Ч. 29 Их тела не нашли

Предыдущая  страница  http://proza.ru/2020/07/05/1169

Резанов в докладе Александру I от  18 июля 1805 года сообщил о своих планах  в отношении японцев:

«Я не думаю, что Ваше Императорское Величество вменили мне в преступление, когда, имев теперь достойных сотрудников, каковы г.г. Хвостов и Давыдов и помощь которых, выстроя суда, пущусь на будущий год к берегам японским разорить на Матмае селенье их,

вытеснить их из Сахалина и разнести на берегах страх, дабы отняв между тем рыбные промысла и лиша до 200 000 человек пропитания, тем скорее принудить их  к открытию с нами торга, которым они обязаны будут, а между тем услышал я, что они и на Урупе осмелились уже учредить факторию».

Неизвестно, что потом Александр I высказал своим министрам, предложившим эту кандидатуру посланника, но думается, что ничего хорошего, потому что в здравом уме до такого додуматься нельзя. 

Но тогда ему было не до востока – шла война с Францией, на письмо Резанова ответ не поступил.

В начале октября «Юнона» пришла в залив Анива. Николай Александрович Хвостов высадился на берег с 17 вооружёнными матросами. Он собрал сведения о японцах и выяснил, где можно набрать пресной воды.
      
На следующий день Хвостов снова высадился на берег, одарил местных жителей всякими мелочами, подарил старшине селения капот и медаль на владимирской ленте из числа оставленных ему Резановым. Позже он их все раздаст старшинам селений на Сахалине и Курильских островах.

Кроме того, он вручил тому счастливцу грамоту, в которой объявлялось о приобретении Россией этого бесхозного острова. Объяснялись они жестами, посему сомнительно, что айну понял – отныне он подданный русского царя.

11 октября в фактории Кусюнкотан лейтенант  Хвостов обнаружил четырёх японцев. Те приветливо встретили русских и пригласили их поесть. Меньше всего японцы ожидали, что в благодарность лейтенант прикажет их связать и доставить на «Юнону», что и было выполнено.

В том  же селении находились японские склады с продуктами, которые русские забрали на корабль, а то, что не вошло в трюм на корабле, раздали айну за помощь в таскании мешков. Три сарая со строевым лесом, неводами и досками по приказу Николая Александровича сожгли.

Этого лейтенанту показалось мало,  подожгли и все остальные магазины, казарму и кумирню, предварительно разграбив всё, что в них находилось.

Зиму «Юнона» и «Авось» провели в Петропавловске, а 4 мая 1807 года, прорубив во льду канал, Хвостов и Давыдов вывели корабли в море.

18 мая в бухте Найбо корабли обстреляли японский сторожевой пост, захватили в плен пятерых японцев.  Погрузив на корабли обнаруженный в складах провиант, сами склады сожгли.

20 мая русские корабли подошли к фактории Сана. Высадив десант, разграбили склады, а всё селение сожгли.

Во время этого набега в одном из магазинов (складов) обнаружили бочки с сакэ, японским алкогольным напитком,  и все перепились до беспамятства. С большим трудом на следующий день Хвостову и Давыдову удалось собрать своих ещё не до конца протрезвевших матросов.

10 июня  снова пришли в залив Анива, где довершили уничтожение японских построек. В конце июня «Юнона» и «Авось» подошли к острову Рисири, находящемуся в 20 километрах от северо-западного побережья Хоккайдо.

Там они уничтожили сторожевой пост и захватили четыре японских судна. Забрав груз, суда сожгли. Хвостов высадил на острове восемь пленных японцев, вручив им ультиматум для передачи японским властям.

С награбленным продовольствием и имуществом «Юнона» и «Авось» 16 июля 1807 года вернулись в Охотск. О случившемся стало быстро известно в столице Японии, Эдо. Ультиматум Хвостова перевели голландцы, добавив от себя дополнительные угрозы, которых там не было.

Реакция японского правительства была соответствующей: на Курильские острова и на Сахалин направили воинские гарнизоны из самураев. Нападение Хвостова и Давыдова вселило страх в Японии против северного соседа.

По мнению японцев, Россия – огромное государство, постоянно захватывающее новые территории, неуклонно приближающееся к их границам. Этот страх и недоверие сохраняются и поныне.

В Охотске обоих офицеров по приказу начальника Охотского порта капитана 2 ранга  Ивана Николаевича Бухарина арестовали. Начальник порта обвинил их в самовольстве.

В книге «Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним»,  Давыдов рассказал о том, в каких ужасных условиях их содержали на гауптвахте.

Кормили арестованных офицеров отвратительно, отобрали верхнюю одежду и обувь, посадили в одиночные камеры. Бухарин был безжалостным жестоким человеком, коррупционером и вором. Его люто ненавидело всё население Охотска.

Давыдов писал, что их ждала судьба погибнуть от «духоты, нечистоты и голоду». Охранники сочувствовали офицерам.   Несмотря на строгий запрет, разрешали им общаться между собой. Понимая, что  терять нечего, оба решили бежать.

Охранники передали им одежду. Хвостов и Давыдов оставили записки, будто усыпили охранников опиумом, хотя те прекрасно понимали, какая жестокая расправа их ждёт, записки им не помогут, но, тем не менее, помогли офицерам.

Местные жители снабдили их  сухарями  и двумя ружьями. Оба офицера были не только великолепными моряками, но и исключительно мужественными людьми. Из Охотска они прошли  по тайге, болотам, переправляясь через стремительные реки, изнуряемые гнусом.

Чуть живые, в лохмотьях вместо одежды, они дошли до Якутска. И это после двух месяцев заточения в жутких условиях - просто невероятно!

В Якутске их снова арестовали по письму Бухарина, которое получил якутский городничий. Он сообщил генерал-губернатору, и тот приказал доставить беглецов в Иркутск. В свою очередь, генерал-губернатор доложил в Петербург, откуда поступила команда доставить их немедленно в столицу.

Адмиралтейств-коллегия постановила предать их военному суду. За лейтенанта и мичмана заступились Гавриил Романович Державин и адмирал Александр Семёнович Шишков. Шла русско-шведская война. Подсудимых отправили командовать канонерскими лодками.

И тот, и другой отличились своими подвигами, их представили к награждению боевыми орденами, однако император написал на представлении: «Неполучение награждения в Финляндии послужит сим офицерам (Давыдову и Хвостову) в наказание за своевольства против японцев».

4 октября 1809 года, крепко выпив с Лангсдорфом, участником плавания на «Неве» и «Юноне», и с американцем Вульфом, который продал «Юнону» Резанову, Хвостов и Давыдов возвращались домой с Васильевского острова в два часа ночи по Исаакиевскому мосту, который развели.

Они решили перепрыгнуть с одной части моста на другую по проходящей барже.

Не допрыгнули.

Их тела так и не нашли.

Продолжение http://proza.ru/2020/07/07/1872