосы. Ему тут же «помог» Чимин, вылив на голову бутылку воды. Фанаты взвыли от удовольствия, а Шуга и бровью не повёл, старательно пригладив теперь уже послушные волосы.

      – Так сексуально… – Джин откровенно расхохотался, корчась от смеха, складываясь пополам.

      Юнги лишь картинно делал позы, посматривая на визжащую женскую массу возле подиума, высматривал порочными глазами цвета азиатской ночи красивых парней, маняще подмигивал им.

      Отсмеявшись, Джин обратился к зрителям:

      – Сегодня последний день, но мне не грустно. Это точно не последний раз, так как мы вернёмся сюда в следующем году.

      Не надеясь на внимательность взвинченной толпы, что могла просто не успеть прочитать продублированную речь на плазменных экранах, француз-переводчик повторил последнюю фразу ещё раз.

      Зал ответил диким радостным рёвом!

      – Мы вернёмся в следующем году, чтобы ещё раз ощутить страсть наших парижских ARMY! ARMY, мы так любим вас! – завопил во всю глотку Сокджин, сорвав вновь стопор у фанаток.


      Сеул, Корея, дом. 2019.07.03.

      Перерыв в несколько дней. Отдых, отсып, покой.


      Помещение для практики в родном «Big Hit Entertainment».

      Звучит вступительная часть композиции «Dionysus». Парни заканчивают возню с одеждой и обувью, вливаются в привычный ритм тренировок.

      Вновь работа.


      К. Т.:
     – В каком-то смысле, я пришёл в «Big Hit Entertainment», не зная, кем были остальные мемберы, и встретил много трейни. Среди них выбрали нас, семерых. Сначала, так как все мы семеро были совершенно разными личностями, некоторым потребовалось намного больше времени, чем остальным, чтобы понять друг друга, но не думаю, что кто-то из нас думал, что он выступает лучше остальных. Если сравнить нас с тем пиком, который мы хотели достичь, нам всё ещё есть к чему стремиться.


      Ч. Ч.:
      – Мы очень положительно влияем друг на друга и разделяем схожие мечты. Не смотря на эмоциональные шрамы, мы всё обсуждали вместе, мотивировали друг друга и поддерживали.


      Ч. Х.:
      – Когда я думаю об этом, всё время становится интересно, как мы вообще всемером сошлись? Дело не только в том, что мы долгое время были вместе. В каком-то смысле, мне кажется, что нам было суждено встретиться. Да. Может, прозвучит банально, но, думаю, это была судьба. Да.


      Япония, Осака, «BTS World Tour: Love Yourself: Speak Yourself», 2019.07.06.

      Стадион «Nagai», вместимость свыше 55 00 человек.

      Старой постройки, трибуны классические, без навесных балконов и ярусов, надёжный, одним словом. После «Wembley» – домашняя сцена. Как утренник в детсаде.

      Даже концерт на три часа раньше обычного. Светло и тепло.


      М. Ю.:
      – Мы поддерживаем друг друга, когда у кого-то проблемы, потому что мы команда, но если мы сядем в лужу, всем семерым одинаково будет тяжело. Это единственный недостаток работы в команде. Лирика «Tear» посвящена мемберам. Я писал мелодию как раз в то время, когда мы активно обсуждали вопрос расформирования. Когда я включил ребятам песню, мы все разревелись.


      К. Н.:
      – Честно, я думаю… Это не моё. Может, образ BTS уже сложился, но что-то всё равно остаётся абстрактным. Всё может исчезнуть мгновенно в любую секунду. Мы всё создали вместе, но всё это неосязаемо. Иногда мы принимаем это как должное, но я никогда не думал, что всё это принадлежит мне. Никому не принадлежит. Словно воображаемая сиюминутная радуга, которую создали мы сами и люди, которые нам помогают. Когда-нибудь она исчезнет, поэтому нам нужно смириться и обо всём подумать. Думаю, нам важно больше размышлять о подобном.


      Концерт в разгаре.

      Здесь всё спокойно и чинно. Нет неистовствующей бешеной толпы фанаток, докричавшихся до хрипоты и обмороков, здесь сидят на местах, лишь иногда вскакивая и вскидывая световые бомбочки над головами. Даже фанзона воспитанная и законопослушная.

      Было и проще работать, и сложнее – не та энергетика, совсем иная, мало отдачи и энергии для подпитки. Но делали свою работу с полной выкладкой, не сбавляя темпа ни на секунду, не сдерживая силу и пыл ни на гран – честь группы и страны на кону.

      Зрители немного пошумели только в конце, когда мемберы сами их об этом попросили, да ещё во время красочного фейерверка, что был здесь просто восхитительным.

      Ещё порадовал сам город – весь в огромных красочных баннерах и растяжках, отовсюду неслась музыка группы, повсюду встречались организованные команды, что распевали песни, танцевали в силу возможности танцы ребят. Было очень много мерчей, лотков с продукцией соответствующей тематики, милых поделок hand-made, что раскупали даже охотнее промышленных изделий.

      Всё было мило и на высоте. Япония…

                18.05.20 г.                Продолжение следует.

                Фото из Интернета. Скрин фильма, эпизод 6.   https://ok.ru/video/2055611026126

                http://proza.ru/2020/07/04/1454