Из секретных документов

Министру иностранных дел Германии, Берлин, 6 августа 1918 г.

Я, как и раньше, выступаю за то, чтобы подождать со свержением большевиков и быть готовым в случае смены власти как можно скорее сойтись с победителем; к этому, как и прежде, надо подготовиться материально и морально. Пока же у нас нет повода желать конца большевизму и способствовать этому.
Большевики в высшей степени неприятные и антисимпатичные люди. Но это не помешало нам навязать им  Брест-Литовский мир и постепенно отнимать у них страну и людей. Мы выжали из них всё, что могли. Наше стремление к победе требует продолжать в том же духе и до тех пор, пока они находятся у власти. Охотно или неохотно мы с ними работаем — не имеет значения, если это  приносит пользу. Привносить в политику чувства, как доказывает история, чрезмерная роскошь. В нашем случае позволить себе такую роскошь было бы безответственно. Кто работает с большевиками, разделяя с ними власть де-факто, и при этом вздыхает по поводу дурного общества — тот безобиден; но отказываться огт выгоды работы с больлшевмками, боясь позора сотрудничества с ними, опасно.
Политика как сегодня, так и в будущем — утилитарна; в беседах с Вашим превосходительством я понял, что Ваше превосходительство полногстью со мной согласно с этим тезисом. Имеются определённые признаки  того, что большевики подходят к своемй концу, их могут свергнуть завтра или через несколько месяцев. Для России характерно шаткое равновесие.
С другой стороны, буржуазия разделилась на многочисленные гетерогенные группы, объединение которых для единых действий должно произойти под руководством единого русского духа. Единого духа пока не видно. За исключением отдельных лиц, все группы имеют одно общее: враждебное отношение к Германии. Сибиряки, которых нам рекомендовали в качестве союзников, согласно газетным сообщениям, объявили нам войну.
Что собственно нам нужно на востоке? Воненный паралич России?
Большевики обеспечивают его лучше и остновательнее, чем любвя другая русская партия. При этом нам не приходится жертвовать ни одним человеком и ни одной маркой. Понятно, мы не можем требовать, чтобы они или другие русские любили нас за то, что мы эксплуатируем их страну.
Удовлетворимся же бессилием России.
Большевики являются единственной русской партией, вступившей в противоречие с Антантой. Это проявляется всё чётче, и наша обязанность способствовать этому противоречию, для чего у нас в последнее время был повод.
Большевики — единственные стронники Брестского мира в России. Его превосходительство Гельферик считает, что сотрудничество с другими партиями возможно только при условии модификации Брестского договора и что, прежде всего,  России придётся вернуть Украину.
Здесь мы слышим о гораздо более значительных требованиях, а именно, о восстановлении России в довоенных границах..

Сделаем выводы. В политическом  смысле является разумным использовать большевиков, пока они могут что-то дать нам. Если они падут, мы можем со спокойствием наблюдать за возникшим хаосом, пока не сочтём ослабление  страны достаточным для того, чтобы навести порядок без особых жертв.
Если хаоса не будет, а к власти сразу же придёт другая партия, мы должны выступать под девизом: никакой войны с русским народом или Россией, никаких завоеваний, а порядок и защита слабых от злоупотребления со стороны наших врагов. Последний вариант не даёт нам видимых выгод, поэтому я предпочитаю два предыдущих.

Представитель МИДа Германии в ставке Главного командования Пауль фон Гинце