Ульяна. От судьбы уйдешь. Ч. 2-глава 14

Завершив все формальности, связанные с наследственным делом и требующие незамедлительного решения, Ульяна озадачилась вопросом, как жить дальше. Она вспомнила о незавершенной учебе, которую пришлось бросить под давлением Игоря. Деньги пока были, необходимости в срочном поиске работы не возникало, и она всерьез задумалась о восстановлении в консерватории.


Поначалу эта идея ее воодушевила, потом стали подкатывать сомнения. В итоге, когда собралась и поехала, уже практически не верила, что ее документы примут. На кафедре скрипки и альта, куда она заглянула, сидела одна незнакомая ей женщина. Панова так надеялась увидеть Аркадия Яковлевича, но его не было на месте.


- Вы что-то хотели? – поинтересовалась преподаватель.

-  Да… Узнать, можно ли восстановится в консерватории.

- Вам нужно дождаться заведующую кафедрой.


Ульяна помнила, какой суровый характер у Ольги Юрьевны, но раз пришла, стояла молча и ждала. Женщина решила заполнить паузу, а заодно узнать общую информацию и оценить ситуацию с зачислением, поэтому стала задавать вопросы.


- А по какой причине вы отчислены? – поинтересовалась она.

- Муж настоял,- пролепетала Панова.

- А теперь что же, передумал? – усмехнулась преподаватель.

- Умер.

- Простите! – она сразу осадила себя. - Если отчислены по уважительной причине и по предметам успевали, то восстановиться можно. С какого курса ушли?

- После четвертого.

- На бюджете обучались или на коммерческой основе?

- На бюджете.

- С этим сложнее. Все места уже распределены. А в каком году писали заявление?

- В 1998.

- Боюсь вас огорчить, но оценки по предметам актуальны только в течение пяти лет после отчисления. Восстановление невозможно, если хотите, можете поступить заново, но в этом году набор уже завершен.


Ульяна поникшая вышла из кабинета. Сейчас ей двадцать восемь лет. Значит, если поступит в следующем году, то, когда окончит консерваторию, будет уже тридцать четыре года. Какая из нее студентка? Ее время ушло безвозвратно.


В сентябре Рита снова отправилась в детский сад. Из летних месяцев он работал только в июне, а в июле и августе закрылся на ремонт, чтобы подготовится к очередному сезону. Воспитатели  отмечали, что девочка развита не по годам, на занятиях находилась в числе сильных, если не ленилась. Когда процесс не вызывал интереса, трудилась с неохотой. ФЭМП (формирование элементарных математических представлений), развитие речи, познание и обучение грамоте давались довольно легко, старательность на лепке, рисовании, музыке и физкультуре зависели от настроения и задачи, которую ставили.


В прошлом году Игорь даже нанимал репетитора, который приезжал к ним домой два раза по будням (вечером, после сада) и в субботу для обучения дочери чтению и письму. Уроки длились по полчаса. Таким образом, он намеревался настроить ее на учебу. Успел выбрать лицей и предварительно договориться с директором, естественно, оказав материальную поддержку учреждению. Планировалось, что после каникул она начнет посещать подготовительные курсы два раза в неделю.


После того, как позвонили и напомнили, Ульяна подняла эту тему с дочерью.

- Никуда я не собираюсь ходить! – Рита в штыки встречала любое предложение матери.

- Это папа тебя записал.


Услышав об отце, девочка сразу согласилась, без каких-либо пререканий. Авторитет Игоря работал даже после его смерти, и, чувствуя собственное бессилие, Панова нередко прибегала к подобному приему и в дальнейшем. Он часто срабатывал, особенно поначалу. Рита училась успешно, ведь папа этого хотел. Правда, периодически забивала на уроки, получала за четверти тройки, но итоговые оценки всегда выводили хорошие.


- Давай мириться! – пользуясь редким моментом покладистости дочери, Ульяна решила попытаться наладить контакт. – Я была неправа. Следовало сразу рассказать тебе о папе. Я растерялась…

- Как всегда, - послышалось бурчание в ответ, но без раздражения, скорей, для порядка.

- Мы теперь остались вдвоем. К чему ссориться? Лучше поддерживать друг друга, помогать. Кроме тебя, у меня никого нет. Я люблю тебя, Рита.


Девочке не нравилось слышать слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами в свой адрес, поэтому мама старалась их избегать. Натянутые отношения угнетали. Женщина отчаялась их изменить и произносила слова со слабой надеждой, что они подействуют на упрямицу.


- Тогда перестань разговаривать со мной, как  с маленькой, - ее примирительный тон вернул веру в лучшее.

- Хорошо. Все важные решения мы станем принимать вместе. Договорились? – Ульяна ободрилась.

- Так и быть.

- Можно тебя обнять?

- Только без нежностей!

- Пожалуйста! – мама протянула руки навстречу и посмотрела с мольбой.

- Ладно, - смилостивилась дочь.


После этого разговора ситуация кардинально не изменилась, но немного тепла, по крайней мере, убрало сковывающий лед. Ульяна дала себе слово, что больше не допустит, чтобы дочь от нее отгораживалась. Вода камень точит. Появилось чувство сродни уверенности, что пройдет время, и они по-настоящему сблизятся.


Но своенравный характер дочери проявлялся. В детском саду она легко находила общий язык с теми детьми, которые признавали в ней лидера. При столкновении с теми, кто не желал уступать, происходили ссоры. Ульяне объясняли ситуацию, просили повлиять на девочку, но особого эффекта это не давало. В большинстве случаев чадо считало себя правым и признавать ошибки отказывалось, тем более извиняться за них. Справедливости ради нужно заметить, что далеко не всегда Рита являлась виновницей конфликта. А воспитатели с недоумением наблюдали за странными отношениями матери с дочерью.


Находиться целыми днями одной в доме стало тоскливо, и Панова начала пролистывать объявления с вакансиями. Делать толком она ничего не умела, опыта не имела, и после продолжительных поисков устроилась диспетчером в небольшую фирму по установке пластиковых окон. Ничего сверхъестественного там не требовалось: прием и обработка заявок. Ответственностью и дисциплинированностью, заявленными работодателем, она обладала.


Обязанности свои выполняла исправно, но держалась замкнуто, ни с кем из сотрудников не сближалась, общалась только по работе. Поначалу все шло неплохо, пока не поступил первый звонок с жалобой. Он выбил из колеи. На нее обрушили столько недовольства, что она не нашлась, что ответить. Ульяна вспомнила, что значит, чувствовать себя без вины виноватой. Сначала приняла претензии, высказанные в гневной форме, потом получила от директора выговор, сопровожденный тирадой, так как обвинения, по его мнению, были необоснованными.


Первый же психологический пресс резко негативно сказался на желании продолжить здесь трудиться, случались еще недовольства заказчиков, и, получив первую и последнюю зарплату, она написала заявление на увольнение. Держать не стали и отпустили без сожаления.


Так прошло полгода, и приближалось время официального вступления в наследство.






* Обложка автора
Изображения взяты с сайта: http://pixabay.com/ru/


Все события и персонажи являются вымышленными, и любые совпадения случайны.


Следующая глава:
http://proza.ru/2020/07/08/1868