Истории BTS. Прервать тишину. Нарушь молчание-7...

                По просьбе внуков!

                «BTS. Прервать тишину (Нарушь молчание)».
                Сценарий-стенограмма фильма.
                http://proza.ru/2020/07/04/1407

                СЕРИЯ 7.
                НАШЕ ПУТЕШЕСТВИЕ.

      К. Т.:
      – Это не о V на сцене, это больше похоже на то, какой я в обычной жизни.


      Концерт в Осаке окончен, в небо взлетают десятки снопов фейерверка – салют!

      Парни не стали переодеваться – выскочили и заворожённо смотрят на расцвеченное в такие яркие цвета небо, радуются, как дети, раскрывая рты, ахая и волнуясь до слёз. Сколько уж салютов посмотрели за свою сценическую жизнь, а привыкнуть к этому невозможно. Каждый раз так – радость и непрошеные слёзы.

      О чём думают в такие моменты? Проживают жизнь вновь? Или проматывают в ускоренном режиме только что прошедший концерт? Или оглядываются на этот тур, что длится уже больше года в полном подсчёте? Всё возможно. Всего понемногу. Возможно, вспоминают самые искренние слова ARMY, что услышали или прочитали на флайерах и баннерах: «Ваша мелодия – наше лекарство», «Ваши песни спасли меня», «Ваша работа стимулирует нас»…


      Саудовская Аравия, Эр-Рияд, «BTS World Tour: Love Yourself: Speak Yourself». 2019.10.11.

      «Международный стадион имени Короля Фахда», он же «Жемчужина», вместимость 67 000 зрителей (посадочных мест), в концертном варианте – почти 70 000. Тьма-тьмущая.

      Спасибо сложной архитектуре и особой крыше – почти вся площадь закрыта навесом от нестерпимого аравийского солнца.


      Концерт ночной, иначе никто бы не выдержал пекла: ни зрители, ни артисты.

      Чёрное небо, аромат сырого песка, сухой воздух, но всё равно жарко, дышать трудно, а надо плясать и  петь так, словно последний раз – королевская семья на балконе в полном составе.

      Подбадривают друг друга парни, поддерживают, когда кто-то оступился или пошатнулся от дурноты, зорко следят, осматриваются назад.

      Напряжение дикое, почти такое же, как в Сингапуре.


      Перед концертом всем сменили цвет волос – вернули натуральный, костюмы тоже выбрали сдержанных цветов и фасонов – мусульманская страна. Чёрный шёлк и тонкая парча, летящие местные ткани приглушённых расцветок, зато аксессуары яркие и крупные, всё блестит и переливается. Серьги не приветствуются, но допустимы.


      Работать было очень трудно, на последних силах воли. Сухой воздух стягивал поры носа, сушил горло, заставлял гореть лёгкие огнём! Пили подсоленную воду и дышали чистым кислородом.

      В разгар концерта, в 00:01 ночи, мемберы порадовали ARMY маленьким представлением – поздравление с днём рождения Чимина. Запели на арабском здравицу:

      – С днём рождения тебя, Пак Чимин…

      Стадион подхватил, повторил многократно, переходя на традиционный английский «Happy Birthday…», визжал и плакал, размахивая световыми бомбочками.

      А парни окружили друга, лидер даже встал на одно колено, голося песню.

      – Меня? – Чима смутился и очень удивился – не надеялся на такое, если только в отеле, позже. – Я даже и не думал! – рассмеялся, обрадовавшись, как дитя.

      А стадион оглушил криками и словами поддержки, одаривая всеобщего любимца теплом сердец и силой глоток.

      Чим-и стал прыгать, кричать слова благодарности, бегать легконогим оленёнком по сцене под непрекращающиеся крики:

      – С днём рождения, Чимин!

      – С днём рождения!

      На всех языках: корейском, английском, арабском, французском…

      Намджун взял слово, это заставило ARMY прийти в себя и слушать на безупречном английском речь лидера группы.

      – Мы слышим все ваши голоса, и мы никогда не думали, что будем здесь выступать. Спасибо всем ARMY, которые сделали это возможным, – дав пару минут на крики, продолжил, смотря в чёрное небо Аравии: – Прошлой ночью мы репетировали здесь, и тут такая красивая полная луна на небе!

      Невольно заставил всех парней и зрителей посмотреть в небо, подняв руку и показав пальцем на виновницу внимания.

      – И… Я просто хотел сказать, что, когда мы приедем в Корею…

      Опустил руку, посмотрел на плазменный экран позади себя: на нём огромная, почти полная луна – операторы постарались. Насмотревшись, продолжил речь:

      – … и увидим полную луну, мы будем думать о вас.

      Фанаты вновь прервали трогательную речь Джуна криками и аплодисментами.

      – Когда вы будете видеть луну здесь, в Саудовской Аравии, пожалуйста, вспоминайте нас, вспоминайте эту ночь. Спасибо вам большое! – едва договорил, крики заглушили всё и вся. – Мы любим вас, – на арабском, изысканно поклонившись по-старинному, приложив руку к сердцу.

      Больших чёрных очков так и не снял – глаза воспалились от яркого света и мелкого песка пустыни, но это только возбудило интерес у фанатов. На пользу.


      Долгожданное возвращение домой, в Корею, в Сеул. 2019.10.13.

      Окунулись в свою жизнь дома, вернулись под крылышко «Big Hit Entertainment».

      Родные стены, лица, язык, культура и… вода.

      Пара дней отдыха и адаптации и… вновь работа. Через две недели грядёт серия концертов, нужно всё пересмотреть и прогнать в новом формате.


      Намджун что-то старательно рисует фломастером на листах бумаги. Что-то, похожее на проект баннера с приветствием для фанатов.

      – Ты можешь поднять это, пожалуйста, – у координатора закончилось терпение.

      – Конечно. Спасибо, – закончив, встаёт и с поклоном уходит.

      – Спасибо тебе.

      В другом углу кипит работа – по схеме концертного зала решают, как вести представление, что привнести нового. Ребята из группы принимают живое участие, предлагают, находят новые идеи, свежее видение помогает – тур поспособствовал расширению кругозора.

      – Мы можем добавить больше напряжения во вступление.

      – Всё, что у нас есть сейчас, это… щщщ… – Хосок делает знак «взлёт» рукой, мол, только вверх, на недостижимую высоту. – Так это сейчас звучит. По таймингу лучше всего идти в конце, – даёт минутку, чтобы координатор записала предложения, – но с куплетом это немного не то.

      – Мы могли бы добавить гитарный дисторшн, – предлагает Юнги.

      – Больше, как рок-музыка? – уточняет координатор.

      – Да, мы должны сделать так, чтобы напряжение продолжалось. Мы просто добавили то, что добавляли раньше, так? – обратился к парням – закивали в согласии. – Поэтому…

      – Мы можем сделать вступление дольше, оставляя припев таким, какой он есть, – вступил в обсуждение Тэхён, склоняясь к нуне и показывая в плане что-то пальчиком. – И, может быть, нужно поменять сам куплет.

      – А вы что думаете? – она обратилась к группе.


      К. С.:
      – Сейчас, когда мы дома, после такой долгой поездки, хочется дать что-то взамен людям, которые ждали нас тут с нетерпением. Когда я приехал обратно, я почувствовал себя спокойно, но здесь всё ещё есть давление, которое заставляет нас становиться лучше.


      Обсуждение концерта идёт полным ходом, участвуют все и вся. Нужна бомба. Атомная, никак не меньше.

      – Мы должны показать что-то кардинально новое, – Хосок воодушевлён, как никогда, даёт интервью журналисту среди суеты и шума рабочего помещения. – Мы думали: «Что бы нам сделать?», и мы решили изменить костюмы. Так что, у нас новые костюмы и микрофоны с новым дизайном. Мы вложили в это очень много труда.


      В танцклассе идёт отработка номера – полный состав группы и подтанцовки.

      – Мы внесли достаточно много изменений, таких как освещение сцены. Так как это финальное шоу нашего тура, – уставший Чонгук терпеливо отвечает на вопрос журналиста, – мы хотим добиться максимального эффекта.


      Минутка свободного времени.

      Парни сидят, кто на полу, кто на креслах, просто разговаривают.

      – Если ты хип-хоп воин, тебе следует это сказать, – Чимин подначивает на спор Намджуна.

      – Йоу, как меня зовут? – тот подхватывает правила игры. – Й-йоу, народ, как меня зовут? Это…

      – Ким Намджун! – закричали, вскинув руки кверху, стали дурачиться, хохотать.

      – Хорошо, давайте продолжим с такой же энергией. Кто следующий? – лидер с завываниями вопрошает у группы.


      День первого концерта неумолимо приближается, остаются сутки-двое.

      Готова сцена и подиумы на знаменитом «Олимпийском стадионе» Сеула.

      Это центральное сооружение спортивного комплекса «Чамсиль» в районе Сонпхагу, на юго-востоке города к югу от реки Ханган. Стадион огромен – 69 950 посадочных мест, но на концерте зрителей будет почти 75 000. И так три дня подряд: 26, 27 и 29 октября. Четверть миллиона. Или около того.

      Группа приезжает на прогоны каждый день, пробует звук и сцену, запоминает проходы в хитросплетениях переходов под стадионом, знакомится с персоналом.

      Все очень волнуются.


      М. Ю.:
      – В течение тура, который продлился больше года, было много общения и множество уроков. Думаю, я смог вырасти как личность, путешествуя в различные страны. В результате, я думаю, что обрёл новое состояние души. Для меня это было шансом переосмыслить, что я чувствую, выступая. Другими словами, я смог увидеть вещи более далёкие и глубокие. С более широкой перспективы существует больше вещей, которые я могу сделать. Это то, что я думаю. В отличие от того, когда я чувствовал себя под давлением, сейчас я ощущаю спокойствие.


      К. С.:
      – Это самый длинный тур, который у нас был с момента дебюта. 14 месяцев! Я чувствую немного грусти от того, что он закончился. Но, будучи честным, я думаю, что я смог повзрослеть благодаря этому туру. Не только мы, но и аудитория была взволнована. Они поддерживали нас всем сердцем. Как умели. И мы…


      Ч. Х.:
      – Начало каждого мероприятия обычно запоминается мне очень чётко. Когда стадионный тур официально стартовал, мы начали с «Dionysus», и фанаты поддерживали нас. Это было торжественное открытие концерта, так что, я думаю, что это останется со мной, как самое важное воспоминание.


      К. Н.:
      – Мне не обязательно чувствовать свой рост. Это больше похоже на то, что я переместился с одного места на другое, и что мы оставили свой след на нашем пути. Они, как следы, на которые я оглядываюсь, и думаю, что мы всё сделали хорошо.


      Последняя генеральная репетиция в костюмах окончена. Завтра концерт.

      – Да, спасибо, – координатор устало говорит в микрофон, сидя на трибуне. – Это всё для сегодняшней репетиции. Хорошая работа, – встала, поклонилась.

      Парни ответили поклоном и словами благодарности.

      Можно ехать домой.


      – Хорошее шоу, ребята.

      Гук говорит всем, кого встречает за кулисами и в коридорах комплекса. Смущается камер, улыбается тепло и немного устало.

      – Это ещё один способ сказать это, – сворачивает в другой коридор. – Хорошее шоу. До завтра!

      Свободны.

      Парковка, машины, стаффы, темнота салона авто.

      – Пока!

      Оператор и журналист остаются на парковке, провожают камерой и взглядами машины группы. Не поехали следом. Понимают: завтра трудный день.


      Ч. Ч.:
      – Когда дело близится к концу, я считаю, что абсолютно необходимо заканчивать действительно хорошо. Я хочу, чтобы это запомнилось, как нечто удивительное. Мы могли бы работать хорошо всё время, но если мы закончим хорошо, то так всё и запомнится.


      Сеул. Заключительная фаза тура «BTS Love Yourself: Speak Yourself». 2019.10.26.

      Ждёт «Олимпийский Сеульский стадион». Он просто огромен – 69 950 посадочных мест, но на концерте зрителей будет почти 75 000!

      Город украшен растяжками, баннерами, плакатами и граффити с тематикой группы и их двух последних альбомов. Повсюду ажиотаж, небывалый наплыв фанатов со всех стран, разноязыкая речь, пёстрые одежды, повсеместная торговля атрибутами k-popа и группы в частности, музыка, танцы самодеятельных и профессиональных групп, безумие и психоз.


      На утреннюю репетицию парни прибыли заблаговременно, все в хорошем настроении.

      – Привет всем! Я слышал, это во вторник, – Хосок продолжает с кем-то разговор, оглядывается через плечо – Чонгук. – Для каждой семьи по-разному. Моя семья приезжает сегодня.

      Следом идёт Мин Юнги и Сокджин. Джин грустный, ворчит: «Я голодный».


      К. С.:
      – Когда дело доходит до выступления, это то, что я чувствую. Так же, как употребление завтрака, обеда и ужина является рутиной, для нас выступления ощущаются так же. Просто я всегда с нетерпением жду этого. Для меня это нечто совершенно особенное.


      Парни подтягиваются медленно.

      Заходит Тэхён в широкополой панаме, надвинутой по самые брови. Молчалив, серьёзен.

      Вскоре появляется Чимин в кожаном кепи: спокоен, быстр, даже порывист, идёт резкими шагами, кивая на приветствия.

      Последним появляется Намджун: величав, неспешен, в руках закрытый стакан, большой рюкзак. В хорошем настроении, даже боевом.

      Джину скучно просто идти, начинает подкалывать:

      – Юнги, ты надел свой «MIC Drop» костюм?

      – Этот? – хлопает себя по груди. – Это мой собственный костюм.


      Ч. Х.:
      – Прошёл год с тех пор, как у нас был последний концерт в Сеуле, и теперь мы вернулись, чтобы выступить «на бис». Так что это заставило меня задуматься: «Как я изменился с тех пор?» Это вопрос, который я задавал себе, но я до сих пор не понял, что во мне поменялось, – рассмеялся, должно быть, над своей глупостью. – Я подумал: «Я, безусловно, вырос. Должны же быть какие-то изменения?» Когда мы выступим сегодня на сцене, я думаю, что реакция толпы подтвердит мои мысли. Если я изменился, то так оно и есть, – вновь неловкий смущённый смех.


      Комната отдыха группы.

      Все в концертных костюмах.

      Фотограф делает снимки на память, персональные пока.

      Лидер смутился от повышенного интереса красавицы-нуны, покраснел лицом.

      – Хо, зацените волосы Джей-Хоупа сегодня, – постарался отвлечься и отвлечь парней.

      – Они такие гладкие, да? – Хоби доволен вниманием.

      – Он неуправляемые, – заметила женщина, метнув зоркий взгляд на Джея.

      – Как будто он работает в большой компании, – Джун рад, что внимание перешло на друга.

      – Сегодня он уезжает на работу, – понимающе улыбнувшись, переключилась на других парней.

      – Пожалуйста, не смотрите на меня. Я сегодня чувствую себя Джином, – Хоби кокетливо поправляет безупречно уложенные волосы.

      – Этого никогда не случалось раньше? – лидера насмешили слова парня.

      – Я покраснею, если стану центром внимания, – Хосок уже не рад, что стал «звездой».

      – Я начну шоу со словами: «Все смотрим на Джей-Хоупа», – Джин ехидно улыбнулся.

      – Не надо!

      – «Пожалуйста, все обратите внимание на Джей-Хоупа!» – Джин развеселился и, кажется, реально готов выкинуть такой фортель.

      – Всем тихо. Чонгук здесь, – Хосок утихомирил всех строгим голосом.

      Вошёл Гук и сел напротив.

      – Приступим. Во-первых, сегодня наш первый день выступления «на бис», – Хоби завозился с бумагами, перекидывая страницы, сверяя план выступления. – «Dionysus». Это песня, с которой мы всегда начинаем…

      Гук не выдерживает его менторского тона и нудности и… начинает петь! Хоби не обращает внимания:

      – Итак, наше выступление. «Dionysus». После этого мы дадим наши вступительные комментарии, а затем идёт «Wings»… – качает головой, останавливая тихое пение дуэта – уже и Чимин присоединился к Гуку. – Я представляю «Wings» на корейском…

      Вскидывает в недоумении голову – лидер куда-то ринулся! Но Намджун всего лишь сел на пол напротив. Успокоившись, Хосок продолжил:

      – Намджун, ты импровизируешь.

      – Ho, ho, ho… (Да, да, да…) – проворчал и лёг на спину, подтянул ногу и стал разминаться.

      – Намджун импровизирует. Потом идут наши соло выступления, – Хоби старается держаться в образе, не смущаться – камеры съёмочной группы и фотоаппарат нуны-фотографа не прекращают снимать, слепя вспышками.

      – Ребят, лифт спереди, поэтому не ходите назад, – вдруг вспоминает Юнги и торопится предупредить всех.

      – Хорошо, – Хосок вновь привлекает внимание к деталям. – Для «Best of Me» лифт находится спереди. Не забудьте это.


      К. Т.:
      – Для нас и наших фанатов мы хотим, чтобы последний концерт запомнился действительно удивительным. Я тоже буду стараться изо всех сил, но на сегодняшних репетициях я сказал им: «Сегодня наше последнее шоу, так что давайте не будем делать никаких ошибок». Конечно, я сказал это мимоходом, но это не то, что можно воспринимать легкомысленно.


      Ч. Ч.:
      – Если всё пойдёт не так хорошо… и люди подумают, что это было просто посредственно, это будет очень разочаровывающе. Вот почему я хочу, чтобы это запомнилось, как удивительное шоу. Это всё, чего я хочу. Я хочу, чтобы люди наслаждались концертом и были достаточно удивлены, чтобы сказать: «Вау!»


      Вечер концерта.

      Парни выходят из гостиной организованно и спокойно. Все решительны и собраны. На них новые костюмы: чёрные шёлковые рубашки, костюмы серые, тёмно-голубые, тёмно-серые с блестящей нитью, что сдержанно переливается, создавая эффект мокрой лаковой кожи.

      Пока группа величаво шагает в сторону лифта, что доставит их на сцену, на огромных плазменных панелях стадиона они так же идут в проморолике: на всех причудливые фантазийные костюмы с длинными фалдами и полами, в пальто или фраках, с кашне или перекинутыми через плечо большими шарфами.

      А реальные артисты уже подошли к выходу, приняли из рук взволнованных стаффов микрофоны и ушную гарнитуру, приладили маленькие микрофоны возле губ, торопливо выпили последние глотки холодной воды, стараясь не размазать мейкап и помаду на губах.

      Над их головами гигантский стадион уже визжал и кричал, смотря заключительные кадры фильма, которые закончились массовым выстрелом из фальшфейеров.

      Время пришло.

      Намджун оглянулся на группу, сделал круговое движение кистью руки – пора.


      Поздний вечер.

      Ужин дома, щедро накрытый стол, уставшие, но счастливые мемберы.

      – Отлично справились сегодня! Давайте!

      – Давайте!

      Заслуженное спиртное – соджу. Пьют с наслаждением и без малейшей вины – дело сделано.

      – Сегодняшнее шоу, как минимум… – Юнги.

      – Оно попало в точку! – громко стукнув стаканом по столу, провозгласил Джин.

      – Часть в лирике Юнги… – Хосок.

      – «Искусство…» – Тэ.

      – «Искусство тоже является формой алкоголя», – Юнги.

      – «Ты напьёшься, если выпьешь это, дурак».

      – Это часть Намджуна, – заговорили наперебой.

      – После концерта ещё вкуснее, – Джун встал, потянулся за закуской, не обращая внимания на дружеский галдёж.


      Концерт начался.

      Грянули первые аккорды композиции «Dionysus», сцена осветилась и стала похожа на средневековый замок с арками и колоннами, схожесть добавили языки пламени, выстреливаемые из сопел по краю рампы. Языки живого огня, море сине-белого света от софитов и прожекторов, белый туман, что заполнил сцену и помост поблизости, и за этой завесой позади стали появляться просто циклопические фигуры леопардов – Корея видела их впервые воочию. Фигуры быстро надувались, вставали на дыбы, светя огромными жёлтыми глазами, мерцая пятнами на корпусах. Как только достигли максимального размера, в небо взметнулся фейерверк – сигнал к началу шоу.

      Отличия этого номера были очевидны – подтанцовка вся в белых фантазийных пиджаках с удлинёнными фалдами, поэтому на их фоне ребята в серо-чёрных костюмах были видны прекрасно. Работники сцены же были полностью в чёрном, потому делали свою работу по передвижке инвентаря незаметно, сливаясь с темнотой декораций. Но на такие нюансы мало кто обращал внимание – огненные змеи не прекращали вылетать из сопел весь номер.


      Когда затихли последние аккорды песни, настало время приветственных обращений группы к фанатам.

      – Вам понравилось? – Намджун.

      – Да! – раскатилось волной по трибунам в ответ.

      – Мы, наконец-то, проводим концерт в Сеуле, – Сокджин. – В Южной Корее! – завопил, распахнув руки, словно обнимая зал.

      Ответили таким криком и визгом, что парни просто рассмеялись – давно такого не слышали. Пожалуй, со времён бразильских концертов.

      – ARMY, вы поддерживаете громче всех, – польстил своим соотечественникам Джин.

      – Помните ли вы нашу первую встречу на «Сеульском Олимпийском стадионе» в прошлом году? – Мин Юнги не дал насладиться триумфом Джину.

      – Да! – последовал почти спокойный ответ фанатов.

      – Это было будто вчера, когда я сказал, что это похоже на сон… но прошёл уже год… – немного отвлёкся на ушную гарнитуру – мешала.

      – Вау! – подыграл Джин, на что фанаты ответили криком и смехом.

      – На протяжении всего прошлого года мы встречались с ARMY в самых разных местах, – справился, продолжил речь. – Мы выступали на огромных стадионах, таких как «Wembley». Это всё благодаря ARMY, которые нас ждали и поддерживали. Большое вам спасибо!

      Шуга немного повысил голос, слегка поклонился, в ответ получил такое же мягкое приветствие от фанатов – любимец, и радостное мелькание бомбочек.

      – С крыльями, которые дали нам ARMY, мы смогли летать, – Чонгук волновался, не мог стоять на месте, отступал то назад, то в бок, касался рукой сердца и головы от волнения, – и теперь мы хотели бы стать ближе к вам…

      – Вперёд! – выпалил лидер.

      – Пожалуйста, ожидайте с нетерпением… – крик трибун не позволил договорить Гуку, смолк.

      – Прекрасно. Вы готовы полететь с нами? – Хосок грамотно руководил эмоциями, повысив голос в конце и взмахнув рукой в небо.

      – Да! – стадион просто взвыл-взревел от восторга.

      – Громче. Вы готовы? – ещё сильнее повысил голос.

      – Да! – уже больше с истерическим визгом-писком ответили.

      С извечным международным «well, let's go», парни начали второй номер – «Wings».


      К. Т.:
      – В прошлом я чувствовал сильное давление. До выхода на сцену я очень переживал, и моё сердце бешено колотилось. Сейчас же я думаю: «Зал полностью заполнен людьми, которые всегда дают нам силы и любят нас». Когда я думаю об этом так, я больше не ощущаю давления. Наоборот, оно уменьшается.


      К. С.:
      – Все мы любим музыку и выступления на сцене. Мы так же любим наших фанатов. Мы будто снимаем стресс вместе, не только я один. Это приятное чувство. Мне это нравится.


      Номер окончен.

      Все встали на лифт, что медленно опустил их на нижний этаж.

      Теперь бегом в гримёрку, снимая на ходу пиджаки и ушную гарнитуру, не обращая внимания на журналистов с камерами – не до них.

      А на экранах вновь идёт отрывок фильма из жизни группы, эпизоды о прожитом годе их жизни. Маленькие рассказы о каждом в отдельности, плюс немного фантазии – ARMY визжат от удовольствия, видя крупным планом любимые и прекрасные лица биасов.

      В гримерке идёт привычная работа: пот убирается, отирается, обдувается, восстанавливается потёкший грим, причёски, подаётся новая одежда, подставляются ванночки для горящих ног…


      Ч. Х.:
      – Мировой тур «Love Yourself» и тур «Speak Yourself» подходят к концу. Это заставляет меня задуматься, удалось ли нам донести наше послание во время этого тура. Я задаюсь вопросом, хорошую ли работу мы проделали и правильно ли завершать так наш тур.


      Концерт продолжается.

      На сцене парит и царствует Хосок в своём легендарном красном костюме. И песня его – «Just Dance», она очень нравится фанатам, начинают подпевать и кричать, а Хоби мячиком скачет по подиуму и сцене, ловко обегает подтанцовку, лавирует и превращает это в игру, что ещё больше заводит зал.

      ARMY в неистовстве, звук летит выше неба.

      Следующим выступает Чонгук с очень красивой композицией и постановкой номера…


      Ч. Ч.:
      – А… По-моему, это должно быть Чикаго… – пытаясь вспомнить, шлёпает себя по коленке. – Когда в Чикаго шёл дождь. Было весело танцевать в лужах и ощущать капельки дождя на руках. Всё шоу было действительно забавным. Мемберы тоже радовались.


      М. Ю.:
      – Я не могу забыть, как зрители включили фонарики на своих телефонах. Для меня это было впервые. Я никогда не видел, чтобы фонарики на телефонах светились так. Фантастика…


      К. Т.:
      – Впервые мы выступали с «IDOL» на нашем концерте. Мы хотели выложиться на полную и показать нашим зрителям, какими крутыми наши концерты являются.


      К. С.:
      – Фанаты не смотрели на нас. Они танцевали как-то так… – Джин показывает настоящий отрыв танцора, – и просто веселились! Это то, что мне больше всего понравилось.


      Ч. Ч.:
      – Думаю, я очень много плакал, особенно во время тура. Я часто срывался. Чувства, испытываемые мной на сцене, со временем становятся всё глубже. Вот я и не справляюсь порой.


      Концерт в разгаре.

      Легендарный номер Чонгука «Euphoria» – он парит на консоли, облетая весь стадион по кругу.

      – Мы скучали по вам всем! – машет людскому морю под ним, освещённому лучами прожекторов и разноцветными бомбочками. – Это так красиво!.. – посылает вниз воздушные поцелуи с сочным «м-ма».

      Его юную, счастливую и шаловливую мордашку показывают на огромных панелях, ARMY в неистовстве «достают» его руками, подпрыгивают, смеются и плачут.


      К. Н.:
      – Когда люди спрашивают: «Как прошёл мировой тур “Love Yourself”?», первое, о чём я вспоминаю: «Мы сделали всё, что смогли». Так как мы сделали всё самое лучшее, теперь настало время осваивать новые вещи.


      Концерт идёт к концу.

      Ещё несколько слов от мемберов.

      Говорят на английском – привет иностранцам, на панелях высвечивается перевод на корейском.

      – Самое главное сейчас, это то, что вы с нами, поёте вместе с нами, наслаждаетесь тем же, – голос лидера группы взволнован.

      – Вы улыбаетесь, улыбаюсь и я, – Чонгук выучил фразы ещё за рубежом. – Вы сделали мой день!


      Следующий номер он заканчивает большим сердцем, что соорудил руками, опустив кисти к голове.


      Поздний вечер.

      Попойка продолжается.

      – Чокнемся!

      – Давайте чокнемся!

      – Хорошо поработали сегодня!

      – Последний шот!

      – Парни, вы хорошо сегодня поработали! – Юнги возбуждён.

      – По правде говоря, я чувствую некую грусть сейчас, – Джин в своём репертуаре – послеконцертный сплин.

      – Почему? – Хосок.

      – Потому что это окончание тура, – Гук.

      – Намджун так плакал сегодня, – Хоби лишь сейчас удивился, посмотрел озадаченно на лидера.

      – Я не… – заикнулся, было, он.

      – Не думал, что видел тебя плачущим до этого, – Хоби даже покачал головой, указывая пальцем на виновника.

      – Это был первый раз за семь лет со времён дебюта, когда я так сильно плакал, – Джун пресёк обсуждение на корню, сказав правду.

      – Вы знали, что Джин издаёт этот звук во время плача? – тактичный Чимин спас лидера, переключив внимание на Джина. – Этот… – скульнул, как щенок. – Нет?

      – Это потому что его дыхание прерывается, – Хосок опять удивился.

      Чимин развеселился, стал дразнить Джина, скуля по-собачьи.

      – Он этот звук и во время смеха издаёт!

      Добился своего – все расхохотались, стали толкать друг друга в бока и плечи.

      – Вы же понимаете, о чём я, верно? – Чим уже «плакал», утирая сопли кулаком, подскуливая и попискивая.

      – А я больше всего запомнил плач Юнги, – Гук-и радостно указал пальцем на «Дедушку». – Он иногда разговаривает во время слёз… Это случилось, когда мы собрались вместе в те тяжёлые времена. Мы говорили, и он начал…

      – Я этого не помню, – спокойно ответил Юнги. – У меня течёт из носа, когда я плачу, какой там разговор…

      – Когда ты становишься особенно эмоциональным, обычно ты такой… – Чим-и вступился за ветерана группы, изобразил подавленность Шуги, смотря в потолок грустным взглядом. – Когда твои эмоции обостряются, ты такой… – опустил голову и покачал ею из стороны в сторону, забавно кривя рот.

      Парни принялись смеяться беззлобно, хлопать в ладоши.

      – Я понял, что ты имеешь в виду! – Хосок.

      – Его рот выглядит вот так… – Джин изобразил лицо на бок.

      – Я видел это!

      – Так похоже…

      – Это было, когда его красили в красный, – вспомнил Хоби.

      – Парни… когда я смотрел на вас на Дэсан-16, вы все рыдали, как сумасшедшие, – Тэхён не выдержал и кое-что всем припомнил.

      – Я знаю, – Хосок был честен.

      – Вы все были такими… потерянными… – Тэ не нашёл подходящего слова. – А я – на МАМА-18.

      – Когда Хосок плачет, он делает это всем телом, – Чимин, не позволяя развить тему 18-го года (лихо было всем), лукаво посмотрел на соседа по стулу. – Обычно это искажает лишь наши лица, но он просто…

      Решил показать в действии, встал, скрючился весь, сжался, глухо стеная и крупно вздрагивая тонким телом. Хоби толкнул рукой насмешника, а парни захохотали, аплодируя талантливому лицедею и подражателю, но он не успокаивался.

      – Плечи, плечи… колени подгибаются… шея ломается…

      – Вааа… – Хоби утёр слёзы от смеха.

      – Мы так хорошо друг друга знаем, так как проводим очень много времени вместе, – легко сменил тему Чима.

      – Это было невероятно, – Хосок даже не обиделся на сценку, спокойно рассуждал.

      – Я заметил это лишь тогда, когда ты указал на это, – Намджун, безмятежно.

      – Правда? – Тэ поразился, посмотрев на лидера через плечо.

      – У нас есть ещё соджу? – Юнги увлёкся.

      – Вот ещё, – Чим подал бутылку, наполненную меньше чем наполовину.

      – Есть немного в холодильнике, – Тэхён посмотрел на Гук-и.

      – У нас есть ещё алкоголь? – переспросив, встал из-за стола и пошёл за спиртным.

      – Ты попал в яблочко, – удовлетворённо проворчал Юнги, наполнив ровно две стопки доверху.


      Концерт ещё идёт.

      Дикий гул и визг фанатов над головой.

      Под сценой готовятся мемберы к следующему номеру.

      Намджун долго перевязывает шнурки на кроссовках, что-то поправляет в костюме, успокаивается, когда подходит стафф с мощным фонарём. Джун встаёт, идёт послушно вперёд, помощник светит под ноги – темно, можно и ноги переломать о фермы и стойки.

      Садится в тележку, где уже сидит Тэхён, кивает, но Тэ отстранённо смотрит в никуда. Нервничает.


      К. Т.:
      – Да. Правда, не только они дороги мне, но они те люди, без которых я не могу жить, ибо, если мы упадём, я не смогу подняться самостоятельно. Мы всегда поднимаемся вместе. Бывали времена, когда я не мог встать на ноги. Сам факт того, что мы вместе поднимались и выживали, был источником моей силы.


      Ч. Х.:
      – Помню, как я самостоятельно отправился в США. Тогда я почувствовал полное отсутствие мемберов. Это то, что я бы испытал, не будь на концерте остальных шести мемберов. Это просто… – смолкает, вздыхает, качает головой, не в состоянии внятно объяснить те пустоту и страх.


      М. Ю.:
      – Думаю, вот почему это не так сложно. Люди, отправляющиеся в туры в одиночку, испытывают по-настоящему трудные времена, но мы не испытываем ничего подобного, ведь нас семеро и мы вместе. Это, правда, весело. Большая часть из этого не транслируется, но когда мы вместе, мы смеёмся над многими вещами.


      К. Н.:
      – Думаю, мы что-то между лучшими друзьями и обычной семьёй. Быть где-то между… Это сложно для нас – точно определить наши отношения, так как бывают времена, когда мы дерёмся и не понимаем друг друга. Думаю, поэтому мы иногда ненавидим или любим друг друга.


      К. С.:
      – Это сейчас, но если мы пойдём каждый своей дорогой, позже, в будущем, я надеюсь, мы продолжим часто видеться и проводить время вместе. Именно потому, что сейчас мы счастливы, находясь вместе.


      П. Ч.:
      – Я часто об этом думаю. Я часто думаю о значении фанатов. Они – причина наших выступлений на сцене. Люди, смотрящие на нас, являются основной причиной наших песен и выступлений. Мы многим им обязаны. Мы должны делать всё возможное в каждом аспекте нашего выступления. Я думал о том, откуда пошли эти мысли.


      Ещё один номер окончен, это был знаменитый «Boy with luv». Сложный и очень подвижный.

      Парни вымотаны до предела. Едва сходят с платформы лифта. Стаффы помогают всем поголовно, Гука ведут под руки. Он стонет и хватается за голову.

      – Ох… голова болит…

      Очевидно, от перевозбуждения и сильного волнения случился приступ.

      В гримёрной ему помогают переодеться, вместо привычной таблетки врач… делает укол – нет времени на рассасывание препарата в твёрдой форме. Гук морщится, стонет, еле стоит на ногах. Как ни страдает, а глаза то и дело поднимаются на потолок, прислушивается к звукам на сцене – идёт очередной отрывок фильма. Есть минут десять в запасе.


      Ч. Ч.:
      – Если ты можешь без усилий улыбаться, думаю, правильнее назвать это счастьем. Бывали времена, когда я мечтал о том, чтобы это стало моей обыденностью, – наслаждаться счастьем. И понял, что счастье не может длиться вечно. По-прежнему… Я должен сделать всё, чтобы стремиться к собственному счастью, даже тогда… – погрустнел, сник, слёзы набежали на глаза.

      Журналист решил отвлечь новым вопросом:
      – Теперь, когда 14-тимесячный тур подходит к концу, что было?.. – смолк, не договорив, присмотрелся к парню – едва не плачет. Вздохнул с пониманием: – Карта памяти?

      – Да, давайте сменим карту памяти… – прошептал, красивым надрывным голосом запел: «Memory…», закрыв глаза и опустив голову, роняя непослушные крупные слёзы на грудь.

      Вдруг натужно закашлялся – дыхательный спазм. Стало не до интервью.

      – «Замороженная карта памяти камеры. Воспоминание…»


      Ч. Х.:
      – Если я не счастливый человек, то кто? Я думал об этом недавно. Мы получили так много славы и богатства, и, конечно, неизбежные тени, но я думаю, что это моя судьба или призвание. Думаю, моя жизнь поистине счастливая. Да.


      В фильме стали показывать первые влоги мемберов, когда они только начинали петь в группе.

      Чон Хосок:
      – 2 мая 2013. Влог Джей-Хоупа. Я был довольно занят в последнее время. После восьми часов танцев, мы отправились на запись. Это моя повседневная рутина. Я теряю счёт времени в эти дни, – тяжело вздыхает. – Прошло не так много времени с моего последнего влога, так что мне нечего сказать. Но я пришёл показать вам, что я всё ещё здесь, – приложил обе руки к сердцу, тепло улыбнулся.

      Измучен, худ, с синяками под глазами. Так достаётся слава и деньги.


      Пак Чимин:
      – (Без даты влога, но год тот же.) Я восхищаюсь, смотря на артистов. У них крутая харизма и свободная жестикуляция. Я хотел бы делать нечто подобное, но это не так просто, так что я часто задумываюсь об этом. Выглядеть круто, это довольно сложная часть во время тренировок. Так что я думаю о многом.

      Тоже тяжело вздыхает, старается подпереть руками голову, видимо, пряча заострившиеся скулы и синяки под глазами. Худ, бледен, с тусклым потерянным взглядом.


      Ким Сокджин:
      – (Без даты влога, но год тот же.) Мы, наконец-то, провели наш первый фансайн, – изображает бурную радость, хлопает негромко в ладоши. – Это был наш первый фансайн, и я не ожидал, что придёт так много людей. Большое вам спасибо! На первом и втором этажах люди говорили: «Джин, взгляни сюда!», «Посмотри сюда!». Я надеюсь, нас придут подбодрить ещё больше людей и подарят нам поддержку. Если они сделают это… – эмоции захлестнули горло, на глаза набежали слёзы. Закончил с трудом, но от всей души: – …это будет действительно чудесно.

      На худом лице ни кровинки, лишь горят одержимым светом глаза, что теперь окунулись в чистое озеро из слёз.


      Третий день шоу. 2019.10.29. Сеул, «Олимпийский стадион».

      Финальный концерт окончен.

      Тонны конфетти, приятный голубой свет от прожекторов, мягкий гул сомлевшей толпы, устало размахивающей бомбочками.

      Парни в футболках и голубых джинсах. Выстроились в ряд, сцепили руки и стали кланяться: искренне, низко, от души. Повернулись, повторили под привычное: «Хана… Сюи… Сэт…» (Раз… Два… Три…)


      К. Т.:
      – С 2011 по 2019 включительно я рос вместе с группой. Сейчас, если один из нас собьётся, это будет ошибкой не одного человека, а всей группы. Вместо того чтобы следить лишь за своей партией, невольно проживаешь ещё шесть. Если мы берём на себя определённые роли, думаю, мы сможем подняться, не смотря на то, сколько раз упадём, до тех пор, пока мы не сдаёмся.


      К. Н.:
      – Мы думали об этом, как о непротоптанной дорожке или неизученной стране. Мы чувствовали страх. Всё время. Испытания никогда не прекратятся. Мы достигаем одной вершины только для того, чтобы узреть новую. Но я думаю, это неплохо. Мне нравится это. Факт того, что нас ждёт новый пик для свершения, служит постоянным источником энергии. Думаю, это то, что заставляет нас идти вперёд.


      Показывают примечательный момент концерта: трибуны и сцена в полной темноте, светятся лишь десятки тысяч световых бомбочек в руках фанатов. Они терпеливо ждут следующего отрывка фильма и выхода ребят, и, чтобы скрасить время ожидания (с фильмом небольшая заминка), начинают дружно скандировать полные имена мемберов, один за другим, выговаривая по слогам. Повторяют вновь и вновь, как мантру. Почти сто тысяч голосов в полной темноте.

      Внизу по переходам спешат в гримёрку парни. Устали до крика.

      Ещё несколько песен…

      Чимина почти несут стаффы на руках, он задыхается, кислородный баллон у носа. Практически теряет сознание, ноги подгибаются. Старший менеджер подхватывает тонкое тело артиста на руки и бегом несёт в помещение, крича на ходу, чтобы врач был готов оказать реанимационную помощь.


      К. С.:
      – В мире много разных людей, с различными работами, языками, культурами, но я заметил, что все наслаждаются чем-то одинаково. Я чувствую, что люди едины в моменты счастья. Во время этого тура я понял, что люди одинаково испытывают счастье. Я счастлив. Как остальные… – смутился, стыдливо покраснел, почесал пальцем за ушком. – Я смеюсь и разделяю их радость, когда я на сцене. Игры также стали моим хобби. И я рыбачу, да. Мы с Юнги собираемся на рыбалку завтра. Хочешь с нами?..


      Вновь возврат к последнему концерту.

      На сцене Джин. Посылает жаркий воздушный поцелуй фанатам, чем вызывает настоящую бурю эмоций – так «целует» ARMY только Сокджин. Он слушает это дикое море шума, отступает вглубь сцены, явно растроган или растерян напором энергии, что бьёт по его тонким нервам и нежной душе.

      – Ааа… Ох…

      Даже не может собраться с мыслями. Хотя нет – почти плачет! Закрывает на миг глаза, выдыхает шумно, пытаясь восстановить душевное равновесие.

      – Ещё разок…

      Прищуривается, но слёз не сумел скрыть – вновь фанатки подняли новую волну звуков, что почти оглушает, распинает, прибивает к сцене иудейскими коваными гвоздями. Откашлялся.

      – Ещё раз… – вдруг делает резкое и быстрое движение рукой, «отрывая» от своих губ поцелуй.

      Фанзона взревела так, что остальные мемберы просто не устояли и рассмеялись. Понял.

      – Это последний раз, когда я посылаю вам воздушный поцелуй…

      ARMY взревели в единодушном выкрике: «Whee… What?» (Почему? Как?)

      – В следующий раз! Потом, – поспешил успокоить Джин. – Я обязательно пошлю вам ещё один, но в следующий раз… – жестом руки осадил осатаневших фанаток, продолжил речь: – Когда я исполнял «Epiphany», думал о том, что сделаю это в последний раз…

      Вновь сорвал у фанзоны горестные завывания и плач с извечным корейским «Whee».

      Попытался остановить их истерику, но сорвался сам – слёзы брызнули из глаз. Отвернулся, ушёл немного вглубь, мотая головой – эмоции переполнили чувствительную душу «Розового принца».

      – Джин… – парни бросились следом, удержали его малодушный побег со сцены.

      – Я такого не ожидал…

      Его глухой срывающийся голос ещё больше расстроил фанаток – такой рёв подняли!

      – Ты в порядке, Джин? – потрясённый не меньше виновника, Намджун обнял парня за плечи.

      – Ооо… Это вообще… – Гук-и потрясённо оглядывался через плечо на невменяемую, неистовствующую, одержимую толпу вблизи подиума.

      – Да уж… удивили…

      Юнги рассмеялся милым детским смехом, склонив голову к левому плечу, чем мгновенно погасил истерику партера – уже через миг послышались смущённые смешки. Воспользовался этим, начав речь:

      – Это должен был быть наш последний концерт в туре, но я тут подумал… – перехватил в другую руку микрофон, безмятежным взглядом окинул стадион, уже молчащий и внимательно слушающий его. – Каждое начало имеет свой конец. С каждой встречей приходит расставание. И я подумал, что это может стать новым началом. Благодаря всем вам, мы пережили столько прекрасных моментов, и у нас будет так много важных воспоминаний за эти последние три дня.

      Неспешный, низковатый, проникновенный голос мудрого не по годам Мин Юнги трогает всех – стоит полнейшая тишина, лишь отзывается гулким эхом его речь, что мечется по партеру и трибунам тревожной и печальной птицей.

      – Я, правда, хочу сказать вам спасибо…

      Спокойствие и зрелость заканчиваются буквально с последними словами – поспешно подносит кулак к носу и… сильно прижимает его снизу, видимо, так ему удаётся останавливать свои слёзы.

      Тэхён тут же начинает свою речь, не давая фанаткам опомниться.

      – Мы посетили множество стран, встретили так много ARMY, и я понял, что нет ничего прекраснее и преданнее наших ARMY.

      Чонгук быстро перехватил эстафету.

      – Вы наполняете нас энергией, и, благодаря этому, мы развиваемся и растём. И мы обязательно вернёмся с чем-нибудь новым в следующий раз.

      Хосок зорко следил за младшим и уловил его знак «продолжай».

      – Я осознал множество вещей, пока мы были в туре. Я научился многому, и каждый момент имеет особое значение для меня. И теперь я прихожу к его завершению, не сожалея ни о чём.

      Намджун начал речь, не допустив Чимина. Возможно, тот ещё не был готов.

      – Наш путь к осознанию и принятию любви к себе не закончится, так что я надеюсь, мы продолжим идти вместе, крепко держась за руки… любить себя, и быть рядом друг для друга. Договорились? – спросил тёплым и таким родным голосом…

      – Deee… Al ass seo… (Да, договорились…) – ответили нестройным хором, немного грустно.

      Чим-и окончательно пришёл в себя, поднял микрофон к губам и начал речь:

      – И, наконец, я хотел бы рассказать вам кое-что, о чём я очень много размышлял во время тура. Эээ… Я думаю, самое частое, что мы от вас всегда слышим, это «Всё хорошо. Я люблю вас». И то, что должны вы слышать от нас чаще, это «Всё хорошо. Я люблю вас».

      Сопроводив последние слова слегка смущённой улыбкой, породил в фанзоне томный возглас-выдох «Дааа…», едва не перешедший в плач. Чим поспешил это предотвратить.

      – Я хотел сказать, что всё будет в порядке, не смотря ни на что, и что мы всегда будем любить вас…

      Рассмеялся, потому что, перебив его, сначала фанзона, а за ней и весь стадион стал дружно скандировать «Sa-ran-he…» («Я люблю вас…») Слушал нарастающий гул с улыбкой, потом вновь рассмеялся чисто и юно.

      – И мы любим вас! Спасибо!

      Закончив речь, низко поклонился тем, кто так любит и ценит, тем, без кого не было бы его и группы в целом. Да что там – индустрии k-popа!

      В ответ зрители устроили пятиминутную овацию парням, а потом достали флайеры, на которых было написано: «Когда наступают тяжёлые времена, обернись и посмотри на весь путь, который мы прошли вместе».


      Ч. Х.:
      – Вы имеете в виду, что они думают насчёт меня?


      Демонстрируются кадры, явно не для посторонних – Хосок хулиганит.

      Встав напротив камеры, в чём мать родила (кажется), красуется.

      – Ну что, хотите узнать, что там внизу? – гордая голова вскидывается. Как и нос. – Там горячее тело Джей-Хоупа. Неужели вам не любопытно? – глаза смеются, как и парни, что слышны где-то на заднем плане.


      Ч. Х.:
      – Было бы здорово, если бы они относились ко мне, как к кому-то особенному. А остальное не важно. «Он действительно особенный человек. Мы не можем без него. Он – необходимая часть нашей команды». Я буду реально счастлив и воодушевлён, если они действительно так считают.


      Ч. Ч.:
      – Самый юный участник, вечная причина возникновения проблем, – улыбается грустно и как-то потерянно.


      – …Если б вы знали, насколько Чонгук трудолюбивый, – Намджун стоит горой за «Золотого макнэ». – На каждой репетиции он старается отработать с «Euphoria» на все денежки. Вот насколько он потрясающий. Он – настоящее олицетворение «Euphoria»! Поняли? – отвечает с жаром и нешуточным негодованием.

      Уж кто так зацепил лидера – вопрос, но получил веский ответ и довод: впредь таких вопросов не задавать.

      Наблюдая за не совсем адекватной реакцией Джуна, Чимин даже рассмеялся – не часто лидер даёт такой отлуп журналистам.


      В коридоре уставший Гук-и, прислонился локтем и лбом к стене, тихо, потерянно и даже отчаянно рассуждает:

      – Когда тяжёлые времена проходят, эйфория охватывает меня… Поэтому…

      Вдруг чувствует, что кто-то сзади его трогает пальцем, тычет в спину справа. Оглянулся – Чимин и Джин. Оба точно в такой же позе: локоть согнут, кисть склонена к голове.

      – Эээ… Ребят, вы чего делаете?

      Парни начали картинно менять позы, доведя оператора до смеха – камера стала трястись, а Гук вновь оперся локтем на стену, обняв голову согнутой рукой, замер: грустный, смотрит в стену.


      Ч. Ч.:
      – Хочу, чтобы они думали, что я хороший человек. «Да, хороший паренёк». Я рад быть тем, кто был бы незаменимым для BTS.


      К. Т.:
      – Шалунишка? – улыбается открыто и счастливо. – Мне нравится это прозвище, которое мне дали в группе.


      Идёт отрывок закулисной съёмки.

      Парни окружили Тэхёна, на его голове новая фетровая шляпа морского цвета с синей лентой.

      – Ты же не купил её, нет? – Хосок удивлён, скорее, обескуражен.

      – Что? – смутился. – Нет…

      – Что ты имеешь в виду, «нет»?

      – Да ты ж её купил сегодня! – Джин сдал.

      – Уууу… Теперь она у тебя есть, ага? – Хосок снял, вновь нахлобучил шляпу смущённому Тэ.

      – Купил её в дополнение к своему костюму? – Джину не хватило тактичности. – Ты выглядишь, как персонаж мультфильма.

      Хосок принёс зеркало, подержал, пока Тэ смотрелся в него, склонил голову, сместил шляпу парня к правому уху, кивнул одобрительно и показал знак «круто».

      Тэхён облегчённо выдохнул и кивнул благодарно. На ухмыляющегося Сокджина не смотрели больше. Оба.


      К. Т.:
      – Они говорят, что я непоседа, но я – это просто я. Наверное, поэтому они дали мне это прозвище. Не думаю, что я когда-то изменюсь. Не важно, сколько времени пройдёт или сколько лет мне будет. Хочу оставаться игривым человеком для всех вокруг.


      М. Ю.:
      – Я не хочу, чтобы они думали обо мне, как о ком-то очень важном. Может, забавный парень? Наверное, я наблюдатель, как невидимая рука Адама Смита. Вот, как я себя воспринимаю.


      П. Ч.:
      – Они думают, я стал веселее в последнее время. Они говорят: «Он стал таким светлым», – расцветает в счастливой улыбке. – Странно, но в последнее время я ментально слабею, когда мы выезжаем заграницу. Но вместо слов, я просто наблюдаю за тем, как ребята радуются на сцене рядом со мной, меня это успокаивает больше всего. Они дают мне понять, что я не одинок, когда я на сцене.


      К. С.:
      – Несмотря на то, что я люблю смеяться, я вполне могу выглядеть серьёзным. Я хочу быть тем человеком, на которого всегда можно положиться в эмоциональном плане.


      Гримёрка.

      Джин что-то рассматривает на своей ладони. Ему это только что написал стафф-японец.

      – Что это значит? – Хосок серьёзен, как никогда.

      – «Я украду твоё сердечко», – расплылся в радостной улыбке, словно девушка призналась в любви.

      Хоби просто выпал в осадок.


      К. С.:
      – Я хочу заряжать команду и помогать участникам, когда им тяжело. Ну… знаешь… хорошая энергетика, которая вроде ничего от меня не требует, но делает людей вокруг счастливыми.


      Забавный сюжет за кулисами: Намджун, Тэхён и Джин втроём приседают, взявшись за руки.

      – Раз… два… три…

      – Я сваливаю, – Тэ вдруг рвёт круговую зарядку, уходит, негодующе поправляя пиджак и брюки.

      Джин опешил и… поддался тлетворному влиянию младшего.

      – Теперь ты сам по себе. Я делал слишком много… – стыдясь своего малодушного поступка, ушёл быстро.

      Намджун же продолжал приседать с привычным народным «айщщ…», протягивая руки вслед слабакам и предателям.


      К. Н.:
      – Когда-то я хотел этого. Я хотел, чтобы они полагались на меня, и я думал, я классный. Но я считаю, я во многом повлиял на остальных, чтобы они не чувствовали себя одиноко, в особенности юные участники. В отношении того, что остальные думают обо мне, или как я хочу, чтобы они относились ко мне… я просто хочу, чтобы они чувствовали ко мне то же, что и я к ним. Они – что-то потрясающее между семьёй и друзьями. Я люблю это, и это правильно. Думаю, это позволит нам оставаться и проходить этот путь вместе ещё долгое время, как люди, что встретились когда-то… на паломничестве.


      Кадры возвращают в последние мгновения финального концерта, 29 октября.

      Когда прощальные речи были окончены, и фанаты подняли флайеры с теми трогательными словами над головами, Намджун совершенно неожиданно… сорвался. Разрыдался в голос. Закрывал сначала лицо козырьком красной кепки, отворачивался, но уйти просто не имел права – даже его слёзы принадлежат ARMY.

      Чимин пытался обнять, успокоить, но срыв был серьёзным. Так и кланялись, роняя слёзы на усыпанный конфетти помост.

      Даже медленно проходя последний «круг почёта» по сцене и подиумам, он всё никак не мог совладать с вырвавшимися впервые за столько лет творчества эмоциями. Ходил, поднимал лицо к небу, ища покоя среди звёзд, вытирал непослушные ручейки то кулаком, то рукавом, а то и вовсе снял кепку и рыдал в неё. Катарсис.

      В последний миг, когда группа стала медленно опускаться на платформе лифта вниз, махая на прощание зрителям руками, на огромных экранах высветился тот самый рисунок Кима Намджуна, что он рисовал в помещении для совещаний.

      Надпись на английском языке под рисунком с фиолетовой планетой с кольцом гласила: «Особая благодарность, наша Вселенная ARMY!» Слово «ARMY» украшено по бокам милыми алыми сердечками: кривенькими и такими наивными! В уголке справа внизу скромные две буковки: RM.

      Зал замер и… зарыдал в голос…


      Попойка не закончена.

      Стол заставлен пустыми бутылками из-под соджу и банками с пивом или алкогольным коктейлем.

      – Так! – Чимин разливал спиртное. – Последний шот. Давайте так же круто отработаем в следующем году.

      Налили, подняли, дождались всех припозднившихся.

      – В следующем году тоже будет круто, – Шуга.

      – Нам стоит продолжать идти вперёд, – Джун.

      – Я думаю, будет гораздо круче, – Гук-и.

      – Я собираюсь попросить кое о чём, что сделает наш тур ещё веселее, – Юнги что-то придумал.

      – О, я тоже… – Тэ.

      – Например? – Хоби.

      – Я не требую многого, – Юнги не уступал.

      – Серьёзно, – перебил всё же Чимин, – я хочу выступить с новым сетлистом, – поднял стаканчик. – Чертовски хочу.

      – Разве мы не собирались произнести тост? – Джин попытался помочь Шуге.

      – А что насчёт тоста… – начал Хоби, – давайте произнесём его и выпьем.

      – Пусть Тэхён скажет, – Джин.

      – Верно, – Гук.

      – Он такой забавный, – Хосок.

      – Давайте ещё нальём Юнги.

      Чим заметил, что Шуга выпил в одиночку – от обиды, должно быть. Постарался отвлечь других от этого факта, вынужденно рассмеялся:

      – Всегда так весело, когда Тэхён говорит тост.

      – Дайте Юнги другой бокал, – Джин не заметил подвоха.

      – Тэхён, начинай! – Чим, опьянев, стал командовать. – Это будет весело. Приготовьтесь.

      – Почему это я смешной? – пьянея, ТэТэ мог быть несговорчивым. В лучшем случае.

      – Тэхён… – Джин понизил градус веселья.

      – Готовьтесь угорать! – зато Хоби завёлся.

      – И как мне теперь говорить тост? – Тэ едва было слышно среди пьяного хохота мемберов.

      – Мы завершаем наш тур, и 2019 подходит к концу… – Чим предложил начало.

      – Так что, скажи что-нибудь, что… – Джин.

      – Мы будем угорать со всего, что ты скажешь! – Хоби тряс банкой перед лицом уже пару минут.

      Намджун опасливо посмотрел в камеру – идёт съёмка. Очевидно, ему подали знак, что всё будет в норме – вырежут, если произойдёт что-то скандальное и порочащее честь группы или компании. Успокоился для вида, но нервные руки от головы и лица не убрал – ситуация назревала неприятная.

      Парни продолжали доставать Тэхёна.

      – Не переживай. Это будет супер утомительно, – Джин попытался утихомирить шумного Хосока.

      – Вы, ребята, значит, будете очень угорать, – то, как сказал и каким тоном, не сулило ничего весёлого. – O’kay.

      Были бы трезвые, поняли бы, но шлея уж под хвост попала…

      – Ладно. Давай. Я готов, – Хоби смотрел прямо в побледневшее лицо Тэ – любимый объект розыгрышей.

      – Если кто-то из вас будет хладнокровным… – спокойствие Тэ было напускным.

      Лидер это знал, вновь и вновь смотрел в камеру, умоляя взглядом прекратить съёмку. Увы.

      – Каждый должен посмеяться! – дурашливо расхохотался Джин.

      – Мы готовы.

      – Это уже смешно, – Чимин что-то почувствовал, стал отвлекать парней от назревающей ссоры.

      – Тебе нужно было потренироваться заранее, – ровным голосом произнёс Юнги.

      – Ты такой смешной, что у меня ноздри болят от смеха, – Хосок не унимался, сколько его ни толкал в бок Чим.

      Намджун бессильно откинулся на спинку стула, открывая полный обзор камере. Коль скандала не избежать всё равно, пусть снимают в полном объёме и формате.

      Тэхён из последних сил сдерживался и искал выход. Нашёл.

      – Тцсс… – цыкнул по-простонародному, опустил на миг голову, потом вскинул её, лукаво улыбнулся и ткнул в Хосока пальцем. – Почему ты просто не начнёшь?

      Все натужно и неестественно рассмеялись и вскочили с мест, стали чокаться, косясь на оператора и журналиста.

      Чимин смеялся громче и дольше всех – и сам не рад был той ситуации, что едва не вышла из-под контроля.

      – «Почему ты просто не скажешь тост?» Насмешил всё-таки… Умница… Сказал же…

      Как только напряжение спало, съёмочная группа ушла в полном составе, оставив портативную камеру включённой.

      Парни этому обрадовались, схватили её и начали снимать, дурачиться, интервьюировать друг друга, уже не опасаясь ни чужих глаз, ни того, что произойдёт что-то нехорошее – хмель быстро вышел из голов, а с ним и глупые выходки.

      Всё встало на свои места. Жизнь продолжилась…

                Заключение.

      Камеру вскоре выключили.

      Чонгук вызвался отвезти в компанию, но сразу этого не сделал, а стал её использовать в личных целях. Пока не закончилась батарейка, не вернул в монтажную.

      Вот уж там сотрудники посмеялись и поматерились тихо под нос, наблюдая за сорванцом группы, который на камеру ел, ел и ел, комментируя свой аппетит или то, что съел.

      – Интервальное голодание – реально классная идея.


      Следом подсадил на незаконную съёмку парней.

      Тэхён под её оком занимался тяжем.

      Затем Хоби утащил в комнату Юнги, наблюдал за его тренировками и творчеством:

      – Ты выглядишь, как Сэ Тайджи.

      – Я же говорил, что выгляжу, как он.

      – Это всё потому, что у тебя чёлка торчит, вытащи волосы побольше, – подошёл, сам высвободил несколько прядей из-под вязаной шапочки друга.

      – Убедись, что понял это как надо, – поворчав, Юнги соскочил и стал танцевать хип-хоп, забавно вскидывая руки, словно плывя брассом.


      Потом и вовсе выкинули фортель – подменили камеру Намджуна на операторскую, вставив её в его чехол, и лидер записал несколько видео, будучи в полной уверенности, что говорит на свою камеру.

      – Я должен подготовиться к церемонии и потом…

      Нервничал, тёр уши и голову в полном замешательстве. Кто-то окликнул. Оглянулся.

      – Да? Что? Тостер дымится? Ой… – вскочил, подбежал к прибору, пощёлкал переключатель. – Он сгорел, – кое-как достал подгоревший тост, осмотрел. – Если я съем это, я умру.

      Долго сомневался, но всё же не стал рисковать.


      Под присмотром камеры они с Сокджином вновь занимались обоюдными приседаниями, постанывая и охая.

      – Это круто, – приговаривал Джин при каждом приседании.

      – Ты можешь перестать говорить это?

      – Это круто, – в ответ.

      После ещё нескольких подобных восклицаний заворчал:

      – Ты занимаешься со мной, потому что недостаточно позанимался сам, да?

      – Ты можешь быть потише?

      – Нет, не могу.

      – Не болтай во время упражнений. Ты должен сконцентрироваться, – ритма приседаний не сбавил и не сбился ни на секунду.


      Камера перекочевала к Чимину. Тот её сначала использовал по прямому назначению – понадобились новые фотографии на визу.

      – Фанаты же не видят фотки на визу, так?

      – Верно. Они не увидят, – нуна-визажист и не знала, что за аппаратура у неё в руках. – Пожалуйста, опусти подбородок чуть ниже. Раз, два, три…

      На «три» Чим рассмеялся. Укорила:

      – Это фото для твоего паспорта!


      Камера продолжала путешествовать с парнями, даже побывала за кулисами пресс-центра и одного важного мероприятия.

      – Спасибо за тёплую поддержку…

      Важный Гук начал пламенную речь на камеру, но сзади налетел Хоби и… сунул банан вместо микрофона.

      – Банан, банан! – дурашливо вопил над ухом, потом начал распевать слово на их популярную мелодию «Microkosmos».

      Гук лишь обречённо подхватил с озорником: «Банана-на-нан, банана-нана-нан…»


      Предпоследняя запись была сделана в совещательной комнате – разрабатывали новый сетлист. Почему-то соотносили с возможностями Джина.

      – Раз, «Dionysus», два, «Not today», три, «IDOL»!

      – Затем «Just Dance».

      – Это слишком тяжело.

      – Ты тоже…

      – Я едва смогу сделать это!

      – Начнёшь с «Просто танцуй», а закончишь «Просто мёртв», – лидер был щедр. Очень.

      Заметив, что заряд батареи в камере на критическом уровне, Гук всё-таки собрался её вернуть, но прежде попросил всех парней попрощаться с нею.

      Те, не зная всей подноготной, послушно выполнили просьбу.

      – Берегите себя!

      – Пока!

      – Bay, bay!

      – Попрощайся.

      – Пока!

      – Аньён!

      Последнее, что сняла камера – вывеска на двери: «ARTIST».

                КОНЕЦ.

                P. S.
                Данные Википедии:

              «BTS World Tour: Love Yourself» – третий концертный тур южнокорейского бойбенда BTS, стартовавший 25 августа 2018 года на Олимпийском стадионе в Сеуле. Тур проводится в поддержку трилогии альбомов «Love Yourself: Love Yourself ; 'Her'», «Love Yourself ; 'Tear'», «Love Yourself ; 'Answer'» и японского альбома «Face Yourself». Всего концерты планируются в 12 странах, включая Японию, США, Канаду, Великобританию, Францию, Нидерланды, Германию, Тайвань, Гонконг, Сингапур и Таиланд.
              26 апреля 2018 года на своём официальном канале на YouTube BTS опубликовали короткий ролик, анонсирующий первые несколько городов, в рамках которого группа даст концерты своего нового мирового турне, получившего название «BTS World Tour: Love Yourself». Стало известно, что коллектив посетит США, Великобританию, Канаду и Германию.
              4 мая 2019 года стартует вторая часть тура под названием «BTS World Tour – Love Yourself: Speak Yourself» с концерта на стадионе Роуз Боул.

                22.05.20 г.

                Фото из Интернета. Скрин фильма, эпизод 7.   https://ok.ru/video/1556993018375