Идеальный советский руководитель

ЛИЧНЫЕ МЕМУАРЫ О КРАСНОЙ ЭРЕ (111)
С фотоиллюстрациями смотреть здесь:
https://blukach.by/post/1681


 Давно хотел написать мемуар об одном из моих начальников, которого считаю самым идеальным из всех, под началом которых пришлось работать. Но всё никак не мог взяться за перо из-за отсутствия снимка управляющего Лепельским районным объединением «Сельхозтехника» Владимира Корнеевича Галушко.

 ФОтографию своего начальника так и не нашёл. Однако считал себя виноватым перед собеседниками, у которых брал интервью о деятельности «Сельхозтехники» - они хвалили управляющего, а отдельно о нём я не написал. И вот, наконец, решился взяться за мемуар о красной эре, даже не имея снимка главного героя повествования.

 Начну, пожалуй, с названия должности руководителя «Сельхозтехники». Не директор, как обычно бывает на предприятиях, не начальник как в учреждениях, а именно управляющий – как у пана в имении. Поначалу это слово резало советское ухо, которое потом привыкало.

 И название предприятие оставлю прежним: районное объединение, хотя впоследствии оно стало районным объединением по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства. Так было написано на новой вывеске перед входом в контору и в документах, а в разговоре, естественно, нигде не применялось – язык сломаешь.

 «Сельхозтехника» была одним из ведущих предприятий Лепеля. Имело сотню ремонтников тракторов Минского тракторного завода, сотню автомобилей – грузовиков, самосвалов, фур. Линейный монтажный участок механизировал все животноводческие фермы района и смотрел за состоянием механизмов. Станция технического обслуживания поддерживала работоспособность энергонасыщенной техники. Учебный комбинат готовил рабочих специалистов для колхозов и совхозов. В общей сложности в «Сельхозтехнике» работало более трёх сотен работников. Можно представить, каково было руководить таким многопрофильным коллективом.

 Впервые я увидел управляющего Галушко в 1970 году, когда пришёл устраиваться в «Сельхозтехнику» на работу, чтобы как-то перекантоваться несколько месяцев до армии. Из отдела кадров попал на собеседование к Владимиру Корнеевичу. Первое, что подумалось: какой молодой управляющий. Он отправил меня погулять пару месяцев до весны, пока возобновятся работы по механизации животноводческих ферм.

 Во время косовицы я уже работал. По субботам объявляли субботники по оказанию шефской помощи колхозу «Родина» по заготовке кормов. Выезжало на эссенские заливные луга до сотни человек. Косили природные травы. Несколько шефов резали и готовили выделенного колхозом бычка. На заработанные деньги покупали алкоголь и усаживались на берегу заводи. Всем наливали поровну. Я был горд тем, что как взрослый пью вместе с таким великим человеком как управляющий «Сельхозтехникой» Владимир Галушко. Только не надо причислять его к пьяницам. Таким образом он сближался с коллективом. А пьяным я его никогда в жизни не видел.

 Осенью я ушёл в Армию. В «Сельхозтехнику» возвратился в 1973 году потому, что там лучше всех в городе рабочих обеспечивали бесплатным жильём. Удивился, что управляющим по прежнему работает Галушко.

 Не буду ставить Владимиру Корнеевичу в заслугу образование жилого посёлка в шаговой доступности от места работы. Не знаю, его ли это рук дело, или так было во всех «Сельхозтехниках». А вот чтобы скорее получить комнату или квартиру, к нему ходили все очередники. В том числе и я. Мне, как и всем, пообещал ускорить процесс ожидания. Не знаю, посодействовал ли, но в очередях на промежуточное временное жильё я не задерживался.

 Вплотную с управляющим столкнулся, когда меня назначили секретарём первичной комсомольской организации, а потому по совместительству и инструктором по спорту, и инженером контролёром. Через пару месяцев пришёл к руководителю жаловаться на малую зарплату – оклад инженера-контролёра был 110 рублей, а спортивная и комсомольская нагрузка вовсе не оплачивалась. Владимир Корнеевич выслушал меня внимательно и сказал:

 - Согласен с тобой. Твой энтузиазм ценю. Иди, работай. С завтрашнего дня ты становишься старшим инженером-контролёром с окладом в 140 рублей.

 В ремонтную мастерскую я будто на крыльях летел.

 Конечно же, не сачковал. Старался выкладываться на общественной деятельности. Галушко очень серьёзно относился к работе с молодёжью, а потому во всём помогал. Вот несколько примеров.

 Прихожу к нему просить автобус, чтобы свозить комсомольцев в Минск якобы в театр или музей, а на самом деле за продуктами. Галушко беспрекословно заявляет:

 - Я же тебе говорил: не ходи ко мне по поводу автобуса. Сам договаривайся с водителем, и езжайте куда хотите. Культурный отдых я всегда приветствую.

 А автобусник Сергей Иванов был тот ещё бродяга. Всегда рад куда-нибудь смотаться, был бы повод. На соревнования по рыбалке готов хоть каждый выходной гонять автобус.

 - Владимир Корнеевич, - говорю однажды. - Тут комсомольское собрание постановило организовать туристическую поездку по Пушкинским местам. Автобус надо бы на автобазе заказать.

 - На какое число? – спрашивает, затем звонит директору автопарка и заказывает автобус.

 - Владимир Корнеевич, - в следующий раз в его кабинете переминаюсь с ноги на ногу. – Минский «Интурист» может нам «Икарус» предоставить для коллективной поездки во Львов. Надо бы заказ оформить и оплатить.

 - Оплатим, - был ответ. – А оформляй сам от имени «Сельхозтехники». У меня своих дел полно.

 Частым посетителем кабинета управляющего был я.

 - Владимир Корнеевич, райком комсомола предлагает мне 20-дневную турпутёвку во Вьетнам стоимостью 330 рублей, а профсоюз мне лишь 120 даёт. Мало.

 - Скажи своему брату, который в ЛМУ работает, пусть напишет заявление на оказание материальной помощи в связи с предстоящей женитьбой. 120 рублей дадим ему. Заберёшь их себе. Ну, а остальное сам заплатишь.

 - Хорошо, - ликую я. – Но Васька не собирается жениться…

 - А кому какое дело? Я ведь подпишу заявление, я и в ответе.

 На этот раз сам Галушко вызывает меня к себе.

 - Слушай, Константинович, райком профсоюза спихивает нам две путёвки «По золотому кольцу». Желающих нет. Один Окулевич соглашается. Будешь второй.

 - Но ведь зима сейчас. Какой туризм…

 - А какая тебе разница? Бесплатно. В табеле восьмёрки поставят. Собирайся!

 Каждый понедельник по всему СССР считался днём политинформации. Среди комсомольцев её проводил Галушко. В мою задачу входило в конце рабочего дня собрать слушателей. Это была наитруднейшая задача. Все норовили скорее улизнуть с ненавистной работы. Галушко меня отчитывал за незначительную явку комсомольцев. Я оправдывался:

 - А как я их задержу, если они удирают не через проходную, а через дырки в заборе, коих хоть пруд пруди. Надо залатать все бреши и проволоку натянуть поверх забора.

 А мой заместитель по комсомольской линии и инженер по безопасности дорожного движения Валерик Александрович добавил:

 - И ток пустить по проволоке.

 Смешно, конечно, но мне было не до смеха.

 Галушко умел выступать. Как-то на политинформации много говорил. Вдруг я заметил у него на устах волос и вспомнил поговорку: «Сними волос с губ – пиз…еть мешает». Мне стало очень смешно. Даже прыснул несколько раз и от неловкости выскочил на коридор. Это так, доброжелательное отступление для разрядки.

 Возле моего дома жильцы самовольно начали прилеплять к забору «Сельхозтехники» сарайчики для складирования всякого барахла. Из горбылей слепил и я такой же. Он даже стал служить мне гаражом: мотоцикл стоит в 20 метрах от подъезда. Удобно. Но вдруг соседям шлея под хвост стеганула заводить свиней. И начали крысы в поисках свинячьего корма табунами шнырить через мой гараж. Двор заполнил навозный запах. Роем залетали огромные чёрные мухи. А жилфонд тогда был ведомственный, и я пошёл с жалобой к Галушко: антисанитарию развели, надо заставить соседей отказаться от свиноводства. Но он меня не поддержал: мясопродуктов-то в советской торговле нет, а людям надо чем-то питаться, пусть сами себе корм производят. Я своего не добился, но Владимира Корнеевича ещё больше зауважал: о пропитании народа заботится.

 В 1982 году Галушко не хотел, чтобы я уходил из «Сельхозтехники». Но конфликта у нас по этому поводу не было, поскольку я уже не очень-то был и нужен, ибо наотрез отказался руководить «дурными комсомольцами». Вскоре ушёл на пенсию и Галушко.

 Специально не встречались, но пути наши часто перекрещивались, поскольку жили в одном микрорайоне Сельхозтехника. Заметив меня, он с радостью бросался навстречу. Беседовали, как лучшие друзья. Он по праву считал меня своим воспитанником и интересовался моими журналистскими делами.

 Жил Галушко один. В начальном пенсионерском возрасте умерла его жена. Обычно не знающие точной причины смерти, в подобном случае говорят: на операционном столе зарезали. Он про смерть дорогого человека рассказывал мне так: поехала в областную больницу лечиться. Там обнаружили иной диагноз. Предложили операцию. Она, не посоветовавшись с родственниками, подписала согласие. Хирургического вмешательства не выдержала.

 Понимая, как тяжело приходится пожилому человеку одному, я предлагал ему найти бабу для совместной жизни. Он отвечал дословно так:

 - Такую я себе не найду.

 К нему ходила пожилая жительница микрорайона Полонская. Все говорили, что набивается в жёны. А когда мой редактор Василь Хованский играл с Галушко в шахматы у него дома и спросил, кто такая, тот ответил: домработница. Не буду спорить, может, так и было на самом деле.

 После в квартире Владимира Корнеевича стала жить сестра его жены, оставив в Питере квартиру его дочке, а своей племяннице. Не знаю, в качестве кого она переселилась в Лепель, но я всем сердцем желал, чтобы они были мужем и женой. Фактическая родственная связь лишь способствовала тому.

 Однажды меня ошарашило известие: Галушко умер. Понёс корм курам в сарайчик, и там остановилось сердце. Не помню, сколько ему тогда было. Но не так уж и много – лет 70.

 Галушко был единственным моим главным начальником, о котором я не могу вспомнить ничего плохого. Да, применяли к нему известную поговорку типа «Галушко – хозяин своего слова: слово дал, слово назад взял». Но ко мне это не относилось. Я не был с ним в дружеских отношениях, однако своим восприятием моих проблем он доказывал лишь действо на пользу общего дела.

 Всё таки не гож мемуар без фотографии главного героя. А её так и нет. Но зато есть снимки его сына Юры, который имеет прямое отношение к моей комсомольской деятельности. Он тогда был старшеклассником, но настоял, чтобы отец купил за счёт «Сельхозтехники» музыкальную аппаратуру для приобщения к культуре молодого поколения микрорайона. Организовал ансамбль. Сам в нём играл. Меня привлёк к организации гастролей по колхозам и совхозам. «Сельхозтехника» прогремела на весь район.
 
 После Юра в Лепеле руководил ремзаводом, предприятием ЖКХ, сейчас он - директор государственного предприятия «Спецавтобаза г. Витебска».
 
 За свою журналистскую жизнь разговаривать с людьми о Владимире Корнеевиче Галушко приходилось десятки, а может и сотни раз. Не помню случая, чтобы кто-то о нём отозвался плохо. Все бы руководители были такими.


2012