Ч. 35 Моряки отличные, корабли дрянные

Предыдущая страница  http://proza.ru/2020/07/11/1370

Василий Михайлович Головнин – одна из самых светлых личностей в российском военно-морском флоте.  В девять лет он и его три младших брата остались полными сиротами. Попечение о детях возложили на родственников.

По обычаям того времени, когда были живы родители, в шестилетнем возрасте его записали в гвардейский Преображенский полк унтер-офицером. В гвардии служили состоятельные дворяне, поэтому родственники, чтобы не тратить на него деньги, отправили Васю Головнина , когда ему исполнилось двенадцать лет, в Морской кадетский корпус.

Думаю, что была ещё одна причина. В гвардию, и вообще в армию, старались брать рослых людей. Сражения на суше часто переходили в рукопашный бой, требовались соответствующие бойцы. А на море абордажи случались редко, поэтому моряки были, в основном, невысокими, хотя и физически крепкими.

В Морском кадетском корпусе учились  потомственные моряки. Нравы были жестокие. Если в наше время в высшие военно-морские училища принимают с семнадцати лет, как, например, поступил в училище и автор, то в те далёкие времена семнадцатилетние становились уже офицерами.

Жизнь в казарме во все времена, а тогда особенно, никогда не была сахаром, вот почему Василий Михайлович в своей автобиографии отмечал (он писал о себе в третьем лице): «…не имел он даже и мичмана своим покровителем; словом, он во флоте никого не знал и его никто не знал».

Можно только представить, как ему доставалось в кадетской среде. Но он выдержал и был замечен, благодаря своим способностям в учёбе, особенно в математике, благодаря чему «был произведен старшим унтер-офицером, или, как тогда называли, сержантом».

Он был вторым по успехам в выпуске, обойдя своего однокашника Михаила Петровича Лазарева, но в офицеры его не произвели: не исполнилось семнадцати лет. Василия Михайловича оставили ещё на год в Морском корпусе.

Но не бывает худа без добра.

Профессор математики Василий Никитич Никитин сумел внушить юноше, что образованный человек должен хорошо знать не только свой родной язык, но и владеть иностранными языками.

Головнин потратил ещё один год в Морском корпусе не только на углубление своих знаний  точных наук, но и «в восемь месяцев выучил русскую грамматику, историю, географию, и столько английского языка, что мог переводить с него довольно хорошо».

После выпуска из корпуса мичманом он нанял преподавателей английского и французского языков для продолжения своего образования. Его малолетние братья за это время подросли и тоже были отправлены на службу.

Имение, управлявшееся опекунами, приходило в расстройство, но это Головнина не волновало. Первые годы его службы сложились так, что большую часть времени он провёл за границей, был замечен большими начальниками и отправлен на стажировку в британский военно-морской флот.

В 1806 году он вернулся в Россию с рекомендацией британских адмиралов назначить его командиром корабля.

К мнению заслуженных английских адмиралов прислушались, и Головнин, несмотря на скромное лейтенантское звание, получил очень лестное назначение, о котором мечтали многие, - в кругосветное плавание.

В 1806 году Российско-Американская компания отправляла вновь корабль «Нева» с необходимыми грузами для американских колоний. Директора обратились с просьбой к правительству дать в сопровождение для охраны военный корабль.

Это предложение признали здравым, а попутно решили на корабле сопровождения доставить в Охотск военные грузы.

Стали искать в российском военном-морском флоте корабль, способный совершить такое плавание. Это оказалось непосильной задачей. Таких кораблей не было.
Наконец решили для этой цели использовать новый лесовоз, построенный в Архангельске.

Его осмотрели два корабельных мастера, Иван Василевич Курепанов и Андрей Иванович Мелехов, обучавшиеся своему мастерству в Англии.

По их заключению, корпус требовал обстоятельной доработки: «…в строении его были сделаны великие упущения, которые могли только произойти от двух соединенных причин: от незнания и нерадения мастера и от неискусства употребленных к строению мастеровых».

Выхода не было. Министр приказал доработать судно, ввести его в состав военно-морского флота, именовать шлюпом «Диана», а командиром назначить Головнина.
Лесовоз принялись перестраивать в военный шлюп под руководством Мелехова.

Переделывать пришлось столько, что дешевле и быстрее было бы построить новый корабль. Водоизмещение шлюпа составляло 300 тонн, а длина – менее 30 метров.
«Диана» была хорошо вооружена:

14 шестифунтовых пушек, 4 восьмифунтовых карронад, 4 трёхфунтовых фальконета. Что касалось навигационного обеспечения, то в России для столь дальнего плавания его не нашлось.

Как сказано в книге Василия Михайловича, «министр предписал комиссионеру Грейгу в Лондоне заготовить нужные математические и астрономические инструменты, а морские карты и книги Государственная Адмиралтейств-коллегия предписала купить мне самому в чужих портах».

Пока шла подготовка и вооружение корабля, Головнин, не упуская своего наблюдения за этим процессом, составил военные морские сигналы для дневного и ночного времени, которыми долго пользовались на флоте.

За этот труд он получил в награду перстень с бриллиантом и денежную награду в размере стоимости публикации книги сигналов. «Диана» была первым кораблём русской постройки, отправлявшимся в кругосветное плавание.

Когда стало ясно, что подготовка «Дианы» к плаванию займёт не месяц, а год, решили отправить «Неву» без сопровождения, полагаясь только на здравомыслие, искусство и опыт командира.

Командование «Невой» у Лисянского принял лейтенант Леонтий Адрианович (он же Андрианович, Андреанович) Гагемейстер, настоящее имя которого  Людвиг Карл Август фон Хагемейстер.

Он был в числе русских моряков, которые учились и приобретали опыт плавания в английском флоте. Высокую оценку в отзыве о Гагемейстере дал адмирал Нельсон, видевший моряка в бою.

Гагемейстер сумел за короткое время подготовить корабль к плаванию и 20 октября 1806 года вывел его с Большого Кронштадтского рейда в открытое море. Можно только восхищаться командиром, отправившимся в кругосветное плавание с людьми, которые никогда раньше вместе не плавали и не знали друг друга.

Гагемейстеру не нужно было покупать в пути у датчан и англичан навигационное оборудование, лоции и карты, всё это ранее приобрёл Лисянский.

За время перехода по Балтийскому морю Леонтию Адриановичу предстояло обучить команду, создать сплочённый экипаж. Впрочем, такая же задача была и у Головнина. В российском флоте служили прекрасные люди, но корабли были неважные.

Продолжение http://proza.ru/2020/07/13/1695