После войны

  Шел 1947 год. Всюду чувствовалось наступление весны. Начинали зеленеть кроны деревьев и кустарников. Озимые посевы ржи встрепенулись, воспрянули духом – набирали силы. Не успели луга полностью покрыться травяным покровом, появились первые цветочки мать – и – мачехи. С юга каждый день прилетают новые  гости. Уже с неделю тому назад нарисовался на небе первый черный треугольник журавлей. Дятел застучал в дупле старой ели. Ласточки снуют под крышей балкона, разыскивая старые гнезда, и ведут себя ожесточенно – выгоняют воробьев, которые успели в течение зимы завладеть их  старинной   собственностью.

   По природе наш глухой, медвежий уголочек земли ничуть не уступает благодати других мест России. Медвежий, потому что наша местность находится в 200 км севернее города Вологды, стало быть,  и от железной дороги. Наши исконные русские поля, луга с разноцветьем трав располагались в окружении лесов, богатыми ягодами, грибами. А как разнообразен животный мир в лесах – это и медведи, и волки, и лисы, и зайцы, и белки. А сколько видов птиц – невозможно  перечислить: глухари, тетерева, рябчики, утки. Из непромысловых пернатых нужно выделить такую редкостную птицу, как снегирь. Снегири появляются в морозную погоду и когда много снега. На фоне белого снега эти красные комочки выглядят завораживающе.

***

  Наши предки были великолепными мастерами строительного дела. На крутых берегах речки Ухтома раскинулись три деревни: Загорье, Тихово, Князево. В каждой деревне не больше двадцати жилых домов. Не без умысла так было построено. Крутые берега – чтобы потопу не было, а число домов соответствовало тому количеству людей, которых хватило, чтобы обрабатывать наличие пашен и сенокосов на лугах. Сметливыми людьми были наши предки. Родственные связи старались не нарушать, создавая большие семьи, потому что малой силой хозяйство вести непосильно. Поэтому и дома строились с запасом размерности. Необходимы были пристройки к дому: сарай, двор, хлев. Сараи – для хранения сена, дворы и хлева – для содержания скота.

   Внутри избы под потолком делались полати, там было тепло и помещалось много детей. На полу, вкруговую стен, делались лавки, чтобы могли все сесть, не занимая пространства. Пространство нужно было для того, чтобы можно было установить кросно, на котором женщины ткали холсты. Пространство нужно было и мужчинам, которые мастерили посуду из дерева: бочки, ушаты, ведра, шайки, подойники. Некоторые мастера умели шить на швейной машине, а другие шить сапоги, катать валенки. Место нужно было для зыбки, в ней усыпляли маленьких детишек. Был учтен уголок и для телка, который родится, чтобы занести в избу и дать возможность ему окрепнуть.

    Весь этот неповторимый быт крестьянской жизни был тесно связан с ее укладом, соответствовал ее строгим и каким-то неведомым канонам. Сережа Климов осознал это  спустя много лет. А в том 1947 году жизнь детьми воспринималась такой, какой она была, потому что другой не знали.

  Речка Ухтома несет свое течение с запада на восток. Река неглубокая, местами можно перейти вброд, а где вода образовала омуты, там глубина достигала и  до двух-трех метров. Ширина реки в среднем составляла метров двадцать. Тем не менее, несмотря на мелководье, в этой речке водилась рыба: щука, налим, хариус, уклея, сорога. Особенно Сереже запомнилась ловля хариуса бреднем. Детворе - малышне, доверяли только загонять рыбу в бредень и укладывать в корзины, когда улов вытаскивали на берег. Живой прыгающий хариус по песку с золотым отливом своей чешуи приводит в восторг любого человечка. На душе Сережи было радостно и весело.
 
   А как красива река весной, когда ее размеры увеличиваются вдвое-втрое. Прямо Амур-батюшка! – иначе не назовешь. А когда идет ледоход, зрелище невероятное, выходил весь люд на берег – и дети и взрослые. И по другой причине ждали этого дня. После ледохода идут косяки рыбы, уклеи. Был такой наговор: прозеваешь без рыбы останешься. Уклея – рыба из семейства породы карпов. Раньше мужики ставили специальные сети для ее ловли. В 1947 году этого не произошло, по той причине, что мужиков-то не было.

***

  После окончания войны прошло всего два года. В деревне Загорье, в которой родился Сережа Климов, было двадцать жилых домов. Из них шесть домов принадлежало братьям Евсеевым. Семьи родных братьев: Петра, Ивана, Арсения, Кирилла жили раздельно. С фронта вернулись два брата, Арсений и Кирилл, Петр и Иван погибли. Кирилл вернулся инвалидом – снарядом выбило оба глаза. В деревню вернулся еще один фронтовик, Вениамин Кондрашов. У него  было два брата, Дмитрий и Борис, – оба погибли. Дмитрий имел офицерское звание, а Борис – простой солдат. Матери, Дарье Максимовне, по закону положено получать пенсию одну из двух за погибших – на выбор. Максимовна выбрала младшего, Бориса.  Но, ведь, за офицера пенсия была в разы больше, да и жизнь была не до жиру. Она сказала: « Я буду получать за младшего, Бориса -  жалости больше». Денежный перевод приходил на сумму тридцать три рубля. Выбери старшего сына, получала бы  перевод на сто рублей, а может и больше. Только ее благородный  жест оценил ли кто? Остается за кадром. Вениамин Кондрашов после войны недолго жил в дерене Загорье. Он завербовался в леспромхоз и жил в поселке лесопункта Новостройка в двадцати пяти  километрах от деревни Загорье. Отец Сережи, Андрей Васильевич, погиб в октябре 1944 года на территории Польши.

   Алексей Евсеев, сын Федора, в возрасте двадцати одного года, считался без вести пропавшим. Довожу до сведения читателя, вношу ясность, не допускающая сомнению. В деревне Загорье жили еще два брата Евсеевых: Федор и Василий. Они однофамильцы братьям: Петру, Ивану, Кириллу, Арсению – родство не установлено. Так уж исторически сложилось, что из двадцати домов деревни шесть принадлежало Евсеевым. Федор и Василий – участники Великой Отечественной войны. Василий остался жив, но в деревню не вернулся. Через два года увезет всю семью в город. Брат Федор погиб на фронте в эту войну. Осталась семья: жена Алевтина, дочери Паша и Лиза, сыновья Алеша и Филя. Дочери вышли замуж за женихов не местного говора. Младший брат Алексея, Филя, был старше Сережи Климова на пять лет. У него был абсолютный музыкальный слух. Жили бедно, но у него была такая страсть к музыке, что гармонь как-то сумели приобрести. Лучше его в волости играть на гармошке никто не мог, потому он слыл, как мастер своего дела далеко за пределами волости. Как от старшего друга мелодия музы передалась и Сереже Климову.

   А теперь о судьбе Алексея. Алексей Евсеев – участник Великой Отечественной войны. Ушел на фронт юношей шестнадцати лет. Попал в плен. Испытал все ужасы ада лагеря Освенцима. Чудом остался жив. Считался без вести пропавшим. В 1947 году  в связи с обменом военнопленными, Алексей прибыл домой. Неожиданная новость. Сбежался весь народ деревни.

   Из рассказа Алексея: «Жив остался благодаря старшим товарищам. Они меня оберегали. Немцы выводили нас на плац в четыре часа утра, ставили на колени на два часа в любую погоду. За едой нужно было бежать по прогону к окошечку, где стояла миска. Если надзирателю бег не нравился, то можешь получить удар плеткой по спине. Миски наполнялись баландой, травой с гнилой картошкой. Изнурительной была работа: таскали камни. Один раз нам удалось стащить со  склада ящик шоколаду. Все мы были построены на плацу. Расстреливали каждого второго. Меня пуля обошла».

   Не успел Алексей вдохнуть запах родной земли, как начались преследования властей. Отношение сводилось, как к изменнику Родине. Благодаря выдержке и нашей глухой местности, избежал тюрьмы.

     Из рассказа Алексея: «Последние два года работал у помещицы в Германии. Условия жизни были прекрасные. Кормили превосходно. Земля обрабатывалась трактором, дрова кололи машиной. Спал на перине. Жалею, что не остался там».
  В один из праздничных вечеров Сережа Климов оказался рядом с Алексеем за столом, и спросил ненароком его: «Скажи, Алексей, а приходилось ли вам когда-либо петь песни в концлагере?» Он с недоумением посмотрел на Сережу, а затем ответил, – Разве вот эту:

Помнишь, мать, как ты меня благословляла
В бой меня за Родину свою 
Помнишь, мать как ты сказала:
- Ты умрешь, и я с тобой умру…
Оплели колючей паутиной,
Не дают ни пить, ни есть, ни спать.
Здесь так страшно, кровь по жилам стынет,
Если б знала ты, родная мать.
Дождь осенний до костей промочит.
Холод тело слабое проймет.
Сердце биться больше не захочет,
И тогда твой сын, мама умрет.
Хватит сил, приди к нам на кладбище,
Здесь нас много в тиши ночной.
Поклонись холмам – могильным тыщам.
Здесь твой сын лежит в одной.
   
  У Алексея Евсеева была крепкая семья: жена и четверо детей. Имел приличный дом и подсобное хозяйство. Он мечтал и хотел, чтобы дети жили в деревне. Но трое из них уехали на заработки в город, ибо не было возможности заработать кусок хлеба себе, а уж мечтать о других потребностях бытия вообще в голову не приходило. Алексею пришлось срочно продать свой дом и подворье. Причиной такой надобности. Было вызвано тем, что зэки, строившие железную дорогу в пяти километрах от деревни, совершили нападение  на дом Алексея. С младшим сыном Петром первое нападение отбили с помощью ружья. Второго ждать не стали. На государственную защиту не надеялись, слишком уж объект дешевый. Если уж от голода не спасало государство крестьян, то какая-то жертва для «партии чести» воспринималась мышиным писком, не более.

   Алексей Евсеев купил домик в городе Белозерске и уехал с семьей туда жить. Родословные корни больше никогда не дадут всходов на родной земле. Дом, покинутый в деревне Загорье, продал мужику из города Мончегорска, отец которого был родом из этой деревни. Но это была иллюзия, - вскоре исчезнет и вся деревня с лица земли.

   Ценою больших потерь обошлось  деревне Загорье победа в этой войне. Погибло около двадцати мужчин – в деревне осталось трое, выше названных Евсеевых. Другие деревни  постигла та же беда. Поэтому Сережа Климов не видел ловли рыбы сетями, хотя много сеток находилось под потолком в его доме. Он просто не знал, что с ними делать.

  На всю деревню был один-единственный дед Никанор Горцев. Ему было под восемьдесят. Он плохо слышал, но искусно отбивал косы, считался незаменимым мастером. К нему обращались женщины-вдовы. Сережа Климов не мог смириться с такой услугой, чтобы мама тратила время, которое ценилось на вес золота. Он отбивать косу начал в двенадцать лет. Может быть, получалось не так, как нужно, зато к зрелому возрасту, он профессионально выполнял такую работу. Кроме того он умел правильно насадить нож на рукоятку косы. Приобрел навыки в косьбе трав, хлебов. Участвовал в соревновании косцов. Занял второе место, первым был двоюродный брат матери, дядя Иван.

   Трудными были послевоенные годы. Нужно было поднимать разрушенное хозяйство страны. Колхоз обязан был сдавать государству: молоко, мясо, хлеб, лен. Для этого нужно было вести земледелие и животноводство. Прежде всего, нужно было обрабатывать землю, которая требовала больших затрат труда. Земля обрабатывалась лошадьми, и тех было недостаточное количество. Да и тем не хватало фуража. Не лучше дело обстояло со скотом. Из-за нехватки кормов был падеж скот. Сам люд жил впроголодь. Обходились ветхой одеждой, полусгнившей обувью. Орудие труда претерпевало жалкое существование – причина нехватка мужских рук. Все тяжести
невзгод легли на плечи матерей-вдов и подростков.
 
2020