Крымский поход

Иллюстрация:
Крым, Феодосия (Кафа). Генуэзская крепость. 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

КРЫМСКИЙ  ПОХОД. 1397.

Содержание:
Южные походы Витовта. 1397-1399.
Тимур и Тохтамыш. Три битвы: Фергана, Кондурча (поход вслед за весной),
          Терек - 28 февраля 1395. Разгром Золотой Орды.
Тимур на границе Руси. Лето 1395. Темник Едигей.
Тохтамыш и Витовт. Крымский поход. Кафа. 1397.
Лида – резиденция Тохтамыша. Планы раздела земель. 1398.
Требование дани. 1398-1399. Переговоры с Орденом. Княгиня Анна. 1398.
Крестовый поход на татар.
Пророчество королевы Ядвиги. Пожар в великокняжеском замке.
Сборный пункт – Киев. Весна 1399.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

«Описание замка Каффы. Это твердыня, всегда готовая к битве, крепость безопасная, цитадель, окруженная могучей зубчатой стеной, которая тянется от побережья морского между западной и южной стороной большого залива до вершины огромной горы, называемой Байраклы. Окружность ее достигает восьми тысяч шагов. …Жители этих мест называют цитадель замком франков». Эвлия Челеби (путешественник, 1611—1682). Книга путешествий.

«Кафа или Феодосия, один из славнейших городов Таврического полуострова, очень хорошо укрепленный, основан Генуэзцами. Пристань его хороша и часто посещается кораблями. Видно, что во времена генуэзцев он был очень богат и населен, но когда, лет сто тому назад, турки отняли его у греков, … город потерял много своего блеску и величия. Римские христианские церкви уничтожены; домы разрушены; и башни, на которых видны многие генуэзские гербы и латинские надписи лежат в развалинах». Мартин Броневский. Описание Татарии (1595, Кёльн)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Южные походы Витовта. 1397-1399.

        Территориальные притязания и захваты Витовта с одной стороны объяснялись неугомонностью его энергичной натуры, были данью его амбициозности, то есть тем великим планам, которые явно крутились в его гениальной голове… а с другой стороны это была осознанная необходимость. Если не ты – так тебя, кто смел – тот и съел, не возьмешь сам – захапают другие… и все такое в этом духе… кроме того, лучшая защита – нападение.

Он не упускал удобного случая и умело пользовался сложившейся ситуацией. Война между ханом Золотой Орды Тохтамышем и эмиром Хорезма и Самарканда Тимуром предоставляла и то, и другое.   

И так получилось, что великий князь Витовт обратился на юг… и прочно там увяз. Последующие четыре года были отданы им южным походам, в результате которых его горизонт существенно расширился в этом направлении и в прямом, и в переносном смыслах. Он хорошо знал собственное государство, объездив его вдоль и поперек, побывал у своих соседей, в том числе под Москвой, неоднократно совершал путешествия в Жемайтию, долго жил в Пруссии - в устье Вислы, в Самбии, в прусском пограничье у Немана, несколько раз был в Мазовии и в Малой Польше, в Черске, Варшаве, Кракове… теперь же он должен был отправиться в степи и в результате попал в самый Крым… туда, где над разливом морских волн, на неописуемой красоты скалах поднимают в ослепительный лазурный зенит свои охряные башни с квадратными зубцами генуэзские крепости…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тимур.

          Тимур. Темир-Аксак, как его называет русский летописец… Тимур ибн Тарагай Барлас, позднее известный также по прозвищу Тамерлан, которое ему дали враги, то есть «Хромой Тимур», происходил из знати монгольского племени барласов, его имя на его родном языке означает «железо». Отсюда известный вариант перевода его имени и прозвища – Железный Хромец.

Его родина – возникшее на месте древней  СОГДИАНЫ  после азиатских завоеваний Чингизхана ханство Мавераннахр, в будущем часть  УЗБЕКИСТАНА,  которым правили чингизиды улуса Джагатая. 

Тимур был человеком умным, воинственным, отважным. Очень способным и очень амбициозным. Он любил поэзию, с уважением относился к ученым, насаждал образование в своих владениях, обладал тонким художественным вкусом.

В молодости он участвовал в бесконечных междоусобицах, однажды был тяжело ранен, отчего и охромел, некоторое время во главе небольшого отряда приверженцев вел жизнь искателя приключений. Есть предположение, что именно начиная с Тимура на Руси появилось понятие «казак» - именно так современники назвали этого жителя степей, монгола, барлаха, казаха, в начале жизненного пути свободного воина, каковое значение и перешло на русских казаков. Насыщенная жизнь, в которой было все – крепкая дружба, пылкая любовь к прекрасной женщине, дальние походы, военные подвиги, великие планы и их осуществление.   

Благодаря своим способностям вождя и полководца Тимур прославился и приобрел влияние и власть, он разгромил восстание сарбадаров, охватившее Персию, затем в 1370 году захватил крепость Балх, казнил своего недавнего союзника и шурина эмира Балха Хусейна и сам был избран на курултае эмиром. Ханом он стать не мог, не будучи чингизидом, но взял в жены чингизидку, чтобы повысить свой статус (Гураган – зять хана). Всего у него, кстати, было 18 официальных жен.

«Над Самаркандом всегда будет голубое небо и золотые звёзды»… Столицей своего государства, которое называлось Туран, Тимур сделал Самарканд, «город, подобный раю», который всячески отстраивал и украшал, где и ныне в мавзолее Гур-Эмир сохраняется его загадочная, окруженная и древними, и практически современными преданиями гробница. Она находится в ногах у захороненного там же его суфийского наставника, шейха Мир Саид Барака, который был потомком самого пророка Мухаммеда.   

Длинная надпись на драгоценной нефритовой могильной плите, имеющей темно-зеленый, переходящий в черный цвет, сделанная арабской вязью, содержит перечень предков Тимура и Чингизхана, исходящих от одного корня в 9-ом поколении, и легенду о волке-оборотне, проникшем в комнату к женщине по имени Аланкува, «которая отличалась честностью и своей безукоризненной нравственностью»… от этого существа, принявшего человеческий образ, Аланкува родила ребенка, ставшего основателем обоих знаменитых родов… «достохвальные потомки её будут владеть миром вовеки»...

ВОЛК  в предках завоевателя вызывает, конечно, бурю фантазий, но на деле все обстоит просто: предание старины апеллирует к древнему поклонению тюрков своему тотемному животному, то есть волку.

Корону Тимура в годы его высшего могущества украшал огромный красный камень, шпинель – так называемый  «РУБИН  ТИМУРА», происходивший из Индии, обработанный с помощью старинной индийской огранки, а также покрытый многочисленными надписями, позволяющими проследить его историю, который в результате многих перемещений попал в коллекцию драгоценностей английских королей, а ныне продан шейху Кувейта…  365 каратов, глубокий темно-красный цвет, подобный сгустку крови.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тимур и Тохтамыш.

          Утверждая свое могущество, эмир эмиров Тимур замуровывал врагов в городские стены и выстраивал пирамиды из отрубленных голов, а после взятия города Смирны забросал из катапульт подошедшие с подмогой корабли головами убитых им защитников города, рыцарей-иоаннитов.

Получив власть, он обрушился на владения улуса Чагатая – на Хорезм, завоевав его в результате пяти походов, и на Моголистан - семь походов, а затем занялся улусом Джучи - Золотой Ордой (низовья Волги, столица Сарай-Берке), недавно подвергшейся территориальному распаду.

При поддержке Тимура Золотая Орда была вновь объединена в прежнем составе ханом Тохтамышем, происходившим из рода Джучи и имевшим право на верховную власть в этом государстве.  ТОХТАМЫШ  был несколько раз разбит своим противником Урусом, ханом Белой Орды, и его сыновьями, но Тимур, проявляя завидное хладнокровие и терпение, вновь и вновь давал ему войска. Утвердившись наконец сначала в Белой, а потом в Золотой Орде, Тохтамыш разорил в августе 1382 года ослабленную Куликовской битвой Москву, а потом отложился от Тимура, вторгшись в его закавказские владения и захватив  ТЕБРИЗ  в Азербайджане, некогда по разделу Чингизхана между его сыновьями принадлежавший Джучи, в результате чего взял богатую добычу, в том числе 90 тысяч рабов.

Тимур отогнал армию татар, но преследовать их не стал и даже отпустил захваченных пленных, не желая обострять конфликт.

Однако война была впереди. Тимуру пришлось совершить  ТРИ  ПОХОДА и выиграть  ТРИ  БИТВЫ,  чтобы одолеть Тохтамыша.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Первая битва - возле Ферганы.

          Через два года после разорения Тебриза Тохтамыш, собрав довольно большие силы, перешел через казахскую степь и пустыню Бетпак-Дала, миновав Ходжент и Самарканд, и дошел до Термеза. Тимур, воевавший в это время в Персии, перебросил войска на другое направление, в Среднюю Азию, настиг Тохтамыша в Фергане и нанес ему поражение, вынудив к бегству.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вторая битва - на Кондурче. Поход вслед за весной. 1391.

         В 1391 году Тимур совершил тяжелый долгий переход в приволжские степи, рассчитав время выступления и движения войска таким образом, чтобы его лошади не остались без корма, когда жаркое летнее солнце высушит траву. Он, как говорит историк, двигался  «ВСЛЕД  ЗА ВЕСНОЙ», наступающей на огромных степных просторах неравномерно, сначала на юге, потом на севере.

В результате хорошо спланированной и подготовленной военной операции Тохтамыш был разбит Тимуром на реке  КОНДУРЧЕ,  притоке Волги.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Третья битва - на Тереке. 28 февраля 1395. Разгром Золотой Орды.

          Но окончательный разгром ждал хана Золотой Орды в 1395 году, когда он с огромным войском двинулся в Закавказье. Тимур, получив об этом сведения, вышел из Закавказья через Дербентский проход в степи, а Тохтамыш в это время следовал из приволжских степей на юг по западному берегу Каспийского моря. Битва между противниками произошла 28 февраля 1395 года на реке Терек, Тимур лично сражался в рядах своих воинов - он был могучим, отважным человеком, натягивал свой боевой лук так, что другим это оказывалось не под силу. Тохтамыш был разгромлен и бежал.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тимур на границе Руси. Лето 1395.

          Затем Тимур прошел через степи, придвинулся к границам Руси и захватил рязанский город  ЕЛЕЦ  на Дону (татарское название – Карасу), непосредственно граничивший с золотоордынской территорией.
 
Никоновская летопись: «князя Елецкого пойма и люди плени, а иных изби».

В это время в Москве перепуганный до смерти народ ожидал прибытия из Владимира чудотворной иконы Владимирской Божьей матери, чтобы ее сила оградила Русь от бусурманов, а великий князь Московский Василий Дмитриевич стоял с ратями на реке Оке, стараясь подбодрить себя надеждой, что в случае крайней нужды ему окажет помощь как раз с успехом вершивший свою смоленскую кампанию могущественный тесть.

Простояв с армией под Ельцом две недели, Тимур оставил его и, по словам летописца, «возвратися въсвояси». Отступление пришлось на 26 августа – как раз в этот день Москва Крестным ходом встречала Владимирскую чудотворную икону. В этом месте обычно вспоминают церковную легенду, согласно которой Тимур увидел во сне Богородицу, приказавшую ему уйти.

В действительности Тимур не собирался воевать ни с Рязанью, ни с Москвой, а Елец, пограничный город, счел собственностью золотоордынских ханов. Может быть, он в то время и был их собственностью, почему и пострадал.

Московский князь сумел избежать столкновения с войсками Тимура в 1391 году, когда тот первый раз воевал с Тохтамышем, не став, не смотря на свои вассальные обязательства перед последним, вмешиваться в сражение, и таким образом не вызвал его гнев на свою голову.

Есть предположение, что русские прислали Тимуру дары и откупились. Также говорят, что в тылу у Тимура было неблагополучно, восстали черкесы и осетины. Эти факторы могли сказаться на ходе военной кампании.

          В результате своего широкомасштабного похода Тимур сверг Тохтамыша, а также, разумеется, разорил столицу Золотой Орды Сарай-Берке и другие ее города между Волгой и Доном - богатая и легкая добыча, ведь эти города не имели оборонных стен, до сих пор их всегда защищали безводные непроходимые степи.

Пострадали также побережье Азовского моря и итальянские города в Крыму.
Золотой Орде был нанесен ужасный вред, равный настоящей катастрофе, и политической, и экономической. Для Центральной Руси это означало расчищенный путь к окончательному освобождению от татарской угрозы и к последующему завоеванию волжских царств. 

        Что касается чудотворного Богородичного образа, согласно преданию оградившего Московскую Русь от страшного бедствия, то его через пятнадцать лет отправили обратно во Владимир, но еще несколько раз доставляли в Москву. Окончательное перемещение иконы в столицу произошло в 1480 году, в связи с нахождением ее в русском войске во время стояния на реке Угре против хана Ахмата, ознаменовавшего окончательное освобождение от татарского ига, а Владимир уже должен был удовольствоваться списком. 

Помощи Владимирской по церковной традиции приписывают отступление от столицы хана Едигея в 1408 году, бегство царевича Мазовши в 1451 году, разгром в 1459 году Седи-Ахмета, избавление в 1480 году от Ахмата и спасение Москвы от Махмет-Гирея в 1521 году. В настоящее время икона, датируемая XII-тым веком, охраняется государством и находится в специальном стеклянном футляре в помещении церкви при Третьяковской галерее.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  Темник Едигей.

          Уходя из приволжских степей в 1395 году, Тимур сделал своим ставленником в Золотой Орде сына Урус-хана Койречака, провозглашенного новым ханом, а также отпустил собирать татарские отряды для его войска некоторых своих военачальников, среди которых были брат одной из его жен,  ЕДИГЕЙ,  а также молодой царевич из Белой орды, племянник Урус-хана,  ТЕМИР-КУТЛУГ  и эмир из Белой Орды Кунче-оглан. Однако вернулся к своему господину один Кунче-оглан.

Едигей, некогда бежавший к Тимуру от Урус-хана, теперь, когда не было ни Урус-хана, ни Тохтамыша, мог остаться на родине, что он и сделал, в качестве улугбея возглавив свое родное племя мантыгов, а Тимур-Кутлуг предъявил свои права на золотоордынский трон.

Хан Корейчак очень скоро вышел из-под власти Тимура, но власть в Золотой Орде не сохранил. Его сменил Темир-Кутлуг, сделавший своим тумэнбаши (темником) поддержавшего его улугбея Едигея. Должность тумэнбаши была высшей в военной иерархии Золотой Орды и означала огромную власть. Едигей при молодом хане сделался практически главой государства.

В русской летописи (Рогожском летописце) про него сказано следующее: «И беша Едигуй преболе всех иних князей ордынских, лукавый и злохитрый, крепок и храбр зело, иже все царство держаша един и по своей воле царя поставляша, его же хотяща».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Тохтамыш и Витовт. 

         «Совещашася Витофт с Тахтамышем, та-ко глаголя – аз тя посажу в Орде на царствие, а ты мя посадишь на княжении на великом на Москве и на всей Руской земли. И на том сташа и поидоша купно на царя Темирь КутЛуя». Троицкая летопись.

Тохтамышу, разбитому Тимуром на Тереке, удалось ненадолго подчинить себе часть Тюменского ханства. Оттуда он начал борьбу с Золотой Ордой.

В 1396 году Тохтамыш попытался утвердиться в Крыму, осадил город Кафу, но был разбит и изгнан из крымских пределов Темир-Кутлугом.

Тохтамыш остро нуждался в союзниках. С Москвой у него отношения были скверные, московский князь по существу опять отложился от Золотой Орды, не поддержав ее в борьбе с Тимуром, так что помощи надо было искать в другом месте. И Тохтамыш обратился к Витовту Литовскому.

Летом 1397 года Тохтамыш прибыл в Киев, где провел переговоры с Витовтом. Он попросил у Витовта военной поддержки в борьбе с Едигеем, вероятно, уже тогда сделав щедрые обещания на будущее. Из солидарности с зятем Витовт не должен был вступать в отношения с его врагом, но не  воспользоваться таким случаем было не в привычках нынешнего великого князя, недаром он прошел жестокую жизненную школу.

Политика Витовта вот-вот должна была разойтись с интересами Москвы, со всеми прежними планами и договоренностями, существовавшими на тот момент между двумя скрепленными династическим союзом государствами.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Крымский поход. 1397.

          Витовт оказал Тохтамышу необходимую тому помощь, собрав войско и выступив в поход на подвластный Золотой Орде Крым вместе с ним. В 1397 году, 8 сентября, Витовт и Тохтамыш в битве близ Кафы разбили войска Темир-Кутлуга и Едигея.

Вот так Витовт впервые попал в Крым, на древнюю землю тавроскифов и киммерийцев, под стены генуэзской крепости, венчавшие рыжие выжженные солнцем холмы ввиду обширного простора ослепительной морской лазури.

Известный эпизод биографии Витота гласит, что великий князь, достигнув берега Черного моря, демонстративно въехал в его волны, «показывая этим, что он берет море под свою власть». Так вот – это случилось не в этот раз, не в 1397 году, а позже, в 1414 году, поскольку Витовт побывал в Крыму во главе своего войска дважды.

Что же касается рассматриваемого времени, то в 1398 году войско Витовта дошло до устья Днепра, на берегу которого он приказал построить порубежный замок Святого Яна (Тавань). Помимо Таваня по Днепру в важных местах была построена цепь укрепленных поселений.

          В результате этого похода население Литвы увеличилось на несколько тысяч человек – Витовт привел с собой из Крыма татар и караимов, пожелавших в соответствии с приглашением великого князя Литовского сменить место обитания, которых он, прибывших с семьями и всем своим добром, и расселил на своих землях. КАРАИМЫ  стали жителями Трок (Тракай), где им была доверена охрана резиденции великого князя – Островного замка.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Планы раздела земель. 1398.

          Поход Витовта на Крым 1397 года можно было считать удачным. Однако вскоре Тохтамыш опять был разгромлен своими врагами. В 1398 году Едигей взял Кафу, которую защищал сын Тохтамыша, дела последнего пошли настолько скверно, что он оказался в отчаянном положении и вынужден был вновь отправиться в литовские владения.

В Киеве был оформлен договор. Тохтамыш выдал Витовту ярлык, согласно которому Витовт получал все северо-восточные русские земли, то есть Московскую Русь, власть над которой ему уступал хан (русский улус). Великий Новгород, Москва, Владимир на Клязьме, Нижний Новгород переходили под протекторат Витовта.
Только Псков он благоразумно вознамерился отдать претендовавшему на него Ливонскому ордену. Говорят, заключая этот договор, Витовт самоуверенно заявил: «А немцев я и сам возьму!»

В обмен Витовт обязался помочь Тохтамышу утвердиться на престоле Золотой Орды. То есть он намеревался захватить Московию, а в Золотой Орде посадить, по выражению летописца, «своего царя». 

Никоновская летопись: «Пойдем пленити землю Татарьскую, победим царя Темирь Кутлуя, возьмем царство его и разделим богатство и имение его, и посадим в Орде на царстве его царя Тахтамшпа, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму и на Азтара-кани, и на Заяицкой Орде, и на всем Приморий, и на Казани; и то будет все наше и царь наш».

Хроника Быховца: «И сказал так: «Пойдем, пленим землю татарскую, побъем царя Темир-Кутлуя, посадим царя Тохтамыша, а он нас посадит на всей Русской земле».

Этот проект кажется верхом авантюризма, но самое поразительное в нем то, что он вполне мог осуществиться. В Восточной Европе могла сложиться совершенно новая расстановка сил, Литва, имея в Золотой Орде своего ставленника, подчинила бы себе Москву и приобрела доминирующее положение во всем регионе.

Невезучесть Тохтамыша как полководца, неоднократно битого своими противниками, и его ненадежность как человека, мягко говоря, склонного к нарушению данных обязательств, видимо, мало волновали Витовта, надеявшегося держать ситуацию под своим контролем. Ему давался шанс, который он хотел использовать во что бы то ни стало. 

Стремление подчинить себе русские княжества являлось продолжением политики литовской правящей династии Гедиминовичей, окончательно сформировавшейся и выраженной великим князем Ольгердом: «Вся Русь должна принадлежать Литве».

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Лида – резиденция Тохтамыша.

          Витовт приютил изгнанника Тохтамыша, который явился к нему со всей своей семьей и со всеми верными ему подданными, то есть, можно сказать, во главе целой орды, в своих владениях. По преданиям, число татар, пришедших с Тохтамышем, достигало 40 тысяч человек, из которых несколько тысяч были воинами.

Хану был предоставлен в качестве резиденции замок города Лиды, а в окрестностях Лиды разместился весь этот «Тохтамышев улус».

          ЛИДА  была основана князем Гедимином для защиты края от нападений тевтонов, каменный замок (ныне он восстановлен на руинах из кирпича) возвели на насыпном песчаном холме в месте слияния двух речек с болотистыми берегами, Лидеи и Каменки, соединенных с северной стороны рвом. Замок представлял собою крепостную стену с квадратными башнями и входил в линию обороны Новгородок (Новогрудок) – Крева – Медники – Троки. На замковом дворе размещались православная церковь, жилые и хозяйственные постройки. Жилые помещения имелись также на верхних этажах квадратных высоких башен.

Город Лида вскоре стал одним из крупнейших в Литовском княжестве. В конце 1370-х годов Лида была подарена Ольгердом его приближенному, Войдиле, который затем сделался советчиком и зятем Ягайла, а в 1381 году был повешен Кейстутом.

В 1384, 1392 и 1394 годах Лида побывала в горниле войны, была частично разрушена, но затем замок, имевший важное оборонное значение, быстро восстановили. Вот в нем-то и устроился теперь на жительство Тохтамыш со своими женами, детьми, слугами и воинами… на верхнем этаже одной из башен, с видом на православную церковь во дворе. Таким образом, татары-степняки обосновались в литовской крепости. 

Литва, возникшая на смешении балтийских и славянских племен, к тому времени успела до известной степени усвоить культурное влияние православной Руси, позаимствовать приемы немецкой готической архитектуры и лучшие образцы немецкого вооружения, затем ей пришлось близко познакомиться с католической Польшей… польское воздействие не могло не быть достаточно сильным, ведь связи между государствами не смотря ни на какое противостояние только крепли со временем… а теперь еще пришлось окунуться в атмосферу восточного колорита. Все это должно было увязываться внутри страны весьма своеобразно.

Что же касается самого великого князя, то ему пришлось в жизни попробовать всего понемногу. Он был воспитан родителями-язычниками, причем мать происходила из балтийского племени жемайтов, однако княжение в русской православной Гродне также непременно должно было отразиться на его взглядах и привычках. О том, что он успел изрядно онемечиться в Пруссии, переняв многое из уклада жизни немецких рыцарей, говорят польские источники. Посещая Польшу и общаясь с поляками, он мог усвоить что-то от замашек польской шляхты и от блеска королевского двора. На ум сразу приходит величавый польский полонез, этот бесподобный представительский танец-шествие, роскошные наряды польской знати, меха, перья, а также западный обычай целовать знатным женщинам руки.

Теперь же, бывая в Лиде у своего нового союзника, ему выпала возможность до некоторой степени почувствовать атмосферу ханского двора и мусульманского гарема.
В замке Гедимина могли устраиваться пиры с восточными танцами живота. Азиатский плов, восточные сладости, пряный аромат курений, шелковые подушки, тягучее звучание домбры,  металлический блеск женских украшений, черные густо насурьмленные глаза над тонкой тканью чадры.

Любопытно, что Тохтамыш был, вероятно, ровесником Витовта, что также их немного сближало. Оба, и Тохтамыш, и Витовт принадлежали к знатным правящим семьям, но тем не менее провели свою молодость в изгнании, обращаясь за помощью к врагам, чтобы воевать против других врагов,  причем впоследствии, максимально использовав своих союзников, повернули оружие против них.

Еще одно - Золотая Орда приняла мусульманство при хане Узбеке, но татары не строго соблюдали заповеди Корана, например, не брили головы и пили вино. Они еще во многом оставались язычниками, с поклонением силам природы и очистительными обрядами прохождения через огонь. А кем был Витовт со своими неоднократными перекрещиваниями из одной веры в другую?   

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Послание Едигея князю Литвы.

           Пока новоиспеченные союзники пировали, делили между собой сферы влияния и строили смелые планы на будущее, для осуществления которых только-то и оставалось, что победить Золотую Орду, ныне здравствующий хан последней и его темник, Темир-Кутлуг и Едигей, направили посольство в Самарканд к Тимуру.

Этого последнего беспокоило новое усиление Золотой Орды, он бы с удовольствием с нею разделался, однако, занятый подготовкой к походу в Индию, не стал разрывать отношений с опасными соседями и отнесся к изъявлению их дружеских намерений благосклонно.

Со своей стороны, максимально обезопасив себя и наведя порядок в своем государстве, Едигей и Темир-Кутлуг двинули свои войска к границам Южной Руси. Пока что это была демонстрация силы, рассчитанная на то, чтобы несколько охладить пыл великого князя Литовского, напомнив ему, кто на самом деле правит в Золотой Орде. Они потребовали от него выдать им Тохтамыша.

Само послание до наших дней не дошло, но смысл его сохранило предание, включенное в летописи. Едигей, как записал летописец, обратился к Витовту со словами: «Выдай мне беглого Тохтамыша, он мой враг, не могу оставаться в покое, зная, что он жив и у тебя живет, потому что изменчива жизнь наша: нынче хан, а завтра беглец, нынче богат, завтра нищий, нынче много друзей, а завтра все враги. Я боюсь и своих, не только что чужих, а хан Тохтамыш чужой мне и враг мой, да еще злой враг; так выдай мне его, а что ни есть около его, то все тебе».

Но посланец передал ему ответ Витовта: «Я царя Тохтамыша не выдам, а с царем Темир-Кутлуем хочу увидеться сам».

Так что из попытки переговоров ничего не вышло, оставалось готовиться к военным действиям, чем и занялись обе стороны.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Королева Ядвига требует дань. 1398-1399.

          В 1398 году королева Ядвига прислала Витовту письмо, в котором говорилось, что ее супруг, король Владислав-Ягайло отдал ей Великое княжество Литовское в вено, вследствие чего она имеет право на ежегодную дань. В польском средневековом праве  ВЕНО - это обязательство, накладываемое на мужа для обеспечения жены в случае вдовства.

Этот демарш со стороны польского правительства был вызван важными причинами. Успехи в делах внешних и укрепление внутренних сил Литвы делали непрочной зависимость Витовта от Польши, которая между тем желала бы видеть литовцев в полном своем подчинении. Польскую знать и духовенство давно возмущали расходы, на которые они должны были раскошелиться из-за бесконечных войн в Литве, они действительно хотели, чтобы литовцы возместили убытки.

          Кроме того, Витовт, желая обезопасить себя от военных действий со стороны орденских рыцарей ввиду готовящейся им войны с Золотой Ордой, готовился заключить сепаратный  МИР  С  ОРДЕНОМ.  Здесь говорят о Ливонском отделении и о том, что  ЛИВОНЦЫ  со своей стороны еще прежде добивались такого соглашения.
Подписание предварительного (прелиминарного) документа состоялось в  ГРОДНЕ  23 апреля 1398 года. Витовт, как всегда, обещал рыцарям Жемайтию (которая формально могла принадлежать кому угодно, а фактически не принадлежала никому, за исключением уже подчиненной Орденом Мемельской области), а они обязались прекратить военные действия.

Поляков терзали опасения, что в случае успеха затеянного Витовтом предприятия… то есть если он, избавившийся на время от орденской угрозы, разобьет Золотую Орду, если это случится… он слишком сильно укрепит свои позиции, что может привести ко крайне нежелательным для Польши последствиям. Краков пытался помешать Витовту как только возможно, отсюда и требование Ядвиги.

          Всякого рода настояния со стороны Польши Витовт передавал на суд подданных, желая делать свою политику по этому наиважнейшему вопросу гласной и открытой. Получив королевское послание, Витовт собрал в Вильне  СЪЕЗД  представителей знати и предложил князьям и боярам вопрос, считают ли они себя подданными короны Польской в такой степени, что обязаны платить дань королеве? Все единогласно отвечали: «Мы не подданные Польши ни под каким видом; мы всегда были вольны, наши предки никогда полякам дани не платили, не будем и мы платить, останемся при нашей прежней вольности».

Такой ответ означал прямое неподчинение королевской власти и по существу разрыв унии Литвы с Польшей, но мало того – бояре готовы были объявить Витовта своим королем. Все это наполняло сердца собравшихся гордостью и кружило головы ощущением свободы, но одновременно ставило Литву на грань войны с поляками.
Однако Витовту удалось вывернуться из скользкой ситуации. Он снова, уже в который раз, сделал ставку на Орден и не прогадал.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Переговоры с Орденом. Княгиня Анна. 1398.

          Начались переговоры с тевтонами, занявшие некоторые время, причем в них достаточно активно участвовала жена Витовта, великая княгиня Анна.

Вообще так получилось, что в то время высокопоставленные дамы из нескольких правящих семей на протяжении нескольких лет являлись как бы посредницами между Орденом и своими властьимущими супругами, что, конечно, с ведома последних и делалось. Умные государыни удачно смягчали противоречия и помогали обойти острые углы, их влияние оценивалось обеими заинтересованными сторонами весьма высоко. То, что не могло пройти в беседах между мужчинами, исподволь внедрялось в жизнь женщинами, им пристало взывать к миру и милосердию и искать компромиссы там, где для рыцарей, князей и королей это по виду и положению казалось неприемлемым.

Участие княгини Анны в делах мужа было настолько велико, что делало ее заметной фигурой на политической арене. 

Большую роль в переговорах между Польским королевством и Орденом играла королева Ядвига, которую Ян Длугош называет «благословенной женщиной», причем упоминает, что великий магистр Конрад фон Юнгинген также высоко ценил ее «благородную готовность к сохранению взаимного мира». Она сама сознавала важность и весомость выполняемой ею миссии и однажды сказала, что, «пока жива, она будет сдерживать воинственный пыл поляков, возбужденный настоящими и прошлыми обидами, нанесенными Польскому королевству; но пусть знают крестоносцы, что когда смерть ее похитит, их ожидают, по справедливейшему решению господа, величайшие поражения…»

Еще одна знатная госпожа, которая поддерживала отношения с рыцарями, настолько хорошие, что их можно назвать дружескими, как и в случае с княгиней Анной, - Александра Ольгердовна, супруга князя Земовита Плоцкого, приходившаяся родной сестрой королю Ягайло.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Салинский мирный договор. 12 октября 1398.

          В том же 1398 году 12 октября на острове Салин (Sallinwerder, в месте впадения Невежеса в Неман) был подписан уже не просто мирный трактат, но союзный договор Литвы и Ордена, составленный по всем правилам и изложенный на латыни - так называемый Салинский договор. Причем документ имел четкую направленность против Польши.

Витовт, как уже упоминалось выше, обязался уступить Ордену Жемайтию (Zemaitien) и оказать рыцарям помощь в покорении Пскова, а они ему – Новгорода, с дальнейшим обращением этих городов в католичество. На условии уступки Жемайтии и Пскова рыцари согласны были признать Витовта правителем Литвы, Руси и Новгорода. В договор также вошли пункты о том, что отныне любое соглашение с Польским королевством могло быть заключено только на основе обоюдного согласия союзников.

Рыцари должны были перестать поддерживать Свидригайло, который все еще обретался в их пределах. На родину получил возможность вернуться князь Сигизмунд (Жигимонт), младший брат Витовта, находившийся у Ордена в заложниках. Кроме него, были и другие, которым также возвращалась свобода. Пункт о судьбе Сигизмунда содержит предварительный договор, подписанный 23 апреля в Гродне. Кроме Сигизмунда, там упоминаются другие заложники, не названные по именам. 

          И на торжественном обеде по случаю заключения мира с Орденом, собравшем за столом литовскую знать, был поднят торжественный тост за «КОРОЛЯ  литовского и русского Витовта». Собравшиеся бояре просили Витовта позволить им титуловать его так всегда.

Обычно, когда повествование доходит до этого места, прибегают к цитате из  Соловьева Сергея Михайловича, поскольку лучше, чем сказано им, сказать нельзя: «Витовт на этот раз притворился скромником и отвечал, что не смеет еще почитать себя достойным такого высокого титула». Вот таким вот образом… но какой это был многообещающий прецедент.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Объявление войны Новгороду. 1399.

          Витовт не собирался слишком тянуть с выполнением пунктов договора (куй железо пока горячо) и вскоре отправил в Новгород послов с требованием подчиниться по-хорошему. Новгородцы, естественно, не подчинились, и далее в Новгород было отправлено объявление войны – «разметная грамота», которая гласила: «Вы меня обесчестили: что было вам мне поддаться, а мне было вашим князем великим быть и вас оборонять: но вы мне не поддались». Грамота датируется 1399-м годом.

Историк по данному поводу пишет, что эта война оказалась отложена ради более первоочередной – с золотоордынцами. Было бы вернее сказать, что предприятие, направленное против Новгорода, было поставлено в очередь под номером два. Факт объявления войны Новгороду накануне битвы на Ворскле, вероятно, может быть сочтено свидетельством того, насколько Витовт был тогда уверен в себе. Он собирался действовать стремительно, молниеносно, одолеть и подмять под себя всех и сразу и не сомневался в своей победе.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Жемайтия.

         Представители знати Жмуди-Жемайтии-Самогитии, в отличие от простого народа хорошо разбиравшиеся в ситуации, были, должно быть, недовольны тем, как сложились обстоятельства, но понимали, что не могут сражаться с Орденом без помощи великого князя Витовта. Кроме того, они уже оказывались во власти крестоносцев, и это не длилось долго. Может быть, князь утешил их посулами на будущее, и вряд ли он в самом деле и в этот раз, в 1398 году, отступился от Жемайтии, что называется, по-настоящему. 

В следующем, 1399 году, пользуясь прибытием заграничных крестоносцев, в том числе Карла, герцога Лотарингского, великий магистр Ордена выступил на Жемайтию, жители которой принуждены были принять подданство и крещение. Некоторые, впрочем, убежали к Витовту в Литву. Чтобы число беглецов не увеличивалось, Орден отправил к Витовту послов с требованием отказывать жемайтам в убежище. Говорят, князь ответил послам так: «Вы, верно, хотите, чтоб я всем жмудинам за раз велел возвратиться в их землю? Хорошо; но знайте, что эти люди самые горячие приверженцы независимости, которую вы отняли у их земляков; никто лучше их не защитит ее». Это была скрытая угроза, которая впоследствии осуществилась.   

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Крестовый поход на татар.

          Таким образом, вопрос с данью Польше и войной с Орденом был урегулирован вполне приемлемым для Витовта и Литвы образом.  САЛИНСКИЙ  ДОГОВОР  ставил поляков в невыгодное положение, о литовской дани они больше и не заикались.

К тому же князь  СВИДРИГАЙЛО,  из которого рыцари пытались сделать своего ставленника в Литве, понял, что в Ордене ему больше ничего не светит, и согласился признать свое подданство по отношению к Ягайло и Витовту, получив за проявленную лояльность в удел Подолию, а затем Новгород-Северскую землю.

Теперь, когда Витовту удалось привести в порядок все эти дела, он мог спокойно заняться подготовкой к походу на Золотую Орду, а затем к присоединению «русского улуса»… у него аж руки чесались. Говорят, ему не давала покоя слава Дмитрия Донского, он тоже должен был побить Орду. Кто знает. С другой стороны, аппетит приходит во время еды. Витовт десять лет назад еще только мог мечтать о верховной власти в Литве, а теперь он уже замахнулся на верховную власть еще и во всей Руси… и в Орде, собственно говоря, тоже… была бы еще одна империя.

Все вообще складывалось весьма удачно: Тимур громил горцев Кафиристана и воевал в Индии, в конце года разбив силы султана из династии Тоглукидов под стенами Дели, а потом устремился к Гангу… вот когда он обзавелся этой сказочной драгоценностью, «рубином Тимура»… в общем, он был далеко и очень занят, а Витовт нашел поддержку своему начинанию в лице  РИМСКОГО  ПАПЫ  Бонифация IX, который объявил против татар  КРЕСТОВЫЙ  ПОХОД,  в результате чего великому князю в рамках этого похода обещал свою  ПОМОЩЬ  Тевтонский  ОРДЕН.

Поскольку в  ПОЛЬШЕ  затея господаря Литвы пользовалась популярностью, так как поляки сильно страдали от набегов татар, то в войско, собирающееся под литовскими знаменами и в первую очередь включавшее в себя отряды Витовта и Тохтамыша, ожидалось также прибытие  ПОЛЬСКИХ  ДОБРОВОЛЬЦЕВ.

Но еще более весомую поддержку готовящееся военное предприятие получило из земель  ЦЕНТРАЛЬНОЙ  РУСИ.  Русские не могли не поддержать развернутую Витовтом борьбу с их давними, извечными врагами - татарами, ведь это была их кровная борьба,  ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ  БОРЬБА. 

Москвичи еще, скорее всего, не знали о планах литовского государя относительно их будущей судьбы, о существовании ярлыка Тохматыша, выданного Витовту в качестве залога, хотя умные люди должны были уже просчитать его будущие ходы в случае успеха затеянного им предприятия. Между прочим, его шаг в отношении Новгорода шел на этот раз вразрез с линией Москвы, после конфликта с Новгородом за Двинскую землю заключившей в 1398 году с новгородцами мир «по старине». 

В начале того же 1399 года Витовт побывал в Смоленске с целью встретиться с дочерью, которую он не видел уже восемь лет. Став великой княгиней Московской, Софья, можно с уверенностью сказать, не сидела взаперти в тереме. Ее приезд в Смоленск к отцу означал помимо родственной встречи обсуждение и решение каких-то межгосударственных дел, она и позднее выступала посредницей между отцом и мужем.

Официально  МОСКВА  заняла нейтральную позицию. Великий князь Василий Дмитриевич не выслал свои войска ни хану Темир-Кутлугу, ни великому князю Витовту. Чтобы заставить москвичей дать им войско для войны с Литвой, золотоордынцам пришлось бы воевать сначала с ними самими… заодно и дань собрать, которую им опять уже несколько лет не платили.

С другой стороны, все-таки связанная вассальными отношениями с Золотой Ордой Москва открыто предоставить помощь великому князю Литовскому опасалась, однако подданные великого князя Московского, удельные князья и бояре, могли согласно обычаю отъехать от своего господина на другую службу, как бы по собственному почину, что они и сделали, по виду самостоятельно и независимо от Василия Дмитриевича и его боярской думы, а по существу наверняка с его ведома и одобрения.

Некоторые историки считают, что к Витовту прибыл также знаменитый воевода  ДМИТРИЙ   Михайлович  БОБРОК - ВОЛЫНСКИЙ,  знаменитый воевода на Куликовом поле, зять Московского великого князя Дмитрия Донского, женатый на его сестре Анне. Старшие сыновья Волынского от первого брака оставались боярами в Москве, так что, надо думать, свой поход к Витовту Дмитрий Волынский совершил с ведома и одобрения великого князя Василия.  Хотя точных сведений о судьбе прославленного Куликовской битвой воеводы не имеется, как нет и прямых точных данных о его происхождении - в какой-то степени этот человек навсегда останется загадкой.
 
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пророчество королевы Ядвиги.

          Среди разнообразных деятельных приготовлений к грандиозной военной кампании, в которые входили активные переговоры, обмены послами и посланиями, закупка вооружения, одежды и лошадей, заготовка и складирование продовольствия и фуража, в свете самых лучезарных надежд странным диссонансом прозвучало заявление королевы Ядвиги, на которую вдруг снизошло божественное  ОТКРОВЕНИЕ,  о том, что будущий поход ждет трагическая  НЕУДАЧА. В Польше все, что делала или говорила обожаемая  КОРОЛЕВА,  воспринималось близко к сердцу, но в Литве на ее пророчество  вряд ли обратили большое внимание. Сначала дани потребовала, теперь запугивает. Не иначе она это в отместку. Хотя это было неприятно.

          Еще одна неприятность, более материальная, чем слова королевы, также произошедшая в этом порубежном году, в какой-то мере могла быть сочтена суеверными людьми за еще одно нехорошее предзнаменование.

Придя к власти в Литве, Витовт соединил два свои наследственные княжества, Гродненское и Трокское, в одно целое, сделав при этом Гродну вторым по значению городом в государстве, даровав ей привилегии и деятельно занявшись ее обустройством. Он восстановил неоднократно подвергшийся разрушению оружием и огнем старый  ГРОДНЕНСКИЙ  ЗАМОК.  В этом-то замке он и находился с женой, когда в нем вспыхнул сильный  ПОЖАР.  Бедствие случилось ночью, все спали, князь и княгиня едва не погибли в огне. Как говорят, их разбудил визг ручной обезьянки княгини. Очень известная история про эту обезьянку.   

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сборный пункт - Киев. Весна 1399.

          Сборным пунктом для военных отрядов Витовт назначил  КИЕВ, войска начали подтягиваться туда весной 1399 года. В то время это был небольшой захолустный городок. Можно представить себе, как закипела в нем жизнь, когда к нему стали стягиваться военные отряды, начали съезжаться разноплеменные воины. Тогда это воспринималось, как пролог к грандиозным свершениям.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

2012г.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Предыдущее: «Младший брат короля».
http://proza.ru/2020/07/23/1887

Продолжение: «Ворскла. Забытая битва». http://proza.ru/2020/07/28/1229