Памяти Виктора Топаллера

Тринадцатого июля, мы могли бы отметить твой 62-й день рождения. Но тебя, Victor Topaller, нет уже два с половиной года, а я всё еще разговариваю с тобой, друг мой Витька.

Представляю, какими точными, снайперскими словами прошёлся бы ты по сегодняшнему абсурду, сколько людей могли бы взглянуть твоими глазами на то, что творится вокруг и сохранить с твоей помощью собственные мозги от коммунистической заразы, которую ты совершенно не выносил.

Очень тебя не хватает, твоего чувства юмора, твоих анекдотов и - только для своих - твоей теплоты и сентиментальности.

Твое обаяние было безграничным. На тебя невозможно было обидеться. Я пробовала, но быстро понимала масштаб собственной глупости. Еще быстрее  понимала масштаб личности, с которой мне посчастливилось дружить - твоей Личности.

Мы были знакомы более трех десятков лет, но никогда за тебя не было стыдно - ты не говорил бестактностей, никогда не был нелеп, труслив, ни перед кем не пресмыкался, не приспосабливался. Ты всё делал качественно и профессионально, в любой из своих ипостасей - будь то книга твоих, невероятно смешных, рассказов, которые хочется растаскивать на цитаты; будь то твои радиопрограммы на политические темы, в которых мало кто мог сравниться с тобой по отсутствию политкорректности, где ты всегда говорил то, что думал, а думал только разумно; будь то спектакли Топаллера-режиссера или твой телевизионный «Американский ликбез», когда мы, зрители, вместе с тобой открывали для себя Америку, в которой живем и о которой, оказывается, ничего не знаем.

Мне посчастливилось быть гостьей твоей программы на телевидении «В Нью-Йорке с Виктором Топаллером». К тебе в программу стремились попасть многие, но «попроситься» в эфир «по дружбе» было невозможно. Ты выбирал гостей сам, исходя из собственного вкуса, чутья и заинтересованности в этом госте. Зная это, мне бы и в голову не пришло воспользоваться нашими многолетними дружескими отношениями и завести разговор на эту тему. Но когда ты позвонил и сказал: «А почему ты еще не в моей программе? Ну-ка, давай в эфир», – я несказанно обрадовалась и по сей день очень тебе благодарна.

Тебя любят и помнят за отсутствие лицемерия и игры на публику, за твою любознательность, мгновенную реакцию, редкое умение слушать собеседника, радоваться успехам коллег и говорить им об этом, за твой прекрасный русский язык и внятную, завораживающую речь.

К твоему мнению прислушивались даже люди, отстаивающие прямо противоположную точку зрения. Особенно отчетливо проявлялось это в жарких дискуссиях на политические темы. Не стоило доказывать тебе, что «дама со скошенными от вечного вранья глазами» – единственно правильный кандидат в президенты. Ты с лёгкостью и юмором доказывал обратное, и даже, если кто-то не принимал твою точку зрения, всё равно, не мог не уважать тебя. Ты умудрялся не вступать ни в какие перепалки в социальных сетях, оставаясь всегда при своем мнении. Ты был одним из тех последовательных людей, благодаря которым еще, может, и держится профессия журналиста, хоть и одна из двух древнейших.

Разговаривать с тобой можно было часами, на любые темы – от истории до музыки, от литературы до живописи. Твоих знаний и эрудиции хватало как для политиков, так и для шахматистов. Удивительным образом в любой компании ты моментально становился ее центром, ничего для этого не делая – не привлекая к себе внимания ни громким голосом, ни смехом, ни экстравагантным поведением. С тобой рядом было легко.
Меня поражала твоя компьютерная память, вмещавшая огромное количество историй из твоей собственной жизни и жизней коллег – артистов, режиссеров, писателей, журналистов. А уж по количеству смешных анекдотов, хранившихся в кладовой твоей памяти, с тобой могла бы соперничать самая крутая «анекдотная» энциклопедия.
Рассказывать анекдоты при тебе мог только сильно выпивший или очень отважный человек (часто одно вытекает из другого). Если музыкантам заказывают исполнить ту или иную песню, то тебе заказывали анекдоты. Даже тот анекдот, который ты рассказывал неоднократно, каждый раз заставлял хохотать вновь и вновь. Иногда, в такие минуты я смотрела на Галю, твою жену и верную спутницу на протяжении всей твоей жизни, на твоего прекрасного и талантливого сына Алёшу Alex Topaller, и думала, что, они-то уже столько раз это слышали, им, точно, не может быть смешно. Но и они хохотали вместе со всеми.

Витюшка, только вчера мы играли с тобой в преферанс (оказаться в твоей компании игроков было для меня особенно почётно), парились в твоей бане, пили чай с мёдом и вишнёвым вареньем и говорили о том, что шестьдесят, которые скоро тебе стукнут – совсем не возраст. Тогда мы только отметили твои 59. На этом ты остановился, навсегда оставшись таким, каким был - настоящим.

На твое 50-летие, я посвятила тебе шуточное поздравление в стихах. Вот это:

В. ТОПАЛЛЕРУ - 50

Родился в пятьдесят восьмом.
Окончил ГИТИС. Режиссура.
Он «Полный (написал) шалом»,
Без любованья, без цензуры.

Конспиративный семьянин,
Остряк и сквернослов отменный,
В хорошем смысле, мамин сын,
Ценитель музыки и сцены.

В тупик поставит знатока,
Эфирным заразив накалом.
Он – смесь рубаки-мужика
С интеллигентнейшим нахалом.

С ним можно долгими часами
Сыграть неспешно в преферанс,
Поговорить о мелодраме,
Спеть офигительный романс.

Это потом, он завтра будет
Собою сотрясать эфир,
И станут возмущаться люди:
– Да как он мог, на целый мир?

А он плевать хотел на это,
Он выше всякой ерунды,
Он разбирается в поэтах,
Он с олигархами на "ты".

Он, не спеша, съедает ужин,
Он любит Галича и джаз,
Он не испытывает ужас
Ни перед чем, ни напоказ.

С ним рядом невозможно красться,
С ним "под сурдинку" не пройдёт.
И, если словом не удастся,
То рикошетом он добьёт.

Светлая тебе память, друг мой Витька.
А память остаётся. Месяц назад у тебя родилась третья внучка, названная в твою честь, Викторией.

©  Валерия Коренная (Valeriya Korennaya)