Ольга Сенкевич-Берёзка и её однополчане

  Словно ангелы!
  Да и были эти молоденькие медицинские
  сёстры ангелами для раненых - спасали их
  от смерти.

 На фотографии военных лет подруги:
 Т. Тарасова, О. Сенкевич, С. Островская
 (Берёзка, а не Сенкевич, потому что
  подпись под снимком сделана спустя годы)
               
                ОЛЬГА СЕНКЕВИЧ. ЕЁ МЕЧТЫ О МИРЕ

     ОЛЬГА ЛУКЬЯНОВНА СЕНКЕВИЧ – для однополчан в годы Великой Отечественной войны; а в замужестве – БЕРЁЗКА.
   Правда, не известно в фамилии (в паспорте) мужа была буква «е» или «ё». Но так певуче звучит слово «берёзка»!

   Есть анкета, заполненная Ольгой Лукьяновной 11 марта 1966 года. Информации в ней немного.
   Родилась в 1920 году. До службы в армии окончила 7 классов и фельдшерско-акушерскую школу. В СЭГе №290 – старшая медицинская сестра 3-го сортировочно-терапевтического отделения; старший лейтенант медицинской службы. Член КПСС.
   В послевоенное время жила в г. Лида Гродненской области Беларуси, работала заведующей здравпункта хлебокомбината.
   Военные награды: медали «За оборону Москву», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
   Семья: муж и сын.

                СЭГ – КАК ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА

   Для тех читателей, кто не знаком пока с воспоминаниями других «сэговцев» (так ветераны фронтового госпиталя называли себя после войны), расскажу коротко о госпитале.
   СЭГ №290 – сортировочный эвакуационный госпиталь – как основная медицинская база Западного фронта – был сформирован в тяжелейшее время, в июле 1941 года, в г. Вязьме Смоленской области.
   В то время это был ещё прифронтовой город. Но посмотрите на карте – рукой подать до Москвы. Именно в столицу рвались фашисты всех мастей, а не только немцы.

    СЭГ 290 - «первая ласточка» в госпиталях такого типа во время Великой Отечественной войны. Основное его назначение: сортировать раненых (обожжённых, контуженных, обмороженных (зимой), больных) по тяжести состояния; выделять, в первую очередь, тех, кто нуждался в срочной медицинской помощи. Это сокращало потери солдат и офицеров.
  Персонал госпиталя принимал раненых, оказывал им помощь и отправлял в тыловые госпитали санитарными поездами (со станции Новоторжская) и разным другим транспортом тех, кому требовалось дальнейшее лечение. А легко раненых лечили в прифронтовых районах.

   В октябре 1941 года осложнилось положение на фронте.
   Чтобы СЭГ 290 не оказался в окружении, его направили в Москву. Он расположился в старинном районе столицы – Лефортово, в корпусах эвакуированного военного госпиталя. Это база – раньше и теперь – Главного военного клинического госпиталя имени академика Н. Н. Бурденко. На одном из его корпусов есть Мемориальная доска в честь СЭГа 290.

  С октября 1941 года днём и ночью в госпиталь поступали раненые не только с Западного, но и с других фронтов, защищавших Москву от врага. Здесь госпиталь находился до марта 1943 года.
   В марте-апреле 1943 года, в основном, силами персонала (не только медицинского) в Пыжовском лесу (чуть больше 10 километров от Вязьмы) был построен подземный медицинский городок со всеми службами, необходимыми для оказания помощи раненым.

   Есть фотографии (и даже картины) тех лет: как строили землянки – операционные, перевязочные и другие отделения, пищеблок, палаты; а ещё – узкоколейку от железнодорожной станции до территории госпиталя, и многое другое. Словом, это был автономный медицинский городок. Здесь госпиталь находился больше года.
   А дальше – путь за фронтом, бомбёжки, потери среди персонала, тяжёлая многочасовая работа или в палатках, или в приспособленных зданиях…
  Обо всём этом есть в воспоминаниях персонала госпиталя, опубликованных здесь же, на этой странице Прозы.ру.
   Весть о победе над фашистами долетела до СЭГа 290, когда он находился в городке Тапиау, недалеко от Кёнигсберга (с 1946 года – город Калининград).
   
   Пользуюсь случаем, чтобы поделиться интереснейшей информацией, которую я вычитала в Интернете в  «Российской газете» (от 24 апреля 2020 года; автор статьи «Те, кто брал Берлин» Игорь Елков; это из серии материалов о 75-й годовщине Великой Победы над фашистской Германией и её союзниками).
   В основном, передаю для краткости своими словами ту часть, где рассказано, что РУССКИЕ БРАЛИ БЕРЛИН ТРИ РАЗА.

   Первый: в разгар Семилетней войны (1756-1763), осенью 1760 года.
   Второй: 4 марта 1813 года передовой отряд казаков генерал- адъютанта Александра Чернышева освободил Берлин от французских войск (помните, как по шапке получил Наполеон Бонапарт в 1812 году в России?).
   Из названной статьи: «Уже в ХХ веке на серебряные трубы с надписью «За взятие Берлина», пожалованные 85-му пехотному Выборгскому полку, обратил внимание шеф этого полка Вильгельм II (последний кайзер Германии). Он выразил надежду, что «этого больше не повторится». Не угадал».
   Третий: «2 мая 1945 года гарнизон Берлина капитулировал – 3-й раз по счету в мировой истории.
   Москву немцы никогда не брали».

   Персонал СЭГа 290 Берлин не брал, да и не дело это госпиталей.
   Но можно с уверенностью сказать, что среди тех советских солдат и офицеров, перед кем капитулировал гарнизон Берлина, были фронтовики, чьё здоровье и силы восстановили в этом госпитале. А их за годы войны были тысячи.
   И получается: в этой, третьей по счёту, победе над немцами есть вклад и медицинских сестёр, упомянутых здесь, и не упомянутых.

                ОЛЬГА ИЗ ГОРОДА ЛИДА

   В газете «Принеманские вести» (г. Лида; 27 мая 2004 года) была опубликована статья «Встретилась боевая юность». Здесь есть и фотография. Сидят, обнявшись две женщины; в руках цветы, на кофточках – награды.
 
   Из статьи (автор – Т. Осипенко):
   «Ольгу Лукьяновну Березка, ветерана Великой Отечественной войны, знают в нашем городе многие. Война застала её в Лепельском районе. После окончания медицинского техникума она работала там фельдшером.
   Двадцатилетняя девушка вынесла на своих плечах то необъятное горе, переживания, которые выпали на долю всего советского народа. Все годы войны она служила военфельдшером в СЭГе № 290 Западного, а с 1944 года – 3-го Белорусского фронтов.
   
   Вслед за фронтом СЭГ 290 дошёл до Кёнигсберга. Участвовал в операции «Багратион», спасал раненых при освобождении Минска, Вильнюса, Каунаса.
   Май 1945 года Ольга Лукьяновна встречала на территории Германии. О том, что долгожданная победа не за горами, догадывались все.
   О чём же мечтали в те весенние дни девушки в белых халатах, под которыми была военная форма?  Пройдя всю войну, увидев её с самой страшной стороны, они мечтали о мирных днях, о счастливой жизни. Не все дожили до славной победы. А кто выжил – каждое 9 мая встречают как самый дорогой праздник.

   В этом году Ольга Лукьяновна к празднику Победы получила поистине огромный подарок. В гости к ней из Одессы приехала её однополчанка – Мария Ивановна Ящук. Подруги не виделись 19 лет. Последний раз они встречались в год 40-летия Победы в Москве.
   И вот долгожданная встреча. И какая! Как сказал поэт В. Вишневский:

На исходе ХХ века,
Когда жизнь непосильна уму,
Как же нужно любить человека,
Чтоб приехать в гости к нему!

   Меньше недели пробыла Мария Ивановна в гостях. И все эти дни, как она сама сказала, воспоминаниям не было конца. Женщины снова и снова возвращались в свою боевую юность – тяжёлую, трагичную, но, вместе с тем, прекрасную.
   Потому что юность – есть юность. Мария Ивановна попала на фронт 16-летней девушкой. Рыла противотанковые рвы на Курской дуге, обучалась на курсах по изучению оружия. С января 1944 года служила в госпитале под командованием Ольги Лукьяновны, которую и сегодня считает для себя образцом женщины».
   Под командованием объясняется так: Ольга Сенкевич была старшей медицинской сестрой 3-го сортировочного отделения СЭГа 290.

                ТРЕТЬЯ СОРТИРОВКА 
   
   На опубликованной выше фотографии названа Островская. Это санитарная дружинница, а позже – медицинская сестра Сима, Серафима Петровна Островская. Родилась она в 1917 году в Тамбовской области.
    После школы приехала в Москву, работала на заводе «Серп и молот». Окончила санитарные курсы Российского общества Красного Креста.
   Когда началась Великая Отечественная война, Сима ходила в военкомат и просила направить её на фронт. Но получила направление на работу в прибывший в Москву СЭГ №290. Начало её военной биографии - с ноября 1941 года.

   В госпитале Сима Островская не чуралась никакой работы. Было лишь одно «но»… В отделение, куда её направили работать, поступали тяжело раненые; немало было таких, кому не помогали сложнейшие операции, донорская кровь.
   Сима переживала каждую смерть так, что перестала есть и спать, была на грани нервного срыва. И тогда её перевели работать в 3-е сортировочное отделение.

   А дальше из её воспоминаний:
   «В 3-й сортировке была иная специфика работы. Это было терапевтическое отделение. Сюда поступали солдаты и офицеры с различными заболеваниями. Среди них встречались и легко раненые. Все они были, как говорят, на ногах. Работать здесь было, конечно, легче.
    С уважением вспоминаю врачей этого сортировочного отделения Макеева, Карпа Яковлевича Грищенко (хирург, специализирующийся на операциях при ранениях лица, горла и черепа - Л.П.-Б.), Гаврилова, Калнину (начальник отделения кожных болезней).
    Вспоминаю и моих милых подружек - медицинских сестёр Т. Тарасову, Олю Сенкевич, Софу Вайнерман и многих других.

   Для нас 1943 год особенно памятен. В марте месяце того года госпиталь из Москвы перебазировался в Пыжовский лес - пошёл вслед за Западным фронтом.
   Большая колонна грузовых машин с госпитальным имуществом въезжает в Вязьму. Города нет. Руины и пепелища. Только печные трубы кое-где сохранились - свидетели всех ужасов.
   Из-под гор щебня, из нор вылезали люди, завидев наши машины. Людей было мало. Мы делились с ними своими продуктовыми пайками; должна признаться - весьма скудными.

   ...Наши первые недели жизни в Пыжовском лесу. Мы, девчонки - медицинские сёстры, санитарки и санитарные дружинницы - построили шалаши. На землю положили ветки хвойных деревьев, а на них - матрацы.
   Укрывались оригинальными одеялами - из марли и ваты. В центре шалаша стояла маленькая печурка. Здесь ночью дневальный сушил за день промокшие наши вещи и обувь.

  В нашей палатке жили Т. Тарасова, С. Вайнерман, Л. Онегина, Жукова и я. Да, мы много и тяжело работали; у нас поначалу было неважное питание; мы ходили по колено в воде - март, время таяния снега и льда...
    Но на первых порах больше всего нас донимали... полевые мыши. Наверное, и им было голодно весной, они надеялись чем-то у нас поживиться».

   Ни мыши, ни тучи комаров, ни усталость, ни налёты вражеской авиации не помешали персоналу СЭГа 290 в Пыжовском (называли его дремучим) лесу построить подземный медицинский городок. Там раненые были надёжно спрятаны от бомб и снарядов.

                ПИСЬМА ИЗ ОДЕССЫ

   В приведённой выше статье «Встретилась боевая юность» рассказано, что в гости к О. Л. Берёзка приехала из Одессы Мария Ивановна Ящук.
  В СЭГе 290 её знали, как Машу Елисееву. И работала она также в 3-м сортировочно-терапевтическом отделении госпиталя.

   О ней мало что известно; нет воспоминаний Марии Ивановны о службе в этом фронтовом госпитале и о послевоенной жизни. В архиве Совета ветеранов СЭГа 290 сохранилось два её письма из г. Одессы, где она жила.
   Адресованы они были третьему и последнему председателю этого Совета Анне Павловне Медведевой (1920-2019).
   Вероятно, после 2015 года Мария Ивановна умерла, потому что перестали приходить от неё письма и поздравительные открытки. И, как говорила мне Анна Павловна, её телефон молчал. Известно, что у М. И. Ящук есть сын; возможно, внуки-внучки.

    Из письма (в Москву пришло 1.07.2015 г.):
   «Уважаемая, дорогая Анна Павловна, здравствуйте!
   Сразу прошу прощения. Ваше поздравление с Днём Победы я получила 20 мая, но ответ не написала, потому что подводит зрение, совсем не могла ничего видеть. Сейчас чуть-чуть вижу, вот и решила написать Вам пару слов; надеюсь, что сумеете прочитать. К врачу не иду; у нас таких пожилых не очень уважают.

   9 мая я была дома. Праздник наши начальники праздновали вечером, а я вечером совсем плохо вижу. Да у нас и приглашают только своих ближних, даже не участников войны. А я очень пожилая, меня никто не навещает и никуда не приглашают. Я праздновала День Победы дома со своей семьёй.

   Анна Павловна, большое спасибо Вам за приглашение приехать в Москву на встречу однополчан. Приехать не смогла, но рада, что получила от сослуживцев приглашение и что меня помнят.
   У нас сейчас, Вы, наверное, знаете, трудное положение. Мужчин- фронтовиков помнят, а женщин – не очень. Да и настоящих участников войны мало; много приписались к этому. Так сказали мне друзья.
   Анна Павловна, Вам – низкий поклон и всех благ. Наилучшие пожелания сослуживцам. Крепко Вас обнимаю. Привет нашим. Может, кто-то помнит 3-ю сортировку».

   Вероятно, в том же году Мария Ивановна отправила Анне Павловне и это письмо, потому что в нём написано: «Я писала Вам, что поздравление получила; большое спасибо».

   А дальше:
   «Анна Павловна, а дочка Вали Сабуровой что-то не то сказала. Мы с Валей Сабуровой были в 3-й сортировке. Валя кормила раненых, а я оформляла эвакуацию.
   А когда нужно было, то сами носили раненых на эвакуацию, помогали грузить на машины. А дочку Вали я не знаю. Я на встрече однополчан в Москве была один раз, с мужем. Он некоторых наших девочек знал. Он был в офицерском полку, который находился рядом с Тапиау.
   С Валей Сабуровой мы прошли из-под Москвы до Тапиау. Валя работала на пищеблоке. В нашем отделении были, в основном, больные солдаты и офицеры. Но когда не хватало мест в других отделениях, то и к нам направляли раненых».

   Мария Ивановна вспомнила и мальчика Стёпу, который «больных по отделениям провожал».
   В СЭГе 290 были несовершеннолетние дети – воспитанники госпиталя. Кто-то из них был с родными (мама, старший брат), а кто-то – сам по себе. Как дети прибивались к госпиталю и выполняли посильную для них работу – другая тема.

      Валя Сабурова – это Валентина Александровна, в замужестве – Леднёва. О своих родителях (отец – Константин Николаевич Леднёв, танкист) написала Татьяна Юревич. Часть из этих воспоминаний:

      «Моя мама родилась в Москве 23 февраля 1923 года. После окончания школы   она работала секретарём в дирекции военного завода № 45. Когда началась война, завод был эвакуирован в тыл.
   У восемнадцатилетней Валентины был такой выбор: уехать с заводом или остаться в Москве, к которой рвались фашисты. Она осталась. Накануне Великой Отечественной войны мама окончила курсы санитарных дружинниц при районном комитете Красного Креста.

   В октябре 1941 года в столицу прибыл сортировочный эвакуационный госпиталь № 290  Западного фронта.
   Всем московским госпиталям нужны были рабочие руки. Бои за Москву шли жестокие; в сутки тысячи раненых поступали в СЭГ № 290. Возможно, комсомольская организация или районный комитет Красного Креста направил Валентину Сабурову в этот фронтовой госпиталь.
      Здесь же она окончила курсы медицинских сестёр. С трудом переносила вид крови. Это стало ясно, как только её - практикантку направили в операционную; здесь ей стало дурно. Поэтому с хирургией она больше не сталкивалась.
 
  Хотя об этом можно говорить условно. Валентину направили работать в 3-е сортировочное отделение: сюда привозили и больных, и раненых прямо с разных фронтов. Кого-то успевали на передовой перевязать, а кого-то – нет. Бойцы поступали в окровавленной, грязной одежде, голодные и усталые. Так что крови и здесь было много».
     Валентина Сабурова-Леднёва служила в СЭГе № 290 с 1941-го по апрель 1945-го года; демобилизовалась, когда госпиталь находился в Кёнигсберге.

    Вот так по-разному сложилась жизнь женщин, чья молодость пришлась на годы войны с фашистами. Ольга Лукьяновна Сенкевич-Берёзка, фельдшер, а потому была мобилизована на фронт.
   А её однополчанки (их было много больше, чем здесь названы), изначально – санитарные дружинницы – Серафима Островская, Мария Елисеева, Валентина Сабурова не были военнообязанными. Они оказались во фронтовом госпитале по доброте душевной.
   Многое пережили, тяжело работали, скудно питались, мало спали; случалось - болели. Однако всё перенесли ради свободы Отечества. Спасая раненых, они усиливали мощь советских фронтов и приближали Победу.
------------------------------
   К сожалению, пока ничего не известно о медицинской сестре Т. Тарасовой, которая есть на опубликованном фото и в воспоминаниях Серафимы Островской.

   На этой же странице Прозы. ру можно прочитать произведения:
«Медсестра и танкист Леднёвы. Любовь и война»;
«Серафима Островская. Оставлен добрый след»;
«Карп Грищенков. Пуля из мозжечка»