2. 3. Фактор гордыни

/изменено 2023.09.29/

    Гордыня – это такой идеологический дурман, который несёт какой-то особый кайф от мысли о том, что ты выше всех остальных. Для некоторых удовлетворение её потребностей может быть основным смыслом существования. И чем больше она растёт, тем больше требует, а чем больше требует, тем больше обещает удовлетворения от кормления её всё новыми и новыми порциями.
    Лучшая пища для гордыни – победы (желательно регулярные), в которых надо кому-то ставить ногу на грудь, и над кем-то доминировать. Т.е. делать чьё-то благополучие кормом своей гордыни. Причём не обязательно победы, в которых ты по всем пунктам прав; это могут быть ещё и победы, в которых главное не быть правым, а победить. И как наркоман может понимать остатками сознания, что наркотики его разрушают, но всё равно вмазываться, так и носитель гордыни, задворками своего сознания может понимать, что он не прав, но всё равно рваться в бой. Потому, что гордыня перевешивает, и дурман перевешивает, и в самом её состоянии наступает переоценка ценностей, в которой её ценности перевешивают.
    Гордыня – как опьянение, в состоянии которого человек готов совершить вещи, которые по трезвости себе бы не позволил.  Просто желание что-то сделать обостряется, а способность самокритики притупляется. И на одну чашу весов кладётся «нельзя», а на другую «хочу», и что перевесит, на ту сторону решение и склонится.
    Когда хочется куда-то «прийти-увидеть-победить», с одной стороны, что-то может говорить принимающему решение: «А тебе бы понравилось, если бы с тобой так же поступили? А какие у тебя оправдания тому, чтобы это сделать? А если бы с тобой так сделал кто-то более сильный, и привёл точно такие же оправдания, ты бы что сказал: да, правильно, или нет, так нельзя? Ну и кем бы ты был, если бы сказал «да»? И кем бы ты был, если бы сказал «нет» – как бы ты изворачивался? Что бы ты смог ответить на вопрос, почему это в одном случае это неправильно, а в другом правильно? Тебе нравится быть тем, кто ничего не может, кроме, как глупо изворачиваться?» А с другой что-то говорит: «Но зато как здорово будет, если мы победим! И если мы победим, кто сказал, что это не оправдано? Ведь если мы победим – мы великие, а они ничтожные, и наше благо весит больше ихнего. Мы заберём у них ресурсы развития, и будем развиваться сами – ну так наше развитие-то важнее! Какие доказательства – а наша победа и есть доказательства: если мы побеждаем, значит, мы лучше, сильнее, лучше развиты. Надо всего-то только победить, и все вопросы будут сняты. А что мы скажем, если с нами так же поступят? Ну, скажем, допустим, да, справедливо – но пусть сначала это сделают! А они этого не сделают. Потому, что мы не дадим! А пока они этого не сделали, мы имеем право настаивать, что этого никто не может с нас такое спрашивать. Надо всего-то лишь быть самыми сильными, и у нас будет оправдание». И вперёд – накачивать себя: «Сильные-сильные-сильные! Побеждать-побеждать-побеждать!! Гордимся-гордимся-гордимся!!!»
    Так же гордыня является так же гнать народ на войну. Дело в том, что если их накачать гордостью за себя, то они начинают чувствовать себя сильнее (а то чем они гордятся?) А если они сильнее, значит, война им не страшна. Она страшна тому, кто слабее – вот пусть он её и боится, а им-то чего бояться, если они будут побеждать? Вона у них какие танки, вона у них какие самолёты – ни у кого таких нет. Они ещё не проверяли их в бою, они не сопоставляли с обзорами вражеских аналогов, они не требовали честных адекватных обзоров, но они уверены, что у них они самые сильные. Почему они уверены – а гордыня этого требует. А если требует, значит, руки просто сами чешутся идти воевать.
    И так же пропаганда гордыни является способом управления простыми людьми. Подсади на неё тех, кто ищет лёгкого пути – они без неё уже не могут. Дай им дешёвую гордость, и они за неё будут держаться.
    Дешёвую не в каком-то переносном-притянутом-спорном смысле, а в самом технически прямом: она должна достаться людям самой дешёвой ценой. Сделать это применю так: сочинить свою версию истории (и ещё много чего), в которой их народ самый великий, самый продвинутый, самый раньше всех с деревьев слезший, самый славный, и заставить народ её учить. Некоторые будут это критиковать, но большинству это понравится. А то бы она им не понравилась – кем они чувствовали себя до того, как им это преподнесли, и кем они почувствовали после? И самое главное делать ничего особо не надо – просто ходи, и гордись, что ты принадлежишь к такому народу. И всё это им дала стоящая над ними власть, без которой у них ничего бы этого не было – как же им её за это не любить? И тогда уже если кто-то пытается это критиковать (разоблачения приведёт, критику, основания), то у людей отнимают их гордость. Для них это будет, как бутерброд, откушенный, изо рта вынутый – не понравится им это. И добавится фактор, что, когда человек что-то из себя представляет (ну хоть в чём-то, хоть в способности отличать правду ото лжи и не быть марионеткой чьих-то манипуляций), у него уже и не такая великая потребность в искусственных поводах собой гордиться. А вот у кого никаких достижений нет, им сильнее всего нужны такие положения, чтобы хоть за счёт них почувствовать себя важными.
    Доказывать свою позицию такие не умеют (такое умеют только те, кто знают, что такое доказательства; а они знают только «хочу, чтобы было правдой – значит, правда»), поэтому они просто начинают требовать от власти, чтобы она таких затыкала (называется, «Да здравствует сильная власть!») И надо же, пропаганда такой власти тоже работает (в т.ч. через ту версию истории, которой она их кормит) на укрепление, что «сильная власть» – это правильно.
    Обдолбанные гордыней люди начинают требовать от власти решительных мер по затыканию всех мешающих им кайфовать. И готовы поддержать увеличение полномочий властей. И готовы расписаться в том, что они это требуют. А потом власть может этими полномочиями пользоваться.
    Надо будет гнать всех на войну (причём даже тогда, когда бессмысленность её уже становится понятной всё большему и большему количеству народа) – она это и будет делать. Если надо будет продлить своё существование ценой жизни подвластного ей народа. И ты попробуй скажи нет – ты же сам ей давал такие полномочия. Чем ты будешь подкреплять своё противление? Тебя натыкают в факт, что сначала говорил одно, а потом говоришь другое. И никакого веса твои аргументы иметь не будут – хотя бы морального даже. И никто за тобой не пойдёт. Вот если бы ты изначально говорил всегда одно и то же (и отстоял бы за собой право на такую возможность), вот тогда бы, может, твои слова чего-то и весили. А так нет. Такова цена большой гордыни маленьких людей.