Медведь

     Где можно увидеть медведя?
     Медведя можно увидеть в цирке, можно в зоопарке. А я однажды видела медведя живьем в дикой природе, могла рукой до него дотронуться.

     Наша экспедиция должна была уточнить карты и разработать новые маршруты для туристических походов по Восточному Саяну. Нас было 10 человек. Большинство – студенты геологоразведочного института, во главе – руководитель туристической секции – Георгий Владимирович Варламов.
     График движения в экспедиции был очень жестким: 45 минут двигаемся, 15 минут отдыхаем, и так до вечера с небольшим перерывом на обед. На выходе из города рюкзаки у нас были по 35 килограммов – больше человек нести не в силах. И я первый раз в жизни испугалась, когда не смогла поднять рывком рюкзак, чтобы надеть, как всегда это делала раньше. В этот раз в начале пути мы буквально подползали под рюкзаки, помогая друг другу их надевать – без посторонней помощи надеть рюкзак было невозможно. Всю еду мы несли с собой, она была строго рассчитана: и качество, и количество, еды был дефицит, в противном случае нам бы ее не хватило до конца маршрута, где было человеческое жилье. Сначала нас забросили в таежную деревеньку вертолетом, потом охотник на моторной лодке доставил вверх по течению насколько возможно, дальше мы двигались сами. С каждым днем мы углублялись дальше и дальше, рюкзаки наши становились все легче и легче, а еды оставалось все меньше и меньше.

     Вокруг простиралась горная страна. В этих местах не было людей. Места были заповедные, потаенные. Нам самим понадобилось две недели, чтоб забрести в эту глушь.
     Зато птица, рыба и зверь в Восточном Саяне водились в изобилии. Мы видели и пугливого зайца, и серенькую белку, и матерого тетерева. Один из нас был охотник. Иногда ему удавалось подстрелить какую-нибудь пичугу, обычно кедровку, и тогда наш суп становился более наваристым. Но, как правило, мяса было очень мало – и было оно у этих птиц жестким и невкусным.
     Мы долго шли к перевалу. Мы забрались очень высоко. Далеко внизу остались скалистые ущелья, исполинские валуны и отвесные стены. Здесь, наверху был – затерянный мир – страна дремучих трав. Никогда больше в жизни я не видела таких трав. Травы были исполинские: густые, сочные, – они зеленой рекой текли к перевалу и были выше человеческого роста. Мы шли уже несколько часов с небольшими интервалами и довольно долго по этой бесконечной траве. Идти было трудно, особенно, первому – он грудью прокладывал путь товарищам, выбирал самый рациональный путь и быстро уставал. Поэтому каждые полчаса первый менялся. Но обязательно это был мужчина, девчонок щадили.

     Накануне нам крупно повезло.
     Грибов в нижней таежной части гор было в изобилии, и мы щедро добавляли их в варево, но без соли они в организме не задерживались. А соль уже была на вес золота. Есть хотелось постоянно. Мы не пренебрегали ничем: прямо из-под ног хватали кустики черники, около речушек попадалась голубика – мы хватали ее. И шли, шли, шли…
     По пути нам нужно было преодолеть небольшую столовую гору, то есть напоминающую стол с покатыми краями. Цепляясь за кусты и коряги, в изнеможении мы поднялись на нее и увидели, что несколько лет назад здесь
бушевал пожар. Обгорелые стволы деревьев представляли собой исполинское побоище, где победивших не было.
     Но оказалось, что победитель все-таки был – это была черная смородина. Она самовластно захватила всю территорию, вольно разрослась между стволами и уже почти поглотила, затянула их. Мощные кусты, не зная соперничества, выросли под солнцем до небывалых размеров и были усыпаны гроздьями крупных подернутых сизой пыльцой ягод. Объявили привал, и мы набросились на них. Никогда прежде мы не видели такого изобилия и великолепия, да верно уж и не увидим. Так щедра бывает только матушка-природа! Слышны были только треск кустов, сопенье и чавканье. Даже наш строгий руководитель не выдержал, смилостивился. «Перерыв – полчаса! Паситесь!» – громко объявил он. И мы паслись, отводили душу, запихивая полными пригоршнями ягоды в рот. А вкус, а запах – симфония! Неожиданная награда за наши тяготы и лишения! Но время кончилось, и мы пошли дальше. Следующий день обещал быть тяжелым – нам нужно было успеть покорить перевал и спуститься до лесной части горы засветло, чтобы успеть костер развести, подкрепиться и ночлег приготовить. В противном случае, топливо для костра нужно было нести с собой, а это дополнительный груз и наши силы.

     И вот уже несколько часов мы идем к перевалу. Далеко внизу осталась тайга, а зеленая седловина перевала, как будто повисла на фоне голубого безоблачного неба и как заколдованная не приближается ни на шаг, хотя мы топаем и топаем по этой безбрежной траве.
     В этих девственных местах легче всего идти звериными тропами, когда за несколько дней до тебя этими местами прошел крупный зверь по своей звериной надобности. Время от времени на тропе попадаются экскремен-
ты, и по ним можно определить, какой зверь облегчил тебе жизнь.
     Сейчас мы шли по медвежьей тропе, она была широкая и округлая, иногда по сторонам, то справа, то слева возникали небольшие полянки-примятости – мишка изволил отдыхать.
     – А мишка-то недавно прошел – трава совсем не успела подняться и экскременты совсем свежие, – задумчиво сказал Леша-охотник на коротком привале.
     – Да, наверно, вчера или несколько часов назад, – подтвердил наш руководитель Владимир Федорович.
     – Смотрите, смотрите, медведица с медвежатами, – закричал кто-то.
     И тут все увидели: сбоку от нас по краю долины под горой текла речка. Именно ей долина и была обязана своим появлением – за миллионы лет река размыла горы. А у речки под деревом расположилось медвежье семейство: мама медведица и трое медвежат, два были совсем крошечные этого года, а третий гораздо больше, почти взрослый – пестун – прошлогодний. Мы знали, что два медвежонка – редкость – трудно вырастить, но это был именно тот редкий случай. Медвежата так весело плескались в речке, а мама так снисходительно за ними наблюдала, – и все это было на таком значительном от нас расстоянии, что казалось – мы видим фильм. И было трудно убедить себя, что все реально и наяву.

     Мы полюбовались красивой картинкой и тронулись дальше. Не прошли мы и пяти минут как травы сомкнулись. Мы в толк не могли взять, в чем дело, но когда подошли ближе, сбоку с хрустом и шелестом поднялся исполинский зверь и пошел от нас к перевалу. Он, видимо, отдыхал, а мы его подняли. Первым шел охотник Леша, я была второй и в тот момент могла рукой коснуться зверя, мы ведь чуть не наступили на него. В нос толкнул сильный звериный запах. А сам медведь был чудо как хорош! Темно-коричневая густая блестящая шерсть ходила ходуном в такт движению зверя. Он был огромный, в холке чуть не ростом с Лешу. А в Леше было под два метра, и на этом основании он все время просил добавку, уверяя, что таким здоровякам даже в армии дают двойную пайку: «Я большой – мне больше надо». Мы над ним посмеивались, но добавкой делились. Стоял конец августа, самое плодородное время – грибов и ягод навалом. Вся живность в тайге нагуляла жиру к зиме и сделала запасы. Что уж говорить о нашем медведе! Шерсть на нем так и лоснилась. И весь он был огромный, гладкий и круглый. Страха у меня не было, были широко распахнутые глаза, восторг и любопытство. Зверь быстро уходил от нас.
     В Леше инстинктивно проснулся охотник, он схватился за ружье и вскинул его.
     – Отставить! – негромко и властно сказал наш руководитель.
     – Владимир Федорович! Уйдет! – застонал Леша.
     – Пусть уходит!
     – Там 300 килограммов мяса! – пытался победить Лешка.
     Мы сглотнули слюну: мясо – это круто! Мы были такие голодные!
     – Нет, – отрезал Варламов. – Мы не будем рисковать. Что будет, если ты промахнешься? Он пойдет на нас! Ты подумал, что такое раненый медведь? А мы все безоружные! Слава Богу, что он сыт и уходит! Пусть уходит! И куда нам столько мяса? Никто свежевать зверя не умеет, и соли у нас нет, придется бросить. Убить зверя из-за куска мяса, чтоб потом бросить его на гниение? Нет, не позволю! Будешь руководителем тогда и командуй, а пока принимать решения буду я.
     Лешка понурился. И тут встряла я:
     – Да ты что, Лешка? Как тебе только могло в голову прийти в него стрелять. Он же такой красивый!
     А сама думала, что это же чудо: встретить медведя в дикой природе, да еще такого миролюбивого. И нельзя же это чудо сразу убивать! Что за мысли у Лешки, все-таки люди – варвары. А наш Варламов молодец!

     Казалось, зверь почувствовал наши разногласия или что-то услышал, потому что он остановился, повернулся и стал принюхиваться к воздуху. До него было метров сто.
     Вот когда мы струхнули.
     – Все, Владимир Федорович, теперь придется стрелять, он сейчас на нас пойдет…- сказал Леха.
     – Нет, это плохой вариант. Убить его надо с первого выстрела, попасть обязательно в глаз, и то он может успеть кого-нибудь задрать раньше, чем умрет. А если промахнешься или подранишь, тогда …
     Решение нужно было принимать быстро. Мы столпились, не зная чем помочь. Ни у кого из нас не было опыта общения с крупным диким зверем. Медведь нерешительно направился в нашу сторону. Стало, по-настоящему, страшно. И тут Варламова осенило:
     – Будем шуметь! Орите изо всех сил! Доставайте быстро котелки, половники, стучите! Чем больше шума – тем лучше!
     Как же мы орали, как молотили в котелки и миски! Теперь от этого шума зависела наша жизнь! Мы орали как оглашенные!

     Медведь, заслышав шум, стук и грохот, остановился, нетерпеливо замотал головой. И вдруг со всех ног быстрыми прыжками бросился прочь к перевалу.
     Я слышала, что медведи могут развивать скорость до 60 км/час, но это теоретически. А сейчас воочию видела, как громадный зверь крупными прыжками стелется по траве и уходит за перевал. Ему понадобилось на это всего 15 минут.

     Мы же потом шли до перевала два часа, конечно, не самым быстрым шагом – догнать медведя не хотелось. Но на этом отрезке все еще раз убедились, какой сильный и быстрый зверь нам повстречался, и какой страшной опасности мы избежали!