Страшные истории

                Впереди шли женщина и двое мальчиков.  Младший серьезным тоном сказал:

         - Мама! Это очень страшная история! - они повернули  к кафе  "Мороженое", а я продолжил идти прямо по тротуару.

         Слова маленького пешехода пробудили  память о нескольких историях, в которых принимал участие. Их вполне можно отнести к разряду  "страшных".

Огурцов

         Подошел мой троллейбус. Я шагнул в левую часть средней двери. В правую синхронно вошел мужчина лет пятидесяти. На нем были темно-серые брюки и темно-синий пиджак, с белыми, тонкими полосками. Он поразительно напоминал Игоря Ильинского в роли Огурцова из  кинокомедии  "Карнавальная ночь".

         Я остался на средней площадке, а  "Огурцов" немного продвинулся вперед. Нашел себе место и остановился через три человека от меня. Я попросил стоящую передо мной женщину передать монетку за талоны-абонементы. Это было в порядке вещей. Монета моя попала к Огурцову, он передал ее дальше.

         Я внимательно смотрел на него. Ну вылитый Игорь Ильинский! Тем временем мой герой уже передал талончики и вскоре они оказались у меня. Я прокомпостировал один и продолжил наблюдать.за Огурцовым.

         Через него шли главные потоки денег к водителю, который продавал абонементы. Затем потоки  талонов и сдачиб шли  обратно. Все буднично и обыкновенно. Мне осталось ехать.две остановки.

         Я никогда прежде не видел его среди пользующихся этим маршрутом. Возможно, ему привычнее на машине. Она в ремонте  и сегодня он едет в троллейбусе. Но вел Огурцов себя, как опытный пассажир общественного транспорта.

         После очередной остановки я, дважды поменявшись местами, продвинулся к двери. Троллейбус тронулся и начал разгоняться.  Я видел, как Огурцов взял талоны, но передать не смог… Он неожиданно обмяк и начал падать. Упасть было невозможно, так как он был зажат между двумя мужчинами.

         Кто-то закричал. Несмотря на плотную толпу, все-таки освободили сиденье и усадили бледного  Огурцова… Водитель остановил машину и попросил вынести его на воздух. Все двери были открыты…

         Огурцова вынесли из троллейбуса и уложили на газон между дорогой и тротуаром...Под голову подложили сиденье, которое нашлось в кабине водителя.

         - Скорую! Скорую надо! Кто-нибудь! Организуйте скорую! - люди начали приходить.в себя от шока, в котором оказались.

         Я выбежал на дорогу за троллейбусом. Не прошло и пяти секунд, как показалась машина скорой. Увидев, что  я машу руками и показываю на стоящий троллейбус, она подъехала ко мне, я пальцем показал на сердце и, выскочивший с большой сумкой врач, заторопился за мной.

         Врач подбежал к лежащему на спине Огурцову, начал расстегивать  рубашку, потом рванул ее, приложил стетоскоп. Через минуту - полторы встал и негромко сказал:

         - Он умер! Сердце остановилось! - все застыли молча. Врач побежал  к  своей скорой. Видимо, там была рация.

         Милиция приехала через считанные минуты Лейтенант составил протокол, записал данные трех - четырех свидетелей и отпустил нас.. Через десять минут я был на своей проходной.

         Об  "Огурцове" так ничего и не узнал. В милицию не вызывали. Так закончилась эта странная и жуткая история.

Орлица

         
         Мы ехали  по делам. Юрий Олегович сидел рядом с водителем, а я раздольно расположился на заднем сиденье. Наш ГАЗ-69 изрядно трясло, несмотря на вполне приличную бетонку..Ехаать было недалеко.

          План поездки мы составили заранее и сейчас просто смотрели по сторонам. Юрий Олегович был полноватым и грузным. Я уступил ему переднее место.  Между подушкой на спинке  сиденья и  собственно сиденьем был промежуток, примерно 100 мм.

         Это для того, чтобы откидывать эту спинку вперед, тогда можно было забраться на заднее сиденье. Юрий Олегович устроился поудобнее. В проёме  были видны   обтянутый черными брюками зад, брючный ремень и даже рубашка.

         - Я помню это дерево! Оно одно такое. Через  четыре километра мой поворот. А Вам еще километров десять. - вспомнил я расположение наших  "объектов".
         - Телефоны есть и в лаборатории и на заводе. Если не созвонимся, действуем, как договорились. Ждёшь на дороге в условленное время. Или мы тебя ждём! - сказал Юрий Олегович, показывая на часы.

         - Все будет, как в аптеке! Не впервой! - заверил  водитель Коля. Это был молдой, добродушный парень.

Мы все увидели сидящего  у кромки дороги орла. Одно крыло бессильно свесилось.  Коля остановил машину. Мы подошли к птице. Она не шевелилась, но голову повернула и смотрела на нас.

         - Недалеко отсюда есть ветеринарный пункт. Я знаю, где! Отвезем орла туда, там помощь окажут. - Коля принес большую тряпку, укрыл птицу и опять метнулся к машине.

         Он постелил на заднее сиденье картонку и позвал нас. Я поднял орла и понес к открытой дверце. Коля принял его , уложил на картон и мы заняли свои места. Я залез со стороны водителя и сидел, придерживая раненую птицу.

         Через пару минут я выбрался на дорогу и попрощался с птичьим царем. Пожелал ему выздоровления. Они уехали. Через несколько минут я вошел в лабораторию.

         Приветствия, радость встречи с сотрудниками. Мы давно не виделись. Минут через двадцать я рассказал об орле.

         - Какого размера твой орел? - спросил один из работников лаборатории. Я показал руками.
         - А  птица тяёлая? - спросила девушка в красивом рабочем халате.
         - Ну да, увесистая! Килограммов пять - шесть, не меньше! - ответил я. Совсем недавно я нес раненого орла к машине.

         - Судя по всему это орлица. Они почти вдвое больше и тяжелее орлов. Кто же посмел стрелять в нее?! И зачем? - вопросы, которые выдавали волнение за судьбу раненой, царственной птицы.
         - Я знаю этот ветеринарный пункт! Там работают отличные специалисты! Вылечат твою птичью королеву! -  уверенно сказал зам нач лаборатории. Но я не разделял его оптимизма. Нехорошие предчувствия теснились в груди.

         Мы пошли работать. Сотрудники лаборатории уже почти все расчеты свели в таблицы и вычертили  графики. Пояснительная записка тоже была почти готова. Осталось обработать данные за последние два месяца. Прекрасная работа!

         Мы пообедали все вместе, потом сфотографировались и моя командировка была закончена. Я собрал все материалы в папки и уложил в сумку. Зазвонил телефон . 

          Зам нач взял трубку.  Разговор длился не более минуты.

         - Юрий Олегович звонил. Сказал, что все штатно. Выезжают через четверть.часа. - сообщил он.
         - Им досюда ехать минут двадцать. Мне до дороги минут пять ходу. Выйду через полчаса. - подсчитал я.

         - Голос у Юрия Олеговича странный был. Хриплый. Напряженный какой-то. - сказал зам нач. Я напрягся. Чувство тревоги  охватило сильнее. Но скоро все узнаю.
         - Понял! Приедем, я тебе позвоню. Сюда или домой. - пообещал я и попрощался со всеми.

         Через несколько минут я пересёк шоссе и стал ждать наш  "газик". Он показался через пять минут. Вышел Коля и сказал, чтобы я садился через его дверь. Я так и сделал…

         - Что случилось? Вы какие-то взбудораженные! Как  наша птица? Рассказывайте! - засыпал я их вопросами.

         Машину тряхнуло. Юрий Олегович вскрикнул. Впереди был виден придорожный магазин. Я попросил остановиться. Купил воды и по два мороженых. Мы уселись. Юрий Олегович от мороженого не отказался, но прежде выпил воды. Наконец начал рассказывать.

         - Ты ушел, мы проехали от силы километр, как орёл издал крик и через мгновение я почувствовал дикую боль!  Этот хищник лапой своей вцепился мне в зад! Ты видел какие у него когтищи! Ни миллиметра не пропало! Все воткнулись до упора! Аж сердце зашлось! - он перевел дыхание. Я протянул открытую бутылку.

         - Орел вцепился как раз через  "окошко" в спинке сиденья. Оторвать птицу было невозможно и выбраться я не мог. Орёл бы не пролез.  Так и ехал! - Юрий Олегович выпил воды, доел мороженое и продолжил:

         - Ну, Коля, как мог быстрее помчался  к ветеринарам. Слава богу, оба были на месте. Они тут же начали действовать. Сделали мне укол, потом еще один.  - он  вздохнул и вернулся к рассказу.

         - Осмотрели орла. Кстати, это была орлица!  Но, увы, помочь ей уже было нельзя. К сожалению. Мне достались  ее последний крик и последняя хватка. - несмотря на боль, в его голосе звучала горечь. Он отхлебнул воды и продолжил рассказывать.

         - В общем, с помощью клещей и круглогубцев удалось вытащить когти из моего зада! Орлицу унесли, а меня перебазировали на стол. Для операции. Дай еще мороженого! - я протянул ему вторую порцию. Мы с Колей тоже ели ., чтобы не растаяло.

         - Мужики обработали раны, наложили шесть швов, заклеили пластырем и сделали еще один укол. Так, что правое полузадие… А-а! Чего уж там! Полужопие, сильно поврежденное, починили! Обидно, что беркутицу не спасли!. - закончил повествовать пострадавший.

         - Все так и было! Истинная правда, клянусь карбюратором! Да! Правда! Но не вся история! Сбегаю за мороженым и расскажу все! - Коля пошел в магазин.
         - Я догадываюсь, о чем Коля расскажет! А вот и он! - сказал я и мы принялись лакомиться вкусным пломбиром.

         - Когда лечение зада закончили, Юрий Олегович вспомнил, что вообще-то мы на завод ехали. Наши призывы вернуться и слушать не хотел. Прошел туда - сюда несколько шагов, еще раз поблагодарил доблестных  "Айболитов". - произнес длинную тираду Коля. Вздохнул несколько раз и продолжил:

         - Короче, на этом нервном заряде, мы попрощались с  докторами и двинулись на завод. На проверку технологии и осмотр оборудования ушло около двух часов. Потом он позвонил в лабораторию, тебя предупредил, что  "все в порядке"!. Попрощались с заводскими и покатили за тобой. - Коля был очень доволен своим рассказом. Мы тоже.

         - Сейчас очень болит? - спросил я
         - Нет, не очень. Птицу жаль. Она за помощью на дорогу вышла… Не судьба! - с чувством, хрипло сказал Юрий Олегович. Мы кивали и вздыхали.

         Коля завел мотор. Поехали  домой.

Партия в теннис


         Я уже переоделся, наблюдал за игрой на первом корте, ожидая партнёра. А его все не было. Мы редко пропускали тренировки. Видимо, что-то важное задержало.

         - Здравствуйте! Смотрю, Вы тоже без партнёра! Составьте мне партию. Буду рад сразиться и познакомимся к тому же. - один из группы ветеранов, предлагал сыграть
         - Здравствуйте, Виктор Антонович! С удовольствием! - я представился и мы отправились на четвертый корт. Мой любимый.

         Я включил воду, полил корт. Пока площадка подсыхала, мы приготовили мячи. Мои были похуже. Решили ими провести разминку, а играть новыми, которые предложил мой новый партнер.

         Мы начали разминку. Сделали по несколько подач, опробовали разные удары. Как обычно. Начали игру. Подачи Виктора Антоновича были очень точными. Он подавал первую без ошибок. Но мячи я отражал без особых усилий. И старался играть ему под руку, чтобы не заставлять бегать. Он заметил это и подняв руку, остановил игру.

         - Нет! Прошу Вас, не подыгрывайте мне! Играйте в свою обычную игру. И используйте весь арсенал приемов. За моими мячами бегать не надо! Договорились? - спросил он, улыбаясь.
         - Хорошо! Я постараюсь! - пообещал я. Мы заняли свои места.

         И началась настоящая игра! Удары ветерана были выверены до сантиметра. Я раз за разом не успевал к мячу на полшага. Пришлось менять тактику. Теперь я играл больше  "под лево".

         Его левый удар был попроще. Но я
 уже мокрый, а мой визави только разогрелся. В итоге первую партию я выиграл со счетом 6 : 3!

         - Хорошая партия! Судя по Вашей технике и тактике, Вы специалист по настольному. Я не ошибся? - он все разглядел, все понял. Опыт, накопленный за полвека,  что-то значит!! 
         - Все абсолютно верно! Но большой мне всегда нравился. Чемпионом не стану, но поиграю в удовольствие! - ответил я. Мы поменялись сторонами.

         Я понимал, что во второй партии против меня будет играть опытнейший и жаждущий реванша соперник. Но мне было 32 года, а ему 71! Если он победит, придется нам "контровую" играть. Хватит ли сил у весьма немолодого теннисиста?

         Мы начали вторую партию. Обменялись геймами. Виктор Антонович прибавил. Он чуть больше и чуть.быстрее перемещался. Удары были по-прежнему точны. Я проверил новую тактику.

         Дважды сыграл укороченные. Он не побежал. И молодые не все бегают за этими мячами. Но  мне стало не по себе. Что-то подленькое получилось с обманными ударами.  Хотя все  в пределах правил и в рамках этики.

         Больше я не пытался укорачивать. В одном из розыгрышей я сыграл свечой, через левое плечо партнёра за спину ему. Он видел траекторию, но сыграть не успел. Мяч укатился к забору из сетки-рабицы.

         Виктор  Антонович поаплодировал моему удру и пошел за мячом.  Он ракеткой прижал мяч к ноге, привычно подбросил и  ракеткой направил мяч вниз , чтобы поймать отскочивший  левой рукой. Прием, применяемый всеми, играющими в теннис.

          Но мяч отскочил  не по ожидаемой траектории. Все это происходило вплотную к забору. Виктор Антонович сделал быстрый шаг, пытаясь достать его ракеткой. Не достал, потерял равновесие, неловко повернулся и всем весом рухнул на забор.

         Я помчался к нему. На бегу видел, как он сполз вниз  и замер на коленях, уткнувшись лицом в ячейки сетки.

         - Виктор Антонович! Это я!  Сейчас медленно, спокойно  будем вставать. - он  что-то произнес. Значит, начал приходить в себя.

         Прибежали  еще несколько человек и гренер. Он держал аптечку. Мы подняли Виктора Антоновича. Зрелище было не для нервных. Удара лицом о сетку кожа не выдержала.

          От бровей и до волос на голове она оторвалась. То есть кожа  всего лба превратилась в  "козырек". Жутко все это выглядело. Телефон не работал. Скорую не вызвать.

         Мария, из нашей любительской когорты, врач  хирург, протё0рла руки спиртом из аптечки, спокойно и четко расправила оторванную кожу и наложила повязку.

          Я взял ракетку из руки раненого. Мы усадили Виктора Антоновича в коляску мотоцикла и тренер  с Марией повезли его в больницу. Все были ошеломлены. Играть никому не хотелось. Мы пошли в душ.

          Через два с небольшим часа вернулись  тренер и Мария. Виктору Антоновичу сделали операцию. Пришили на место кожу.  Прогноз дали благоприятный.

         Виктор Антонович поправился. В теннис играть перестал. Больше мы не встречались. 

         Такие разные случаи. Между ними годы. Люди разные. Свидетельства хрупкости человеческой жизни, непредсказуемости многих  ситуаций, в которые мы попадаем. Эти истории ничему, в общем, не учат, но располагают к философским размышлениям. Наверное, это неплохо.