Истории BTS. Зажги сцену. Фильм. Эпизод 2...

                По просьбе младшего внука.

                «BTS: ЗАЖГИ СЦЕНУ. ЭПИЗОД 2.
                «Burn the Stage: The Movie».
                Стенограмма-сценарий документального фильма.
                http://proza.ru/2020/07/30/31


                «Big Hit Entertainment» of Korea представляет:
                2017, тур «Wings», часть 2.
                «У ТЕБЯ УЖЕ ЕСТЬ ОТВЕТ».

      Репетиция перед вторым домашним концертом.

      На сцене Юнги с сольным номером «First Love». Читает рэп с надрывом, отдаваясь песне и смыслу всей душой, забывая, что это простой прогон.


      Вечером на концерте не сбавил ни децибела, взмок до струек пота на шее и лице, но отдал всю энергию, какую имел.

      Парни не отставали, видя азарт «Дедушки», номера отрабатывали на все сто и больше процентов, выматывались, валились сразу за панелями на пол, не в силах встать, а во второй части и на сцене случался «вывал» артистов, но старались обыграть такой несвоевременный «звездопад», пели лёжа или сползались в кучку, поддерживая друг друга мокрыми дрожащими спинами.

      Концерт на Родине был очень важен, потому держались до последнего вздоха – профи.


      Ч. Х.:
      – Это впервые, когда мы проезжаемся по странам с мировым турне, спустя два года с «The Red Bullet». Мы хотим показать им что-то другое. Показать, как сильно мы выросли.


      2017.02.05. The Wings Tour, D-13, Seoul, Korea.

      Последние прогоны и репетиции. До начала тура ровно 13 дней.

      Парни волнуются, но держатся уверенно, хотя это не спасает от ошибок.

      – Айй… Я сбился, – Хоби виновато останавливается посреди танца. Берёт микрофон, оправдывается перед наблюдателями. – Во время концерта я собираюсь работать до мозга костей.


      М. Ю.:
      – Многое изменилось. Во время «The Red Bullet» нам много чего не хватало, и мы не были такими профессиональными. Но это было в прошлом.


      К. Н.:
      – Скажу, что мы дали большое количество концертов, чтобы подготовиться к этому одному. Мы вложили много усилий в процессе и упорно работали. Но сейчас я и вправду могу сказать, что мы покажем настоящее выступление.


      К. Т.:
      – Во время тура мы будем выступать с индивидуальными песнями, а также будут саб-юниты. У нас есть много сцен, которые обладают разными чувствами и атмосферой.


      К. Н.:
      – Мы беспокоились, что у нас нет ни хитов, ни достаточного количества песен для исполнения. Это всё в прошлом. Теперь мы работаем в лучших условиях. Так что всё, что от нас требуется, – это выполнение качественной работы.


      Репетиция продолжается.

      Чимин несколько раз пытается пройтись по своему сольному номеру, поднимается-опускается на платформе, едва не касаясь световых трубок инсталляции, спускается, подходит к координатору сцены.

      – Чувства совершенно различные, пока стоишь на том месте. Потому я повысил голос.

      – Мы можем понизить на полтона во время живого выступления.

      – Я не думаю, что это… – смущается, пьёт воду из бутылочки. – Хотя… это облегчит живое выступление, – соглашается неохотно – не любит отступаться от своей точки зрения.

      Координатор понимающе улыбнулся и слегка потискал певца, заставив того заверещать, покраснеть и быстрее уйти.


      П. Ч.:
      – «Как мы можем показать им то, что действительно хотим показать? Как мы сможем сделать хороший финал?» Переживаю. Я готовлюсь с этими мыслями.


      Репетиция.

      На сцене недовольный Юнги, ворчит, пререкается с техниками, выговаривает в микрофон координатору:

      – Не похоже на то, что сцена будет подниматься вверх, да?

      – Что-нибудь ещё хочешь?

      – Хочу хорошо поработать, – отвечает уже с усмешкой. – Давайте продолжим в том же духе.


      М. Ю.:
      – Думаю, что это весьма важный момент с точки зрения выступления. Мы хотим перейти на другой уровень, поэтому испробовали много нового.


      К. Т.:
      – Мы выступим с этим на одном из концертов «The Wings Tour». Так что, когда это всё закончится, я смогу сказать, что я действительно вырос.


      Гук внизу возле сцены в тени. Что-то репетирует, ворчит:

      – Нет, но это… Чёрт!.. – резко выгибается назад, очевидно, спина прихватила.


      Ч. Ч.:
      – Этот год очень важный. Это очень значимый год. Я чувствую, что больше никогда не смогу испытать этого.


      Отработав номер, Гук тяжело выдыхает, наклоняется, опускается руками на полусогнутые колени.

      – Это так выматывает…


      К. С.:
      – Будь то мировое турне или какая-то встреча, они всё время приходят увидеть нас, потому что мы им нравимся. Поэтому я хочу относиться к ним с благодарностью.


      The Wings Tour, D-Day, Korea, Seoul, 2017.02.18-19.

      Спортивный комплекс, «Gocheok Sky Dome», 40 000 посадочных мест плюс стоячая фанзона – тьма народа!

      Город сошёл с ума от наплыва фанатов «BTS», слетевшись и съехавшихся со всего мира! Билетов не хватило, как и предполагалось, потому по городу мигрировали самодеятельные группы уличных и полупрофессиональных певцов и распевали песни группы, танцевали в меру возможностей и способностей их танцы, отовсюду неслась музыка, песни, речитативы, знакомые каждому фану и ARMY.


      Ч. Х.:
      – Концерт в Сеуле положил начало, и мы вложили в это всё очень много сил.


      За несколько часов до концерта.

      Комната отдыха, парни успокаиваются и настраиваются, кто, как и чем может. Хоби листает что-то в телефоне, Тэ играет в игры, Джин голосит. Прекратив драть глотку, идёт за водой к холодильнику, открывает дверцу, притормаживает, оглядывается:

      – А что, если я не смогу петь сегодня? – усмехается, закрывает холодильник и быстро отходит – от греха подальше.


      Ч. Х.:
      – Какое выступление мы собираемся подготовить? Что мы хотим, чтобы они почувствовали? Мы много думаем об этом.


      Время на исходе.

      Парней начинают одевать, гримировать.

      Хосок вдруг опомнился, тревожно посмотрел в камеру, словно она ему о чём-то напомнила.

      – Природа зовёт. Мне нужно сходить в туалет.

      Парни и нуны рассмеялись, поражаясь нахальству и бесстыдству танцора.


      К. Н.:
      – Как для айдола, артиста или выступающего, это будет шоу, благодаря которому я смогу испытать себя.


      Все готовы. Собрались вокруг лидера.

      – Так же, как мы готовились. Как обычно, хорошо? – он пытается успокоить нервничающих парней. – Это повседневная жизнь для нас. Пока мы готовимся, нас показывают на ТВ. Не воспринимайте это, как ещё один обычный день. Всё. Люди собрались после тяжёлой работы, поэтому мы должны им что-то показать.

      Парни нервно проверяют гарнитуру с микрофоном, костюмы, косятся на толпу журналистов и съёмочную группу – набились в гостиную, слепят вспышками, жужжат лентопротяжными устройствами в аппаратуре, приглушённо переговариваются, внося посторонний гул в разговор группы.

      Вскоре дали старт. Ребята встали, протянули руки, соединили их, переглянулись.

      – Бан Бангтан!

      – Бангтан!

      Призыв, мотивация и привычная кричалка: «Вперёд, BTS!»

      Через несколько минут стадион уже гремел и сотрясался от заглавной песни с массовой подтанцовкой – знаменитая «Not Today». Да ещё из сопел по краю рампы постоянно вылетали огненные языки, порождая на сцене клубы пара – февраль, не жарко.

      И оглушительные крики фанатов, что перекрывали музыку. Море бомбочек в темноте.


      М. Ю.:
      – Как много можно увидеть людей только за одну жизнь? Тот факт, что мы выступаем пред тысячами, это заставляет гордиться, – скрывает волнение, подносит руку к носу на миг. – Я никогда не мог сказать: «Этого достаточно».


      Ч. Х.:
      – Мы хотим показать им нашу подлинную сторону.


      М. Ю.:
      – Нам следует выступать с чувством долга.


      Концерт, конец очередного номера.

      Намджун раскидывает руки.

      Хосок выкрикивает:

      – ARMY, пошумите! – провоцирую и без того орущую массу фанатов на истерический крик и визг. – Вот так вот.

      – Это то, что мы и хотели, – Чимин улыбается, вытирая лоб полотенцем.


      П. Ч.:
      – Если вы спрашиваете о моей мотивации… – отвечает с лёгким смехом. Задумывается. – Ооо… То, очевидно, я должен упомянуть наших фанатов.


      На сцене парни произносят приветственные речи – традиция.

      – В 2016 году произошло так много вещей, за которые мы благодарны, – Джин волнуется. – Но самое важное – это Дэсан, который мы получили вместе с вами, ARMY!

      Фанзона и трибуны взорвались радостными криками и мельканием бомбочек над головами.


      П. Ч.:
      – У меня так много мыслей, когда я думаю о наших фанатах.


      Речь держит Тэхён:

      – Мы смогли дать этот большой концерт благодаря вам, ARMY!

      Хосок забавно начал подпрыгивать, семенить ногами, чем вновь сорвал у фанатов истерический крик. И помешал Тэ закончить речь!

      – Нет… Правда… – он растерялся, потом взял себя в руки и смог договорить, перекрывая крик своим криком: – Мы действительно благодарны вам! Нет, мы любим вас! – вскинул руки и соорудил большое сердце, опустив кисти к голове. – Спасибо!


      П. Ч.:
      – Они не просят ничего взамен. Они поддерживают от всего сердца. Это заставляет меня осознавать, что я должен работать ещё больше. Я тоже хочу ответить им.


      Концерт продолжается номером «Spring Day» – красивым и романтичным, с клипом на видео экранах, с чудесной хореографией.

      Зрители в неистовстве вскочили и стали размахивать фонариками в такт песне, порождая «волны» света и мощной энергетики. Уже после первого куплета подхватили и стали петь с группой!


      К. Н.:
      – «Они нравятся мне, потому что они красивые. Они такие милые. Они делают меня счастливой». Может быть, радостной? – лидер посерьёзнел. – Мы хотим перешагнуть через это. Мы хотим выслушать их истории. Мы хотим заглянуть им в глаза и увидеть то, как они проживают свою жизнь. И мы хотим стать частью жизни тех, кто любит нас, чтобы мы также смогли оказать им огромную помощь.


      Концерт окончен.

      Перестали бегать по подиумам и сцене парни, снимать на муви-камеры взбудораженный зал, море бомбочек, «волны» света, прокатывающиеся время от времени по трибунам, устали посылать приветствия в виде саранхулек и сердечек побольше, в виде эгьё и другой забавной милоты, ушли за неуклонно и неумолимо сдвигающиеся панели, до последнего мига махая руками над головами, улыбаясь и крича слова прощания и благодарности своим почитателям.

      Уже когда панели сомкнулись и трибуны скрылись из вида, парни ещё некоторое время толкались на сцене, усталые, но счастливые, сверкая возбуждёнными глазами, сияя алыми щеками от переизбытка адреналина в крови – последствия цунами энергетики зала, что им отдали ARMY и простые зрители.

      – Ребята, отличная работа!

      На сцену набежали стаффы и руководство, журналисты с камерами, стало тесно и беспокойно.

      Группа рассыпалась, стала отвечать на торопливые вопросы прессы, ловко уходить от ответа.

      – Я не могу плакать в этот счастливый день, – Хосок отважно смотрит в камеру, но едва её отводят, он срывается и начинает плакать.


      В гримёрной приготовлен сюрприз.

      У Хосока сегодня день рождения! Не потому ли он плакал? Думал, забыли в запарке?

      – С днём рождения!

      – С днём рождения, Солнышко наше!

      – С днём рождения, брат!

      Посыпалось со всех сторон, запели песню на корейском и английском, вручили красивый торт, на верхушке которого карамельный щит с заветными словами «Happy J-Hope Day! 2017.02.18.»

      Растрогался, едва удержал подарок, постарался отвлечься:

      – Здоровья «BTS», ARMY и «Big Hit Entertainment», – слегка кланялся, поворачиваясь по кругу, прищуриваясь от слепящих вспышек фотоаппарата штатного фотографа, смущаясь камеры и съёмочной группы. – Это то, чего я желаю, – улыбается ясной и счастливой улыбкой. – Ребята, спасибо! – пару минут позирует перед журналистами.

      – Мы пообещали не играться с едой, – Чимин подошёл с таинственным выражением лица.

      – А, спасибо.

      Рано поблагодарил – Чим пальцем подцепил с края торта крем и мазнул Хоби шею!

      От неожиданности он дёрнулся, коробка, на которой торт покоился, резко накренилась, и… подарок полетел на пол. Хотя, не совсем на пол. Половина прошлась по спине Юнги, а остатки упали на его сумку!

      Все ахнули, кинулись вытирать пострадавшего, а его не это волновало.

      – Эй, это же моя сумка.

      – Прости, – Хосока накрыла смешливая истерика.

      – Твоя сумка запачкана кремом… – Джин, вытирающий спину другу, тоже не сдержался и стал хохотать.

      – Поднимите его! Растает, в штаны затечёт! – подсыпал смеха Гук-и.

      Инцидент вызвал ажиотаж среди журналистов – кинулись снимать и пострадавшего, и незадачливого именинника, и виновника вакханалии.

      – Пак Чимин! Пак Чимин, где ты?

      – Пак Чимин! Пак Чимин! – парни стали скандировать, хлопая в ладоши.

      Улыбающийся Намджун склонился над испачканной вещью.

      – Сколько стоит эта сумка?

      – Ох, камон… Что теперь? – Юнги заворчал и прибавил что-то под нос.

      – Он сказал слово на букву «б»! – радостно сообщил всем присутствующим именинник, хохоча над ситуацией и «Дедушкой».

      – Это дорогая сумка, – оценил опытным взглядом Гук.

      Нуны терпеливо вытирали всех подряд мокрыми полотенцами, с милыми улыбками беря попутно автографы – удачная оказия.

      – Ах… Не убивайте! – появился Чимин и рухнул на колени.

      Убивать и вообще разбираться уже не осталось времени – пришла пора сделать совместное фото группы с флайерами с концерта – подарки ARMY.

      Спешно всех приведя в порядок, усадили парней возле стены, те стали делать саранхульки, Хосок соорудил большое сердце на голове. Только Чимин был грустным.

      По окончании фотосессии, когда всех журналистов попросили покинуть помещение, и остались только свои: фотограф и съёмочная группа, Чим подошёл к камере и показал близко флайер, на котором было написано: «Мы будем крыльями BTS».


      Фильм вернулся к концерту.

      Речь Намджуна:

      – Всякий раз, когда мы читаем ваши письма, мы можем почувствовать, как вы проживаете свою жизнь. Как вы переживаете её, и как вы справляетесь с болью. И нам это очень сильно нравится. Поэтому мы ещё долго хотим оставаться с той любовью, которую вы выражаете по отношению к нам. Хотим продолжать следовать по этой дороге вместе. Пока мы остаёмся вместе, – как и звучит название нашей песни, – мы увидим, как наступит «Весенний день». Я в этом не сомневаюсь.

      Весь стадион поднял над головами флайеры, на которых было написано: «Мы никогда не перестанем взлетать!»

      Лидер, прочитав, запнулся, но собрался с силами и закончил прощальную речь:

      – Поэтому давайте расправим крылья и полетим навстречу весеннему дню. Спасибо.

      Ответом была «волна» бомбочек и море криков фанатов, из которого вскоре вынырнула одна фраза и стала качаться до бесконечности: «BTS, BTS, BTS»…

      
      2017.03.10. The Wings Tour, D+21, Santiago, Chile, 2017.03.10.

      Самолёт приземлился, парни готовы покинуть борт, но…

      – У нас неприятности, – Гук.

      – Кошмар, который мы пережили в США, повторяется снова, – Юнги.

      – Вот я ваще даже не удивлён, – Хоби.

      – Я слышал, наш лидер просрал паспорт, – Чим обращается к оператору, виновато улыбаясь. – Мы должны попытаться найти его?

      Весь лайнер «на ушах», покоя нет никому – скандал назревает международный!

      – Нас не пустят в Чили без паспорта, – Юнги раздражён.

      – Он не мог проскользнуть через сиденья? – Джин пытается честно искать и помогать. – Ты с самого начала не…

      Парни перетряхивают свои паспорта, включили фонари на телефонах, принялись помогать.

      – Ты проверял под одеялом? – Чим.

      – Там его не было.

      На борт поднялась таможенная и пограничная службы – время высадки окончилось, будут последствия – полоса занята, мешает другим самолётам.

      – Извините, кто-нибудь говорит по-английски? – приступил к разборкам представитель аэропорта.

      Несколько стаффов подошли, к ним присоединился Намджун.

      Вокруг стали крутиться журналисты и чилийский оператор с камерой. Это всех напрягло ещё больше.

      Парни сбились в кучку, стали переглядываться тревожно, натянули чёрные маски на лица.

      – Так мы не сможем попасть в Чили, – Хоби больше не ёрничал.

      Тут раздался торжествующий возглас стаффа, его подхватили все, стали аплодировать – парень из подтанцовки показался с фонарём и паспортом в руках, поднял документ над головой.

      – О, мой бог… – Намджун ринулся к спасителю, протянул руку, получил злополучную книжицу под аплодисменты и жужжание камер со всех сторон. – Вы спасли мне жизнь. Спасибо! – поклонился, прослезившись.

      – Ах… Что только что произошло? – Джин смеялся и… плакал, подвывая в голос. – Давайте выбираться отсюда…

      – Я больше не могу здесь находиться, – проворчал Гук, засмеялся покаянно: – Я едва не обругал его!

      – Я едва не заплакал, – у Хоби покраснело лицо. – Чуть ведь не расплакался…

      Парни опомнились, обернулись, поклонились стюардессам и стюардам пассажирского рейса, прокричали на всех языках «спасибо».

      – А теперь повесь свой паспорт себе на шею! – грозно сказали лидеру, собирая растерзанные в поисках документа вещи, укладывая в сумки и свои паспорта. – Пойдёмте. Пойдёмте отсюда.

      – Отправляемся! – старший координатор поманил группу рукой, держа во второй свои документы.

      – Я чуть не подох от безысходности! – вдруг истерически расхохотался Намджун, сложившись пополам.

      – И я с тобой тут же бы лёг! – подсыпал «перцу» Джин и поволок лидера на выход.

      – Ну вот, и что теперь нам делать с ним? – грустно проговорил уставший Гук-и.

      – …Я действительно раскаиваюсь, – Джун нашёл в себе силы держаться достойно.

      – Во второй раз ведь паспорт теряешь, – Юнги ещё кипел.

      – Он у меня был, когда мы вылетали из США, – виновато оправдывался, и сам недоумевая.

      – Okay, – координатор прекратил пустые разговоры. – Фанатов будет много, так что держитесь вместе. Сделаем это за раз.


      Ч. Х.:
      – Благодаря социальным сетям, мы знаем, насколько сильно нас любят наши фанаты. Теперь «The Wings Tour» запланирован на 2017 год. У нас будет время прочувствовать любовь наших фанатов. Поэтому я очень нервничал.


      Координатор оказался прав.

      Едва показались в фильтрационном коридоре, на них обрушился крик и визг, вопли и плач сотен фанатов, набившихся в небольшое помещение, плюс орда прессы со всех концов страны и мира!

      Парней спас тройной кордон охраны и скорость, с которой прошли поперёк коридора, чтобы выйти к парковке коротким путём. Но и там была тьма народа, благо, на отдалении, да ещё и за крепким сетчатым забором – чилийцы всё предусмотрели. Группа только махала руками, низко опуская полностью скрытые масками и шапками, капюшонами и кепками лица и головы.

      Когда сели в минивэн, сняли верхнюю одежду и головные уборы, стянули надоевшие маски, но этого момента ждали фанатки, что выстроились на выезде из парковки! Стали снимать парней через окна, что оказались слабо тонированными.

      – Вау!

      – Как делишки, парнишки?

      – Вы знаете BTS?

      – Что случилось, Чили?

      Прикалывались парни, отворачиваясь от окон, ожидая, когда выедут на трассу. А фанатки бежали следом, заглядывали в окна транспорта, фотографировали телефонами…

      Оторвавшись от преследователей, машина дала по газам, группа расслабилась.

      – Мы подготовили выступление, чувак… – почти по слогам произнёс на английском Гук. Гордился так собой!

      – Ну и что это было? – скептически спросил Юнги. Гук смущённо рассмеялся, покраснев лицом. – Так что это было?

      – Крутые парни так говорят: «Чё эт было?» – Намджун пришёл на помощь макнэ, скривил забавную рожицу. – Типа «Чё такое?» – вопрос чётко выговаривал, чтобы младший усвоил произношение.

      – Что это было? – Юнги не отступался.

      На него не обращали внимание. Оттачивая вопрос и так и сяк.

      – Это буквально означает «Что это было?»

      – Да кто об этом переживать станет? – на скверном английском сказал возмущённый игнором «Дедушка» и, привстав, потрепал за правое ухо младшего. – Что это было? – почти безупречно произнёс, продолжая наказание.

      Гук-и послушно повторял «what, that», пытаясь спасти ухо.

      – Повзрослей! – Юнги отстал.

      – Взросление, – Намджун продолжил урок английского.

      – Взросление, – послушно повторял Гук.

      – Ес, ес… Би-Ти-Эс! Повзрослейте! – проворчал Хоби – не знал языка, не желал учить.

      Его не слушали, продолжая перебрасываться словами: «Кто-то! Вот! Вместе!», оттачивая произношение.

      – Ты можешь говорить чуть помедленней?

      – Медленней? – учитель даже поперхнулся.

      – Медленнее, – на английском. Помолчал и вдруг произнёс: – Slash*.

      Услышав жаргонное слово, Джин расхохотался и резко покраснел лицом.

      Парни прыснули, отвернули лица, давясь смехом.

      – Я хочу немного слаша. Те, что продаются возле школы, – дитя не унималось и не замечало замешательства и смущения старших. Замер, удивился. – Чего все ржёте-то?

      – Я тебе потом объясню… – давясь смехом, просипел Тэхён.

      Только тогда парни выдохнули с возгласом «вааа…», отдышались и постарались взять себя в руки.

      – Да, я тоже хочу слаша, – Хоби.

      – Такой, который нужно подчерпнуть ложечкой, – Гук.

            * Слэш (слаш) (от англ. slash, косая черта) – это жанр любительских произведений («фанфиков») об айдолах или известных «звёздах» развлекательной индустрии; описываются романтические или сексуальные отношения между персонажами одного пола, обычно мужского.
            Второе значение слова «слэш» вполне невинно – это замороженный фреш из смеси соков; продаётся в с пластиковых стаканах.


      Минивэн привёз ребят прямиком в корейское кафе!

      Обрадовались, торопливо вышли из машины, едва накинув капюшоны, надев очки – и здесь была толпа фанаток! Но к заведению их не подпустили, что позволило парням спокойно поужинать родным и знакомым: самгёпсаль, суп из кимчи, мясо в маринаде, рис, лапша.

      – Почему Юнги здесь нет? – Хоби встревожился.

      – Юнги трудится прямо сейчас, ему не до еды, – лидер.

      – Я скучаю по Юнги, – Хосок.

      – Так мило с твоей стороны, – Джин, вызвав своими словами смех Хоби.

      – По кому ты там скучаешь? – Хоуп переключил внимание на Гук-и – увлечённо набирал текст на телефоне.

      Не ответил – весь в чате.


      – …Мы пустим на репетицию 500 человек? – вскинулся Тэ, услышав разговор лидера с координатором.

      – Мы собираемся отобрать победителей среди тех, кто приобрёл лучшие места, – ответил мужчина.

      – Что мы будем репетировать? – Джун.

      – Давайте начнём с групповых песен, – предложил Гук.

      – Ну, тогда мы должны начать с «Not Today», – решительно выпалил Хоби.

      – «Stigma», «Lie» и «Begin». Всё, – Тэхён был тоже решителен.

      – Что могут сказать самые младшие? – расхохотался Джин.

      – Давайте «Reflection», «Awake» и «MAMA» в Бразилии, – предложил Чимин.

      – Да? Тогда мы выступим только с «Lie» в США, – ответил Хоби, вызвав у парней смех.

      – А песня человека, которого здесь нет? Юнги. Какая у него песня? – не унимался Чим.

      – «First Love», – лидер.

      – «Какая у него песня»? – проворчал Хоби. – Серьёзно? – презрительно глянув на глупца через плечо, вновь вызвал повальный смех парней.

      – Думаю, «MAMA» – самая захватывающая песня, – Чим в долгу не остался, коварно покосившись на младших участников.

      Гук-и понял намёк, включил на телефоне песню Хосока и принялся отплясывать его номер вполне правдоподобно, смеша и Хоби, и парней. На этом не остановился, нон-стопом переключился на «Lie» Чимы, пародируя его страсть и пластику.

      Смеялись все, обошлось без обид.


      – Давайте, это отнесём Юнги, – Хоби нажарил мяса другу.


      Когда их вывезли из кафе в отель, Хосок сразу постучал в дверь номера: «Шуга!», дождался недовольного ворчания: «Кто там?»

      – Хоби. Тут еда.

      Дверь немедленно открылась, но ровно настолько, что забрать обед.

      – Съешь это, бро. Мы это для тебя купили. Поешь, – помог втащить в щель пакет, пригляделся. – О, ты выглядишь так, будто хорошенько выспался.

      – Пай-пай (пока-пока), – прозвучало в ответ.

      Дверь тут же закрылась, едва успел Хоби убрать руку!

      Смущённо покраснев, он обернулся к оператору и пожал плечами.

      – Он выглядит таким свежим, – открывая свою дверь (номер напротив), почему-то смущался всё больше – уши вспыхнули алым. – Должно быть, он хорошо поспал, – распахнул дверь, оглянулся. – Спокойной ночи, ребята.


      The Wings Tour, D+22, Santiago, Chile, 2017.03.11-12.

      Спортивный комплекс, стадион Movistar Arena, вместимость – 30 000 посадочных мест, плюс гигантская фанзона!


      К. Н.:
      – Чили… Чили… – почему-то начал смеяться, показывая свои «фирменные» ямочки на щеках. – Чили…


      За несколько часов до начала концерта на стадион начали пропускать фанатов, причём задействована была вся зона крупного комплекса, чтобы избежать давки.

      Чтобы как-то развлекать это время сумасшедших фанатов, организовали несколько концертов с участием местных талантливых молодых артистов, что делали прекрасные каверы на песни и композиции группы, отлично танцевали, практически заменили на время корейских айдолов и взяли на себя ту бешеную энергетику истинных ARMY, чтобы она не убила гостей ненароком.

      То, что местная публика немного сумасшедшая, корейцы убедились очень скоро.


      К. Н.:
      – Вау, реально… – с трудом успокоился. – Мы ещё не бывали в Бразилии, поэтому я не хочу делать поспешных выводов, – улыбка прорывалась даже сквозь стиснутые зубы.


      Ч. Х.:
      – Как и ожидалось. Здесь по-другому, – серьёзен, даже немного ошарашен.


      Перед стадионом продолжалось безумие, там танцевали с флагами страны и портретами биасов, целовали тряпичных кукол с лицами артистов и раскупали мерч, сходили с ума от танцев местных парней, прижимая к сердцу плакаты с изображениями корейцев – Содом и Гоморра.


      Ч. Х.:
      – Да уж… Жарковато, – расхохотался, не объяснив, что имел ввиду.


      К. С.:
      – Я благодарен. Когда я выступаю, я возбуждён и чувствую себя отлично, но при этом я благодарен. Когда мы появляемся на ТВ или на шоу, если они приходят к нам, мы очень благодарны.


      Ч. Х.:
      – Многие выкладывают кавер-танцы наших песен. Я ищу и смотрю большинство каверов. Это интересно и увлекательно. Каждый мембер обладает специфической привычкой, и они улавливают каждую деталь. Иногда, когда я смотрю, – от волнения прикрыл рот согнутыми пальцами, очевидно, не давая себе расплакаться перед камерой, – у меня даже «мурашки» по коже идут, – глаза повлажнели – слёзы близко.


      К. Н.:
      – Нам делали макияж, и я услышал громкие крики снаружи. Я поинтересовался, выступает ли сейчас какая-нибудь группа перед открытием. Нет ничего жарче, чем это.


      На репетицию ввалились вместо 500 человек – 2000!

      Парни, увидев это, ошалели.

      – Вау, две тысячи, две тысячи мест. О, бог мой, – причитал Юнги, опасливо рассматривая издалека неистовствующее море фанаток. – Это только четверть, ты помнишь? – уселся на кресло, толкнул Хоби в плечо. – Мы даже не могли пройти через это, – но Хоби был отстранён и рассеян. – Танцуем с софитами, – Шуга пробормотал не совсем понятное и успокоился.

      Вскоре началась репетиция.

      Старались по сторонам не смотреть, держались рядом, советовались, отрабатывали сложные движения и па, напоминали огрехи прошлых выступлений.


      Ч. Х.:
      – Тот факт, что они каверят наши песни и улавливают каждую деталь, обязывает ко многому. Это значит, что они ожидают от нас многого. И мы показываем им на концерте что-то оригинальное. Поэтому мы не хотим их разочаровывать.


      Зал забит под завязку, не яблоку – зерну кукурузы негде упасть! А ведь фанаты собираются все два с половиной часа не просто стоять на ногах, а танцевать, прыгать, размахивать бомбочками и флайерами, портретами и плакатами. Безумие, помноженное на латинскую кровь.


      – Их реакция такая крутая! – восхищённый Хосок тычет пальцем в сторону трибун, глаза сияют от возбуждения, а концерт ещё не начат.


      Концерт в разгаре.

      Группа отплясывает провокационный и довольно откровенный номер «Fire», хулиганят открыто: шаловливые руки всё чаще задерживаются не на кожаных поясах брюк, а сползают с каждым куплетом всё ниже, в тёплую ложбинку бёдер, а то прихватывают то, что рядом, почти… Фанатки истерически кричат, некоторые сползают без чувств – накал страстей не кипит – бурлит! И у парней группы, кажется, тоже. Не иначе, перегрелись. Особенно Юнги.


      К. Н.:
      – Я наблюдал этот ажиотаж. Я бы назвал это безумием в хорошем смысле слова. Я не подразумеваю что-то плохое. Мне очень нравится это слово. Безумие.


      М. Ю.:
      – Они фотографируют и снимают нас. И мне нравится, что они фиксируют наши выступления. Но больше всего мне нравится, когда зрители этим наслаждаются. Ловят движения, эмоции, выражения лиц – впитывают и радуются.


      К. Н.:
      – Слушать песню, сидя в концертном зале, – это круто. Нравится ли мне эта приятная обстановка? Или мне нравится концертный зал, что переполнен убийственным безумием? Тогда я всегда выбираю последнее.


      М. Ю.:
      – Если мы наслаждаемся этим, наслаждаются и они. Если они наслаждаются этим, то мы наслаждаемся в ответ. Затем энергия накапливается и становится в два-три раза интенсивнее.


      К. Т.:
      – Эти люди заставляют нас вкладывать во всё это ещё больше энергии. То представление в Чили было весьма весёлым.


      М. Ю.:
      – Не у многих будет возможность прочувствовать это. Я думаю, это нечто особенное.


      Номер окончен, все ринулись вниз, быстро сбрасывают микрофоны в ящик, что держит стафф, срочная смена костюма, но Гук лишь вытирает пот, пьёт воду, пытается восстановить дыхание – его выход скоро, соло.


      П. Ч.:
      – Честно говоря, на данные момент, количество усилий и времени, что я вложил в то, чтобы показать лучшую версию себя, сильно отличается от прошлых дней. Я сожалею об этом и думаю, что должен измениться. Но я полагаю, что я приобретаю что-то, пока отвлекаюсь и занимаюсь чем-то другим. И сожаления мне не помогают. Моя индивидуальная песня очень давит на меня, – виновато улыбается. – И это заставляет меня беспокоиться ещё больше. Я беспокоюсь ещё сильнее, когда мне приходится выступать с ней вживую. Невероятно много давления.


      Чимин долго готовится к сольной песне, не может найти себе места, мечется. Когда звучат первые аккорды, покорно идёт на сцену, где на него обрушивается неподъёмной глыбой безумие и крики тысяч глоток.


      Чим под сценой, подавлен, головы не может поднять. Девушка координатор заботливо обмахивает певца большим опахалом, тихо уговаривает, успокаивает. Он вскидывает голову, на лице растерянности и вина.

      – Я облажался.

      – Ничего такого. Было только два раза. Полтона, – успокаивает и жестами.

      Ей вторит другая девушка:

      – Ты имеешь в виду свой голос, верно?

      – Да, он дрогнул, – едва слышно проговорил, покраснел лицом.

      – Хорошо. Всё было неплохо.

      – Микрофон слетел, – досадливо повторил неловкое движение своей руки, что привело к инциденту.

      – Ты ничего не испортил, – девушка с опахалом даже присела, заглянула в потемневшее от досады лицо артиста. – Слышишь? Порядок. Успокойся. Мы тобой гордимся, – встала и вновь принялась обмахивать поникшего Чима веером.


      П. Ч.:
      – Другие могут сказать, что это не имеет большого значения, но это заставляет меня чувствовать себя виноватым. И я так сильно переживаю уже только из-за этого. У меня уже стресс, а тут ещё и горло болит. Если я продолжу делать ошибки, мне будет трудно пережить это. Больше потому, что я ничего не могу с этим поделать.


      Веер и слова от добрых нун не помогли – Чим расплакался.


      Очередной номер окончен, в гримёрку вваливается обессилевший Гук. Не просто мокрый, а бледный до синевы – плохо, почти теряет сознание.


      Ч. Ч.:
      – Не знаю, что со мной случилось, – виновато-смущённо улыбается. – Думаю, я переоценил себя.


      Дышать трудно, вода не помогает, встать нет сил, глаза расфокусированы.

      Прибегает нуна-гримёрша, удаляет грим – дать коже дышать, обкладывает шею парня льдом в пакете, даёт нашатырь под нос, этой же салфеткой трёт его виски.


      Ч. Х.:
      – Такого прежде никогда не случалось с Чонгуком, – волнуется, руки вновь возле рта.


      К. Н.:
      – Я никогда не ожидал такого, и это произошло внезапно. Я понял, что Чонгук тоже человек. Он никогда не показывает, насколько сильно истощён. Никогда не поймёшь.


      Гуку всё хуже: пот крупными каплями покрыл лицо и шею, жилы на ней вздулись до невероятных размеров – нуна кинулась за врачом.


      Срочная замена номеров, Хосок прикрыл макнэ.

      Когда закончил номер, первым делом спросил, как там младший.

      – Чонгук был в очень плохом состоянии…

      – Кто? Чонгук? – гримёр удивился, видимо, кого-то заменял, не в курсе.

      – Он действительно выглядел изнурённым, – Хоби вертится, объясняет, мешая гримёрам восстанавливать его грим.


      Ч. Х.:
      – Я был очень удивлён, заметив эти признаки. К примеру: «Что происходит с ним?» Никто не задавался этим вопросом.


      Ч. Ч.:
      – Прошло много времени с тех пор, как мы приезжали в Чили. Мы не знали, когда мы вернёмся снова. И у нас было всего два дня для концерта. Так что, я самостоятельно работал над своим телом, и оно не смогло этого выдержать.


      Отлежавшись немного, Гук вновь оделся в концертный костюм и пошёл к парням, но, едва подошёл, осел на перекладину фермы, не в состоянии держать спину ровно, а голову прямо.

      – Эй, ты в порядке? – к нему тут же бросился Хоби. – Чонгук, притормози. Давай-ка легче. Притормози! Ты потеряешь сознание.

      Но он почти не понимает и не слышит. Нуны продолжают утирать его пот, держат лёд, он сам пьёт холодную воду, но видно, что обессилен полностью.

      – Не переусердствуйте, – Намджун взволнован, окидывает всех тревожным взглядом.

      Гук поднимается, гримёры в три пары рук пытаются нанести минимальный макияж, но его тут же размывает пот.


      К. Н.:
      – Это застало меня врасплох. И я очень переволновался. И в то же время я переживал из-за выступления. Я был в ступоре, – досадливо цыкнул сквозь зубы. – Я не знал, что делать.


      Ч. Ч.:
      – Первый день… – задумался, прикрыв глаза, и… не смог говорить.

      – …Это вершина горы, и тогда я понял, что могу потерять сознание. Я думал об этом накануне. А за день до этого я был здоров в физическом плане. Второй день выступлений был последним… Сейчас я чувствую себя лучше.


      Номер окончен чудом.

      Гук снова выпадает из рядов, его несут вниз, где уже ожидает врач, он принимается за реанимационные процедуры прямо на глазах испуганных парней.

      – Если вы готовы, то идите, – координатор неумолим – наверху ждут тысячи.

      – Мы пойдём первыми, – Тэхён с Юнги уходят.

      – Да, идите первыми, – на автомате отвечает лидер, не сводя застывшего взгляда с макнэ.

      – Чимин, пойдём, – Хосок отрывает силой друга.

      – Продержитесь ещё немного, – дежурный по сцене мечется между растерянными айдолами, заглядывает в глаза, потрясает планом выступлений в отчаянии.

      Вдруг Гук встаёт, покачиваясь, даёт одеть себя нунам и… устремляется на сцену.

      Обалдевшие стаффы одёргивают его пиджак, расправляют полы, отряхивают невидимый мусор, придерживают за плечи, светят фонарями под ноги, чтобы не споткнулся герой, идущий на эшафот.

      Едва вышли на свет и попали под мощные лучи прожекторов, Гук едва не упал, резко осев. Подхватили, подержали под руки, дали время принять решение. Отдышавшись, еле выпрямился и встал в ряд с парнями, что смотрели на него жуткими глазами. Как только зазвучали первые аккорды песни, ринулись на подиум, стараясь просто ходить, а не скакать. Гук начал петь свою партию. Понял, что этот раз даже сдержанно танцевать не стоит, потому просто отбивал ритм ногой или рукой, приседал, словно рассматривал фанаток.

      Зал неистовствовал, но подозревая ни о чём.


      П. Ч.:
      – Мы хотим им что-то показать, когда выступаем. И хотя мы не можем быть совершенными, по крайней мере… по крайней мере… Есть минимум, который мы хотим показать. Но если я не могу выполнить это в той степени, в которой планировал, и если моё тело чувствует себя недостаточно хорошо, тогда мне становится очень грустно.


      Концерт завершают сольные номера, Гуку больше не разрешают выходить на сцену.


      П. Ч.:
      – Не только Чили. Мы не можем часто навещать и другие страны. И они все поддерживают нас издалека. Я хочу приехать сюда и что-то им показать. Поэтому, когда я понимаю, что не могу сделать этого, я чувствую… – грустнеет. – Я просто вздыхаю… – протяжно выдохнул и сник.


      Ч. Ч.:
      – Я знал, что моё тело не было в хорошей форме, ещё до того, как мы начали. Моё тело знало это, и я это знал. Но я пел только с одной мыслью в голове, что я не смогу увидеть их (зрителей) ещё долгое время.


      Пока рэп-лайн исполнял свою композицию, Гука откачивали реаниматологи. Долго.

      Парням пришлось вновь менять очерёдность песен, благо, оставалось несколько.

      К предпоследней композиции Гук очнулся. На заключительной песне стоял рядом с парнями наравне.


      Поздно вечером за праздничным столом его не было – врач усыпил строптивого пациента.

      Парни посидели вшестером. Так было и раньше. Жизнь.


            ПОСЛЕ титров закадровые моменты второго эпизода не переведены на русский, к сожалению. А жаль – много интересных кадров, забавных сцен. Надеюсь, переведут со временем. Тогда непременно добавлю, обещаю, внук.

                «CAMP Pictures» & «Big Hit Entertainment».
                «YouTube Red» Original series.

                Дата выхода 2 серии – 1 апреля 2018 года.

                Август 2020 г.                Продолжение следует.

                Фото из Интернета: скрин эпизода 2.

                http://proza.ru/2020/08/06/1462