Ч. 33 Блеск, а пользы никакой

Предыдущая страница   http://proza.ru/2020/07/09/1176

В 1807  году после сдачи в плен эскадры Сенявина и отправленных к ней фрегата и транспорта Балтийский флот лишился тринадцати линейных кораблей, двух фрегатов и транспорта. Виновным в гибели флота, как у нас повелось издавна, «назначили» Дмитрия Николаевича Сенявина.

Ему после возвращения из английского плена сначала дали должность главного командира Ревельского порта, а потом, в 1813 году, и вовсе уволили со службы.
В Средиземном море оставалось ещё семнадцать кораблей различных типов. 

Турки проливы закрыли, англичане контролировали Гибралтар. Командиров кораблей подчинили недавним врагам, французам. 27 сентября 1809 года поступило указание сдать корабли французам.

Некоторые корабли продали на аукционе. Из тех кораблей, что находились в английском плену, после войны оказались способными дойти до Кронштадта только два корабля – «Мощный» и «Сильный», наверное, помогли их названия.

Остальные корабли продали в Англии на дрова. Так всё хорошо начиналось: победы Ушакова, занятие Ионических островов, создание там государства, подконтрольного России, и чем окончилось – уходом с чужой земли и потерей целого флота.

Фёдора Фёдоровича Ушакова в 1807 году уволили «с мундиром и пенсией». Перед уходом со службы он принёс в дар государству 2000 рублей, пять десантных бронзовых пушек и алмазный челенг, подаренные ему Селимом III.
 
Александр I велел алмазный челенг (золотое перо, украшенное алмазами, - интересно, где этот челенг сейчас?) вернуть владельцу и объявил благодарность флотоводцу.

Это подсластило пилюлю, которую получил Ушаков незадолго до увольнения в оценке его подвигов: «посылка наших эскадр в Средиземное море и другие экспедиции стоили государству много, несколько блеску и пользы никакой».

Ушаков уехал в своё имение в Темниковском уезде Тамбовской губернии. В последние годы жизни он стал очень религиозным, что неудивительно, поскольку семья, в которой он рос, была крайне религиозной.

Неподалёку от  его деревни находится  Санаксарский монастырь, построенный его дядей, иеромонахом Фёдором Ушаковым. Отставной адмирал стал частым посетителем монастырских служб.

Он был холостяком, что довольно странно. Выходит, Алексей Максимович Горький был не прав, когда написал: «От женщины, как от смерти, никуда не уйдешь!»
Ушаков умер в 1817 году. Потом о нём забыли.

Вспомнили во время Великой Отечественной войны, когда решили обратиться к памяти забытых предков. Идея создания орденов и медалей Ушакова и Нахимова принадлежала наркому Военно-Морского флота Николаю Герасимовичу Кузнецову.

Кузнецов убедил комиссию Государственного комитета обороны, что на первом месте должен быть орден Ушакова, а не более часто вспоминаемого Нахимова. Но спохватились, что нет нигде прижизненного портрета флотоводца.

Тогда вспомнили о Михаиле Михайловиче Герасимове, который восстанавливал по черепу скульптурные портреты. Отправили государственную комиссию за черепом Ушакова. Но могилы его и дяди оказались утраченными.

Раскопали в ориентировочном месте, обнаружили кости разных людей, но нашли и кусочек морской формы. Взяли один из черепов, решили, что он - Ушакова, и отвезли Герасимову. Тот создал скульптурный портрет, изображения с этого портрета стали создавать на холсте.
Сейчас, когда религия заняла место прежней государственной идеологии, Фёдора Фёдоровича Ушакова церковь причислила к лику святых.
 
Но вернёмся к событиям тех бурных лет. Самым крупным из них на Балтике была перевозка осенью 1805 года на кораблях Балтийского флота в Померанию 18-тысячного русского экспедиционного корпуса.

Перевозку осуществляла эскадра  вице-адмирала Егора Егоровича Тета, настоящее имя которого Джордж Тейт, он был по происхождению американцем. Для перевозки наняли и большое количество купеческих судов.

Всего эскадра насчитывала 11 кораблей, 10 фрегатов, 8 малых судов и более 100 транспортов. Частью эскадры из 26 вымпелов командовал контр-адмирал Гавриил Андреевич  Сарычев, полярный исследователь и гидрограф. Он держал свой флаг на бриге «Диспач». На бриге находился и генерал-майор граф Иван Андреевич Ливен, командующий войсками.

25 августа в районе острова Эзель суда попали в сильнейший шторм. Погибло около 30 транспортов. В том числе позже погиб и бриг, но все, благодаря руководству опытного Сарычева, спаслись. А вот другим не повезло – утонули четыре тысячи казаков вместе со своими лошадьми.
 
Жертвы эти были напрасными: после поражения под Аустерлицем Александр I распорядился вернуть русские войска из Померании в Россию.

На Чёрном море действия в Молдавии и Валахии 35-тысячной армии под командованием генерала Ивана Ивановича Михельсона, победителя Пугачёва, в 1806 году поддерживала Дунайская флотилия контр-адмирала Павла Васильевича Пустошкина, того самого, который нашёл Тмутараканский камень, хранящийся сейчас в Эрмитаже.

Этот камень использовался для пропаганды в качестве доказательства связи России и Византии.

Черноморский флот в 1807 году содействовал русским войскам на Кубани. Под командованием того же Пустошкина десант с кораблей штурмом занял турецкую крепость Анапу, а затем Пустошкин попытался высадить десант в Трапезунде, но получили такой отпор от турок, что ограничились обстрелом крепости.

Мир, который заключили с турками в 1807 году, длился недолго. В марте 1808 года Россия возобновила военные действия. Турки выбили русские войска из Анапы и  в 1810 году её пришлось штурмовать повторно.

Войскам на суше содействовал с моря отряд кораблей под командованием капитан-лейтенанта Афиногена Ильича Перхурова, который высадил десант.

И ещё одно знаменательное событие произошло в те годы, но оно носило уже мирный характер. Когда-то в детстве я прочитал книги Рувима Исаевича Фраермана «Плавания В.М. Головнина» и «Жизнь и необыкновенные приключения капитан-лейтенанта Головнина, путешественника и мореходца».

Они меня захватили. В зрелые годы мне было уже интересней читать «Записки флота капитана Головнина».

В курсантские годы я снова вспомнил Головнина, когда нас послали в качестве рабочей силы вывозить надгробные камни с Митрофаниевского кладбища, которые городские власти затем использовали для изготовления поребриков на улицах.

Василий Михайлович Головнин и его сын, тоже связанный с флотом, хотя он и не носил военную форму, Александр Васильевич, министр народного просвещения, были похоронены в фамильном склепе на Митрофаниевском кладбище.

Их могилы, как и многих других выдающихся деятелей России, были тогда уничтожены. Но это отдельная больная тема, останавливаться на которой мне сейчас не хочется.

Продолжение http://proza.ru/2020/07/11/1370