Жизнь

Однажды некий сорокалетний мужчина в начале лета прочитал объявление: «Девушка ищет спутника для поездки на море».
Мужчина был достаточно обеспечен, чтобы позволить себе отдых на море, тем более что жил один; поэтому позвонил по объявлению, и сказал, что согласен быть её спутником.
На следующий день он встретил спутницу в аэропорту: ею оказалась двадцатипятилетняя девушка с красивым лицом, длинными каштановыми волосами, собранными на затылке в конский хвост. Она понравилась ему с первого же взгляда, что с ним бывало очень редко: внешняя красота девушки гармонично сочетались с грациозностью и порывом. Видимо, он ей тоже понравился, и тоже с первого взгляда, потому что она сразу назвала, куда она хочет ехать, и передала ему свой паспорт, чтобы купить билеты.
Они приехали в известный приморский курорт, но остановились не как все – в гостинице, где «всё включено», а в небольшом уютном домике (он был доволен, что она одобрила этот выбор). Комната в домике была большая, белая, со сводчатым потолком и огромной кроватью, и одеяла, простыни, покрывала были тоже белоснежными. На террасе, с которой открывался прекрасный вид на море,  стоял белый столик и два плетеных шезлонга.
У мужчины при таком виде на море перехватило дыхание; ему захотелось быстрее очутиться в теплых объятиях моря, и отыскать большую ракушку на прозрачном морском дне. Он посмотрел на спутницу, и понял, что их желания совпали; она также торопливо вынимала из чемодана купальник.
Они одновременно вошли в теплое море; он заметил, что её длинные волосы разметались по воде, а в движениях была некая подчеркнутая лихость.
Купались они недолго, вернувшись в домик, пообедали на террасе, и уснули на шезлонгах, укрывшись легкими белыми одеялами.
Ночью они спали на пропитанных утренней свежестью белых простынях, а под утро, проснувшись, мужчина ощутил её влажные волосы на своем плече (то обстоятельство, что им пришлось спать на одной кровати, их как-то не смутило – скорее, это было негласным уговором двух воспитанных людей не нарушать некие дозволенные границы).
Днем они опять купались; она превосходно чувствовала себя в теплой, прозрачной голубой морской воде; не боясь опасности, она уплывала так далеко, что скрывалась из виду. Иногда, отплыв от берега, она ложилась на спину, и глядела в чистое голубое небо.
Вечерами после ужина они усаживались на террасе на шезлонги и подолгу болтали, иногда позволяли себе выпить по бокалу местного вина, или гуляли по побережью, и мужчина с удивлением замечал ту легкость в общении с девушкой, с которой познакомился совсем недавно. Видимо поэтому он понемногу привязывался к ней; его больше всего притягивала та женственность, которую он в ней находил; то неясное желание, толкающее всякого мужчину к привлекательной женщине, скорее было следствием той извечной обаятельности женского существа, на которую он до этого не обращал внимания. Он с некоторым удивлением замечал свою раскрепощенность и свободу в общении с ней, чего у него раньше не было с женщинами, хотя романов, иногда долгих у него было предостаточно.    
Их близость произошла на пятый день, утром; проснувшись, он увидел разметавшиеся на подушке каштановые волосы, и притронулся к её упругой, смуглой, пышущей жаром коже; приблизившись, мужчина ощутил на своем лице её прерывистое, горячее дыхание. Она что-то сказала, но очень тихо, задыхаясь; его губы были возле её щеки; щека была тоже смуглая, жаркая, полнокровная – куда там ухоженным женщинам из обложек глянцевых журналов, и всяким светским львицам, постоянно ищущим мужчин!
Следующие дни он присматривался к ней; всё в её натуре было прекрасно в своей естественной свободной женственности. Говорила она мало, и держалась с той естественной сильным личностям спокойной неторопливой независимостью, которая позволяла ей вплотную подойти к первооснове самой жизни. Такова она была во всем – в манере ходить, плавать, спать, любить – то же самое ощущалось в её свежем, горячем дыхании. Но она была слишком молода, чтобы осознать это; и уже к концу пребывания на море она вечером, после ужина, спросила его:
- Что вам во мне понравилось? (она так и не перешла с ним на «ты», может, из-за врожденного чувства такта).
Мужчина чуть помолчал, и легонько погладив её по горячей щеке, негромко сказал:
- Ты есть сама жизнь.