Зеленушка. совместно с Neivanov. Часть 1

НАТАН

Хочу поведать тебе, внук мой, о прежних временах, когда всё было совсем по-другому. Тебе судить лучше или хуже, но иначе, и началось всё так невинно, что никто и ничего не понял. Не представляли масштабов и самых удивительных событий, которые последовали за открытием. Всё как в классическом фантастическом фильме. Проживал я в маленьком городке, работал журналистом и горя не знал. Как и обычно, в таких местах, веками ничего не меняется. За всё время, всего два важных события – приход Советской власти и падениё её. Даже во время Второй Мировой Войны немцы не дошли до нас, к счастью. Повезло и позже, что никаких градообразующих предприятий изначально не имелось, разоряться нечему, потому, после девяностых, стали лишь немногим беднее. Бандитам делить ничего не пришлось, молодёжь постоянно в столицу перебирается, остаются лишь старики и люди среднего возраста, кому и думать нечего искать лучшей судьбы. Но, я отвлёкся, вернусь к ТОМУ событию.


На моей улице жил пожилой ботаник, Иванов Пётр Сергеевич, и вот однажды утром, выйдя на балкон, в личный зимний сад, обнаружил некое неизвестное растение, скромно выросшее в дальнем горшке с Гортензиями. В первый момент, принял за сорняк и собирался безжалостно выполоть, но остановил запах. Довольно приятный. Пожалел малыша и пересадил в отдельный горшок. После решил выяснить, что это такое вообще? Собрал все свои энциклопедии, изучил тщательно и ничего не нашёл. Потёр глаза, обратился к всезнающему интернету, перерыл его и… опять нет похожего! Проверил ещё четыре раза. После достал бутылочку беленькой, налил себе стакан, осушил, занюхал коркой хлеба и задумался, чего дальше делать? Можно объявить учёному сообществу об открытие, но украдут же соперники, ради славы и возможных доходов. Соответственно, надо сделать так, чтобы официально, было что предоставить, в качестве доказательства. Понятное дело, в таком маленьком городке, все друг друга знают, или в детстве играли вместе, или слышали от знакомых, или даже состояли в отношениях. Пётр Сергеевич меня знал, через третьи руки, быстренько нашёл номер телефона и позвонил. Как водится, с утра. В первый момент я не понял, что за растение такое и на кой ляд мне нужно, в шесть часов, однако, когда пояснили, мол, новинка, открытие, возможно мирового значения, решил встретиться и выяснить всё. Как упомянул, с событиями в городе плохо, журналистам в пору чуть ли не самим идти на преступление, чтобы было о чём писать, а тут...  В общем, проверил телефон, заряжен ли? Не забыл диктофон, и поспешил к учёному. Поднялся на третий этаж. У нас, как в позапрошлом веке, на дверях висели таблички с именами жильцов, не перепутаешь. Позвонил несколько раз.


- Господин Никельсон? – послышался старческий надтреснутый голос.


- Именно так, я по поводу вашего растения, - подтвердил я, - оно существует, надеюсь?


- К счастью, да, - биолог открыл и с поклоном предложил войти.
Выглядел Иванов как классический учёный из фильма – невысокого роста, лысеватый, с небольшой седой бородкой, облачен в старый серый халат. Спросил, не желаю ли чаю или стакан водочки?


- А вы? – уточнил я. – Не люблю пить один, особенно с утра.


- Мне больше не требуется, - отмахнулся биолог.
- Вот как? И с каких это пор? - удивился я. – Расскажете?


- Охотно! Это чудо произошло со мной благодаря «Слезам Ангела».


- Чему – чему? – оживился я.


- Открытому растению, дал ему такое имя, - старик улыбнулся, - оказалось, что оно больше, чем думал, много больше. Дозвольте продемонстрировать.


Мы поспешили на балкон. "Слёзы Ангела" успели вымахать до самой крыши, как оказалось, за какие-то несколько дней. Раскинули листья в разные стороны, а уж какой аромат распространяло, буквально, по всей округе. Не могу описать, но нечто очень нежное, ненавязчивое, романтичное даже, полагаю, можно дарить женщинам, вместо цветов, не рискуя получить по физиономии.


- У вас голова не болит, случайно, после вчерашнего? – уточнил Пётр Сергеевич.


- Есть немного, - вынужден был признать я, - отмечали именины с главным редактором.


- Тогда сейчас будет фокус, подойдите к горшку и понюхайте листья, - собеседник хитро улыбнулся и подал мне ложечку, - только ничему не удивляйтесь.


Я выполнил просьбу, миг и на стволе выступила какая-то жидкость, светло – зелёная. Осталось лишь снять её ложкой, поднёс к глазам.


- Пейте, не бойтесь, - закивал биолог, - абсолютно неопасно, тонизирует. Начисто снимает похмелье, давление уменьшилось до ста тридцати, даже как будто волосы гуще стали.


Я решился, зажмурился, отпил и… вправду стало легче, исчезли боль, сухость, поднялось настроение в разы.


- Хотите сказать, что вывели настоящую панацею? – мои брови поползли вверх.


- Если бы «вывел», являлся гением, заслуживавшим Нобелевской премии, - отмахнулся учёный, - понятия не имею, откуда взялось зёрнышко, из которого выросло растение. Потому и назвал «Слезами Ангела», что прилетело из самого рая.


- Ну, это ещё изучить вопрос надо, - я нахмурился, - вдруг, какой-то наркотик? Вы ведь каждый день прикладываетесь к жидкости?


- А вот и нет, - Иванов поцокал языком, - всего разок и попробовал, в том-то всё и дело. Более того, лекарство выделяется лишь тогда, когда кому-то, находящемуся рядом, становится плохо. Я специально нескольких местных алкашей пригласил и все утратили страсть к спиртному, один даже побить хотел, пришлось десяткой откупиться.


- Хорошо, что обратились ко мне, - я потёр руки, - так всё распишу, что вас будут знать лучше, чем Билла Гейтса! Не обидитесь, если напишу, что «Слёзы» подкинули инопланетяне, или даже само растение – такой инопланетянин?!


- Главное, чтобы восприняли всерьёз, - Пётр Сергеевич погладил бородку.


- За это не волнуйтесь, - отмахнулся я, - если росточек отрежете и пересадите в горшочек, отнесу в нашу местную больницу. Благо, главврач мой старинный приятель и собутыльник. Проверим, как действует лекарство, всё документально зафиксируем и после сразу накатаем статью. А коли окажется, что панацея – вправду бесценна, свяжусь со блогерами. Пусть протестируют. Подтвердят и скоро к вам примчатся коллеги и журналисты со всего мира.


- А вы не продадите моё растение наркоторговцам? – заволновался учёный.


- Вы же сказали, что не испытываете желания принять лекарства? – насторожился я.


- Нет, - кивнул собеседник, - но, все эти дни, ни о чём больше думать не могу, только о «Слезах», то полью их, то удобрений подкину, то вовсе начинаю стихи читать.


- Если бы у меня на балконе выросло нечто, возможно, стоящее миллиарды евро, я б на такой штуке женился, - хмыкнул я. Писал я репортаж об одном механике, собравшем вездеход, работавший на альтернативном топливе, мужик прямо в кабине и спал, так любил своё творение. В нём, кстати, и сожгли. Торговцы нефтью и газом очень нервно реагируют на появление талантливых конкурентов.


К нашему удивлению, стоило коснуться одного из листьев растения, как оно буквально отвалилось, но осталось живо. Учёный немедленно принёс горшок с землёй, посадил и полил. Попрощались тепло, я сделал несколько фотографий биолога и растения. Поспешил домой, позавтракать. После позвонил главному редактору и главному врачу. Первый отнёсся к информации с большой долей скепсиса, второй обрадовался.


- У нас так плохо с матобеспечением, впору больных лопухами лечить и зелёнкой, даже онкологических, - пояснил доктор, - если эта твоя штука никого не убьёт, да ещё принесет хоть малое облегчение, поставлю ящик коньяка.


- Скажи прямо, - хмыкнул я, - поставляемые государством лекарства продашь, а лечить станешь «Слезами»? Впрочем, мне важнее моя сенсация, а то, что лекаришки воруют и берут взятки, а так же грубят, не умеют и не хотят лечить, и так всем известно ещё с каменного века. В какой-то стране твоих коллег хоронили прямо с их умершими пациентами, живьём. Что касаемо коньяка, если верить биологу, его «питомец» ещё и избавляет от алкогольной зависимости, попробовал на себе, хочу, хоть пару неделек не употреблять.


Я поставил горшок на окошко в своей квартире, полил, добавил удобрение. По квартире немедленно разлился непередаваемый аромат. Настроение поднялось безо всякой причины. Ни о чём думать не мог, кроме растения. А оно вправду росло, как на дрожжах. К полудню, когда отправился в больницу, увеличилось вдвое. Удивился, но меньше, чем мог бы.


Главврач, высокий широкоплечий мужчина с чёрными волосами и длинной бородой, в кипельно белом халате, встретил у ворот, за руку ухватил, и потащил за собой.


- Как раз привезли бабульку одну, - пояснил старый собутыльник, - сразу понял, что она – покойница, но племянник – богатый бизнесмен, всегда мечтал к нему подлизаться. А коли помрёт, легко отмажемся. Типа, старая, сердечница, даже сам Асклепий проиграл бы, пытаясь реанимировать.


- Потому я всегда говорил, что вашего брата надо сажать, за каждую ошибку, или штрафовать так, чтобы в медицине остались лишь самые фанатично преданные делу, - хмыкнул я, - если бы тебе, за каждого убиенного, наливали по десять грамм, утонул в океане спиртного.


- Чего ты нас так не любишь? – старый собеседник хлопнул по плечу.


- А на моём семействе проклятье, ни один своей смертью не умер, - я вздохнул, - всех вы, врачи, на тот свет отправили!


Старушка в палате реанимации выглядела и вправду скверно, лицо бледное, кожа прозрачная, жёлтая, как есть покойница, тощая такая. Я поставил горшок на тумбочку подле неё, тут же разлился аромат. Умирающая вздрогнула, открыла рот. На стебле появилась жидкость, оставалось собрать ложечкой. Главврач приподнял голову несчастной, влили, нос зажали, чтобы проглотила. Бабулечка захрипела, потом закашлялась и открыла глаза. Уставилась на нас бессмысленным взглядом.