Не узкая специальность. Часть 8. На новой работе

                Предыдущая часть: http://proza.ru/2020/07/21/1755

        Научно-производственное объединение «Центр», куда меня пригласили на работу, занималось созданием центрифуг нового поколения.  Благодаря опоре на воздушной подушке высоких требований к балансировке вращающейся части центрифуг не предъявлялось. Центрифуги так и называли – самобалансирующимися.  Работы у меня как ученого секретаря на новом предприятии было много, особенно бумажной и организационной. Отделы и лаборатории располагались в старых зданиях, разбросанных по Минску, производственные корпуса были еще только в проекте, строительство велось на нулевом цикле. Заниматься наукой практически не удавалось, хотя были интересные мне направления по технологиям:  центробежная фильтрация, осаждение, обезвоживание, сушка, пропитка…. Но сказать, что я работал только ради денег нельзя, и в административной работе нашел интересное, нравился масштаб деятельности. Готовились новые крупные проекты, государственные программы…  Сотрудники работали заинтересованно, жизнь в объединении бурлила. Верили в высокую востребованность наших центрифуг, в огромные перспективы развития объединения.  И это несмотря на то, что располагались на временных территориях, где требовалось еще потрудиться, чтобы создать условия для работы.
        Отделы и лаборатории размещались в пяти разных частях Минска. Большинство находилось в двух старых двухэтажных зданиях по ул. Кузнечной рядом с железной дорогой. Приходилось там многое достраивать, чтобы приспособить под экспериментальные и испытательные стенды. Центрифуги вращаются с большими скоростями, при их испытаниях должны быть предусмотрены меры безопасности. Помню субботники, или как после рабочего дня приходилось таскать тяжеленные листы ДСП для перегородок в помещениях.
        Отдельного кабинета у меня не было, почти месяц сидел вместе с кассиром в бухгалтерии. В кабинет переехал, когда в комнате, где сидели плановики, рухнул потолок. Обвалилась штукатурка. Это так напугало их начальницу, что туда не хотели вселяться даже после ремонта. А меня комната устроила.  Здание было старое, построенное в 1908 году. Говорят, его возводили монахи, когда строили Красный костел, расположенный неподалеку. 
        В мою работу входили командировки в министерства и ведомства СССР, переговоры с руководителями и чиновниками высокого ранга. Пытался их заинтересовать, доказывал перспективность и эффективность наших центрифуг, согласовывал задания госпрограмм. Такая работа, ее масштаб меня увлекали особенно вначале.
        В объединении создавались разные типы центрифуг, в том числе огромных с ротором диаметром 10 м. Космонавт Георгий Гречко высоко о них отзывался, подчеркивал, что наши центрифуги не требуют балансировки. Шутил, что при тренировках космонавтов на существующих аппаратах,  “если плюнешь, надо центрифуги опять балансировать”. Когда мы поднимались с ним по лестнице административного корпуса на ул. Мясникова, ощущалась старость здания. Но он сказал, что первые ракеты и спутники создавались в сараях, а когда видишь мраморные лестницы и голубые ели у входа, у этой организации все уже позади.
        Мне было поручено сопровождать его в поездках по Минску и окрестностям. Многие белорусы хотели его увидеть, пообщаться. Помню встречи с работниками Минского тракторного завода, его выступления в Совете Министров БССР и др.  Георгий Михайлович был интересный собеседник, разносторонний, талантливый человек. Запомнились строки, которые он написал в бане на испытательном полигоне в г. Березино под Минском: “Водку пьем с хорошим другом или на работе квас, баня словно центрифуга обезвоживает нас“.  На больших центрифугах можно обезвоживать даже целые бревна*. Помню, как любовно и со вкусом мы строили ту баню. На стене из деревянных кругляков была изображена русалка. Я сам часами шлифовал шкуркой доски сауны. Когда лет 8 назад мне довелось там побывать, у меня даже настроение испортилось. Баня сгорела, боксы для испытаний центрифуг использовались под склады.
        И в объединении на меня навешивали общественные нагрузки. Например, «избрали» председателем общества борьбы за трезвость**. Это осложнило мою жизнь, особенно в компании рыбаков. Кто же ездит на зимнюю рыбалку с ночевкой без бутылки!  А мне нельзя, приезжал «пустым», были насмешки, обиды… Имелись и у меня недоброжелатели, пытались в таких случаях уколоть. Как компенсация за неприятности в  последней с ними поездке я хорошо выступил в соревнованиях в двух номинациях: на самую большую рыбу (поймал крупного леща) – 1-е место, и по улову занял 3-е тоже призовое место. А первые два места заняли рабочие завода. Были в нашем объединении специалисты по щукам. Если я за поездку ловил 1-2 щуки, они вытаскивали по 10-12.
        В мои обязанности входила подготовка и согласование программ по всем направлениям деятельности НПО.  Работы было очень много, бумаг тоже.  Обычно наши работы находили интерес, но не у всех. Например, в Минчермете  (Министерстве черной металлургии СССР), когда обсуждали наши центробежно-ударные дробилки и мельницы, сказали мне честно:
        - Ваше предложение интересно, но мы решили сделать ставку на дробилку Федорова, туда мы и вкладываем средства.
        Рассказали, что изобретатель Федоров ездил по предприятиям и министерствам с небольшим чемоданчиком. В нем находился действующий макет измельчителя. Туда закладывали куски руды, на выходе получался тонкий порошок.  Под конец демонстрации Федоров бросал в установку чугунный шар, на выходе тоже получался порошок, что, конечно, впечатляло. Появились грандиозные планы, по которым такие измельчители с высокой производительностью будут работать на рудниках, выдавая на гора помолотую руду.
        Я стал рыться в патентах, литературе – нет ничего. Такие прорывные работы обычно закрывают, чтоб защитить от конкурентов. Так же и мы поступали. Ничего не публиковали. Но все же кое-что я нашел, когда Федоров только начинал. Подобно жерновам два диска вращались относительно друг друга с регулируемым зазором. В одном из них был треугольный вырез, туда и поступал материал. Но можно ли сделать машину с высокой производительностью? Через несколько лет мне удалось побеседовать с человеком из комиссии по приемке дробилки Федорова. Производительность, которой тогда удалось достичь, была меньше заявленной. При этом обнаружилось несколько серьезных проблем. Например, подшипники не выдерживали нагрузок, разрушались после нескольких часов работы. Промышленность не выпускала таких больших подшипников, а импортные были дороги.  Мне не известна дальнейшая судьба этого изобретения. А дробилки и мельницы НПО «Центр» на основе самобалансирующихся центрифуг обеспечивали требуемую производительность и работают уже десятки лет примерно на 100 предприятиях разных стран.
        Нашими работами заинтересовались предприятия Министерства среднего машиностроения, наверное, самого закрытого министерства СССР в то время. Как-то приехал к нам командированный, попросил познакомить с предприятием. Я немного рассказал об НПО, потом спросил: «А чем вы занимаетесь?»  Он молчит. Когда  я отказался с ним дальше разговаривать, он признался, что не имеет права рассказывать о своем предприятии. Приедет завтра его начальник, он все объяснит.
        Начальником оказался симпатичный и общительный мужчина, который сразу все объяснил, еще когда мы с ним обедали в столовой. Он мне тихо сказал: «Вы слышали о Харитоне, мы оттуда». С тех пор мы начали с ними работать, стали предприятием Минсредмаша. Ядерным оружием мы не занимались,  занимались созданием центрифуг для переработки горнорудного сырья. Город Арзамас-16  (ныне г. Саров), откуда они приехали, был самым закрытым городом в СССР. Даже позвонить туда было не просто. Телефоны были либо московские, либо нижегородские, потом нас связывали через коммутатор. Теперь о городе Сарове многие слышали, там жил святой Серафим Саровский, рядом покоятся его мощи. А в то время города не было на картах, он нигде не упоминался.  Юлий Борисович Харитон – руководитель программы по созданию ядерного оружия в СССР, был великий ученый. Благодаря ему и другим был достигнут  ядерный паритет, при котором СССР стал обладать мощным потенциалом в ядерном вооружении. Конечно, многое зависит от политиков, но благодаря паритету до сих пор не разгорелась Третья мировая война.
        В период перестройки у нашего директора В.И. Шаплыко возникла идея использовать некоторые материалы, которые в тот момент в отрасли оказались избыточными. Например, цирконий. Этот металл используется в ядерных реакторах, идет  на изготовление зубных протезов и др. Валерий Иванович обратил внимание как мелодично звенят палочки из циркония при постукивании. Выточили колокольчик, звук получился громкий, чистый, красивый. Тогда изготовили три колокола разного размера. Приезжали представители православной и католической церквей, высоко оценили звучание колоколов. 
        За новые разработки наши специалисты стали лауреатами Государственной премии СССР. Одна из работ была связана с испытаниями крупных узлов и деталей космического корабля «Буран» перед запуском. На большой самобалансирующейся центрифуге одновременно с перегрузками объекты можно подвергать воздействию высоких температур, вибраций и др.  Мне по долгу службы пришлось начать работу по оформлению документов по Госпремии, ездил по министерствам-заказчикам тех работ. Поддержку обещали, но ставили и условия, например, включить в состав будущих лауреатов представителей их министерств по их предложениям. Я тогда задумывался, ведь не включишь же в небольшой коллектив всех, кто был задействован в работах. Это же десятки, даже сотни людей, нелегко выделить главных. Думаю, решение о составе лауреатов не было простым. К сожалению, сегодня лауреатов из нашего объединения в Беларуси не осталось. Троих: В.И. Шаплыко, Б.И. Смирнова и В.С. Субоча уже нет.  Четвертый – Ю.Д. Барков проживает за рубежом.

        Через 6 лет административная работа мне приелась. Погряз в работе с бумагами, комиссиями, проверками, срочными делами, командировками. Немало времени занимала организация работы Научно-технического совета, оформление протоколов заседаний. Не могу забыть, как мне приходилось ежедневно ездить из Минска в Москву, когда я неделями проводил ночи в поездах. Поезд уходил вечером, прибывал рано утром. Днем приходилось работать, готовить, согласовывать бумаги в министерствах и Госкомитете по науке и технике СССР, ночью переезжать из одного города в другой. В Минске машинистки (персональных компьютеров тогда не было) печатали новые бумаги, ставились подписи, печати и снова на поезд. Иногда даже домой не успевал заскочить.
        К тому же меня выматывали проверки нашей организации. Приходилось работать с проверяющими, меня постоянно включали в комиссии. Надо было отстаивать наши позиции. Проверок было много, хватало недоброжелателей у нашего генерального директора. Объединению не было еще трех лет, а уже тогда приезжали проверяющие. Были тогда обиженные, которые рассчитывали на высокие должности в объединении. Надо сказать, что у директора – В.И. Шаплыко, характер был непростой. Он не терпел людей, которые подвели.  НПО «Центр» было делом его жизни, сюда он вкладывал все силы и способности. Помнится, как председатель той первой комиссии О.В. Берестнев из Института Надежности машин искренне удивлялся, насколько мы быстро строимся, развиваемся.  Тогда производственные корпуса только возводились.
        Когда в объединении освободилась должность начальника лаборатории, занимающейся технологиями, я решил туда перейти. Меня интересовали исследования технологических процессов на центрифугах, в том числе фильтрация, осаждение, сушка, пропитка...  Тянуло поближе к науке, я и раньше интересовался работами той лаборатории***. Надо сказать, что для большинства мое решение стало неожиданным, у нас принято строить карьеру по восходящей, говорили, что я в резерве на место заместителя директора. А тут сам попросился на понижение. Даже генеральный директор не понял меня, но когда я порекомендовал подходящую кандидатуру на мое место, все же согласился меня отпустить.
        При переводе я сделал интересные для себя наблюдения. Не скрою, на высокой должности можно получать и моральное удовлетворение. Кажется, все тебя уважают, многие стараются помочь, угодить и т.д. Коллеги вежливы, улыбчивы, стремятся заглянуть в кабинет, обсудить, поговорить и т.д. К этому привыкаешь и считаешь естественным. Если долго работаешь начальником или влиятельным чиновником, начинаешь думать, что такое отношение людей к тебе, это результат твоих заслуг, талантов, а не отношение к твоей должности, креслу. А тут я почувствовал, как ко мне изменилось отношение некоторых сотрудников. Когда я проходил по коридору, навстречу шел один из коллег, всегда приветливый ко мне. Я уже растянул рот в улыбке, но он прошел мимо с деловым видом, даже не посмотрев на меня. Мне было неприятно, я понял почему меня многие «уважали» раньше. Таких людей было немного, но со стороны начальников отделов и лабораторий моя персона больше интереса не вызывала. Понятно, если раньше я занимался общими проблемами организации, был в курсе всех дел, то теперь стал заниматься проблемами своей лаборатории, что их не интересовало.

                Продолжение: http://proza.ru/2020/10/15/1715

    На фото испытательная центрифуга (с сайта ОАО «НПО Центр»: https://www.npo-center.com)

        * http://proza.ru/2018/04/02/1897

        ** http://proza.ru/2016/07/11/1662

        *** http://proza.ru/2014/08/24/148


Рецензии
Здравия Вам желаю, Дорогой Владимир! Прочитал залпом восемь частей! Больше не могу, глаза устали. Пишете очень интересно. Работа учёных исключительно важна! В любом государстве! Отстать очень легко, попробуй потом догони! Вы себя на многих должностях попробовали, и везде успешно! В т.ч. и на комсомольской, и профсоюзной работе. Мне тоже довелось, правда, надолго не хватало, не любил писанину слишком и очень любил свою физическую работу строителя. Очень рад за Вас! Как понимаю, в семье всё хорошо? У нас потери: в начале 20-го года скоропостижно скончалась моя племянница Инга, младшая дочь сестры Аллы, в возрасте 46 лет; умерла от рака крови Валентина, жена моего белорусского друга Виктора Хадырки в ноябре 20-го года, через неделю после неё - жена моего кузена Харалда Ливия - "корона"... Р.Р.

Роман Рассветов   13.01.2021 01:57     Заявить о нарушении
Спасибо огромное Роберт. Во вступлении в первой части или вначале объединенной формы есть упоминание про Вас. Вы - один из тех, кто заставил задуматься, глянуть на прожитое. Но так как Вы подробно - не могу. Действительно сага получится, а не получившийся размер повести. Из каждой части можно написать книгу, хоть и не все вспоминается. Еще гляньте заключение в объединенной форме, на 95% отдельные 13 частей с этой повестью совпадают, но немного скорректировал.
Мы боимся коронавируса. Боимся и думаем делать ли вакцинацию. Предлагают, можно записаться на любой день.
У меня много знакомых, кто переболел или болеет. Несколько умерло. Сегодня умер белорусский митрополит Филарет. Этот ковид вчера убил бабушку зятя наших друзей. А она нашего возраста. За два дня ушла. Недавно умер мой хороший знакомый - известный белорусский художник Валерий Шкарубо. Младше нас с тобой на 11-12 лет.Он писал грустные картины природы Беларуси. Был популярен и во Франции. Можно найти в интернете.
Желаю доброго здоровья,

Владимир Кожин 3   13.01.2021 02:36   Заявить о нарушении
Здравствуйте, Владимир! Спасибо за такой подробный ответ! Да, я видел, что Вы упоминали про меня, спасибо! Где Вы сейчас? В Белорусии? В США? Я Вам уже писал об этом, хочется повторить: я очень рад, что Ваша жизнь была настолько насыщенной и чрезвычайно интересной! Вы столько путешествовали, мама дорогая! Да, "корона" безжалостная и кровожадная, скорее бы она сдохла! Не останавливайтесь, Владимир! На мой взгляд, Вы явно мало написали о своей семье, жизнь же не состоит из одной работы, очень много интересного и в личной жизни человека, его детей и т.д. Живите! Пишите! Успеха! Роберт.

Роман Рассветов   13.01.2021 13:39   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.